«В Москву меня продали за 200 тысяч»

Радислав Орловский вполне хорошо чувствует себя вне футбола. Вам холодно, грустно, одиноко?.. Откладывайте дела, устраивайтесь поудобнее и начинайте читать истории об охоте на самогонщиков, походах в магазин за водкой для суровых горцев, службе в армии с Юрием Вергейчиком и покупке автомобиля стоимостью в две московские квартиры. Радислав Орловский оказался прекрасным рассказчиком и дал большое ностальгическое интервью Никите Мелкозерову. — Когда вы начали свой бизнес? — Начинал не я. От меня требовалось только денежное вложение. Всем остальным занимались друзья. В 2000-м это было… Нет, даже в 2001-м. У меня как раз закончился контракт с воронежским «Факелом». Съездил на три месяца в Латвию — в лиепайский «Металлург». Контракт со мной разорвали. Как и со всеми легионерами. Вернулся в Минск. Ничего лучше, чем «Звезда-БГУ», не нашлось. Мой друг — Юрий Антонович — тренировал команду. Стал спокойно работать. Параллельно время от времени занимался бизнесом. — Надо понимать, друзья вам больше не помогают. — Да. Ребята уехали в Россию. Бизнес перешел мне. — Нравится? — :). Я прошел этап «Звезды». Перебрался в «Смену». И сконцентрировался на бизнесе. На первых порах действительно было сложно. — Отчего вы перебрались в «Смену», которая тогда выступала во второй лиге? — Можно было уехать в Казахстан. Хотя там тогда платили отнюдь не нынешние деньги. Но в Минске у меня развивалось свое дело. Плюс возраст. — Вам ведь было чуть за 30. — Я как-то порвал крестообразные связки на левой ноге. Травма очень серьезная. Плюс мениски на том же колене. Играли с «Динамо-93». Года уже не вспомню. Но тогда за нас еще выступал Жута. Так вот, он отдает мне передачу. Не на ход, а, как футболисты говорят, в задницу. Я разворачиваюсь на шести шипах. Вокруг грязь. Бутса осталась на месте, а колено поехало. Больше чем на полгода выбыл из строя. Вот так, на ровном месте, я заработал самую серьезную травму в карьере. В остальном были ушибы, растяжения… Ключицу один раз ломал. — Как вас лечили? — Сделали полостную операцию. — Что это? — Это когда тебе полностью вскрывают колено скальпелем. С двух сторон. У меня осталась пара шрамов. Первый — 20 сантиметров в длину. Второй, кажется, 15. Это сейчас артроскоп делает в колене дырки — и все. А тогда я пролежал на полостной операции четыре часа под полным наркозом. 20 дней провел в шестой больнице на стационаре. Мне было 22 или 23 года. И до конца карьеры оперированное колено давало о себе знать. Тем более у меня стоит лавсановая связка. — А это что? — Берут кусок связки с ноги. Обматывают его лавсаном для усиления. И вживляют в кость. Интересная операция :). Полгода жил без футбола. Но потом все сложилось. На карьеру не жалуюсь :). — А на нынешние условия ведения бизнеса? — Ну… Удобно не на все сто процентов. — Почему? — Постоянно меняется сумма арендной платы. Помещение под кафе я снимаю. Когда бизнес начинался, аренда стоила в десять раз меньше нынешней. Плюс все модернизации проводятся за собственные деньги. ЖРЭО ничем не помогает. Так иногда бывают отсрочки или скидки на аренду в 10-20 процентов. Персонала нет. Почему-то сейчас никто не хочет работать — официанты, бармены, повара. Люди хотят получать деньги. А трудиться — нет :). Хотя это не только моя проблема. Она характерна для нашего бизнеса… Мне кажется, любой бизнес тяжелый. И в нашей стране, и в той же России. — И сколько стоит аренда вашего помещения? — От двух до двух с чем-то тысяч долларов. Эти расходы мы покрываем. В противном случае не работали бы. — То есть вы сейчас живете за счет пиццерии? — Да. За счет бизнеса хотелось плавно завязать с футболом. Потому и пошел во вторую лигу. Тем более «Смену» тренировал Иван Иванович Савостиков — прекрасный специалист и мой хороший друг. Он сказал: «Радик, ну, чего тебе? Приходи спокойно, передавай опыт молодежи». Я согласился. За два года мы в тандеме с Иван Иванычем вывели ребят в первую лигу. А потом на место Савостикова пришел Яромко. Он посчитал, что в свои 