«Все ковры в пятнах крови»

Лидер сборной Беларуси по художественной гимнастике Мелитина Станюта, как и ее партнерши, занимается в спартанских условиях Сборная Беларуси по художественной гимнастике практически с каждых соревнований (будь то Олимпиада или чемпионат мира) привозит медали. Многолетняя руководительница команды Ирина Лепарская, совмещая тренировку и общение с корреспондентом Goals.by, рассказала о восьмичасовых занятиях, опасных булавах, дорогущих костюмах, мужском внимании, трагических расставаниях, массовом бегстве белорусских тренеров в 90-х, Годе бережливости и новом дворце, который не строят, несмотря на указание президента. — Так, стой! Ты почему не была на соревнованиях в Барановичах? Давай, потом расскажешь, — обращается к проходящей девочке Ирина Лепарская. В тренировочном зале на Даумана она контролирует абсолютно все. Лепарская — царица и богиня художественной гимнастики в Беларуси. — Проходите. Это наш дом. Снимайте обувь, у нас тут ковры везде, — говорит уже мне главный тренер национальной сборной. В это время ее подопечные перешли в ведение девушки по имени Замир. Вместе с ней гимнастки без перерыва танцевали около часа. — Вы у нас оказались в тот период, когда идет планомерная подготовка к сезону. Здесь постоянное движение. Дети в зале есть всегда. С 8 утра и до позднего вечера. — Неужели они так много тренируются? Получается, больше восьми часов в день! — Так и есть. Они приходят к 8.30 на хореографию, которая длится полтора часа. Затем трехчасовая тренировка по гимнастике. Потом идут в школу или институт. Там занимаются до четырех часов дня. Снова возвращаются в зал. В 16.30 начинается вторая тренировка. В 19.30 все заканчивается.  И так всю жизнь. Поэтому я считаю, что художественная гимнастика — самый трудоемкий вид спорта. И, к сожалению, травматичный. У нас в соседнем зале шесть гипсов. Три девочки с костылями и три со сломанными руками. — Вы говорили о пиковом тренировочном расписании? — Нет, это ежедневное расписание. В период тренировочного пика я бы с вами даже не разговаривала. Сейчас  расслабленный режим. В ноябре-декабре мы составляем новые программы. Отрабатываем их. А также поддерживаем общефизическую форму. В общем, делаем работу, благодаря которой можно подойти к соревновательному этапу во всеоружии. Мы приглашаем разных танцоров, циркачей, жонглеров. За эти два месяца набираемся как можно больше новых умений и навыков. Пытаемся сделать рутинную подготовку более разнообразной. Думаю, час непрерывного движения даст хорошую дыхательную подготовку. Это отличная кардиотренировка. Конечно, такого владения своим телом, как у девушки Замир, пока нет. Но дети способные, научатся. — Вы уже уходите? Мы должны определиться с паспортами. Я против того, что там нужно платить за размещение. Я же не могу хореографа и тренера в одну кровать положить! — Ирина Юрьевна делится негодованием со своей коллегой. — Ладно, разберемся. Смотрите, чтобы они только паспорта не забыли. — Сейчас еще занимаюсь бумагами. Планирую сбор в Израиле. Плюс идет подготовка к традиционному рождественскому турниру Baby Cup. Это наша фишка. Я придумала эти соревнования еще в 1998 году. Хотела, чтобы дети, которые не смогли стать гимнастками по здоровью или еще каким-то причинам, успели получить свой фан в художественной гимнастике. Родители довольны, тренеры, которые с ними работают, тоже. Сами дети счастливы. Плюс мы приглашаем 60-70-летних ветеранов для судейства. *** — Молодец! Ну ничего себе. Или это случайно? — тренер делает замечания лидеру сборной Мелитине Станюте, когда та осталась отрабатывать свою программу. — Только так нельзя. Все равно должна культур-мультур сделать. Вместе пальчики должны быть. Только не так, Мелита. Надо успевать. За пятками следи. Никогда ничего не делай просто так. — Скоро начинаем прогонять программы. Добиваемся стабильности и выразительности. Над составлением программы работает целый конвейер.  Это большая кропотливая работа. Все это происходит под моим чутким руководством. Тут вообще ничего не происходит без меня. Мы задействуем многих людей. Сама спортсменка должна вносить свои коррективы. Нельзя ей дать музыку, если она не будет ее чувствовать. Конечно, есть еще специалист, который обрабатывает эту музыку. Есть человек, который шьет костюмы. В общем, работает целая индустрия.  