Все новости

«Укуренная Голландия — это стереотип»

9 октября 2013, 13:28
28

Павел Кучеров обещает болеть за «Нафтан» Коротко поруководив «Нафтаном», Павел Кучеров принял предложение Роберта Масканта и занялся в столичном «Динамо» работой ассистента. Встретившись с корреспондентом Goals.by, некогда игрок оршанского «Темпа» рассказал о футбольном PR, зарплате в минорных лигах СССР, заводе «Красный Октябрь», голландских рациональности и лигалайзе марихуаны, нелюбви белорусских футболистов к общению и занесенном снегом пансионате, в котором ночевала новополоцкая делегация перед суперкубковым матчем с БАТЭ. — Вы выступали в оршанском «Темпе». — Да, в 80-х. — И что помнится с тех времен? — Мне повезло родиться неподалеку от Беларуси. Поля, оплата труда, качество игры — у вас все это находилось на хорошем уровне. Поэтому для меня оршанский опыт вышел крайне полезным. Играть удавалось, был на виду, потому постоянно поступали предложения от других белорусских клубов. К тому же я смог совмещать учебу в смоленском институте физической культуры с футбольной карьерой, неплохо при этом зарабатывая. — Сколько вам платили в Орше по сравнению со Смоленском? — В Смоленске я учился на очном отделении. Дома зарплату за футбол не получал. Потому сравнения не уместны. Что до Орши, то нам платили от 120 до 160 рублей в месяц. Это примерно месячная зарплата советского белоруса в то время. — Что можно было купить на те деньги? — В принципе, молодой человек вполне мог себя обеспечить. У нас же тогда были совершенно другие интересы. Джинсы, джинсовые куртки, диски. — Где все это доставалось? — Был базар, были люди, которые умудрялись выезжать за границу, были фарцовщики. В данном отношении Беларусь также отличалась от провинциальной России. Это касалось и доступа к нормальным продуктам. Многие дефицитные в России вещи находились в Беларуси в свободной продаже. — Например? — Куртки, обувь, некоторые импортные вещи. Была возможность найти туфли немецкой фирмы Salamander. Они только-только тогда появились. В Москве подобную обувь можно было приобрести исключительно в валютных магазинах. И то требовалось покупать валютные чеки и дико переплачивать. Как бы ни было прискорбно, возили из Беларуси те же продукты питания. Доходило до абсурда. Я возил из Орши молоко и колбасу в Смоленск. Город, в котором функционировали свои молочный и мясокомбинат. В моем понимании на советском фоне белорусская республика преуспевала. Иногда в Орше мне казалось, что мы находимся чуть-чуть в другой стране. — Что такое советская Орша? — В городе имелось одно из лучших футбольных полей в Беларуси. Плюс у тогдашних футболистов были немного другие идеалы. Выступление в хороших условиях само по себе воспринималось очень мощным стимулом. Не говорю уже о возможности зарабатывать и учиться. То есть Орша предоставила мне уникальную возможность устроить свою жизнь так, как хотелось. — Получается, вы учились на стационаре в Смоленске. — Да. А игры чемпионата Беларуси все время проходили по субботам и воскресеньям. До пятницы я тренировался в Смоленске, потом ехал в Оршу. Отрабатывал предыгровую тренировку. Затем — матч. Если встреча топовая, то на трибунах собирались полторы-две тысячи зрителей. В общем, комбинация недельного распорядка по тем временам очень хорошая. — При всем уважении, вы так говорите об институте физкультуры, будто это Гарвард. — Понимаю. Привычное отношение спортсменов к учебе намного проще. Но моя мама очень щепетильно воспринимала высшее образование. Хватало возможностей перевестись на заочку или вовсе прекратить учебу. Благо меня пригласили в Оршу. Кстати, игроки футбольной команды значились работниками военного завода «Красный Октябрь», который располагался под городом. Правда, я ни разу не побывал в цеху :). *** — Как вы перебрались в Голландию? — То был очень тяжелый период для СССР. Я видел себя только в футбольной среде, хотел в ней развиваться. Руководил командой «Диффузион» в Смоленске. Когда страна стала разваливаться, завод, который курировал футбол в городе, отказался от подобной помощи. Я понял, что будущего в России у меня нет. — Почему