Все новости

«Убеждал руководство, что Денисевич стоит 70 тысяч долларов»

20 сентября 2013, 04:12
10

Сергей Короза мог многого добиться в профессиональной карьере, однако сумел выиграть лишь один трофей — Кубок Беларуси с «Неманом». В советские времена молодой форвард Короза сумел попасть в минское «Динамо». В годы суверенитета Сергей Михайлович был известен как функционер, почти 10 лет руководивший гродненским «Неманом». В интервью Goals.by нынешний директор футбольной «Нивы-Белкард» вспоминает «челночный» бизнес, карт-бланш от Эдуарда Малофеева, размолвку с Сергеем Солодовниковым и многое другое. — Вам не скучно работать в женском футболе? — Нет. Поиск финансов, организация тренировок, женская футбольная команда и две группы лицензирования. И всех надо одеть-обуть. Всем этим я занимался прежде с «Неманом». Так что никаких проблем. Мне комфортно, что я снова в футболе. Год ведь был невостребован. Но позвонил Вячеслав Уласевич (директор ДЮСШ «Белкард» — Goals.by), предложил работу с «Нивой-Белкард». Наверное, сказалось и то, что он меня хорошо знает. — Уласевич рассказывал, что вернул вас в футбол в свое время буквально «с базара». — В те годы страна разваливалась. К тому же я оказался не у дел. В 1988 году в гродненскую команду пришел Владимир Гришанович. Он сразу разогнал почти всех ветеранов, объясняя это тем, что они, мол, старые. Хотя, мне кажется, это было сделано тренером по другим причинам. Он боялся влияния игроков на свой авторитет. Потом все эти «реформации» вылились в последнее место в западной зоне второй лиги чемпионата СССР. Ну а наша плеяда игроков разошлась кто куда. — Кто посоветовал вам заняться «челночным» бизнесом? — Уже и не помню. Но втянулся сразу. Семью-то надо было кормить. А тут начал открываться железный занавес. Ну и все стали ездить за «тряпками». Ведь проблем по сбыту не было. В западную Беларусь в те годы приезжали за покупками со всего Союза — от Магадана до Владивостока. Прибыль была сумасшедшая. Если бы мы дальше продолжили этим заниматься, думаю, могли бы сколотить неплохой капитал. — Но рынок вас особо не привлекал, верно? — Да, я к этому делу не тяготел. Может быть, потому, что очень футбол любил. А вот, например, мой двоюродный брат, который в молодости занимался легкой атлетикой, тоже в какой-то момент столкнулся с острой необходимостью зарабатывать. Начал с рынка, а впоследствии ушел в бизнес окончательно и сумел достичь очень приличных результатов. — Когда звал Уласевич, вы ведь не совсем забросили футбол? — До обеда был рынок, а после обеда играл с любителями. В принципе, возвращение мне далось легко — уж очень хорошая «банда» у нас была, сплав молодости и опыта. Ту команду не надо было чему-то учить. Ветераны сплотили вокруг себя всех как на поле, так и в быту. Кубок Беларуси в 1993 году, конечно, был громадной вершиной для нас. — Можно сказать, что это был пик вашей карьеры? — Пожалуй. Много приятных воспоминаний. Считаю ту команду лучшей во все гродненские времена. Может быть, с ней могла бы конкурировать команда, вышедшая в первую лигу чемпионата союза в 70-х. Ну и «Неман» Румбутиса образца 2007 года. — С союзной дружиной понятно. А почему именно команда Румбутиса? — Мне нравился его подход к тренировочному процессу. С утра приходил — и сразу весь был в работе. Он 24 часа в сутки «горел» футболом. Да и в общении с ним было достаточно легко. В то время тренеры менялись ежегодно, и к каждому находить подход было очень сложно. Так что в нормальном взаимодействии была дополнительная ценность. Руководство требовало от Румбутиса результат, тренер его давал. — Но «Неман» не смог достичь в 2007 году ничего существенного… — Почему же? Команда шла весь сезон в лидирующей группе в чемпионате. Ну и едва не вышла в финал Кубка. — То поражение от брестского «Динамо» помните? — Конечно. Такое забудется очень нескоро. Многие считали случившееся какой-то аномалией, но я думаю, что ничего необычного не произошло. — Поясните. — На мой взгляд, игроки и тренеры уже в ходе матча уверовали в то, что победа в кармане и финал Кубка от них никуда не денется. В результате в какой-то момент появилась самоуспокоенность. Наш защитник Олег Иким по ходу второго тайма подбежал к болельщикам и начал махать руками — мол, все, ура! А потом футбол наказал