34 года я для первой лиги Беларуси уже не подхожу :). — Вас это задело? — Все было серьезно. Яромко со Шлойдо пригласили меня в кабинет, сказали, что я уже старый. Может, Яромко побоялся. Побоялся, что в коллективе останется человек с авторитетом большим, чем у него. Не знаю. 34-летний футболист, который прошел высшую лигу России, не сможет помочь команде из первой белорусской? Это утопия :). Посмотрите на Гуренко в его нынешнем возрасте. Сергей выглядит лучше многих футболистов, которые выступают в чемпионате Беларуси. В общем, может, силенок для высшей лиги в 34 мне и не хватило бы. Но в первой пару лет поиграл бы еще. Не сказать чтобы я прямо рвался к этому. Но был бы не против. — Переживали постфутбольный синдром? — Как и все закончившие игроки, видел футбольные сны :). Снилось, что нужно вставать и ехать на тренировку. Или что кросс бегу. Кстати, до сих пор футбол снится. — И что из последнего вы видели во сне? — Снилось, что выхожу на поле. Надо бежать, а я не могу. Потом во сне рассуждал: «Пора уходить. Тебе же уже за 30. Уже пора». Бывает такое. Особенно после хороших игр. Вот после первого матча сборных Украины и Франции всю ночь снился футбол. Ну, это же часть меня. Я не могу ее лишиться. В семь лет пошел в первый класс одной из краснодарских школ. Мама с папой завели. А после занятий вместе с бабушкой отправился на свою первую тренировку по футболу :). — Сейчас бегаете? — Бегаю. Три раза в неделю. Дважды футбол. Однажды — баскетбол. Бегаем с бизнесменами. Плюс различные матчи за ветеранов минского «Динамо». Вот недавно были в Могилеве. Провели матч в честь 15-летия чемпионства «Днепра». Отлично поиграли. Победили 4:2. — Какой он — ветеранский футбол? — Смотреть, может быть, не очень интересно. Нет каких-то скоростей. Но технику не пропьешь :). Ребята, которые хорошо обращались с мячом во время карьеры, демонстрируют свои умения и в ветеранских матчах. — Самый сильный белорусский ветеран прямо сейчас? — Гуренко! Гуренко в очень хорошей форме. Молодец. Ему уже 40, а бегает, как молодой. И никакого лишнего веса. *** — Вы выпускник ставропольского интерната. — Да. Раньше по всему СССР проводился турнир «Кожаный мяч». Наша команда заняла второе место на союзных соревнованиях. Четвертый или пятый класс. А в спортивный интернат брали с седьмого. В моем регионе было два подобных заведения. Ставропольский и ростовский интернаты. Изначально я переехал в Ростов. Но потом меня перекупили :). — В смысле? — Сергей Михайлович Парамонов — тренер из Ставрополя — приехал к моим родителям и уговорил их. Интернату в Ставрополе исполнился всего год. Условия — бытовые и футбольные — были на очень хорошем уровне. Парамонов сыграл на слабостях моих родителей, мол, у нас вашему сыну будет лучше. Вот я побыл три месяца в Ростове, а потом согласился переехать в Ставрополь. То есть не перекупили, а уговорили :). Я не жалею. У нас была хорошая команда — Смирных, Тайков, Гришин. — Вы потом вчетвером отправились в Беларусь служить. — Нет, изначально мы сразу после школы, на летних каникулах, отправились сюда на просмотр в дубль. — Но в итоге оказались в Черкесске. — О, это отдельная история :). Мы не попали в дубль со Смирных. Нам предложили перекантоваться в Минске в команде у Пигулевского. Мол, давайте оставайтесь тут в общаге, будете тренироваться то у нас, то в дубле. Мы не захотели. Уже поступило предложение из Черкесска. Вторая союзная лига. Недалеко от Ставропольского края. В ста километрах, чуть в горы. Кабардино-Балкария. Очень колоритный регион :). Помню, за нас играл такой Гарик Гусейнов. 