Быть Мэджиком Джонсоном

Противостояние Мэджика Джонсона и Майкла Джордана долгое время было главным в НБА. В день рождения одного из величайших баскетболистов НБА самое время задать себе один простой вопрос: что такое быть легендой? Ответить на него нужно не цифрами, а тем, что намного дороже и правильнее — собственными ощущениями. Мэджик Джонсон стал идолом для «Лейкерс», вылечился от ВИЧ, бросил вызов самому Майклу Джордану, но при этом никогда не был идеалом. Быть Мэджиком Джонсоном — это быть учебником. Пытаясь обучить ребенка основам баскетбола, не нужно показывать ему Майкла Джордана, прущего на троих, обыгрывающего парочку опекунов резким кроссовером и бьющего сверху через центрового. Это неуместно. У него никогда не будет такого таланта. Правильнее объяснить ему то, каким был Ирвин, какими были его принципы: используй любую возникающую перед тобой возможность исключительно на пользу команде. Застопорилось нападение и встали партнеры? Смотри вокруг: дави спиной, если ты сильнее и массивнее, ускорься, если ты подвижнее, сыграй неожиданно, если ты умнее, рискни и найди партнера той передачей, которую никто и никогда не посмел бы отдать, просто побоялся. А ты сделай. Может быть, она пройдет, может быть, ты совершишь ошибку и потеряешь мяч, но зато твой одноклубник всегда будет знать: он увидел меня и не пожадничал, мы с ним одно целое, мы команда, даже несмотря на то, что его имя звучит везде, а на мое место придет  любой из двух десятков аналогичных персонажей. В матче еще будет много владений. Мэджик показывает своей игрой, что такое главные принципы. Почему отрыв должен разгоняться по центру по направлению движения? Потому что у тебя есть три вектора развития, каждый из которых может быть задействован исходя из сложившихся обстоятельств и твоей фантазии. Почему важно работать без мяча? Потому что ты растягиваешь защиту и даришь первому номеру еще один вариант развития атаки, ему просто легче создать тебе же возможность для свободного броска. Почему…. Быть Мэджиком Джонсоном — это закапывать соперника еще до того, как он посмел высунуться на площадку. Все осознают, что такое «Шоу-тайм», все понимают, как смертельны его последствия, но мало кто помнит или знает, что сама его тень делала с соперниками. Они понимали, что разыгрывающий «Лейкерс» раздерет их в отрыве, в каждом конкретном эпизоде. Они боялись этого. По приказу тренера команды не лезли бороться за подбор в нападении на щите калифорнийцев, потому что понимали, что оголяют тыл: не вырвал отскок — вяжи лапти, два или «гол плюс фол» ты уже самостоятельно вписал во вражеский протокол. Исход матча был предрешен уже тогда, когда игрок Х на долю секунды вспоминал об этом и отказывался лезть в гущу. Нельзя выиграть чемпионат, серию, игру, если ты трусишь, если ты нерешителен. Это не работает.  Чудесно собранная Ауэрбахом обойма не боялась. «Доктор Джей» на пару с Моузесом не боялись. Ральф Сэмпсон и дравшийся при первой возможности молодой Хаким Оладжувон не боялись также. Он-то вообще говорил: «Мы — лучшие, это вы должны нас опасаться». Остальные… Их судьба была предначертана заранее. Тогда, когда они в раздевалке предпочли борьбе до конца какую-то жалкую мнимую надежность. Быть Мэджиком Джонсоном — это доминировать в любые времена. Многие говорят, что Дуайт Ховард был бы второсортным центровым пятнадцать лет назад, и они правы. У него просто недостаточно умений, чтобы стать на ступеньку выше против защиты Мутомбо, Оладжувона, Робинсона, Юинга, Моурнинга или Шака, тех, кто просто не позволил бы ему набирать двадцать очков за матч за счет физического превосходства. Когда что-то подобное говорят о вечно тридцать втором номере «Лейкерс» – это кажется мне настоящим безумием. «Это слишком атлетичная лига, он был чересчур медленным, тяжелым…». Если вы хоть на пять процентов согласны с таким утверждением — вы никогда не видели, что такое Ирвин. Он был недостаточно быстрым и прыгучим еще по параметрам восьмидесятых, он невнятно бросал и совсем неважно прыгал. But He Got Game. Скажите, разве Мэджик «доднямоегорождения» года не задавит сейчас любого защитника спиной? Разве не отдаст моментально единственному свободному партнеру при попытке сдваивания? Не заберет любой дальний, летящий в его сторону, подбор на родном щите у маленьких даже в этой лиге? Может быть, он не обыграет на ведении «большого», приставленного к нему, или его обманные движения работали только против усатых чуваков в коротких шортах? Баскетбол после Мэджика стал еще удобнее для него, НБА постепенно трансформировалась в раздолье для защитников, которые просто должны находить партнеров в лучших для них местах. Партнеры теперь убивают со свободного положения вплоть до восьми метров, с их помощью еще легче растягивать вражеские редуты. Они значительно атлетичнее, лучше бегут и выше вылетают, а значит можно быстрее их заиграть, дальше и резче отдать и они все равно достанут мяч и доставят его в корзину. Они больше не Курт Рэмбис, они — помесь тренажерного зала, таблеток, гормонов роста, допинга и привилегий спортивной медицины двадцать первого века. А кто находил их лучше всего в истории, кто их разгонял и правильно и своевременно заигрывал, доставляя им предмет раздора в руки точно тогда, когда это необходимо? «Я не мог предугадать, что он собирается натворить, я не понимал, что должен предпринимать я сам. Просто бежал вперед, а он делал так, что