именно Голландия? — Естественно, имелись предпосылки подобного переезда. Все не просто так. Знакомые оказали мне некоторую помощь. Перебравшись в Голландию, еще чуть-чуть поиграл. После стал тренировать детей. — Не страшно было уезжать? — Имелись, ясное дело, трудности, но я поставил перед собой цель, потому не испытывал сомнений. Помню, как по приезде сразу бросилось в глаза множество футбольных полей. Плюс огромные возможности для занятия спортом — как массовым, так и профессиональным. Вот продукт реализованной программы по развитию футбола, принятой в 60-70-х годах в Голландии. Это первое. Второе. Система подготовки детей. Тренеры разных клубов работают в одном направлении, которое задала федерация футбола. Это большое достижение голландцев. — А что в плане жизни? — Конечно, после советских дефицита и перестройки в Голландии все было окрашено в яркие цвета. Прямо сказка. — 20 лет, проведенных в Голландии, сильно вас изменили? — Я определенно стал рациональнее. Научился смотреть на жизнь намного проще и практичнее. — Что значит «рациональнее»? — Приведу вам пример. После почти года пребывания в Голландии мы сдружились с журналистом местной газеты. Я был интересен людям с Запада как носитель другой культуры. Оно и понятно — советский человек, медведи, шапки-ушанки, водка, балалайка. У этого журналиста были два брата, их отец владел крупным бизнесом. В общем, богатая семья. И вот меня позвали на ужин в их дом. Этот парень сказал: «Приходите в семь часов, потому что в шесть мы ужинаем семьей». Ясно. Мы с женой пришли в семь часов. Нам предложили чай-кофе. Мать этих ребят вышла из кухни с подносом, на котором было семь печений. Пять членов семьи — муж, жена, трое детей — и мы с женой. Семь. То есть ты можешь взять одно печенье, можешь не брать ничего, но два взять не можешь. — Славянский человек воспримет это как скупость. — Когда мы вышли на улицу, то задали с женой друг другу один и тот же вопрос: «Такая богатая семья. Почему так скромно и жадно?» Но это не плохо. Это, во-первых, проявление здорового образа жизни — переедать не стоит. Во-вторых, для западных людей нормально попросить добавки, если хочется еще. Теперь я к этому пришел и сам. — Так это хорошо или плохо? — Нельзя прописать эту ситуацию черным по белому или наоборот. — О голландцах говорят, будто они самые жадные в Европе. — Есть такое. Они сами о себе говорят: «Когда голландцы куда-то приезжают, то долго на все смотрят, но ничего не покупают». Мол, жадничают. В общем, рациональность действительно присуща Голландии. Страна живет в иной по сравнению с нашей финансовой реальности. Строгие налоги, штрафы и прочее. Рациональность в некоторых ситуациях оборачивается плюсом. Голландцы много двигаются. Если нужно ехать в город два или три километра, они садятся на велосипед. Ведь в случае с машиной нужно будет искать парковку и платить за нее. Пусть речь и ведется о, казалось бы, трех или четырех евро. Быть экономными голландцев заставляет действительность. — Рациональность распространяется и на эмоции? — Бывает, встречаешься с голландцем, спрашиваешь: «Как дела?» Слышишь в ответ: «Все нормально». Хотя знаешь, что у него большие неприятности. На первых порах мне было непонятно, почему идет такая реакция. Впоследствии узнал: голландцы отвечают, будто бы все хорошо, чтобы собеседник не задавал дополнительных вопросов, чтобы не нагружать его своими проблемами. — Что еще было удивительно? — В Голландии нереальна ситуация, чтобы вечером, когда ужинает ваша семья, в дверь постучалась соседка с просьбой о соли или о чем-то еще. Это независимость и неподступность. Они сообщают о своих намерениях навестить соседей за сутки либо за несколько часов. И по телефону. Если ты придешь к соседям и попросишь у них, допустим, масла, на тебя посмотрят не совсем дружелюбно. Мол, мы тебя не ждали. — Голландия прочно ассоциируется с «лигалайзом» марихуаны. — Ко мне несколько раз приезжали знакомые русские, просили купить им травы. Но я и близко не знаю, как это делается. Мне известно, что в некоторых городах марихуана разрешена к продаже, и не более. Голландцы — люди