«Футбол пошел какой-то серый»

Георгий Татарашвили считает, что его футбольная карьера могла бы сложиться более успешно. Болельщики постарше наверняка помнят Георгия Татарашвили. В конце 90-х этот габаритный форвард был одним из лидеров слонимского «Коммунальника», сумевшего в те годы дважды выйти в высшую лигу. В интервью Goals.byгрузинский голеадор рассказал о переезде в Беларусь, уговорах Сергея Солодовникова, удивлении Владо Петровича, раннем завершении карьеры и много о чем еще. — Ваша фамилия определенно намекает на грузинское происхождение. —Я родился в Кутаиси, это второй город по величине в Грузии. В советские времена там проживало около 250 тысяч жителей. А кутаисская команда «Торпедо» выступала в первой лиге чемпионата СССР, периодически попадая в «элиту». — Тяга к футболу появилась в связи с данным обстоятельством? — Сложно сказать. Конечно, когда к нам приезжали «Спартак» или киевское «Динамо» со своими звездами, не восхищаться было невозможно. Но в футбол я попал со школьного стадиона. — Рассказывайте. — Это сейчас маленьких футболистов набирают. А в советские времена их отбирали. Тренеры у нас ходили по дворам, школьным стадионам, смотрели, как мальчишки гоняют мяч, стояли в сторонке, оценивали. А потом подходили к наиболее достойным и приглашали на следующий день с родителями на тренировку. Примерно так получилось и у меня. — Сразу после этого вы начали заниматься? — Нет. Сначала требовалось сдать небольшой экзамен: на поле расставлялись фишки, надо было совершить обводку, жонглирование мячом и так далее. После успешной сдачи тестов меня взяли в школу «Торпедо». И с годами футбол стал интересовать меня гораздо сильнее, чем школьная программа. Хотя, конечно, успеваемость старался держать на нужном уровне. — Что было дальше? — Я окончил школу в 1989 году, после чего еще успел поиграть за «Торпедо-2» в чемпионате дублеров, а уже после развала СССР — за основную команду клуба в только-только образовавшемся грузинском первенстве. В юношеском возрасте выступал против братьев Арвеладзе — они тогда играли за молодежный состав тбилисского «Динамо». — Начало 90-х — тяжелое время для Грузии. — Еще и конец 80-х… Очень непросто вспоминать все это. Грузино-абхазский конфликт, распад СССР. В стране началась война. В какой-то момент наш внутренний чемпионат был приостановлен на несколько месяцев. — Взаимоотношения Грузии и Абхазии и тогда, и сейчас являются напряженными. — Исторически Абхазия — часть Грузии. Но тамошний народ захотел отделиться, создать самостоятельную республику. Сейчас так и есть, но страну никто не признает. — А как грузины относятся к этому? — Среди простого народа враждебности нет. И никогда не было. В советские времена мы ездили в Абхазию на сборы. Мне кажется, этот конфликт гораздо больше политизирован. Допустим, мой Кутаиси — это тихий и спокойный город, там живут люди самых различных национальностей. И на этой почве никогда не было проблем. — Как футболисты чувствовали себя в условиях войны? — Откровенно говоря, тогда было не до футбола. Помню, на базу «Торпедо» привезли солдат грузинской армии, расселили их на первом этаже. Солдаты стреляют, а мы рядышком по мячу бьем. — Что сейчас представляет из себя Грузия? — Я стараюсь каждый год бывать на родине. Так вот: страна отошла от ужасов 90-х. Города динамично развиваются, активно зазывают туристов — в эту сферу вкладывается немало средств. Словом, все идет по нарастающей. Это радует. — А в футболе? — Клубная инфраструктура развита до определенного уровня. Хотя больших успехов у грузинских команд пока нет. А на детском уровне есть одно существенное отличие от Беларуси. — Какое? — В Грузии частные футбольные школы, родители платят деньги за то, чтобы дети занимались. Из этих средств тренерам выплачивается зарплата. В принципе, такой подход приносит результат — немало грузинских игроков сейчас выступает в сильных европейских чемпионатах. — Как дальше развивалась ваша карьера? — Я решил