Самые веселые 10 секунд на свете

Усэйн Болт — двукратный олимпийский чемпион. Усэйн Болт выиграл вторую олимпийскую стометровку подряд. Причем, сделал это, плохо стартовав, но по итогу обновив рекорд. Иван Калашников наблюдал за тем, как ямайский бегун превратил самый драматичный вид программы Игр в их главное шоу. «Ну что вы, я пока не легенда. Вот когда защищу свой олимпийский титул, тогда и стану себя так называть». Это самые серьезные слова Усэйна Болта, сказанные в промежутке от Пекина до Лондона. Как обычно, они меньше всего были похожи на серьезные. Но к своим вторым Играм Болт действительно готовился более ответственно — за это время ему приходилось залечивать травму и проигрывать своему другу Йохану Блэйку. Вы сами видели, как сосредоточенно Болт бежал в этом финале стометровки: не раскидывал руки, не барабанил, как четыре года назад, по грудной клетке. Он всего лишь пару раз скосил глаза налево — и в конце дистанции увидел, что его главный конкурент финиширует с улыбкой на лице, размахивая длинными нестрижеными ногтями. Это случилось: несколько парней с Ямайки превратили самый драматичный вид олимпийской программы в самый веселый. Битва за неофициальное звание самого быстрого человека в мире всегда была демонстрацией предельных возможностей человеческого организма, здесь лопались жилы и вздувались мускулы, а самыми популярными метафорами для спринтеров всегда были слова «ядро» и «гепард». А теперь — вы бы сравнили взъерошенного Блэйка с ядром? Назвали бы пижонистого Болта гепардом? Ну разве что очень незаурядным гепардом. Да еще и с чувством юмора. Любопытно, что соперники ямайцев пока еще живут в прежней парадигме. Джастин Гэтлин и Чуранди Мартина отпразновали выход в финал прыжком грудь в грудь, как баскетболисты, и в их языке тела было больше агрессии, чем радости. Тайсон Гэй, проиграв полуфинал Блэйку, неожиданно и резко пересек его траекторию, заставив Йохана споткнуться. Райан Бэйли, финишировавший пятым в главном забеге, растолкал волонтеров, перемахнул через ограждение, чтобы не приближаться к журналистам, и швырнул на землю сорванную с себя майку. Для них смысл этого соревнования по-прежнему заключался в том, чтобы оказаться круче всех. Ямайцам, похоже, достаточно было просто продемонстрировать, насколько они круты сами по себе — без оглядки на соперников. И все это, конечно, началось с Усэйна Болта. Вереница его суперрекордов — пекинский, берлинский, лондонский — сопровождалась поеданием наггетсов и распитием «Гиннесса». С Олимпиады-2008 он улетел прямиком в любимый музыкальный клуб в родном городе. Его искренняя любовь к футболу нашла довольно забавное выражение: Болт тренировался с «Манчестер Юнайтед» и давал интервью Рио Фердинанду, затем ехал в Мюнхен, чтобы провести день на базе «Баварии» и получить похвалу от Луи ван Гала, а потом отправлялся в Мадрид побегать наперегонки с Криштиану Роналду. Понятно, что никакой имиджмейкер не удержал бы Болта от этого ребяческого глорихантерства — он всего лишь хотел делать то, что ему нравится. При этом в нынешнем поколении ямайских спринтеров, выросших даже не на одном острове, а в окрестностях одной деревушки, Усэйн отнюдь не считался беспечным гулякой, а всегда был примером для подражания. Его сложно назвать прирожденным спринтером — в детальном разборе его, гм, технических характеристик выясняется, что старт у Болта довольно медленный, рост слишком высокий, а диета чересчур калорийная; да, он гений, но ему на самом деле пришлось как следует над собой поработать. Просто Усэйну — и парням вокруг него — никогда не было скучно. Нет, ну в самом деле, как можно было оставаться серьезным, смотря олимпийские 100 метров? Болт изображал боксера и диджея за вертушками, Блэйк царапал объектив телекамеры, Пауэлл в очередной раз сотворил что-то нереальное со своей бородой. Эти парни сделали все, чтобы из «противостояния» лучших спринтеров мира получилось настоящее шоу, — и практически выглядели клоунами, являясь при этом лучшими атлетами планеты. Но даже если бы Усэйн Болт выходил на старт не в спортивном костюме дизайна дочки Боба Марли, а в какой-нибудь черно-зелено-золотой безвкусице, время на табло все равно бы показало, кто он на самом деле такой. Он — легенда.