свободные и демократичные. Стереотип об укуренной стране мутировал из ее политической культуры. Хотя в парламенте было очень много дискуссий по этому поводу. Одни считают: если людям что-то запрещать, это будет желаться еще больше и станет неподконтрольно. Подобное случилось с запретом на алкоголь в СССР. Голландцы решили осуществить легализацию как способ контроля потребления наркотических средств. Другие высказываются резко против. Допустим, приграничные с Германией районы действительно страдают от туристов, которые устраивают нарконаплыв. Со стороны Бельгии — то же самое. *** — Как вас во второй раз в спортивной карьере занесло в Витебскую область? — На прошлогоднем матче «Нафтана» и БАТЭ оказался волею случая. Тогда мы познакомились с Леонидом Даниловичем Подлипским. Поговорили о футболе. А после, когда команде потребовался новый тренер, мне поступило предложение занять вакантную должность. На утвердительный ответ повлияли несколько моментов: близость Смоленска, в котором живет моя мама, возможность получить новый тренерский опыт, а также заявления руководства о желании развивать клуб и футбол в городе. Это было интересно. — Есть ощущение, что после окончания работы в «Нафтане» в Новополоцке вас поливают. — В принципе, я спокойно к этому отношусь. Потому как просто не обращаю внимания на тех, кто меня поливает. Прессу не читаю. К тому же понимаю: людям, которые недобросовестно выполняли свою работу в «Нафтане» до меня, в мое время и после, просто необходимо кого-то критиковать. Что до болельщиков, то, думаю, меня могут поливать те их представители, которые очень плохо разбираются в футболе, которые не осознают положения своего клуба. Давайте смотреть на факты. На 70-80 процентов комплектация проходила без моего ведома. Меня просто поставили перед фактом. Плюс я убежден в том, что люди поливают других людей в основном из зависти, зла и некомпетентности. Я был честен, работая в «Нафтане». И мною приглашенные ребята постоянно задействовались и полезны до сих пор для команды. Правда, когда без моего согласия подписываются игроки, которые ранее выступали в первой лиге или уже не соответствуют уровню высшей, а потом вся вина вешается на главного тренера, это просто несерьезно. — То есть вас это не трогает? — Меня бы что-то трогало, если бы я непрофессионально, неквалифицированно или неполноценно выполнял свою работу. За шесть месяцев пребывания в «Нафтане» опробовал почти все профессии: повара, тренера, администратора… — И как это все происходило? — На базе тогда еще не функционировал пищеблок. Приходилось постоянно напоминать руководству о решении этого вопроса, убыстрять процесс. В итоге кухня открылась, что является очень большим плюсом для клуба. Был нанят повар, который никогда не работал в спортивной сфере. Приходилось постоянно что-то советовать, контролировать. Человек привык к графику работы городской столовой. И сначала совершенно не понимал, в чем заключается разница между питанием профессиональных спортсменов и людей, которым не приходится находиться под ежедневными нагрузками. — Профессия администратора. — Что касается формы, костюмов, условий, гостиниц, везде приходилось принимать участие. Вспоминается матч за Суперкубок против БАТЭ. Команда была практически не одета. За шесть месяцев пребывания в «Нафтане» мне так и не удалось получить тренерский костюм. Футболистов, слава Богу, одели. Все-таки они представляют собой лицо клуба. И то одели не полностью. А мы — тренеры — ходили в костюмах без эмблемы «Нафтана»… Если люди, которые заняты в футбольном клубе, делают свою работу непрофессионально, тогда возникает много проблем. А в нашем виде спорта мелочей не бывает. Вот я узнал: родные цвета «Нафтана» — желтый и голубой. И потом очень удивился, что игровой желто-голубой формы у нас нет. «Нафтан» выступал в красном, в белом, в черном, в синем… Оказалось, потому, что «кто-то так хотел» и выбирал раскраску, которая ему больше нравилась. Я интересуюсь: «Что значит «кто-то хотел»? Есть традиции клуба, есть его цвета и есть уважение к ним». Думаю, в этих моментах должны подавать голос болельщики команды