39 лет. Огромная борода, и сам по себе огромный. Учил жизни :). Но нам с Васей повезло. Тогда ввели ценз на молодых. Команды второй лиги должны были проводить домашние матчи с двумя игроками до 18 лет в составе. Мы со Смирных заполняли эти вакансии. Обоим было по 16 лет. — Соревнование-то сумасшедшее. — Сумасшедшее. Очень даже. Мужики играли за деньги. Порой с поля выносили с ногами и руками. Но мы неплохо играли с Васей. Сначала нас ставили в основной состав на домашние матчи. Потом нашли места и на выездные встречи. Видели, что мы неплохо выступаем. В итоге стали основными игроками. — Говорят, старики вас за водкой постоянно отправляли. — Было такое. До ближайшего магазина надо были идти километра четыре-пять. А когда ребята играют в карты, то кто идет за водкой? Самый молодой :). Правда, пить нас не заставляли. «Сходил? Купил? Молодец, спасибо, садись, играй». В Черкесске я, кстати, научился играть в карты. В «Джокера». Любимая карточная игра футболистов. Ей очень много лет. «Джокера» еще до нас придумали. Это точно. — Чем вы еще занимались в Черкесске? — Пытался поступить в Институт физической культуры :). Километров 15-20 в горы от Черкесска. Я, Вася, еще пара местных ребят из команды нашего возраста поехали сдавать экзамены. Большую часть сдали — вроде все нормально. На последнем экзамене нужно было пробежать какую-то дистанцию, ударить по мячу, подтянуться. Сдали. Молодцы. Но потом приходит бумага, в которой написано, что никто не поступил. Как так? Стали наводить справки. Позвонили в Институт, мол, проходные баллы-то набраны. А в ответ: «Э, погодите, вот к нам сейчас под институт стадо баранов пришло. И те ребята, которые их привели, поступили :)». Такие были взятки :). — Как тогда ходили на футбол? — Массово. По 15 тысяч собиралось. Особенно местные жители любили матчи с «Машуком» из Пятигорска. Игра повышенной сложности. Оплачивалась двойными, а то и тройными премиальными. — Что это за деньги? — Зарплата у меня была 120 рублей. А премиальные… Или 37, или 50 рублей. Но за победы над «Машуком» руководители давали по 200. — 120 рублей в 1987-м были хорошими деньгами? — Средней зарплатой советского гражданина. Если не ошибаюсь, самый большой оклад в Союзе составлял 220 рублей. Это вторая лига. В высшей, наверное, больше. — В чем состояла брутальность второй лиги? — Хватало ребят, которые прошли высшую лигу. Они конкретно приезжали заканчивать, зарабатывая деньги. Оттого с молодых спрашивали еще больше. Если что-то не так, в нашу сторону тут же летело: «Мне еще семью кормить, а ты молодой». До рукоприкладства не доходило, потому что и слов хватало :). Особенно когда тебе их произносит человек с огромной бородой и очень серьезных размеров :). Гарика Гусейнова помню до сих пор. Кстати, в команде играл его антипод. Тоже опытный парень. Но он был маленьким и плотненьким. И без бороды :). Правда, с характером настоящего горца. Он вообще добрым был, часто домой приглашал. Но на поле порой выдавал. Тренер ему: «Выходи с поля. Заменяю тебя!» — «Нет! Не пойду» — «Ну же, давай!» — «Не, не пойду! Сади своего человека обратно!» И действительно не заменялся :). *** — Вы служили в Старых Дорогах. — Немножко пришлось. Наш тренер Парамонов подсуетился. Нашел для нас вариант в Старых Дорогах. За два года наслужили чуть меньше шести месяцев. Полк разведки и засечки ядерного взрыва. Романтическое название :). Образцовый полк. Периодически стоял на тумбочке, присягу учил. Однажды даже в карауле был выводным. Это человек, который выводит арестантов на работу. — И что? — Ну, кто-то заболел. Командир на меня посмотрел, говорит: «Давай, Орловский. Пришел на день, послужи отчизне. Будешь выводным в карауле». Выводной — этот тот солдат, который выводит арестантов с губы на обед или на какие-то работы. На плече ружье, ребятки строем идут, ты их контролируешь. Я вывел своих арестантов уголь грузить. А что самому делать? Сел, автомат рядышком поставил, грущу. Они все сделали. Мы сели, вместе покурили. Тут командир мимо идет. Посмотрел на меня, ничего не сказал. А вечером разводка. «Рядовой Орловский, два шага вперед!» Вышел. И меня перед всем полком: «У нас выводной вместе с арестантами сидит и курит. Если бы ты не был футболистом, сдал бы автомат прямо сейчас и пошел бы на губу к своим друзьям!» — Так вы курили? — В армии от нечего делать. На тумбочке стоишь дневальным — скучно. Вечером — уборка казармы. Мороз -30, а ты коврики трусишь с Васей Смирных. Луна такая