Я часто привлекаю молодых креативных ребят, чтобы идти в ногу со временем. Это большой труд. Пока в декабре девчонкам тяжело. Но весной будет все отлично. Ведь чемпионат Европы уже в мае, а чемпионат мира в сентябре. — Сразу после прошедшего чемпионата мира в Киеве вы не рассказывали, как хорошо поработали, а заявили, что снова пойдете за новыми победами. — Ну да. Я 35 лет так делаю. — Где находите силы? — В тренерском коллективе. Он у нас не меняется с 1996 года, как я стала главным тренером. Дети обновляются чуть ли не каждые четыре года. Юниорские группы вообще каждые два. А тренеры одни и те же, только порой появляются новые молодые наставники. Я рада. Есть кому передать опыт. — Любовь Черкашина вот желает стать тренером. — Ну, пробует. Она еще не решила, будет ли тренировать. Дай Бог, чтобы получилось. Этот зал богат на таланты. Вот Марина Лобач сидит, олимпийская чемпионка Сеула. В том зале — Лариса Лукьяненко, семикратная чемпионка мира. Вот Мария Лазук прошла — серебряный призер Олимпийских игр в Сиднее. Пусть и в разные годы, но это все наши воспитанницы. — Откуда берутся новые таланты? — Я же ответила. Это работа тренерского коллектива. Мы не сдаемся. Хотя замечу, нет ни одного вида спорта, где на-гора нужно каждые четыре года выдать новых звезд. Вот есть Эллина Зверева. Легкая атлетика пользовалась ее способностями и талантами на протяжении 15 лет. А у нас каждые два-четыре года обновляется состав звезд. Мы уже пробуем групповые упражнения с девчонками 2000-го года рождения. Хотя они не были на чемпионате мира в Киеве. Ни одна! И вот теперь мы создаем новую команду. — Получается? — Конечно. Но здесь очень высокая конкуренция. Сейчас серьезные требования предъявляют к внешнему виду. Все должны быть примерно одного роста, одной длины ног. И все должно быть ладно-складно и красиво. Вот были девочки в детстве с одинаковыми фигурами, потом одна из них вширь пошла. Приходится с ней расставаться. Тяжело очень, но ничего не поделаешь. Конечно, мы отбираем всех по спортивному принципу, но бывают и вот такие случаи. — Еще примеры? — Есть дети, которые всю жизнь отдали гимнастике. Занимались каждый день по восемь часов. Но вот ноги вышли немного короткими, и это уже крест на карьере. Бывают врожденные травмы позвоночника. Мы сразу об этом не можем знать, поскольку детей для этого нужно просвечивать. Позже оказывается, что там врожденное отсутствие дужек позвонков. А мы вложили столько труда. У девочки трагедия, у нас трагедия. И так регулярно. — Бывают ли проблемы из-за того, что девочки, по сути, начинают заниматься гимнастикой в бессознательном возрасте? — Это точно не проблема. Им не надо сознательно заниматься. Им и так все нравится. Просто в три-четрыре года ничего нельзя сделать, как вы говорите, сознательно. Родители хотят, чтобы ребенок с раннего возраста привыкал к спорту. Бегал где-то, делал кувырки, поэтому многие идут к нам. Потом в восемь лет можно перейти и в баскетбол, и в волейбол. Мы же берем детей заметно раньше. — Назовите, кто из ваших подопечных самый непослушный. — Все разные. Кто-то покладистый, кто-то ершистый. Но без любви к гимнастике здесь трудно что-то делать. Невозможно каждый день вставать в шесть утра и ехать в холодный зал, чтобы целый день потеть. У нас же один выходной — воскресенье. Нет праздников, как у всех людей по Конституции. Если в воскресенье возвращаемся с соревнований, то делаю выходным понедельник, но потом снова за работу. Через силу, без любви — так можно протянуть только год. Теперь в зале вы видите исключительно добровольцев. Так что родители никого не заставляют. Они только помогают, за что я им благодарна. Ведь только один костюм для гимнастки стоит тысячу долларов. А зарплату получают только девочки, которые в сборной. Кому-то и президентская стипендия полагается за особые заслуги. Это позволяет жить хорошо. А всем остальным приходится платить самим. Мы не надеемся на то, что Министерство спорта нас оденет. Дети и родители сами