Гончаренко о конфликте с Капским по время строительства дутика в Дудинке: «Сразу после этого – 25 пропущенных звонков от него»
Бывший тренер БАТЭ Виктор Гончаренко рассказал об отношениях с председателем правления клуба Анатолием Капским.
– Были случаи, когда Капский выручал вас в трудной жизненной ситуации?
– Ой, столько раз это было... Он любил людям помогать. Еще и тысячу раз переспросит: сделали, не сделали? Касаемо мамы, сестры... Расскажу историю. Почему у нас такие отношения были? Одна из возможных причин. Еще когда играл, дали мне квартиру по контракту. Сначала она досталась Кутузову. Тот захотел в другом доме. Сложность в том, что те квартиры строили для спортсменов и они десять лет были без права отчуждения. Капский поднял тысячу человек. В результате оформили на меня. Захожу в эту квартиру. Бетонные стены, ничего больше нет, сплошная пыль. Думаю: что я буду делать с ней? А до этого мы снимали квартиру с Юрой Жевновым. И, кстати, какое-то время с нами жил Олег Кононов. Какие мысли? Анатолий Анатольевич живет на девятом этаже, я – на шестом. Набираю: можете одолжить три тысячи долларов? Вечером приносит. Ну как такое не ценить и не помнить? Подходит время перезаключения контракта. Говорю: Анатольич, неудобно, я вам должен три тысячи... Он: какие три тысячи? Забыл про них. Говорит: если так хочешь, давай впишем в контракт, что мы дали тебе подъемные. Или говорю: Анатольич, маму «поджало». Тут же от него звонок кому-то, и мне сообщают: давай вези маму туда-то. Очень оперативно все решалось.
– Анатолий Капский – главный человек в истории белорусского футбола?
– В этом даже сомнений нет. Его можно назвать локомотивом, сердцем, головой нашего футбола. Смыслом его жизни была игра. Энергия, которую он, возможно, перенаправил из бизнеса в футбол, сделала его тем Капским, которого мы знаем. Помню, смеялись: на чествовании после сезона-1998, когда заняли второе место, в зале висела растяжка «Держись, Европа, мы идем!» И мы пришли к 1:7 от «Локомотива». А Капский все равно будоражил: давайте, мы должны быть лучше... Это проявление его энергии и умения создать атмосферу в команде. Всегда оказывал правильное давление на игроков и тренерский штаб. Мы понимали, что он для нас делает все. А вы, будьте любезны, сделайте все, чтобы добиться результата. Четко понимал, когда и как надавить, когда лучше не трогать.
– Самая большая ваша ссора?
Не думаю, что он обиделся бы, если бы я это рассказал. Однажды пришел к нему: Анатольич, нужно улучшить условия для команды. Он: б###ь [блин], что? Денег нет! А перед этим я сказал начальнику команды Свирскому: надо менять поле на базе, оно износилось. Это будет стоить примерно 500-700 тысяч долларов. Только не надо, мол, сразу говорить об этом Анатольичу. Потом он все сделает. И спустя пару дней после этого Капский действительно включился. Тут же говорю: надо еще большой тренажерный зал. Он: твою мать, сколько это будет стоить? Давай, говорит, сделаем «дутик». Давайте. А когда он загорается, сразу рассматривает проекты, тысячу людей вызывает... Звонит: по нашему проекту столб будет стоять в центре зала. Говорю: Анатольич, не хочу, чтобы игроки стояли вокруг столба. Не надо вбивать клин в команду. И здесь я понимаю, что он начинает реветь на меня, когда рядом сидят десять подчиненных: да, ты ни х## [вообще] не разбираешься! Отвечаю: Анатольич, если плохое настроение, не стоит и разговаривать. И все. Сразу же двадцать пять звонков мне – двадцать пять пропущенных. На следующий день тоже не отвечаю. Вечером жена говорит: ну ты уважай человека, он же к тебе хорошо относится. Поднимаю и слышу: х##и [почему] ты обиделся? Отвечаю: а как не обижаться? Одно дело, когда мы разговариваем один на один, а другое – когда у вас сидят подчиненные. Сцепились снова, но через две минуты успокоились. Говорит: ладно, делаем, как ты хочешь, ну тебя на... с твоим столбом. И опять нормальные отношения.
Стычек много было. Но, самое главное, я понимал: он никогда не подставит, не предаст, всегда поможет. Для меня не было проблем признаться: Анатольич, извините, вчера херни наговорил. То же и для него, – сказал Гончаренко в интервью журналисту «Прессбола» Сергею Мордасевичу.