нас за это. Брестчане почувствовали, что могут победить, пошли вперед всей командой и в итоге, пусть и с помощью рикошетов, забили два мяча. — В вашей игровой карьере, помимо «Немана», присутствует сезон в минском «Динамо» в начале 80-х. — Немножко больший период там был. Да и помимо «Динамо» были еще команды. — Расскажите. — Ныне покойный Геннадий Абрамович, бывший в то время главным тренером юношеской сборной БССР по футболу, заметил меня на республиканских соревнованиях. В 1977 году лучших 16-17-летних ребят брали на сборы с минским «Динамо». Я попал в это число. Довелось съездить в Сухуми. С Гоцмановым жили в одном номере. Ну и остальные динамовцы были рядом, поэтому для учебы имелись возможности. — Что вас больше всего удивило тогда? — У Базилевича были такие тренировки, после которых уже ничего не хотелось. Придешь в номер и валишься с ног. Настоящая киевская школа. С утра — кроссы по 3 километра, а потом еще 45 минут интенсивной работы с мячом. Было интересно, но ни на что другое сил уже не оставалось. — А потом в команду пришел Малофеев. — Эдуард Васильевич тоже старался подпускать как можно больше молодежи к составу, не боялся этого. Я был востребован, считался перспективным. В какой-то момент Леонид Гарай лично приезжал ко мне домой с предложением перейти в минское «Динамо». — Сразу согласились? — Конечно. Такой уровень — это же возможность попасть в высшую лигу чемпионата Союза! Молодежь в «Динамо» курировали Иван Савостиков и Вениамин Арзамасцев. Они, равно как и Малофеев, очень хорошо ко мне относились, давали большой карт-бланш. Но я его, к сожалению, не использовал. — Почему? — В то время я учился в Гродно в университете на юрфаке. Отпрашивался постоянно на сессии. Ясное дело, что тренерам это не нравилось. Однажды уехал на целый месяц, все это время не тренировался. Вернулся в «Динамо» — а на меня уже никто и не смотрел. В 1981 году шансов вернуться стало еще меньше — вмешались нефутбольные обстоятельства. Виню себя за это, так как при другом подходе карьера могла пойти совсем иначе. — В итоге вернулись в Гродно? — Да. В «Химик» пришел Вячеслав Сиваков, позвал обратно. Пришлось добирать кондиции. Но потом в 1983 году была «Искра». — Армейская команда. — Точно. Призвали в армию, поехал в Смоленск, а там фактически был фарм-клуб московского ЦСКА. Старики, уже поигравшие на уровне, и молодые ребята, которым было что доказывать. В воротах стоял Валерий Городов, сделавший себе имя во взрослом футболе. Ну а жили мы в одной комнате с Геннадием Гришиным, который тоже впоследствии в России не затерялся. Завоевал в «Искре» место в основном составе. Все было хорошо, в 1985 году позвали даже на просмотр в Москву — в ЦСКА. — Не поехали? — Почему же? Отправился туда, но особой веры в то, что я смогу закрепиться, не было. Очень хотелось домой. В итоге не сумел показать себя. Впоследствии также пришлось жалеть об этом. — Был в вашей биографии и легионерский этап. — В начале 90-х поехали с ныне покойным Генрихом Савошем в Польшу. Агентов тогда не было, кто-то позвал в Варшаву. Впоследствии выяснилось, что тамошний «Гутник» был аутсайдером во второй польской лиге. Платили по тем временам около 150 долларов. Притом что у нас можно было в месяц прожить за 10 у.е. — очень неплохие деньги. — Как вас, советского футболиста, приняли поляки? — Не слишком радушно. У них в фаворе были свои, даже если и слабее. В какой-то момент я находился в хорошей форме, тренер меня планировал в основной состав. Чувствовал, что готов помочь. Но перед матчем, когда я настраивался на выход в основе, подошли местные игроки и настояли на том, чтобы вместо меня играл поляк. — Как к этому отнеслись? — Приходилось терпеть, мириться с тем, что мне давали 4-5 минут игрового времени в концовках матчей. — Разве можно было что-то сделать за такое время? — Самое интересное, что мне удавалось создавать моменты как для себя, так и для партнеров. Но когда, наконец, тренер решился поставить меня в состав, на предматчевой тренировке дало о себе знать больное колено. Долго думал: или сказать тренеру, что не могу играть, или выйти хоть как-нибудь. В итоге выбрал второе, и как впоследствии выяснилось — зря. Доктора осмотрели и сказали полякам, что полезного для команды больше я не сделаю ничего. Так и уехал из