«Изначально предлагал Карницкого «Динамо»

Виталий Леденев хранит исключительно теплые воспоминания о минском «Динамо» Виталий Леденев как-то очень плавно и незаметно трансформировался из футболиста в агенты. Встретившись с Никитой Мелкозеровым, воспитанник минского «Динамо» рассказал о спортивном детстве по соседству с Сергеем Алейниковым, первой зарплате, которой хватало на четыре пары джинсов Wrangler, 500 долларах за выездную победу над «Славией», ожидании мести семейства южноамериканских тарантулов, транспортировке через аргентинскую границу белого порошка в пакетах и окончании игровой карьеры. — Город-герой Минск. Улица Харьковская. — Ну, это мое детство. — Каким оно было? — Спортивным. Помню, у нас в классе было 12 мальчиков, семеро из которых до определенного момента занимались в СДЮШОР «Динамо». На асфальте. К тому же соседи тоже были спортивными. — То есть? — Рядом жил Сергей Алейников. Помню, как во двор заезжал динамовский автобус. Наверное, на свадьбу Алейникова. Мы, ясное дело, частенько брали у него автографы. — Как? — Жена Алейникова жила в нашем доме. Сейчас это уже не улица Харьковская, а Берута. Их квартира находилась на пятом. Сергей тогда выступал в Италии или Японии. А когда приезжал, мы собирались небольшой компанией, шли на пятый этаж, звонили и говорили: «Здравствуйте, а Сергея можно?» :). Он выходил, давал автографы, рассказывал про свои дела. А потом, в году… Наверное, 2001-м наша «молодежка» поехала играть с итальянской. Уступили 0:2, но матч получился хорошим. После был ужин. Юрий Иосифович Пунтус представил меня Алейникову: «Вот, твой сосед» :). Было интересно. — Чем еще запомнился Алейников? — У него два сына. Когда они выходили во двор, мы специально подбивали мяч поближе к Сергею. Хотели, чтобы Алейников вернул его назад. Но ничего из этого не выходило. Сергей принимал мяч, а подбивали его обратно дети :). Если я не ошибаюсь, через два дома от меня жила мама Игоря Гуриновича. На Одоевского — родители Гоцманова. В общем, спортивное место. Много связей с минским «Динамо». — Потом ты и сам оказался в «Динамо». — В «Динамо-Юни». 1996 год. Я только СДЮШОР окончил, подписал контракт и дебютировал в матче с «Нафтаном». Это было вау, конечно. 1/16 Кубка Беларуси. Меня даже на замену выпустили. В каком-то из эпизодов протянул мяч, пробил по воротам. Как сейчас помню. Мне 17 лет было. Самое интересное, что мы забили на 20-й секунде сразу после развода. Леха Денисеня подал с фланга, а Андрей Ветелкин замкнул головой. Пропустили же в компенсированное время. Очень поздно. Валера Стрипейкис забил. Играли, кстати, на стадионе «Динамо». — Помнишь свою первую тренировку с основным составом «Динамо»? — После сезона «Динамо-Юни» провел несколько товарняков с основным составом «Динамо». Я себя неплохо проявил, и Вениамин Арзамасцев пригласил меня поработать с первой командой после отпуска. Наверное, это 1998 год. Декабрь. Тогда мы и собрались. — А чего так рано? — Раньше было так. Две недели втягивались, занимаясь гимнастикой. Первая моя тренировка, выходит, и была гимнастической. Нами руководил Михаил Ильич Цейтин. Очень-очень-очень уважаемый мною человек. Просто мегачеловек. Тренировки вроде втягивающие, но я по неопытности ощущал приличную нагрузку. Пресс, спина, отжимания, прыжки, кувырки. Во второй половине дня мы бегали кроссы вокруг Стаек. Круга по три-четыре. Надо было терпеть-сопеть, но выполнять. Один круг, по-моему, 2,8 километра. А в январе отправлялись на сборы. В общем, в мою бытность в «Динамо» отпуска у команды практически не было. — Куда в те времена ездили на сборы? — С 2000-го преимущественно на Кипр. Бывало, проводили там по четыре сбора за межсезонье. Тогда все команды готовились на Кипре. Это как Турция сейчас. Наверное, тогда для попадания на Кипр просто не требовались визы. А в 1999-м ездили в Израиль. Там я впервые живьем увидел