красивая. Выбьешь коврики, покуришь — и обратно. Романтика :). — В чем заключалась специализация полка? — Ну… В случае ядерного взрыва мы все должны были погрузиться на специальные машины с локаторами, которые что-то там засекали. Химзащиту помню. В 30-градусный мороз надеть ее было очень сложно :). Противогаз и резиновый костюм. Все деревенело тут же. А на одевание давалось, вроде бы, три минуты… Нас командир все время просил на проверку явиться, чтобы часть признавали образцово-показательной. Нужно было кроссы бегать, подтягиваться. Ну, и мы, как отличники боевой и политической подготовки, все выполняли. Автоматы собирали-разбирали, подтягивались. — Сколько нужно было подтянуться в Советской Армии? — От 12 до 15 раз. 15 считалось отличным показателем. — И каким был ваш показатель. — 15. — А сейчас? — Раза три подтянусь, может :). — Старые Дороги — это не только воинская часть, но и знаменитый самогон. — Ах, да :). Хорошо, что про самогон вспомнили. Был у нас там один любитель футбола — майор милиции Сметанин. Хотя это он сейчас майор. А тогда старший лейтенант. До сих пор дружим. Периодически прошу его передать мне стародорожского самогона :). А раньше с этим делом очень активно боролись. Самогон гнали в глухих деревнях, в лесах. А Сметанин знал все нычки. Мы, когда нас тренер забирал, жили в общежитии. И вот приходит Сметанин: «Надевайте военную форму». Ну, ясно. Едем в рейд, чтобы формой бабок пугать :). Посадил нас в УАЗик. Поехали по точкам. Сметанин видит дымок — сразу во двор. Тук-тук-тук в дверь. Бабулька выскакивает. «Так, самогон гоним?» Бабка: «Ой-ой». В итоге Сметанин брал несколько литров для нужд Советской Армии :). За рейд набиралось 15-20 литров. И эта самогонка шла в плату за наши футбольные отлучения… А бабульки были привычные. Когда видели милиционера и ребят в форме, отдавали самогон. Им главное — лишь бы немного. — Хорошая самогонка? — Отличная. Особенно, когда 60 градусов :). Предпочитаю самогонку водке. Водка — химия. Самогонка — натуральный продукт, полученный путем дистилляции :). — Вы ведь играли в Старых Дорогах с Юрием Вергейчиком. — Да. Но недолго. Месяца четыре. — Каким был молодой Вергейчик? — Есть хорошая история. Мы жили с Юрой в соседних комнатах. Я вроде как из Черкесска приехал. Провинция. А Юра — весь такой столичный парень. В Минске (в отличие от Краснодара и многих российских регионов) в ГУМе или ЦУМе можно было приобрести французские духи. Вот Юра и продал мне за 15 рублей наполовину опустошенную бутылочку модного парфюма :). Хороший аромат. Спасибо Юре :). Классный парень. До сих пор дружим. Помню, позже ездили к нему в Бельгию. Гостили вроде с Вовой Журавлем. — И как? — Сидим, кушаем. А Юра все: «Кушайте этот салат. Этот салатик кушайте, очень вкусный». И так настойчиво. Я думаю: «Чего он?» Оказалось, это фризе. «Кушайте салат, он полезный». — «Юра, чего ты?» — «Он дорогой… Три доллара стоит…» Я надолго запомнил :). Жена у Вергейчика, кстати, из Старых Дорог. Хорошая, приятная девушка. Продуктивно Юра послужил :). *** — Какие вы имели привилегии по сравнению с коллегами из других белорусских команд, будучи игроком минского «Динамо»? — У нас было хорошее питание. Из магазинов на базу привозили какую-то дефицитную колбасу, дубленки, шапки, итальянские сапоги. Плюс после продажи Алейникова в «Ювентус» мы три года подряд выезжали в Италию на предсезонные сборы. — Дубленка у вас была? — Дубленки не досталось — молодым был :). А сапоги итальянские, туфли, костюм имелись. — Помните свой первый заграничный выезд? — Как раз таки Италия, в которую «Динамо» отправлялось в расчет за Сергея Алейникова. Еще туринцы предоставили команде автобус. Так вот, минеральные воды, сумасшедший отель, джакузи, бассейн, погода прекрасная, поля великолепные. В Минске февральские сырость и грязь, а под Миланом по-весеннему солнечно. Помню, пошли гулять. Смотрим, продаются овощи и фрукты: «Блин, какая картошка у них дорогая! У нас-то дешевая». Оказалось, это киви :). 