Моя вторая мама

Через руки Лидии Пименовны Дьяковой прошла чуть ли не половина сборной Беларуси по футболу Помните, был такой мексиканский сериал? У игроков минского «Динамо» разных поколений вторая мама в жизни точно была. Не у всех, конечно, а у тех, кто прошел через ее руки в динамовском общежитии. Зовут ее Лидия Дьякова или просто Пименовна, как ее все и величают. Goals.by навестил эту легендарную в динамовских кругах даму и узнал о шутках Хацкевича, чурке Вяжевича, проказах Маковских, свитере для Эду, галантности Павлючека и о многом другом. Поднимаясь с нашим фотографом Иваном по лестнице одного сталинского дома в центре Минска, не думали, что ближайшая пара часов пролетит так быстро и так незаметно. Дверь нам открыла приветливая, улыбчивая женщина, которая, не дав опомниться, сразу же повела по комнатам, показывая, кто, где и когда жил. Вот комната, в которой обитали кумиры минских болельщиков последней пятилетки — Кисляк, Гигевич и Рекиш. Сейчас там живет один Ясинский. Он единственный из «основы», кто квартирует в общежитии. — Гигевич был мастером по розыгрышам. Он выделялся на фоне остальной комнаты. Начнет на полном серьезе что-то втирать, а Кислый с Рекишем сидят и поддакивают: «Да-да, а вы что не знали, Пименовна?» Вообще, Дима не был каким-то говоруном дома. А вот на поле и после очень даже мог и любил поговорить. Выпытывать какой-либо розыгрыш от парней пришлось долго. В итоге, вспомнили. Правда, жертвой юмористов — Хацкевича и компании — стала не Пименовна, а ее напарница: — Был чей-то День рождения. Хоть и смена была не моя, но разрешение на проведение мероприятия спрашивали у меня. Разрешила. Вечером звонок домой. Звонит дежурная, вся в панике. Я прилетаю, захожу. Вижу, Лаврик на диване лежит в крови весь и сменщица в ужасе. Оказалось, они его кетчупом намазали — хотели сменщицу разыграть, та и повелась. У общежития имеется своя домовая книга. Она была заведена — страшно представить — аж в 1966-м году! А вот и первая знакомая фигура — Михаил Вергеенко. А следом пошла целая россыпь игроков — Прокопенко, Кондратьев, Сосницкий, Корниленко, Герасимец, Майоров, Яскович и т.д. Что не имя, то легенда. — Смотришь на все команды Беларуси, в каждой есть игроки, которые прошли через «Динамо». Те, кто не попадал в состав, оказывались в «Шахтере» и там становились звездами, — показывает хозяйка дома (а Пименовну так смело можно называть) знание матчасти. Лидия Дьякова работает в клубе с 1985 года. Сколько ж человек прошло через ее руки? — Гришин, Деркач, Антонович, оба Лесуна, — не унимается собеседница. — Радик Орловский, Петя Качуро, Эду, Тигорев, Павлючек… Даже небезызвестный Хвастович занесен в домовую книгу! — Мабыть, хотел прихватить квартиру себе :). Он же до сих пор прописан тут! Выписывают то через суд. А его ж надо найти теперь… Даже российские легионеры с теплотой вспоминают время, проведенное здесь. — Силкин (ныне тренер московского «Динамо» — Goals.by) жил тут одно время. Такой прикольщик был! Шутил постоянно. До сих пор приветы передает. Приезжают ребята с Кубка Содружества и говорят: «Пименовна, угадай от кого привет?» Неоднократно игроки бывали дома у Лидии Пименовны и у нее на даче. — Кто только там ни был… — мечтательно произносит собеседница. Перечислять этих «кто» даже не просил. Список — выше и ниже. — Сижу на даче, звонок, — продолжает Пименовна. — Корниленко: «Надо поговорить». Минут 40 общаемся. Я говорю: «Сережа, ты ж из Англии звонишь. Деньги-то какие!» «Пименовна, я могу себе позволить, успокойся». Я знаю все их семейные дела. Мой сын вообще крестный у Сергеевой дочки. Он постоянно дома у нас бывает. Слушая о всех этих переплетениях, пришел к