Гроссмейстер Гельфанд о войне в Украине: «Очень больно от происходящего. К людям, которые потеряли родных или друзей, необходимо проявить эмпатию»
Живущий в Израиле уроженец Беларуси гроссмейстер Борис Гельфанд в интервью «Зеркалу» рассказал о палестино-израильском конфликте и сравнил его с войной в Украине, которую 24 февраля развязала Россия с использованием территории Беларуси.
— Вы сказали про постоянные обстрелы, ракетные удары по Израилю. К этому можно привыкнуть?
— Да. Почти для всех граждан страны это часть жизни. Я принимаю все меры предосторожности и веду обычную жизнь.
— Верите, что палестино-израильский конфликт закончится?
— Нет. Решения по выходу из кризиса на данном этапе не видно.
— И как с этим жить?
— Как говорил бывший президент Израиля Шимон Перес, важно уметь жить с проблемой, зная, что нет ее немедленного решения. Поэтому стараешься подготовиться. Например, улучшается система ПВО. Налаживаются дипломатические отношения с некоторыми странами. Кто-то не выдерживает, конечно, но знаю людей, которые живут гораздо ближе к точке запусков ракет, там чаще звучат сирены воздушной тревоги, и они спокойны. Даже население тех городов увеличивается.
— Может ли конфликт между Россией и Украиной перерасти в такую же стадию?
— Все может быть. Не владею всей информацией и не потратил достаточно времени на изучение ситуации. В Украине, например, я был последний раз в 2010 году. Но очень больно от происходящего. К людям, которые потеряли родных или друзей, бежали от войны, необходимо проявить эмпатию.
Знаете, недавно приступил к мемуарам Стефана Цвейга. Он описывает, как начинались Первая и Вторая мировые войны. Совпадения с некоторыми вещами сегодня потрясают. Например, в Германии во время Первой мировой войны запретили книги Шекспира и ставить по нему пьесы, а во Франции исполнять Моцарта. Цвейг рассказывает, что каждый извозчик в Австро-Венгрии знал, почему так важно захватить ту или иную боснийскую деревню.
— В Беларуси тоже уже запрещают книги.
— Ужас. Шекспира и Моцарта на какое-то время перестали ставить. Но фамилии тех, кто их запрещал, сегодня никто не вспомнит. Просто люди не учатся на своих ошибках, – сказал Гельфанд