московский «Спартак». Баранов, старший Ромащенко, Титов, Кечинов, Робсон… Мы проводили спарринг. Победили москвичей 3:1. Если не ошибаюсь, забили Вяжевич, Остриков и Осипович. Но нас заперли в своей штрафной и просто страшно возили. Это было что-то. Приятно вспоминать. Партнеров, надо сказать, тоже. Очень классные футболисты. Помню, что костяк стариков составляли Вяжевич, Сацункевич, Родненок и Остриков. — Гоняли? — Ну… За пивом я ни разу не бегал :). — А кого-нибудь отправлял? — Нет :). Алкоголь — это не про меня. В общем, ребята в «Динамо» были требовательны к молодым. Правда, без перегибов. Сейчас уважения к старшим стало меньше. А у нас не обсуждалось, кто накачивает мячи и берет манишки на тренировку. Даже в «Динамо-Юни» присутствовало уважение к старшим. Мне 16 лет было. Так случалось, что ребята отправляли колоть дрова, когда мы собирались на шашлыки. То есть молодые выходят чуть пораньше, а старшие игроки присоединяются потом и начинают организовывать костер. — Самый забойный игрок тогдашнего «Динамо»? — Даже не вспомню… — Володенков? — О, да :). Правда, он тогда лечил травму (кресты), так что на сборах Виталик не присутствовал. Хотя я могу что-то путать, давно это было. Володенков, конечно, любитель пошутить, молодых проверить. Мы собирались на тренировки около «Динамо». Оттуда отъезжали в Стайки на автобусе. Дорогу убивали картами. В конце салона собиралось человек пять-семь за столиком. Играли в дурака. Джокер появился в «Динамо» позже. Играли на пиявки и щелбаны. За дорогу до Стаек можно было получить полную голову этих пиявок :). Володенков был одним из главных картежников. Почти все молодые прошли через тот столик. Старшие всегда приглашали. Иногда автобус приезжал в Стайки, когда партия еще не была окончена. Ребята сидели минут десять в салоне и доигрывали, а потом раздавали щелбаны :). *** — Сколько ты тогда получал в «Динамо»? — Я пришел в еще не чижовское «Динамо». Контракт мы подписывали с Михаилом Никифоровичем Вергеенко. Зарплата была 200 долларов. Джинсы на рынке стоили 50 — Lee, Wrangler. А хорошим рынком тогда считался «Динамо». Можно было купить музыкальный центр за 200. Покруче стоил дороже. В «Юни» я получал раза в четыре-пять меньше. — Премии? — В 2000-м году «Славия» шла почти без потерь. Мы приехали в Мозырь и победили хозяев 1:0. Я вышел на замену и забил. За победу в том матче премиальные составили 500 долларов. Огромнейшие деньги. Просто вау. Если не ошибаюсь, в остальных случаях нас премировали максимум сотней долларов. Вообще интересное было время. Слышал про наши сборы в Южной Америке? — Что-то слышал. — Экзотика, конечно. Мой друг — Саша Остриков, младший брат Вовы — обгорел там. Так тренировался весь в бинтах, был похож на мумию :). — Еще? — В гостинице стояли аппараты с шоколадками, газировкой и прочей быстрой едой. Как-то вечером мы собрались и пошли этот аппарат чуть-чуть потрясти :). Человек пять нас было. Своих подельников не вспомню. Но о зачинателе, думаю, ты догадаешься :). — Володенков? — Да. Пусть Виталик не обижается :). Пришли к аппарату, вытащили вилку из розетки, потрясли, сгребли все. И счастливые такие пошли обратно :). Это было весело. Никто нас не заметил. — Чем вы еще занимались в Южной Америке кроме этого? — Ребята в карты в основном играли. Но я не картежник. Жили по четыре человека в номере. Мы заселились с Андрюхой Ветелкиным, Лехой Белоусовым и Сашей Остриковым. И как-то в наш номер заползли то ли тарантулы, то ли еще какие-то большие пауки. Стали лупить их тапочками. Но потом местные сказали, что пауки скоро начнут мстить. Пару ночей мы не спали. Лежали с тапками наготове, чтобы отразить месть тарантулов :). — Тогда у тебя и зародилось желание попробовать себя в Аргентине? — Нет. Аргентина произошла четырьмя годами позже. Я, наверное, единственный белорус, который пробовал устроиться в Южной Америке. У меня