уехать из Грузии в 1994 году. Очень хотелось играть в футбол, а не терпеть войну. Многие грузинские футболисты тогда поступали примерно так же — уезжали в Россию и Украину. — А вы попали в Беларусь. — Сначала я оказался в Ростове — у знакомых. Те помогли выйти на контакт с представителями «Источника», который выступал в третьей лиге чемпионата России. Правда, закрепиться в этой команде мне не удалось. — Почему? — Приехал неудачно — ранней весной. Команда находилась на последнем предсезонном сборе. Тренеры уже определились с теми, кто будет играть. Показать себя в подобной ситуации было нереально. Впрочем, представители «Источника» предложили поиграть в чемпионате Ростовской области, набрать форму, после чего летом вернуться к вопросу трудоустройства. Я начал тренироваться, и тут тренер-селекционер из Ростова Юрий Петренко предложил поехать в Беларусь. В Слоним. — Наверное, вы тогда не знали, где находится этот город? — Конечно, нет. Приехал ночью на поезде, с приключением поселился в гостинице «Щара». У меня не было «зайчиков» и «белочек» — только российские рубли. Хотел ими рассчитаться с администратором, но тот ни в какую. — Как вышли из положения? — Люди из персонала объяснили мне, куда надо идти в поисках валютчиков. Они в то время еще существовали. — У вас в тот момент был уже грузинский паспорт? — Нет, советский. — И проблем не возникало? — Абсолютно. Я даже успел съездить с ним в Польшу с новой командой! Грузинский паспорт получил только в 1997 году. — Вернемся к Слониму. Как же вас заприметили в этом маленьком городке? — Я позже узнал, что тогдашние тренеры слонимской команды Сергей Грабун и Геннадий Бабошкин были знакомы с ростовчанином Петренко. Это позволяло проводить довольно серьезную селекционную работу. Кроме меня, в Слоним тогда приехали несколько россиян и украинцев. — Вы сразу приглянулись наставникам «Коммунальника»? — Команда тогда называлась КПФ — сокращенно от камвольно-прядильной фабрики, руководители которой являлись основными покровителями футболистов. Тренеры предложили поработать на тренировках, поселили в фабричном общежитии. Постепенно я освоился, а мой уровень устроил наставников. Оставалось только дождаться трансферного листа из Кутаиси. На это ушло около двух недель. — Трудностей с адаптацией не возникало? — Конечно, поначалу было тяжело. Очень помогли ребята из команды. В общежитии вместе со мной жила целая группа игроков, воспитанных в школе минского «Торпедо» заслуженным тренером БССР Николаем Блашко. Михалев, Самущик, Балашов, Дым — рядом с ними я как-то перестал обращать внимание на сложности. Может быть, потому, что футболисты они были яркие, а мне хотелось не отставать. Тогда деньги были далеко не самым главным. Просто имелось желание играть. — Первый матч за слонимский клуб помните? — Поехали в Жодино. Вышел на замену на 20 минут. Потом была домашняя игра против «Полесья» из Мозыря. Тренером у них тогда работал Анатолий Юревич, а по полю бегали Александр Кульчий, покойный Сергей Гомонов и многие другие. Сыграли 1:1. В третьем матче мне удалось забить — в ворота «Трансмаша» из Могилева. Мы победили — 3:1. По итогам того сезона заняли четвертое место. Чемпионат-95, проводившийся в один круг, завершили пятыми. Ну а спустя год завоевали путевку в высшую лигу. Уже под названием «Коммунальник», так как основным патроном команды стал слонимский водоканал. — Насколько сложной была ваша адаптация в белорусском футболе? — Пришлось привыкать. И много к чему. Белорусский футбол отличается от грузинского. У нас больше импровизации, работы с мячом, игроки более техничные. А здесь преобладает силовая борьба, делается упор на скоростные качества. Мне, как нападающему, главное было найти взаимопонимание с партнерами. Ребята со временем поняли, что мои сильные стороны — хороший удар левой ногой, умение ставить корпус, создание момента за счет фактурности. — Как команда отнеслась к выходу в высшую лигу? — У нас была эйфория. Для