и не допускать подобного. — Самое удивительное из того, что вам приходилось делать в «Нафтане»? — Ну… Хватало организационных вопросов, которыми нужно было заниматься. Мне хотелось, чтобы клуб по максимуму соответствовал своему профессиональному статусу. У нас практически не было тренировочного материала, который, считаю, необходим. В январе заказали нужные нам вещи — мячи, фишки, стойки, конусы. Но либо я не дотянул до этих фишек, либо они меня не дождались. В общем, много заказанного тренировочного материала так и не появилось. Хватало моментов, когда нужно было что-то доказывать, за что-то бороться. В общем, всячески распыляться, отвлекаться от тренерской работы. Считаю, это самое неприятное, что может случиться. И теперь, будучи одним из тренеров минского «Динамо», я понимаю, насколько велика разница между клубами. У нас есть практически все для хорошей работы с профессиональной командой. — Окей. Еще одна критическая фраза о вас: «Кучеров бросил команду». — Я все время говорил игрокам «Нафтана»: «Стремление выложиться по максимуму в каждом матче нужно в первую очередь вам. Стоит нацеливаться на то, чтобы за счет успешного выступления в «Нафтане» вы смогли бы перебраться в команду получше. Нужно идти вперед». К сожалению, за шесть месяцев мне не представилось случая пообщаться с директором предприятия «Нафтан». Хотя очень хотелось. И уверен, команде это было очень нужно. Потому как из-за отношения к себе ФК «Нафтан» стоял на месте, а может, в последние годы и вовсе двигался только назад. Я почувствовал это в своей работе, плюс критика клуба постоянно проходила почти во всех СМИ. Для меня — как для тренера — в Новополоцке сформировалась очень непростая ситуация. Я всегда хочу развиваться. И двигаться вперед, будучи профессиональным тренером, можно только в случае совместного желания всех работников клуба прогрессировать. А по поводу остался или нет… Остался бы, сделали бы крайним. Ушел — произошло то же самое. Это специфика профессии. В начале сезона мне очень хотелось как можно удачнее выступить с «Нафтаном». Но когда ты сталкиваешься с массой организационных проблем, то невольно становишься жертвой процесса. — Дайте еще один пример организационных проблем «Нафтана». — Смотрите, вот это наша подготовка к игре с БАТЭ за Суперкубок. На фото гостиница за пределами Минска. Какой-то занесенный снегом пансионат. Когда выезжали на тренировки и матч, трактор расчищал дорогу для нашего автобуса. Ребята спали по трое, чтобы теплее было. И это считалось нормальным. На подобную ситуацию в «Нафтане» никто не обращал внимания. Задавался только один вопрос: «Где результат?» Хотя при этом я считаю новополоцкий опыт полезным. Поэтому болею за хорошее будущее «Нафтана». — Еще о вас. «Кучеров много говорит». — Если мы ведем речь о футболе, то на поле находится 11 игроков, и в первую очередь говорить должны они. Когда ребята не знают, о чем говорить, или общаются мало, нужно их этому учить. Прекрасно понимаю, кому-то мои слова неинтересны, кому-то неприятны. Но я имею право выполнять работу в том стиле, который выбираю сам. Мне кажется, взаимодействующий с большой группой людей специалист должен уметь налаживать контакт. Просто в Беларуси футболисты не очень любят, когда с ними говорят. Здесь немножко другой менталитет. А в той же Голландии все игроки, скажем так, язычные. Все общаются, все задают вопросы, все переговариваются на поле. *** — Мы познакомились на эфире программы «Время футбола». Что скажете о футбольном ТВ Беларуси? — Передачи о футболе могут быть чисто информационными или более аналитическими. В студии появляются эксперты и спорят о каких-то профессиональных тонкостях. Мне кажется, Беларуси этого не хватает. В Голландии, Германии и Англии футбольных программ намного больше. Сейчас в той же Голландии в топе передача «Football Inside», которая больше похожа на шоу. Ясное дело, ее участники играют на публику, но это оправдано. Три постоянных ведущих и много гостей. Люди говорят о футболе в легкой форме. Развлекательный формат. Есть еще аналитический. Подобных передач довольно много. Все работают за счет