сохранилась газета. Там опубликован отчет о матче, в котором я играл, и интервью Пипо Ганседо. Это очень известный в Аргентине футболист, который выступал за «Ривер Плейт» и в испанской Ла Лиге. Его попросили назвать лучшего игрока матча. Ганседо ответил: «Ну, конечно, лучшим был этот русский!» После первого тайма команда проигрывала 1:2. Потом вышел я и забил два. Команда, кстати, в переводе с испанского называлась «Ураган из трех ручьев». — Что за соревнование? — Что-то вроде Кубка лиги, в котором разрешалось выступать футболистам без контрактов. Мы тогда победили. Трибуны кричали: «Ruso, ruso!». Ко мне подбежал какой-то мужик. Стал в меня тыкать непонятной техникой. Я думал, он хочет, чтобы я с кем-то поговорил по телефону. К уху прислонил. Говорю: «Алло». Оказалось, то был диктофон :). Мужик хотел от меня интервью. Но я тогда знал только пару английских и испанских слов. Было прикольно. — Как вообще возник аргентинский вариант? — Мной занимался испанец, с которым мы до сих пор дружны. Его дядя когда-то был президентом «Барселоны». А товарищ моего испанца работал агентом. До того я ездил на просмотр в «Эспаньол» (в 2002-м) и «Террасу» (в 2003-м). Проанализировав клубный футбол, те мои знакомые поняли, что в Испанию в основном переезжают ребята из латиноамериканских чемпионатов. Вот и решили попробовать поехать в Аргентину. Попривыкнуть к испаноязычному миру, поиграть в другой футбол полгодика в расчете на интерес клубов из Ла Лиги или Сегунды. — Как чувствовал себя во время просмотра? — Мы как-то вышли на тренировку. И один парень в шутку сказал: «Дружище, покажи, что ты можешь с мячом». Я пожонглировал. Чуть-чуть плечами поработал, на шею мячишку положил. А потом мяч взял тот парень… — И ты перестал считать себя техничным футболистом? — Да :). Как сейчас помню того парня. На икре у него была набита татуировка с изображением Диего Марадоны. Я не знаю, чем он подкидывал мяч, но выходило просто космически. Больше в жизни такого не видел. В остальном же запомнилось, что все аргентинцы постоянно пьют мате. Футболисты едут на игру с термосами и пьют из трубочек этот чай. Постоянно. Что им этот мате? Простой зеленый чай. Когда я пил, аргентинцы почему-то смеялись… Помню, домой привез две упаковки мате. Дал теще попробовать, так она ночь не спала :). Все-таки какая-то веселая травка в этом чае есть :). А вообще, я в Аргентину интересно летел. — В чем интересность? — Я вез с собой креатин. Знаешь, что это такое? — Аминокислота, которая повышает выносливость. — Да. Это просто порошок. И весь мой креатин был запечатан в аккуратные полиэтиленовые пакеты. Все как в фильмах. Будто кокаин перевожу :). И таможенники в аэропорту, конечно, обратили на меня внимание: «Молодой человек, что это вы везете?» Я посмеялся, говорю: «Попробуйте». Но все закончилось нормально. Пропустили. Месяц в итоге провел в Аргентине. Меня хотели подписывать. На следующее утро после матча, в котором я дважды забил, приехал президент клуба. Показал газету. Повез в офис. Говорил, что все супер. Но за мой трансфер нужно было платить. — Сколько ты стоил? — Кажется, 200 тысяч. Но клуб был слишком маленьким, чтобы найти такие деньги. Команда впервые в своей истории вышла в высшую лигу. А теперь, кажется, пропала даже из первой. Если бы сейчас мой игрок попал бы в такую же ситуацию, я бы сделал бесплатную аренду. В случае перехода футболиста в другой клуб какой-то процент получали бы аргентинцы, а деньги за трансфер уходили в Минск. Но мой испанский товарищ не являлся агентом. Наверное, ему просто не хватило опыта. Хотя я не поехал в Аргентину, остался в Беларуси и стал чемпионом с «Динамо» :). Не жалею ни о чем. В «Динамо» провел пять лет и храню о команде исключительно хорошие воспоминания. Даже более чем хорошие. *** — У тебя был агент? — Я работал с двумя агентами из Израиля. Первый — Георгий Критзер. Тогда он