городка с населением в 50 тысяч человек выход на такой уровень — очень круто. Выводил команду в «элиту» Алексей Шубенок, который трудился в штабе предыдущих наставников, а затем начал работать самостоятельно. Никто ведь не ставил перед нами никаких задач, но игроки и тренеры очень хотели побеждать, были готовы к тому, чтобы совершить подвиг. — Какими были заработки в то время? — Точно уже и не вспомню… Возможно, что-то около 100-150 долларов. Но в высшей лиге мы уверенно себя чувствовали. — Чемпионат 1997 года команда завершила на одиннадцатом месте. — Это наилучший результат в истории слонимского футбола. «Коммунальник» был домашней командой, на своем поле мы почти никого не отпускали, одержали, как помню, аж девять побед из 15. Обыгрывали «Славию» с Бубновым, минское и брестское «Динамо», много кого еще. Команда фактически весь сезон провела на кураже! — Как складывались ваши дела на новом уровне? — Я стал в тот год лучшим бомбардиром команды с одиннадцатью мячами. Сразу после окончания сезона пошли предложения от других белорусских клубов. Звали, к примеру, в Солигорск, Могилев. Но больше всего, конечно, в Гродно. Без всяких просмотров. «Неман» хотел забрать меня на протяжении нескольких лет. Сергей Солодовников, который тогда тренировал гродненскую команду, говорил: «Все, Жора! Ты перерос уровень слонимского футбола! Тебе надо выходить на новую ступень, решать другие задачи». — Почему не сложилось? — В те времена игрок после окончания контракта еще не мог беспрепятственно перейти в другую команду. Это сейчас, если тебе 23 года, ты свободен. А тогда надо было договариваться. В моем случае, как я понял, стороны не сошлись в сумме компенсации. — Что вам больше всего запомнилось в высшей лиге тех времен? — Уровень турнира. Играть было очень тяжело. Возьмем то же минское «Динамо». Какие люди там выступали — Сацункевич, Лухвич, Яскович, Родненок, Лаврик! Родненок однажды бегал рядом со мной всю игру, буквально не давал продохнуть. Но в концовке не удержал — я забил. Мастерство игроков было очень приличным. Сейчас в плане инфраструктуры в Беларуси стало получше. Но футбол пошел какой-то серый. В большинстве своем игроки одинаковые. Если кто-то выделяется, сразу же уезжает. Остальные просто мигрируют из команды в команду. Что в высшей лиге, что в первой. — В сезоне 1998 года «Коммунальник» не удержался в «элите». — Водоканал нас уже не спонсировал, держались на средствах из городского бюджета. С деньгами было туго. До конца боролись, но спастись не удалось. После вылета Шубенок собрал всех игроков и сказал: «Ребята, давайте выйдем в высшую лигу опять!» Все согласились. Начали идти к цели. Костяк команды остался, добавились гродненцы Олег Савицкий, отец Павла, и Евгений Савонь. В сезоне-99 заняли в первой лиге первое место. Мне удалось забить 22 мяча — то был лучший показатель в турнире. — Наверняка снова пошли предложения. — Тогда уже стали интересоваться в России. Тот же Петренко все это время следил за мной. После окончания сезона поехал на Урал — в «Носту». Главком этой команды Валерий Знарок, отец известного хоккейного тренера Олега Знарка, изначально говорил, что ему нужен именно фактурный нападающий. — И что потом? — Прошел с ними два сбора, а перед началом третьего в двухсторонке на снегу получил травму — надрыв задней поверхности бедра. Это полтора-два месяца простоя. Было жутко обидно, ведь я к тому времени подписал с клубом из Новотроицка личный контракт. — То есть вариантов остаться не было? — Команда уезжала на последний этап подготовки. Травма в тот период — приговор. В Россию игроков на просмотр завозят пачками. Знарок вызвал меня и сказал: «Езжай домой лечиться. Понаблюдаем за тобой по ходу сезона, а там посмотрим». — Посмотрели? — Сезон 2000 года получился для меня очень трудным. Из-за травмы бедра я толком к нему так и не подготовился. Вдобавок стадион «Юность» в Слониме закрыли на реконструкцию. Мы переехали на «Динамо». — Разница существенная… — Это