Экс-сотрудник РУСАДА: «Жена мне рассказала, что допинг в России принимают все. Возможно, кроме Борзаковского»
Бывший сотрудник РУСАДА и муж бывшей российской спортсменки Юлии Степановой Виталий Степанов рассказал о своей работе в России.
«Приехал однажды на допинг-контроль бейсбольной команды, а все люди, которые пришли, были с чужими паспортами. Я отказался брать пробы и уехал. Или в легкой атлетике — мне однажды совали деньги за то, чтобы не брал пробу, причем это делал не кто-нибудь, а вице-президент федерации!
2008 год, юниорское первенство России в Челябинске. На дистанции 400 м местная девочка заняла второе место, естественно, ее как призера пригласили на допинг-контроль. Но вместо девочки пришел ее тренер, подошел к моей коллеге и сказал: «А давайте, как раньше, пробу брать не будем, а что-нибудь придумаем».
Та ответила: «Как раньше теперь нельзя». Тренер ко мне — я ни в какую. Тогда по его просьбе явился вице-президент ВФЛА, ныне покойный Георгий Нечеухин. Стал предлагать деньги. В итоге в тот вечер мне позвонил один из начальников РУСАДА и попросил пробу не брать.
Все говорили, мол, никто ничего не принимает, а я радостно верил. Потом у нас с Юлей было первое свидание. Я глупый, она глупая, вот мы и начали сразу правду друг другу говорить. Я себя тогда полным идиотом чувствовал. Тогда Юля еще не входила в основу сборной и тоже всего не знала. Например, что на чемпионате России тоже можно бежать «грязной». Это потом, в 2011–2012 годах, ей начали говорить: делай так, а за допинг-контроль «на России» не волнуйся.
На первом свидании она мне рассказала, что принимают все, буквально все. Возможно, только кроме Юрия Борзаковского. После этого я понял, что я — «белая ворона», и никому не нужен со своими взглядами. В какой-то степени нас с Юлей убедили, что весь мир так делает, и если будете слушать руководство, никогда ничего с вами не случится. Просто по таким правилам существует легкая атлетика, и никак иначе», — рассказал Степанов.