сотрудничал со «Спартаком», привозил Романцеву Игора Митрески. Плотно работает с «Тереком», они знакомы с Байдачным. Известный, в общем, агент. Второй — Денис Лахтер. Я мог уехать играть в Хайфу еще в 2001-м. Вместо этого получилась эпопея. Застрелился президент «Хапоэля» Роберт Шапиро, и мой переход не состоялся. Тогда мы сотрудничали с Гришей Критзером, который каждый год пытался меня куда-то трудоустроить. Но как-то все не складывалось. Вообще, с обоими агентами меня познакомил мой хороший друг Дима Ульянов. И вот в 2003-м он перебрался от Гриши к Денису. И предложил мне сделать то же самое. — Что потом? — Подписали с Лахтером контракт по факсу. Надо будет его найти. Для меня как для агента теперь это очень интересный документ. Там были прописаны заоблачные проценты от всего. — То есть? — Если я получал до ста тысяч долларов в месяц, то отдавал агенту 10 процентов. И еще я должен был делать отчисления абсолютно со всего — реклама и прочее. — А как вы подписали контракт по факсу? — Он скинул какие-то документы. Я распечатал все те листики, расписался, отправил обратно. Денис все документы делал на английском. Пока переведешь, уже замучаешься… Помню, Мозырь. 2005 год. Я принадлежу «Динамо», но играю за «Славию». В девять утра звонок от Димы Ульянова. Он тогда играл в Израиле. Говорит: «Есть для тебя команда». — «Супер, наконец-то». — «Давай, готовься, сейчас свяжусь с людьми». Кладу трубку. Валяюсь в кровати. Проходит час, и мне звонит Гриша: «Виталик, у меня есть команда для тебя». Е-мое, как все совпало. За одно утро два предложение. Но Гришу надо отметить, он пять лет пытался найти мне команду. Даже хотел увезти к Валерию Непомнящему в Китай… И вот все закрутилось, но с Критзером снова не срослось. Просто до того я никогда в жизни не видел Гришу. Естественно, выбрал путь, предложенный Димой. — Впоследствии вы встретились с Критзером? — Когда играл в бакинском «Интере», поехали на сборы. Жили в одном отеле с игроками «Терека». Вижу, сидит Байдачный на переговорах с агентом. Ломая, грузинский вратарь, который играл в «Спартаке», говорит мне: «Это Кридзер». Ждал с полчаса. Они закончили разговор с Байдачным, и Гриша вышел покурить из гостиницы. Я к нему: «Извините, вы Григорий Критзер?» — «Да». — «А я Виталик Леденев, помните такого?». Он затянулся: «Тот единственный, который от меня убежал? :)». Так и познакомились. — Как ты решил стать агентом? — Это произошло в 2009-м, наверное. Я отыграл полсезона за МТЗ и перебрался в «Интер». Мне было почти 30, и еще хотелось играть. Но понимание того, что карьера скоро закончится, заставляло думать о послефутбольной жизни. В ней я видел себя агентом. — Кстати, какой была азербайджанская зарплата? — Это отдельное кино. Очень много забрали агенты, которые устраивали мой переход. После проблемного МТЗ-РИПО я, естественно, согласился, услышав, сколько предлагают азербайджанцы. Но, подписывая контракт, увидел, что зарплата у меня раза в три больше озвученной. Просто в сумму входили проценты агентов. — Так сколько получал? — Не самые большие деньги. Не хотелось бы вдаваться в подробности. — Хорошо. И что было дальше? — Продолжил играть. — И убивать в себе футболиста? — Знаешь, я его до сих пор не добил :). Четыре раза в неделю бегаю в манеже. По-прежнему весь в футболе. — Ты ведь не пил, не был залетным. Почему карьера не получилась? — Знаешь, что Бог дал. У меня так сложилось. Действительно не могу сказать, что где-то зажигал. Но в 2002-м меня выбила травма. А год-то начался прекрасно. В шести турах забил что-то около четырех мячей. Играл под нападающими. Впереди — Качуро и Володенков. И тут матч в Могилеве. На минуте 80-й пошел в подкат. Порвал приводящую. После я постоянно повреждал пах, вроде залечивался за две-три недели, но снова ломался. Приводящая болела в месте крепления. Мне говорили: «А, ладно, две недели — пройдет. Плюс