«Я — не скандалист, и никогда не скандалил»

Анатолий Байдачный отмечает в себе такое качество: он остро реагирует на несправедливость Люди по-разному относятся к Анатолию Байдачному, но все признают в нем одного из самых харизматичных тренеров в нашей футбольной истории. Встретившись с корреспондентом Goals.by, Анатолий Николаевич рассказал о позе обиженных, которую принимают конкуренты БАТЭ, вспомнил чемпионскую кампанию минского «Динамо» образца 1997 года и легионерские годы в Сирии, Кувейте и на Кипре. А также, пусть и нехотя, выразил свое отношение к последней пробе отечественного чемпионата. — В последнее время вы лестно отзываетесь о БАТЭ. Как думаете, наличие гегемона идет на пользу белорусскому футболу? — Лестно я отзывался о БАТЭ лишь потому, что, не имея особых возможностей, в районном центре сумели создать команду, которая, в конце концов, возглавила белорусский футбол и немало проявила себя на международной арене. Прежде всего, я говорил о Капском как о менеджере хорошего европейского уровня. В принципе, это пример для остальных белорусских клубов. БАТЭ показал путь развития. И ведь команда не была сделана гегемоном искусственно. Как, к примеру, того хотели в минском «Динамо». Потому сейчас клубы, которые принимают позу обиженных, лучше бы брали пример с БАТЭ или стремились хоть в какой-то мере повторить борисовские достижения. — Суть в том, что БАТЭ идет по своему пути и отрывается от преследователей, или в неспособности этих преследователей организоваться и догнать борисовчан? — Скорее, второй вариант. БАТЭ отрывается за счет великолепной организации, хорошего менеджмента. А преследователи, повторюсь, лучше бы брали пример. Догоняйте, обгоняйте, становитесь лидерами — никто никому ничего не запрещает. — Как вам кажется, почему преследователям не удается сократить дистанцию? — Знаете, за последнее время в футбол пришло очень много людей (не столько тренеров, сколько руководителей) с большими амбициями, которые считают свое мнение истиной в последней инстанции. Поэтому и возникают все сложности. Великий французский философ Дидро сказал: «Когда человек перестает читать, он перестает мыслить». Я считаю, когда эти нувориши начнут мыслить, пойдет подъем в футболе. — Выделите своего фаворита в гонке за БАТЭ? — В последнее время ввиду работы в России не настолько близок к белорусскому футболу. Могу судить лишь по прессе, встречам со своими друзьями и местными тренерами, табличным показателям. Конкретно что-то сказать не могу. Но на уровне ощущений мне кажется, шансы есть у «Гомеля» и «Шахтера». В командах работают молодые и амбициозные тренеры. Думаю, какая-то денежная структура в клубах все-таки присутствует. Особенно в Солигорске. — Из числа преследователей вы исключаете минское «Динамо»… — Нет. Не исключаю. Минское «Динамо» с финансовой точки зрения, — та команда, у которой средств, наверное, больше, чем у БАТЭ. «Динамо» — другая тема. Не хочу говорить об этом клубе. Он мне неинтересен. — Совсем-совсем? — Да, вообще, неинтересен. — А так хотелось вспомнить ощутимое поражение от БАТЭ (1:4) в решающем матче чемпионата-2003 во время вашего второго прихода в «Динамо»… — Это не решающий матч. Решающими были предыдущие игры. Мы гнались за «Гомелем». Все прекрасно знают, имели место не совсем чистые игры. Но это было очень давно. — Тогда закроем эту тему, если вам не хочется… — Не то, что не хочется. Просто нам не дали стать чемпионами. Мы же традиционно догоняли соперников. Команду я принял на 11 или 12 месте. Могли догнать лидера, но для этого нужны были усилия не только всего коллектива, но и, прежде всего, руководства клуба. Вспоминаю 1997 год. Я пришел, а дела были еще хуже тех, что имели место в 2003-м. Мы отставали от лидера на 12 очков. Но, в конце концов, догнали «Шинник» и еще на семь очков перегнали, став чемпионами. Пусть многое и было против нас. Мы же ни одной игры не провели на своем поле. Во втором круге стали ремонтировать «Трактор». А на «Динамо» играть нам запрещали, потому что там свои матчи проводила сборная. При тогдашнем антагонизме к «Динамо» мы вопреки всему стали чемпионом. Вот был коллектив, единение, хорошая, в общем, команда. Приятно вспомнить. Но то было последнее чемпионство «Динамо». Потом клуб поменялся. — Чуть выше вспомненный вами Владимир Журавель часто приводит в пример чемпионскую кампанию «Динамо» 97-го года. — Да, Володя. Он у меня был капитаном команды. Потом работали вместе в «Жемчужине». Прекрасный парень. Человеческие качества просто великолепные. Да и футболист прекрасный. Один из моих любимых. Дай Бог ему удачи в тренерской работе. — Составите тройку любимых футболистов? — Их было столько, что назвать всех очень тяжело. Еще из советских времен вспоминаются ребята. Вот Саша Щербаков из могилевского «Днепра» попал в киевское «Динамо»… Если