покупают себе костюмы. И не теряются в них по красоте на фоне других участниц соревнований. — Дизайнеры костюмов из Минска? — Да, у нас есть художницы Кристина и Ольга. Они отличные дизайнеры, исполняют все наши пожелания. Слушают музыку, рисуют костюмы. Потом идет примерка. Что-то переделываем. Это долгий мучительный процесс. Сейчас приходят новые художницы со своими услугами. Мы всегда ищем новых людей. Если кто-то, прочитав мои слова, посчитает, что готов помочь, пусть звонит мне. Я обязательно посмотрю работы. Готова сотрудничать. У нас скромные дети. Есть, конечно, богатые, но и бедных хватает. Кому-то я сама помогаю, кто денежно не может справиться. *** — 2013-й в Беларуси назван Годом бережливости. — Мы пытаемся экономить. — Значит, бережливость и вас коснулась? — Да. Сокращаются зарплаты. Но нам особо некогда заморачиваться на этот счет. Выездные сборы оплачиваются. Здесь нам нечего жаловаться. Но мы имеем медали. Мы входим в топ видов спорта Беларуси. Поэтому хотелось, чтобы и детские школы имели больше денег. Детям нужна соревновательная практика. Иногда хочется провести восстановительный сбор на юге, чтобы погреть бедных белорусских замученных детей. Раньше вывозили их в Ялту и Алушту, теперь перестали. Но мы не жалуемся, что у нас нет денег. Их всем не хватает. И шахтерам, и врачам. Это глобальная проблема. И в других странах трудностей не меньше. В той же Прибалтике. Нигде государство никого не содержит. Правда, у нас совсем нет спонсоров, которые сказали бы, что им очень хочется одеть сборную Беларуси по художественной гимнастике. — Belswissbank активно вам помогает. — Нашим давним друзьям за это отдельное спасибо. Еще выражаем благодарность МТС, «Беларусбанку». Но это не то. Они все помогают нам проводить этап Кубка мира. В 2015 году в Минске будет проходить второй чемпионат Европы. Надеюсь, наши спонсоры снова помогут. Но хотелось бы дождаться звонка, когда скажут: «Я представитель Adidas. Мне нравится ваша команда. Хочу ее одеть». Но только надо понимать, что это не шесть человек, а все 40. У меня же много сборных. — Уже кто-то звонил? — Ну да. Nike предложил форму на десятерых. Ладно, пусть основной состав хотя бы будет в этой одежде. Возможно, кто-то приобретет еще и за свои деньги. Хорошо, когда в России есть сеть магазинов Bosco. Там хоть и недешево, но можно что-то купить. Плюс вся команда ходит в одной и той же форме. Был бы у нас подобный производитель, было бы очень хорошо. Вот мы вызвали детей на сбор Финляндии. Но получилось, что выглядели, как детдомовцы. Курточка одной фирмы, шапочка — другой, костюм — третьей. Из какой страны девочка, непонятно. Благо к нам в комплекс въехала фирма спортивной экипировки Patrick. Мы уже столько у нее купили, что пусть спонсорами становятся :). Правда, нам нужно «купляць беларускае». Но цены же большие. Наши отечественные костюмы по 800 тысяч, а бельгийские — по 300. — Вас не пытались перетащить? — Куда? — В богатую Россию, например. — Даже глупо предполагать, что кто-то попытается меня туда перетащить. При Ирине Винер в сборной России и Ирине Дерюгиной в сборной Украины ни одна из соседских федераций не сможет и языком пошевелить насчет таких предложений. Это глупо, из области анекдота! Все понимают, что никто из нас не покинет свою страну ни за какие обещания и деньги. Я останусь навсегда в этом зале. *** — Рудалова! Ой, Гришина. В общем, Света, какая же ты красивая в платье с лентой была в рекламе. Привлекай остальных. — Это вот жена Гришина. Знаешь? У нее уже девочка. Света приходит тренироваться для себя. А для нас пусть приводит дочку Софи. Мы ее ждем. Света уже отрезанный ломоть. — Поклонники в этом зале бывают? — Ну, бывают. Вот гандболисты «Динамо» за стенкой тренируются. — Вы нормально к этому относитесь? — Конечно! Красивые девушки любят внимание. Я очень даже приветствую эти отношения. Но это никоим образом не отражается на качестве тренировок или успеваемости в школе. Мы за это не переживаем. Все девочки очень интеллигентные. Они сами знают, когда можно отдохнуть, а когда нужно раньше лечь спать. Это профессионализм. Но профессионалы не лишены человеческих чувств. — Беларусь