я забивал легкий мяч из-под кольца, при этом так до конца и не осознавая, как у меня вообще возникла такая возможность» – из записок участников «Шоу-тайма» Быть Мэджиком Джонсоном — это быть победителем. «Никогда не спрашивай себя о том, что партнеры могут сделать для тебя. Задавай себе вопрос о том, что ты можешь сделать для них». Его отделяли от остальных звезд не рост, не вес, не номер или размер банковского счета, раздутого благодаря двадцатипятилетнему контракту. Он выигрывал из-за того, что в каждом эпизоде пытался найти одно единственное, но максимально правильное для команды решение. Умение чрезвычайно быстро реагировать на происходящее, пойти на дерзкий, как роли Джейсона Стэтхема, шаг, кажущийся сумасшедшим — это легенда «Лейкерс». Кое-что из этого вошло на золотые страницы истории, как «скайхук» через Кевина МакХэйла, что-то так и осталось безумной попыткой гения, бросившего вызов законам физики или нашей реальности. Но девять финалов за двенадцать лет в майке одного и того же клуба четко говорят о соотношении успешных ходов к неудачным. Потом уже на авансцену выйдут лидерские качества, признание и статус. Необходимо быть готовым к риску, чтобы они стали факторами, и Ирвин был тем, кто всегда пытался дернуть судьбу за яйца в надежде на то, что она наградит не его одного, а весь коллектив феерической победой. Так становишься чемпионом на трех разных уровнях за столько же лет. «Он единственный игрок в истории, который, сделав три броска за матч, все равно будет в нем доминировать», — какой-то легендарный баскетболист, больно похожий на Дензела Вашингтона. Быть Мэджиком Джонсоном — это быть эпохой, целым поколением. Мир уже увидел «Доктора Джея», Майкла Джордана, Клайда Дрекслера, Доминика Уилкинса, Хакима Оладжувона, Чарльза Баркли, предвестников новых времен, но они все равно были вынуждены уступить место тем, кто считался либо представителями старой школы, как Берд, либо быть чем-то несовместимым, как его вечный визави. Парочка не просто подарила незабываемые эмоции, она спасла едва ли не разоренную лигу и подарила ей новый глоток свежего воздуха, она сохранила НБА, создав своими же руками ту самую благодатную почву для «золотых девяностых». Быть Мэджиком Джонсоном — это быть лучшим игроком в истории «Лейкерс», человеком, который навсегда будет ассоциироваться с этой командой. У него в конкурентах могут быть «эго-маньяки», великие центровые, «логомен» с Элджином Бэйлором, но только один человек будет стоять выше других. Вы можете сравнивать легенд прошлого и настоящего, пытаться спорить о их роли и месте в истории, но намного важнее то, что являли собой действия персонажа. Он мог намного больше забивать, жадничать, гоняться за рекордами результативности. Перевес в голове, антропометрии, объеме яиц и глубине таланта позволял это делать с легкостью, но для Ирвина было намного важнее создать атмосферу праздника и подарить одноклубнику возможность в ней поучаствовать. Не нужно пытаться заслонять своим огромным телом владельца соседнего шкафчика, намного важнее дать ему возможность погреться в лучах славы рядом с тобой. Тогда он и играет лучше, да усерднее, а сам коллектив, сотканный из таких компонентов, становится монолитнее и крепче. Вас намного сложнее сдержать, потому что играть и выстреливать благодаря тебе может каждый. Это закаляет характер каждого из патронов в обойме, развивая важнейший компонент того времени и между исполнителями, которые видят в зените лишь себя и тем, кто попал туда создавая условия для других, сложно сделать неправильный выбор. Быть Мэджиком Джонсоном — это не быть идеалом. Это диктовать руководству свои условия, ультимативно требовать увольнения тренера, это предать своего близкого друга Айзейю Томаса, это трахать все, что движется за спиной женщины, родившей тебе ребенка… Но это и быть достаточно одаренным и уверенным в себе, что перешагнуть через это, заставить публику отодвинуть от тебя любимого весь негатив с помощью игры, шоу, результата, знаменитой на весь мир улыбки, наконец. Быть Мэджиком Джонсоном — это все равно быть сказкой. Многих пытались равнять по Джордану. Один затух после промаха в седьмой игре полуфинала конференции, второй разругался с Шакилом О’Нилом, третий, поджав хвост сбежал в «Майами», четвертый ни разу не выиграл серии плей-офф, пятый это сделал, но уже в тридцать семь лет, шестой умер от передозировки кокаином, седьмой… но лишь один игрок был с Майклом на небосводе и не просто держался за руку, а еще и пытался подстрекнуть более юного визави к активным действиям: поймай меня, если сможешь, меня все еще больше на страницах истории. Принято вспоминать, что, если бы Ирвин не закончил карьеру, то был бы круче. Наиболее удивительной характеристикой является то, что никто с этим не спорит, потому что каждый, кто видел это явление — попросту чтит такую точку зрения. Это не вымысел, не бред, не попытки гадать на кофейной гуще, это один из витков альтернативной реальности. Это дань уважения, это жест Тима Хардуэя в 92-м. Это сказка о том, как супергерой может таинственным образом излечиться от ВИЧ-инфекции. Вполне возможно, что лучший игрок в истории калифорнийцев — это вымышленный персонаж, существующий лишь только в нашем воображении. Я не возьмусь это отрицать. Поэтому… …Быть Мэджиком Джонсоном невозможно. Это состояние души. То, к чему вряд ли можно прикоснуться; По крайней мере, так считали австралийцы.