выводу, что «Санта-Барбара» нервно курит в сторонке. — Осипович с моим сыном вместе играли и дружат. Осип и Корнила вообще на сестрах женаты, — добивает Пименовна. Вообще, с такими познаниями о судьбах игроков можно психологом в клубе работать. По совместительству. Ведь подобных обращений «поговорить», судя по всему, было не счесть. — Сергей Герасимец был секретарем комсомольской организации в клубе. Проводили матч за границей. Игру он должен был пропускать, но как секретарь поехал. Возвращаются, звонок с самого утра: «Надо срочно поговорить». Приехал. На кухне закрылись, поговорили. У него семейные проблемы были с последней женой. Надеюсь, помогала хоть немного. Кстати, семейные люди тоже жили именно здесь. — Майоровы, Деменковцы, Афанасенко. Тот же Герасимец. Некоторые даже с детьми. Как и положено, самые интересные вещи происходили на кухне. — Тут такой разбор полетов был. Шум! Гам! А если проиграли, то вообще караул… Но больше, конечно, веселого было. И Лидия Пименовна не отказала в любезности вспомнить некоторые случаи. — Пилили деревья около дома. Вяжевич шел домой немного под шафе и припер чурку. Этот Вяжевичев пень стоял за холодильником и был как запасное место. Были и познавательные вечера. — Качуро одно время был сдвинут на астрологии. Ребята уже стонут: «Пименовна, иди на смену. Сил уже нет, край». А он им втирает про звезды свои. Ладно, говорю, идите, отдохните, пусть Петя меня поучит. Однако не всегда было так мирно и позитивно. — Был один период, когда жили 16 человек, — с некоторым ужасом вспоминает наша героиня. — Набрали каких-то школьников. Первые деньги заработали, парфум купили, а в туалете не могут смыть за собой! Вешала записки на дверь, что после «дела» надо повернуться и дернуть за пипочку, которая есть на бачке. Если туалет дома был на улице, то надо время, чтобы привыкнуть к унитазу. Из всей этой кодлы заиграли лишь двое — Ваня Денисевич и блондинчик маленький, не помню, как зовут. А остальные нет. Цветинский был. Ходил петухом: я подаю надежды, я перспективный. Так и остался в подающих. Но подобного было мало. Следующий случай вспоминали долго. А фамилия штрафника вообще не хотела выбираться из глубин памяти, но пришлось. — Был такой футболист Кирилко — земляк Островского. Просто упивался. Ребята кушают на кухне, а он уже в салате лежит. Допивался до такого, что в туалет не мог идти. Я тогда Островскому говорила: «Твой земляк — ты и тащи». В общем, надоело. Пошла к Гараю, рассказала. Через пару дней этот Кирилко уже в Брестской области в военной части пылил. При этом никто никогда смотрительнице очага не хамил и не грубил. — Среди динамовцев таких нет, — многозначительно заявила Пименовна. — За все годы никогда такого не было. Молодежь? Да пусть она попробует только! В общаге — относительно строгий режим. Иногда приходится повышать голос. Правда, в основном на теперешних постояльцев. — У нас режим — в 23.00 отбой. Они возмущаются: «Как это лето и в 11 часов спать?» Я в ответ: «Ну так иди и паси сутками коров своих. Ты зачем приехал в Минск из Тьму-Таракани своей? Играть или гулять? Ты приоритеты расставь!» Такие разговоры действуют. Да и пример наглядный есть — Владимир Журавель. Кстати, для нас он Владимир Иванович, а для Пименовны — просто Вова. — Сидим с москвичами, смотрим телевизор. Звонок, открываю — стоит Вова. Чувствую, от него немножко так веет. Я грудью проход закрыла. А он рвется внутрь показаться перед всеми. Я его за шиворот и в комнату. Уложила спать. Утром говорю: «Тебе это надо? У вас же конкуренция! Тебя сдадут с потрохами. Ты два шага не успеешь сделать, как все будут знать!» Как и в любом коллективе, были среди динамовцев свои тихони. — Тайков