взвешивать любимых и нелюбимых, то вторых только один процент. Может, и того меньше. *** — Вы говорили о плохом менеджменте. С его проявлениями вам пришлось столкнуться во время последней пробы белорусского футбола. Как вспоминается «Дарида»? — Да это вообще! Знаете, каждый человек иногда в жизни совершает ошибки. Мне хотелось что-то сделать в этом клубе. Но все там было чудовищно. О каком менеджменте может идти речь при упоминании «Дариды»!? — Критикуя кого-то, вы не единожды говорили «Человек не может морковку от футбольного мяча отличить». А Делендик мог? — Да не хочу я об этом Делендике говорить. Есть же вещи серьезные и серьезные люди, о которых можно рассуждать. — Ну, все же персонаж из истории нашего клубного футбола. — Ну, какой персонаж? О чем вы говорите! Можно говорить о Яшине, о Бескове, Лобановском. А это кто? *** — Ваша фраза о потребности Штанге учить матчасть стала крылатой. Нет смысла спрашивать вас о бывшем тренере сборной непосредственно как о профессионале… — Нет-нет. Мне он неприятен даже просто как человек… — Слушайте, а если бы Штанге не был немцем, вы бы о нем высказались точно так же? — А я не говорил о нем как о немце. Говорил как о человеке, о тренере. На его месте мог оказаться и итальянец, и русский, и белорус, и неважно кто. Вопрос в другом. Важность имели принципы работы тренера национальной сборной, его ответственность и порядочность. Нельзя ради продления контракта уничтожать вокруг себя все, оставляя выжженную землю. Тренеры так не поступают. Поэтому возникает вопрос: «Может, у них там так заведено?» Но у нас, сколько себя помню, такого не было. — Будучи тренером-легионером, какое чувствовали к себе отношение со стороны аборигенов? — В странах, где я работал, практически все тренеры — легионеры :). Ко всем отношение одинаковое. С другой стороны, ведут иностранцы себя по-разному. Мы вот привыкли демонстрировать чувство собственного достоинства. Больше всего меня поражали югославы. Команда забьет, так они этих арабов обцелуют с ног до головы. Тьфу, аж смотреть противно! Я понимаю, финансовое положение — надо держаться за свое место. Но не до такой же степени!... А ко мне… В Кувейте у меня были очень хорошие отношения с президентом клуба. В Сирии до сих пор вспоминают. Я был там два года назад. В титрах недельного спортивного обозрения до сих используются кадры, на которых я бегу с Кубком Азии. Приятно посмотреть. — О Кипре память у вас, говорят, осталась не самая лучшая. — Ну, как? Президент клуба хорошим был человеком. Просто страна наша развалилась. Начался переходный период. Люди спасались от безденежья. Наступило время, когда не нужны были профессионалы. Возникла потребность в бандитах, людях, способных пристроить-устроить, проходимцах, можно сказать. Многие тренеры тогда уезжали за границу. А куда деваться? Семью-то кормить надо. — Но ведь, когда-то рассказывая о Кипре, вы говорили о «хитрожопых греках»… — Не могу сказать так о всех греках. Хочу сказать о киприотах. Они живут на острове, через который за многие века прошли и крестоносцы, и кто угодно. Потому и народ такой вырос. У нас говорят, что евреи хитрые. Так им на Кипре делать нечего. Киприоты хитрее. — Раз уж затронули тему, вы когда-то подобным образом высказались о «Спорт-Экспрессе»: «Да ваша газета должна выходить в Тель-Авиве, неужели у вас нет ни одного русского, пишущего о футболе?» — Нет-нет. Мы вот с Беленьким друзья. С Новиковым Серегой — тоже. Якубович — мой друг, тоже ведь не русский. *** — Вы не боитесь критиковать других. А сами как к критике относитесь? — Меня всю жизнь критикуют. Бывают натянутые вещи, созданные, по сути, из ничего, — это мне не нравится. А в остальном… Ну, каждый же человек не идеален, совершает ошибки и будет их совершать. Это жизнь. Нет такого тренера, который взял бы команду и не совершил в работе с нею ни одной ошибки. Критика, которая имеет своей целью вывести тебя из равновесия, создать о тебе неправильное мнение, вызывает негатив, конечно. Но раз выбрал такой жизненный путь, надо по нему идти. Это особенность работы. — Так вы спокойно принимаете критику или переживаете ее тяжело? — Я стараюсь ничего не показывать на публике. Но есть вещи, которые ранят. — Как вы реагируете на фразу «Байдачный — скандалист»? — Очень неприятно мне это. Я не скандалист. Никогда не скандалил. Кто-то взял и придумал мне такое определение. Одно могу сказать. Есть такая черта моего характера — к несправедливости отношусь очень плохо. Меня она очень сильно ранит. Никогда не буду молчать, льстить или заигрывать с кем-то, если столкнуть с неправдой и несправедливостью. Из-за этого в жизни, конечно, много неприятностей возникает. Но так уж я воспитан. — С годами желания успокоиться не появляется? — Нет. Я не могу быть спокойным, когда вижу несправедливость. На нее буду реагировать всегда.