Варшавы, отыграв лишь несколько матчей. Ну а команда эта позже развалилась. — Вы играли на профессиональном уровне до 38 лет. Не задумывались, почему достигли такого футбольного долголетия? — Думаю, это все из-за большой любви к футболу. И это не только меня касается. Ведь заканчивать никто из плеяды нашего возраста не хотел. И хоть не раз от стариков избавлялись, все равно опытные ребята игрой доказывали свой высокий профессионализм. — Каким образом? — На поле. Был такой случай. После финала Кубка страны в 1993 году последовала неудача в Слониме на старте следующего розыгрыша. Проиграли «Альбертину» 0:1. Судьи нас откровенно «плавили». Потом вылет из Кубка кубков. Команда была в эмоциональной «яме». Так бывает со всеми после того, как достигнут грандиозного успеха. Этот период надо было перетерпеть. Но наверху решили иначе — убрали стариков, поставили других людей. Поступили очень странно, некрасиво. Но мы постояли за себя. Через две недели после того, как от нас избавились, мы уже в составе «Кардан Флайерс» в «товарняке» крупно обыграли новый «Неман» — 3:0. Это была наша моральная победа. — Вы 10 лет были председателем «Немана». В какой момент пришлось тяжелее всего? — В самом начале, когда меня назначили на эту должность. У команды имелись очень большие долги — по зарплате и другим видам обеспечения. «Разруливать» это все на первых порах было очень сложно, ведь в те времена не о указа о господдержке. Сначала я даже не знал, за что хвататься. — Обычно у нас в таких ситуациях обращаются к власти. — Я так и сделал. Пошел к мэру, затем записался на прием к губернатору Дубко. Тот принял меня очень тепло, пообещал начать решение вопросов со следующей недели. Естественно, были радужные планы, так как Александр Иосифович очень сильно радел за весь областной спорт. Но через пару дней Дубко внезапно умер. На его место пришел Владимир Савченко. — Тот, как известно, относился к спорту прохладно. — Приходилось решать вопросы с областным спортруководителем Виктором Шнипко и заместителем губернатора Павлом Барковским — они, в принципе, оказывали все необходимое содействие. — Какое именно? — Тогда эта работа никак не отличалась от нынешней. Мы ездили по предприятиям и «выбивали» деньги для финансирования команды. — Судя по всему, «выбивали» хорошо, ведь в 2002 году «Неман» добился серьезного успеха, завоевав серебряные медали чемпионата страны. — Та команда была сбита не на деньгах. Проблемы с финансированием тогда сильно ощущались. Игроки не видели денег по несколько месяцев. Приходилось залезать в большие долги. Нам очень помогла ЮКОЛА — это была частная нефтяная компания, один мой знакомый был в ее руководстве. Случайно как-то зашел к нему с просьбой о помощи — тот согласился. В итоге команду на финише сезона удалось хорошо простимулировать. До «золота» не хватило совсем чуть-чуть. Мы сами, конечно, виноваты —  «разбазарили» на финише семь очков за четыре тура. С другой стороны, очень многое со стороны делалось для того, чтобы «Неман» не стал чемпионом. — Можно ли было совершить второй «золотой» заход — уже в следующем сезоне? — Увы, нет. Для этого нам пришлось бы выходить на новый уровень финансирования. Ребята добились результата и заслуживали хороших денег, а их не было. В итоге мы начали терять лидеров. Тем не менее тот период остался в памяти — мы тесно работали в связке с Сергеем Солодовниковым. Он больше отвечал за тренерское, а я — за организаторское. — Не раз приходилось слышать, что, мол, у вас с Солодовниковым в какой-то момент случился конфликт, в том числе из-за денег. — Знаете, у каждого своя правда. Лично для меня в той ситуации на первом месте стояли профессиональные противоречия — по линии начальника и подчиненного. В быту мы много времени проводили вместе, собирались большей частью у Сергея дома, что-то обсуждали. Могли сидеть даже до раннего утра! Но в какой-то момент обострился вопрос выполнения решений старшего руководителя. Это и привело к тому, что начались разногласия и мы расстались. — Вы не общаетесь? — Конечно, время лечит. Мы здороваемся, разговариваем. Может быть, придет время, и мы снова сядем на кухне и будем с улыбками вспоминать то, что было раньше. Я с возрастом, конечно, понимаю, что надо учиться изживать обиды. И про Сергея плохо никогда не