жил в последней комнате. Его вообще не было слышно и видно. Все время читал книги. И если почитать его интервью сейчас, то видно, что он совсем не изменился. Не обошли мы стороной и тему девушек. — Это всегда было…запретно, — ох, а какая пауза была, почти как у Станиславского. — Чтобы этого не было, мы здесь и сидим круглые сутки. Конечно, если парень встречается с девушкой, то они приходили, пили чай на кухне. Кислый так ходил, Яник. Привести было можно, но без ночевок. На моем дежурстве этого не было никогда. Довелось Пименовне и на свадьбах у ребят погулять. Однако, вопреки ожиданиям, таковых набралось всего две — торжества Корниленко и Тигорева. Не любит Лидия Дьякова этот ритуал, но этим ребятам не смогла отказать. — На свадьбе у Тигорева ко мне подошла женщина со стороны невесты и говорит: «Мы уже выяснили, кто вы. А то все задавались вопросом: что же это за дама, что эти молодые ребята вокруг так и вьются?» И просит со мной сфотографироваться! Это меня повергло в шок. Я потом решила слинять по-тихому. Тихонечко иду к выходу. Кислый следом: «Пименовна, вы куда?!» Остановил. Вызвал такси. Рассчитался. Таксист потом удивлялся, кто ж это меня так провожал. — А после свадьбы Сергея Корниленко вместе с Маковскими махнули на «Ямайку». Я всегда мечтала поиграть в боулинг. И как начала выдавать страйки! Ребята смеялись, говорили, что новичкам везет. Но полностью отвертеться от торжеств не удается. — Накануне своей свадьбы Саша Осипович решил мальчишник сделать. А перед этим огромный торт купил. Утром звонок мне домой: «Пименовна, ты не знаешь, где мой торт?» «Осип, такой-сякой, у тебя же свадьба, соберись! Ты с тортом поехал домой. Сейчас холодно, торт в холодильник не влезет. Ты далеко от балкона? Выходи!» Слышу, радостное: «Пименовна, нашел, спасибо»! В этот же день, только вечером, звонит Ветелкин: «Маковских везем к вам. Они на свадьбе немного того. Привозят. И пошло-поехало. Одного — в одну комнату, второго — в другую. И давай сторожить. И не уложить же спать — неваляшки. Начинают подначивать друг друга. При этом, удивительное дело, соседи, по словам хозяйки, на шум не жаловались никогда. У того же редактора «Советской Белоруссии» Павла Якубовича, долгое время прожившего сверху, нареканий не было. — А на что им жаловаться? Мы ж бдим. Иногда шумно разговаривают в подъезде. Особенно этот — Лео. Шустряк еще тот, а бубнит в подъезде будь здоров. Я ему кулак под нос: «Что ты орешь?!» Через общагу прошли многие легионеры клуба и уж точно все бразильцы. А главному динамовскому бразильцу — Эду — Пименовна даже связала свитер и шапку. — Сижу, вяжу. Он подходит и просит, чтобы я ему связала свитер. Говорит, что хочет, чтобы от меня было у него что-то. Связала. И на шапку пряжи осталось. Он потом благодарил. Показывал фотографии. Говорил, что он его греет. Каждый раз, как приезжает, что-то привозит. А когда уезжал, телевизор свой притащил. Сколько того Эду! А сам тащил. С такой хозяйкой понятно, что и гости к ней с теплотой относились тоже. — Братья-акробаты Цыгалко хоть и не жили здесь, но гостили часто. Был у них «Мерседес» цвета детской неожиданности. Как-то вечером возвращался Чиж откуда-то, а команда в это время на базе должна быть. А эти двое где-то по городу на машине своей шастали. Ну и засекли их. Ввалили потом. Я им говорила: «Какого черта вы такую машину купили? Она одна такая на весь Минск!» — А Гена (Тумилович — Goals.by)! Придет вечерком, все ребята спят. Слышу, пошел по комнатам: «Капусту давай!» Он же любил автоматы эти игровые и собирал с ребят деньгу. Трясет их, а те, чтоб он отстал быстрее, давали. Были в квартире и более высокие гости. Даже сам Юрий Саныч заходил