укольчик сделаем». А потом в месте крепления стали скапливаться соли… В общем, ужас. Потом долго не мог разобраться с пахами, пока не встретил прекрасного доктора Валерия Ивановича Белана. Он работал в нашем спортивном диспансере. Если бы сразу попал к хорошему специалисту, все было бы отлично. А так только к концу 2003 года разобрался со здоровьем. — И потом снова травмировался. — В 2005-м, когда играл в Хайфе, растянул ахилл и разорвал икру. Пришлось уходить из «Хапоэля». Я вернулся домой, подписал контракт с «Белшиной». Израильские команды звали обратно, но в 2006-м там началась война. Ехать под бомбежку я не захотел. — Что должен сделать человек, желающий стать агентом? — Зарегистрировать ИП, сдать экзамены в федерации футбола, предоставить диплом о высшем образовании, справки о психическом здоровье и страховку. — Первый клиент? — Знаешь, если считать с момента получения официальной лицензии, то Саша Карницкий. В октябре мне отдали все нужные документы, а в декабре в кафе напротив Дома футбола мы подписали контракт с «Гомелем». До того же помогал многим ребятам. — Кому, например? — Артуру Лесько и Игорю Логвинову, когда те выступали в Армении. При этом продолжал играть :). Когда друзья-футболисты оставались без работы, тупо звонил знакомым тренерам и говорил: «Есть парень, может, посмотрите его?» — Как люди реагировали на тебя в первое время агентской работы? — Слышат в трубке: «Виталик Леденев», а потом переспрашивают: «Кто?!» Довольно долго происходило именно так. Все помнили меня в качестве игрока. Но потом я даже упустил момент, когда начал восприниматься агентом. — И как теперь футбольные люди воспринимают тебя в новом амплуа? — Знаешь… Мне сложно определить. Но среди агентов я считаюсь молодым и начинающим. Так оно и есть, в принципе. — Тебя это трогает? — Спокойно ко всему отношусь. Я же прошел футбольную жизнь. И теперь мне хочется, чтобы ребята не повторяли моих ошибок. — Люди прочитают, и все равно мало кто поверит тебе. — Сейчас много пишут о том, какие агенты шарлатаны. Но агент агенту рознь. Это раз. Два — все зависит от сделки. Есть разница между работой с молодыми и более опытными игроками. — Сколько лет твоему младшему клиенту? — Парень 1999 года рождения. Но он один такой. Всего же в чемпионате около десяти человек, с которыми у меня подписаны контракты. Друзьям из «Динамо» помогаю по доброте душевной. Я не гонюсь за количеством клиентов. И понимаю, что работать с молодежью очень-очень тяжело. — В, по сути, первый год агентской работы твои клиенты Николай Сигневич и Александр Карницкий перебрались в БАТЭ. Это показатель? — Может, и показатель, если учитывать мой не самый серьезный стаж. Надеюсь, ребята это ценят. Ведь, допустим, у Сигневича в начале года были моменты, когда все складывалось не очень хорошо. Шли разговоры об аренде. Но Коля — молодец. Не стал слишком много копаться в себе. Целенаправленно работал. И работал хорошо. Если бы не БАТЭ, наверняка уехал бы в «Хапоэль» из Хайфы. Израильтяне интересовались им даже после подписания контракта с Борисовом. — Правда, что ты изначально предлагал Карницкого и Сигневича минскому «Динамо»? — Да. В начале года.

«Играли на пиявки и щелбаны. За дорогу до Стаек можно было получить полную голову этих пиявок».

«Как-то в наш номер заползли то ли тарантулы, то ли еще какие-то большие пауки. Стали лупить их тапочками. Но потом местные сказали, что пауки скоро начнут мстить».

«Помню, домой привез из Аргентины две упаковки мате. Дал теще попробовать, так она ночь не спала :). Все-таки какая-то веселая травка в этом чае есть».

«Застрелился президент «Хапоэля» Роберт Шапиро, и мой переход не состоялся».

«В 2002-м порвал приводящую. После я постоянно повреждал пах, вроде залечивался за две-три недели, но снова ломался».

«Друзьям из «Динамо» помогаю по доброте душевной. Я не гонюсь за количеством клиентов».