скажу. Когда его брат просил поддержать кандидатуру Сергея в Гродно в момент назначения, я со своей стороны сделал, что мог. И сейчас я искренне рад, что он вернулся работать сюда, домой, и у него получается. — Иван Денисевич рассказывал как-то про квартиру, которую клуб при вас обещал ему дать, но не смог этого сделать. — Квартиры — это роскошь для наших игроков. Я не помню, чтобы за последние 10 лет кому-то из футболистов полагалась недвижимость. Но Денисевич — это особый случай. — Почему? — Потому что Иван тогда два года служил в армии и толком денег не получал, в то время как другие игроки имели нормальные зарплаты. Поэтому руководство захотело либо приобрести ему квартиру, либо предоставить денежный эквивалент ее стоимости — за хорошую игру, а также в расчете на то, что игрок продолжит выступать в Гродно. Но в итоге средств на жилье для Ивана не оказалось, и я честно сказал ему об этом. — Ваша последняя активность в роли председателя клуба была связана с приходом в команду Александра Корешкова. — В тот момент я уже лишь исполнял обязанности председателя. Корешков после окончания сезона-2010 совместно с другими тренерами составил список игроков, которые ему были нужны, — Сучков, Страханович, Денисевич, Трухов. Мне пришлось встречаться с людьми из других клубов, договариваться. Но я всегда старался брать с собой Корешкова для того, чтобы главный тренер был в курсе всех финансовых нюансов. Потому что не хотелось кривотолков относительно своей работы после того, как я уйду. Если бы знал, что останусь — наверное, действовал бы иначе. В итоге селекцию удалось провести нормальную, хоть с тем же Денисевичем пришлось сложно. — В чем это выражалось? — Руководство «Шахтера» настояло на том, чтобы решение по поводу Ивана обязательно было принято в начале предсезонной подготовки. Иначе они сворачивали все переговоры. Пришлось инициировать собрание наблюдательного совета клуба и убеждать руководство в том, что 70 тысяч долларов, которые Солигорск требовал за переход Денисевича, того стоят. — Вас удивило назначение Дениса Курчевского на должность председателя клуба в начале 2011 года? — Очень. Но я отнесся к решению учредителей как к должному. Решили — и решили. Сразу предложил молодому директору свою помощь, расписал буквально по пунктам, что и как можно было бы сделать. А потом увидел, что он начал делать все по-своему. Видимо, слушал каких-то других людей. Мне кажется, он был в «Немане» не в своей тарелке. Поэтому впоследствии получилось так, как и должно было получиться. — Как отнеслись к его откровениям?Интервью Дениса — это его большая ошибка, на мой взгляд. Он испортил мнение, в первую очередь, о себе. Каждый, кто попадает в подобную ситуацию, должен уметь уйти по-мужски. Если бы он был нужен, его бы оставили. Если же нет — это надо было спокойно принять. А так ну что он доказал? С другой стороны, он поступил так, как поступил. Это тоже надо принять как должное. — Курчевский тогда активно жаловался на Леонида Дмитраницу. Вы тоже проработали с ним некоторое время. — Было тяжело. Правда, первых два-три месяца с его стороны присутствовало вполне нормальное отношение. А потом раз — и все пропало. Я попытался выяснить, что к чему, поговорить. Но ответа не последовало. После этого мне стало сразу все понятно. В итоге я спокойно доработал свой контракт и ушел. А обид как таковых не было. Когда руководителя не устраивает подчиненный — это рабочий момент. Не сошлись — ну и до свидания. Фото в тексте: fannet.org, Ярослав Ванюкевич

Уласевич, рынок, самоуспокоенность

«Прибыль в «челночном» бизнесе была сумасшедшая. Если бы мы дальше продолжили этим заниматься, думаю, могли бы сколотить неплохой капитал».

«Наш защитник Олег Иким по ходу второго тайма подбежал к болельщикам и начал махать руками — мол, все, ура! А потом футбол наказал нас за это».

Гоцманов, поляки, моральная победа

«Леонид Гарай лично приезжал ко мне домой с предложением перейти в минское «Динамо».

«Во второй польской лиге платили около 150 долларов. Притом что у нас можно было в месяц прожить за 10 у.е.».

Солодовников, квартира, до свидания

«Записался на прием к губернатору Дубко. Тот принял очень тепло, пообещал начать решение вопросов. Но через пару дней Александр Иосифович внезапно умер».

Показать еще 10