как-то. — Было дело. Ребята после игры сидят на кухне и пьют пиво. Звонок в домофон. Я пошла открывать и пропала. Ребята поняли, что кто-то важный. Даже те пару бутылок спрятали и сидят, ждут. А Чиж, оказалось, интересовался ремонтом, прочими делам. Было это лет пять назад. Заходил на огонек и генеральный директор Валерий Стрельцов. Наиболее теплые чувства Лидия Пименовна питает к братьям Маковским. И называет их чуть ли не родными сыновьями. — У меня четыре сына — два своих и Вова с Мишей. Очень тесно общаемся. Где бы они ни играли, все время на связи. У меня с Маковскими день рождения в один день. Что дарила ребятам? Свою любовь. Что им еще надо! Немудрено, что и Пименовна в накладе не оставалась. Не только от Вовы с Мишей, но и от остальных игроков. — Тайков из Израиля корзину косметики привозил, — с придыханием вспоминает женщина (нам, парням, этого не понять). — А в основном ребята деньги давали. Кстати, делали это не только по праздникам. Был у меня период нехороший — не было денег. Игравший в «Шахтере» Мищишин звонит. Разговаривали, и он почувствовал по голосу, что-то не так. А я молчу, держусь. Собрался, приехал, разговорил. Достает 200 долларов и дает мне. Я даже заикнуться об отдаче не успела. А вообще обходительных парней было много, но самый-самый галантный… Кирилл Павлючек. — Кирилл — просто эталон галантности, — опять с понятной только женщинам интонацией произносит Пименовна. — На любой праздник встанет утречком и на улицу. А возвращается с цветами. Один из самых памятных презентов — торт по случаю завоевания командой золота в 1997-м году. — Подъезжают среди ночи на автобусе под окна. Слышу — кричат. Открывается дверь. Входят Маковские и держат огромную сердцевину торта, на которой написано «Динамо — Чемпион». Оказалось, что все вокруг команда съела, а центр, где надпись, решили мне подарить. Байдачный, кстати, долго ворчал: «Зачем Пименовне торт». В то, что Маковские были горазды на выдумки, наслышаны все. Но они могли подбить и остальных на что-то неординарное. — Как-то слышу под окнами хор мужиков (с подачи Маковских, конечно) горлопанит: «Самая надежная, самая красивая… Ли-ди-я Пи-ме-нов-на!!!» Приятно было. — Весело было, — сожалеет моя собеседница. — Особенно раньше. Теперь молодые не те. Только светят экранами и все. А тогда был один телевизор и все крутились вокруг него. На общение было больше времени. Сейчас только дверь «хлоп». Даже не скажут, куда, зачем, когда будет. Правда это не касается, наверное, самой любимой комнаты Пименовны. — О Кисляке, Рекише и Гигевиче не могу ничего плохого сказать. Такая сильная ностальгия по ним. Эта комната была просто вышка! Такие мальчики, просто нет слов. Хорошие ребята... После этого Лидия Пименовна вдруг вспомнила, что не предложила нам с Иваном кофе. Засуетилась, убежала на кухню. А спустя несколько минут появилась с чашечками и нарезанным сыром на блюдце. Разговор перетек из неформального (каким являлся с самого начала) в еще более неформальный. А о чем он был, это уже другая история…

«Хвастович до сих пор прописан тут! Выписывают то через суд. А его ж надо найти теперь...»

„Набрали каких-то школьников. Первые деньги заработали, парфум купили, а в туалете не могут смыть за собой!“

Конечно, если парень встречается с девушкой, то они приходили, пили чай на кухне. Кислый так ходил, Яник.

Через общагу прошли многие легионеры клуба и уж точно все бразильцы. А главному динамовскому бразильцу — Эду — Пименовна даже связала свитер и шапку.

«Кирилл — просто эталон галантности, — опять с понятной только женщинам интонацией произносит Пименовна. — На любой праздник встанет утречком и на улицу. А возвращается с цветами».