90-е годы. У нас в магазинах не было даже элементарных сосисок, а в Италии — изобилие. — Когда СССР развалился, вам пришлось выбирать гражданство. — Я считаю, мне повезло. Понятно, что соперничать с тогдашними представителями сборной России было тяжело. Как только случился развал Союза, игроки минского «Динамо» автоматически стали белорусскими сборниками. Может, и были где-то ребята сильнее нас, но их еще не нашли. «Динамо» тогда возглавлял Михаил Вергеенко. Говорит как-то: «Радик, выбирай. Можешь оставить российское гражданство. Можешь примерить белорусское, тогда будешь играть за сборную». Я решил стать белорусом. И не жалею. — Каким был послесоветский чемпионат в первые годы? — Все было в режиме light. Вышел, отбегал, забил шесть — домой. Вышел — чемпион. Побегал — Кубок. Особо интересных матчей не происходило. — При этом вы стали первым футболистом, который забил пять мячей в одном матче Кубка Беларуси. — Ну, что это за футбол, когда Орловский пять забивает «ЗЛиНу» в Кубке Беларуси? :) Уровень команд очень разнился. Разве что с Витебском соперничали. Вехтев тогда за них играл. А у нас генеральным директором был Хвастович. Очень хорошо помню, как он пообещал премиальные за победу в финале Кубка Беларуси. — Какие? — Сто долларов. Финал Кубка Беларуси, а он обещает сто долларов! Что это такое… — Каким был Хвастович? — От корней волос до кончиков пальцев бизнесмен. Что-то втолковать ему было нереально, если уже решил. Вот Хвастович сказал, что премиальные будут условных 50 рублей — и все. Мы «Вердер» победили, пришли просить бонусов. А он: «Чего вы просите? Я же вам сказал: 50 рублей. Все». — «Ну, мы же хорошо играли». — «Ну, и что? Это ваша работа». — Что еще? — Что еще? Квартиру мне не дал :). По динамовскому контракту мне должны были предоставить однокомнатную квартиру. А тут переход в «Торпедо» из Москвы случился. — Сколько стоил ваш трансфер? — Насколько я знаю, 200 тысяч долларов. Как-то позвонил Хвастовичу из Москвы, мол, как, когда, чего? Он говорит: «Радик, да ну, какая квартира. Забудь уже. Ты сейчас в «Торпедо». Хорошо играй. Зарабатывай деньги. А потом на старости лет приедешь домой, я тебя в «Динамо» возьму. Тогда и поговорим про квартиру». На этом все закончилось. Одно слово — бизнесмен. Мог задурить голову любому. Помню, акции выпустил. Я купил несколько. В комнату Вергеенко завезли макеты домов. Хвастович говорит: «Выбирайте участок земли, который хотите. Сколько акций будешь покупать?» — «На три тысячи рублей». — «Хорошо. А какой из этих домов тебе нравится?» — «Этот». — «Ну, все, молодец. Иди». Отдал я ему три тысячи, и на этом все закончилось :). *** — В футбол после развала Союза играть вам было скучно, а какой была жизнь в Минске? — Футболисты жили своей жизнью. У нас всегда были и деньги, и редкие вещи. Могли позволить себе отдохнуть. Либо в «Батлейку», либо в «Интурист» ходили. Кто-то ходил часто, кто-то — нет. Можно было наведаться в «Березку», за доллары купить любые понравившиеся конфеты. Знаешь, как девушки хорошо реагировали на парней с бутылкой шампанского, «Сникерсами» и «Марсами»? :) Квартира была служебная. В доме, где находится магазин «Алеся». Двухкомнатная. Жили там вместе с Тайковым. Привилегии у футболистов были сумасшедшие. 92-й, 93-й, 94-й годы. — Говорят, вы очень сильно помогли Тайкову в этой жизни? — Не мне судить. — Правда, что вы как-то встретили Александра в городе в не самом приглядном виде и решили помочь? — Правда, ну, а как я мог не отреагировать. Мы знаем друг друга с 13 лет. К тому же в свои хорошие времена Саша помогал мне. Тогда я сидел на травме без дела. Тайков играл в Израиле. И, приезжая в Минск, всегда меня проведывал и что-то привозил. — Еще говорят, после окончания карьеры Тайков чуть ли не бомжевал. — Не бомжевал точно. Просто были неприятные моменты. — Алкоголь? — Да он мог еще играть спокойно. Стал чемпионом Израиля, а Саше не продлили контракт на нормальных условиях. Он приехал в Минск. Ну, и тут пошло-поехало. Под откос. Я потом перебрался в Москву. Приезжал раз в полгода. Нечасто. И вот кто-то