был самый настоящий огород, танкодром, если хотите. Газон — кочка на кочке, мяч прыгает. В общем, мучились и мы, и наши соперники. Никто не хотел там играть, но других вариантов не было. Сражались, как могли. Однажды приехала к нам «Славия», и у соперника как раз первый матч нового тренера — Владо Петровича. С ним — сербы, Рома Василюк. Пришел Петрович посмотреть на нашу тренировку и долго не мог поверить, что придется здесь играть. Думал, поле запасное… — Как сыграли-то с Мозырем тогда? — Тоже случай забавный был. Ведем 2:1, судья Константин Дайлид добавляет очень много минут, но уже и они истекли. Гости зарабатывают аут ближе к центральному кругу. Но Дмитрий Шутов вбрасывает его метров на десять ближе к нашим воротам. Судья молчит. В итоге Федор Лукашенко сравнивает счет. 2:2. Занавес… — В тот год «Коммунальник» снова не спасся от вылета в первую лигу… — Первый круг мы не были в зоне вылета, старались. Но затем стабильности и глубины состава не хватило. После команда окончательно разбежалась. — Что было потом? — Шубенок уехал в Могилев. Я в 2001 году играл в Светлогорске у Сергея Грабуна за «Химик». Потом переехал в «Верас» из Несвижа. А затем Шубенок позвал в «Торпедо-Кадино», в молодую команду, был там капитаном. Вернулся в Слоним в 2004 году, отыграл полсезона, после чего Андрей Скоробогатько позвал обратно в Могилев. Мы вместе с группой опытных игроков во главе с Сергеем Вехтевым и Эдуардом Болтрушевичем спасли кадинцев от вылета. — Дальше ваша игроцкая биография прерывается… — После сезона-2004 я закончил. — Почему? — В первой лиге запретили выступать легионерам. А у меня паспорт был грузинский, а вид на жительство — белорусский. Это сейчас при таком раскладе и трех годах выступления в белорусском чемпионате ты легионером не считаешься. А раньше было иначе. Хотя предложения имелись — тот же «Ведрич» звал, который тогда вышел в высшую лигу, но не захотел выступать в «элите». — Стало быть, некоторое разочарование карьерой у вас присутствует? — Конечно. Рано закончил — в 32 года. Мог бы еще поиграть. Да и раньше ведь были возможности перейти в более серьезные клубы. Не срослось. Жаль, но принимаю это как данность. Осел в Слониме — я тут уже почти 20 лет. Познакомился здесь с супругой, женился, родились дети, они ходят в школу — я доволен тем, что у меня есть. — Не считали, сколько голов провели в Беларуси? — Около восьмидесяти. Точной цифры не скажу. — Где нашли себя после того, как перестали быть профессиональным футболистом? — Через какое-то времяпошел тренировать детей в слонимскую профсоюзную ДЮСШ. Работал около трех лет. Потом начал создаваться «Белтрансгаз». — Кстати говоря, кто был инициатором создания этого клуба? — В Слоним вернулся Шубенок, он работал на газовом предприятии, тренировал там мини-футбольную производственную команду. Они с главой управления магистральных газопроводов Юрием Бессоновым решили создать футбольный проект. Начинали с первенства области. Когда команда вышла во вторую лигу, Шубенок позвал в свой штаб меня. Начали работать. Задача была попасть в первую лигу. В 2012 году мы ее решили. «В Слониме одна команда!» — Что входит в ваши обязанности? — Основное — административные функции. Также принимаю участие в тренировочном процессе. — В завершившемся сезоне «Слоним» занял лишь 13-е место… — Конечно, выступление нельзя назвать успешным. Первый круг получился плохим — много растеряли в концовках матчей. Во втором набрали в два раза больше очков. Оказались в итоге еще и самой миролюбивой командой — аж 13 ничьих. Имеются, конечно, проблемы. Но если честно, у меня есть мечта — в третий раз выйти в высшую лигу! Да, сейчас это сделать будет гораздо сложнее, чем раньше. Но без цели не стоит и работать. Пока же убежден, что в ближайшие годы при должном подходе в Слониме реально создать крепкую команду для первой лиги. Фото в тексте: из личного архива Георгия Татарашвили, «Слонимский вестник», Денис Калиновский, odnoklassniki.ru