привлечения экспертов, способных разбирать игру для зрителей. — Несерьезная подача футбольного контента в нашей стране может быть раскритикована. Что думаете по этому поводу? — Мне кажется, что в Беларуси идет очень много общей информации. И существует некий единый способ суждения о футболе, который сводится к вине главного тренера. В Беларуси используют новое для меня слово «главком» :). Мне же как зрителю было бы интереснее, если бы люди, сидящие в студии, могли объяснить, почему команды сыграли именно так, а не по-другому, за счет чего хозяева победили гостей. То есть про вину тренера я уже слышал. И слышу очень часто. К тому же после трех побед команды ее тренер хороший. А после трех поражений — плохой. Это просто. Есть же еще и форма команды, травмы, дисквалификации, тактика, есть соперник, в конце концов. Профессиональный комментарий интереснее. Он способен чему-то научить. Мне кажется, людям это интереснее. Внедрение подобной практики способно повысить аудиторию. — На том же эфире вы говорили, что некоторые вопросы белорусских журналистов крайне удивляют. Можете привести примеры? — Вопросы в большинстве своем поверхностные. Допустим, мы играем с соперником X. Почему журналистам не задать вопрос: «Вы не считаете, что проиграли этот матч, потому как оппоненты были сильнее за счет полузащиты?» При ответе на подобный вопрос тренер начинает объяснять, становится ясен его план на игру. А мы не имеем права осуждать тренера, не зная его плана на матч. Вот еще пример: «Вам не кажется, что нападающие выпали из игры полностью?» Вопросы должны быть конкретнее. Тогда и ответы станут соответствующими. Вообще же, я называю общие вопросы футбольной бытовухой. — Вопрос, который вас более всего повеселил в Беларуси? — «Как вы настраивали команду на матч?» Понимаете, вообще процесс футбольного роста обоюдный. Журналистам надо пиарить футбол. Но пиарить можно только стоящий продукт. Безусловно, нельзя замалчивать негатив. Раздевалки в Новополоцке или тамошний стадион нельзя пиарить позитивно, как бы это ни было печально. Я не считаю критику подобных объектов антирекламой футбола. Это реальная справедливая информация. Но не стоит «убивать». Плюс похвала тоже не бывает лишней. Если команда играла в атакующем стиле, она достойна позитива со стороны журналистов. Пиар — необходимость футбола в любой стране. Хотите пример? — Было бы неплохо. — Раньше стадион в Донецке заполнялся полностью за счет множества привезенных откуда-то людей. Им просто давали почувствовать атмосферу 50-тысячного аншлага, заразиться ею. К тому же телезрители начинали в некотором смысле завидовать и шли на стадион. И теперь трибуны заполняются самостоятельно. Думаю, в том же Гомеле, с тамошним великолепным стадионом, нужно привлекать на трибуны больше детей, девушек, семей. Дайте им билеты в полцены, создайте ажиотаж. Когда на трибунах семь-восемь тысяч зрителей, футболистам приятнее играть. Они больше выкладываются. Все это повышает качество игры. А когда в наличии появляется качество, пиарить продукт становится легче. Все в этом виде спорта взаимосвязано. Ведь в истории футбола еще ни разу не случалось, чтобы Лигу чемпионов выиграла команда, которая выступает на поле в лесу, при одной разваленной трибуне, сколоченными из досок воротами и грязными угловыми флажками. В общем, я очень хочу, чтобы в Беларуси развивался футбол на всех уровнях. От этого только выиграют национальная сборная и ваша страна.

«В моем понимании на советском фоне белорусская республика преуспевала. Иногда в Орше мне казалось, что мы находимся чуть-чуть в другой стране».

«Если нужно ехать в город два или три километра, голландцы садятся на велосипед. Ведь в случае с машиной нужно будет искать парковку и платить за нее».

«Голландцы — люди свободные и демократичные. Стереотип об укуренной стране мутировал из ее политической культуры».

«Вот я узнал: родные цвета «Нафтана» — желтый и голубой. И потом очень удивился, что игровой желто-голубой формы у нас нет».

«В Беларуси футболисты не очень любят, когда с ними говорят. В Голландии все игроки, скажем так, язычные».

Показать еще 28