мне рассказал, что Саша не особо хорошо себя чувствует. Мы несколько раз виделись. Мне надоело происходящее с Тайковым. Было видно, что человек совсем плох. — Поговорили? — В таком состоянии уже не разговаривают. Надо брать и делать. Лечить и прочее. В итоге все решили. У меня теперь работает. Все хорошо. — Вы поддерживаете связь со многими бывшими одноклубниками? — Со многими. Из Москвы на контакте с Семшовым, Хохловым… Гашкин, Комольцев — хорошие ребята. — Как вам в Москве жилось? — Прекрасно. В театр ходили с ребятами, в кино :). Это шутка. Ну, какой театр, когда два дня выходных :). Футболисты традиционно отдыхают. Посидели в ресторане, сходили на дискотеку, отоспались — на тренировку. Может, это я не такой заводной. Не знаю. — У вас были залеты в карьере? — В профессиональной нет. Разве что в интернате однажды попался. Нам тренер в восьмом или девятом классе выдал кроссовки — московские Adidas. А тогда за водкой стояли сумасшедшие очереди. Вот мы в такой и оказались с товарищем, когда нас застукал тренер. В итоге у всей команды забрал кроссовки :). До сих пор вспоминаем эту историю, когда встречаемся с ребятами. — Вы уехали в 1997-м. — Да. — Какой на тот момент была разница между футбольными Беларусью и Россией чисто на бытовом уровне? — Сразу же большая зарплата. — Сколько вы получали в «Торпедо»? — Пришел к генеральному директору. «Ну, что, будем играть, Радик?» — «Будем». — «Зарплата — три штуки». Ну, мне и ответить ему было нечего. В «Динамо» я получал 700. — А премиальные? — Минимум, кажется, полторы тысячи… Сразу выдали машину в качестве подъемных. Клуб снимал квартиру. Ты мог ее получить в пользование через три года проживания. — У вас осталась московская квартира? — Нет. Я деньгами взял. Сейчас жалею. Московский муниципалитет давал трехкомнатную квартиру. Нужно было выписаться из Минска. Прописаться в Москве. Я не захотел мороки. Просто взял деньги… Тогда трехкомнатная квартира возле Битцевского парка стоила 75 тысяч. Сейчас, может, тысяч семьсот... Обидно, да? :) — Самому грустно стало. — Знал бы прикуп, жил бы в Сочи :). Я тогда купил себе Mercedes за 32 тысячи долларов. Лупатый такой, хорошая ешка. На эти деньги можно было приобрести две однокомнатные квартиры по 17 тысяч в Москве. — А в Минске? — Максимум квартира стоила десять тысяч. Хорошо жили. Казалось, эта жизнь никогда не закончится :). Ошибка молодости. — Кстати, зачем машина в Москве? — Тогда было все нормально. Просто отлично. В выходные в городе вообще не было машин. А после «Торпедо» я поехал в «Факел». Мне в Воронеже понравилось даже больше. — Почему? — Российская глубинка. Все спокойно. Выходные проходили с семьей на природе. Душевнее получалось. А Москва — постоянная движуха. В Воронеже все было по-другому. К тому же за год там неплохо заработал. — Вы получали в Воронеже сопоставимые с Москвой деньги? — Еще больше. Но не скажу, сколько :). — И каково вам было вернуться в Беларусь? — Разница, конечно, ощущалась. Минск… Ну, чистенько, серенько. А Москва — в огнях :). Хотя давно вглубь не заезжал. Но у нас серовато. Когда играл, Москва однозначно была для меня первым городом. Теперь же лучше себя чувствую в Минске. Рыбалка, футбольчик с бизнесменами, работа рядом. — В футбол вас тянет? — Сразу тянуло. Но потихонечку желание работать тренером стало угасать. Вот детские специалисты — оплата же очень плохая. Три миллиона. На машине больше проездишь. Хотя, может, для поддержания квалификации и надо куда-то устроиться. В ту же первую или высшую лигу помощником, пусть даже за четыре-пять миллионов. Это какое-то движение вперед. А детский футбол... — По вашим ощущениям, белорусский футбол развивается? — Если и развивается, то только в плане инфраструктуры. Полей искусственных постелили много. Но как может быть на всю страну только один футбольный манеж?! Нет денег — нет футбола. Не я первый это сказал. Конечно, молодцы ребята, которые остались в футболе. Тот же Вова Журавель. Но у команды нет денег. И что делать?.. Все равно приходится работать.