и Россия — законодатели мод в мировой гимнастике? — Сейчас лидеры — страны постсоветского пространства и Болгария. Когда Союз распался, появились три очень сильные школы — в России, Беларуси и Украине. Сильна Грузия, Алия Гараева из Азербайджана, Алия Юсупова из Казахстана. Но постепенно картина меняется. К примеру, много белорусов уехало за рубеж в 90-е годы. Сейчас для них настало время показывать результат. Наталья Смолова и Элла Самофалова отправились в Израиль. Их подопечные уже возле пьедестала, а порой замахиваются и на медали. Наталья Степанова здорово выступала за Германию. Сейчас тренирует групповичек в этой сборной. В Италии много белорусских тренеров. Анна Баранова в Испании. Именно поэтому возникла колоссальная конкуренция. — Почему так много людей уехало? — Трудно жить при тех зарплатах, которые отпущены нашим тренерам. Это когда показал результат, все хорошо. Но достигнуть олимпийских медалей не очень уж просто. А уезжали все, когда зарплата у нас была 100 долларов. Многие не хотели жить на эти деньги. Хотя для меня они были за счастье. И я продолжала работать. Сейчас наши тренеры живут в Австралии и задаются вопросом, почему это нам и квартиры дают в случае победы, и призовые, а им нет. Просто мы не испугались тех 100 долларов в 90-е годы, а эти люди бросили нас в трудную минуту. Все могли уехать в то время. Но кто остался и долго терпел, тот к чему-то пришел. Мы работали, сжав зубы. Хотя с каждым годом становится все труднее. Все когда-то снашивается. И желание тоже. Пока не сдаемся. Просто новый Дворец художественной гимнастики должны были построить в 2010 году по устному указанию президента страны Александра Лукашенко. На дворе уже 2013-й, а там только заборчик стоит. Просто я думаю, такого вида спорта в Беларуси больше нет, который с каждых Олимпийских игр возвращался бы с медалями.  Я до сих пор думаю, что это невозможно в принципе. Где-то нам просто помогал Бог. Плюс с каждого чемпионата мира и Европы приезжаем с призами. У нас второе место в мире после России. Это общепризнанно. Такой стабильности на протяжении 17 лет ни у кого нет. А условий у нас до сих пор нет. — Этого зала не хватает? — Вам еще повезло, что мы нашли место, где сесть. Просто когда здесь начнутся сборы детей 2000/01 года рождения, будет настоящий кошмар. Одновременно играет шесть-восемь магнитофонов. Люди стоят друг у друга на головах. Это ужасно. А тут еще булавы летят вверх. Часто и головы разбиваются. Все ковры в пятнах крови. Ай, просто надоело говорить про этот новый дворец на проспекте Победителей. Обидно. Вижу, что у всех что-то строится, условия заметно улучшаются. А у нас все то же. Просто мы выигрываем, родители начинают приводить детей. Толпятся в коридоре. А нашим тренерам некуда детишек даже взять. Просто места нет. Бывают дни, когда у нас и на балконе занимаются. Я боюсь, чтобы он не рухнул. Плюс у нас нет ни ресторана, ни кафе. Все питаются холодной пищей. Едят только мамину ссобойку. Одна микроволновка на всех. — Почему новый дворец все никак не построят? — Не знаю… Нет, знаю, конечно. Только это очень долгая история. Странная ситуация. Никто не говорит, что он против строительства. Только вот уже 2013 год. Вроде бы уже инвестор поменялся. А тот, который голову морочил, ушел. Слава Богу, никто не отбирает этот кусок земли. Но мы все верим, что будет и на нашей улице праздник.

«Художественная гимнастика — самый трудоемкий вид спорта. И, к сожалению, травматичный. У нас в соседнем зале шесть гипсов. Три девочки с костылями и три со сломанными руками».

«Есть дети, которые всю жизнь отдали гимнастике. Занимались каждый день по восемь часов. Но вот ноги вышли немного короткими, и это уже крест на карьере».

«Иногда хочется провести восстановительный сбор на юге, чтобы погреть бедных белорусских замученных детей. Раньше вывозили их в Ялту и Алушту, теперь перестали».

«Просто мы не испугались тех 100 долларов в 90-е годы, а эти люди бросили нас в трудную минуту. Все могли уехать в то время».

«Одновременно играет шесть-восемь магнитофонов. Люди стоят друг у друга на головах. Это ужасно. А тут еще булавы летят вверх. Часто и головы разбиваются».