«Не считаю себя предателем»
В голове Андрея Климовца вертятся немецкие слова Коренной гомельчанин, чемпион мира и участник Олимпийских игр в составе сборной Германии рассказывает о своей жизни на немецкой земле. Андрей Климовец объяснил, как и почему прекратил выступать за сборную Беларуси. Поведал о непростых отношениях со Спартаком Мироновичем. Вспомнил, как едва не ослеп, а также матч с белорусами на Евро-2008. Признался, что хочет стать тренером. И не исключил возможность возвращения на родину в новом амплуа. — Как часто приезжаете в Беларусь погостить? — Довольно часто — где-то раз в год. А если еще и на новый год приезжаю, то получается два раза. Бывать чаще времени нет. — Перемены в стране замечаете? — Да, много чего изменилось. Минск стал замечательным городом, похорошел. Как и родной Гомель. — Уезжали вы в 1996-м году. К жизни в Германии быстро приспособились? — В первый год было очень тяжело. Если честно, в это время ничего не хотелось. Только домой. Наложило отпечаток то, что я не знал языка. Даже были мысли уехать обратно. А когда стал осваивать немецкий, стало получше. Появились интересы, друзья. — Что удержало в тот момент, когда тянуло вернуться? — Не что, а кто. Жена. Она приехала спустя полгода. Да и дочка маленькой была. Дома стало веселее, а то все один да один. — Считаете себя немцем после 15 лет жизни в Германии? — Нет. Я как был белорусом, так им и остаюсь. Конечно, за такой промежуток времени у меня уже совсем другие привычки и взгляды на жизнь. Вот для детей, пожалуй, Германия дом. Когда в Минск приезжаем, часто спрашивают: «Папа, когда мы домой поедем?» — На каком языке общаетесь дома? — Стараемся на русском. Очень тяжело было, когда дети в сад начинали ходить. Возвращались оттуда и только на немецком разговаривали. Как-то однажды младшего на три месяца отправили к бабушке в Минск. Там он все это время ходил в сад. Когда приехали его забирать, сын не захотел ехать обратно. Пришлось его еще на три месяца оставить в Беларуси. — Забыл немецкий? — Да. Очень плохо после возвращения разговаривал. Но прошла буквально неделя, и все было в норме. Зато сейчас сын и на русском хорошо говорит. — Он у вас «коренной» немец? — Да. А дочка родилась в Минске. — А вам как «дойч» давался? — С самого начала все шло не очень хорошо. В «Рейнхаузене», где сразу играл, мне выделили учительницу, которая ни слова не понимала по-русски. И если какие-то вопросы возникали, надо было пользоваться словарем. Больше времени уходило на это, нежели на учебу. Полтора года, пока клуб не развалился, это продолжалось. А затем во «Фленсбурге» мне нашли учительницу — россиянку, которая 20 лет прожила в Германии. С ней я буквально за полгода выучил язык. Общаться, конечно, мог и раньше. Гандбольные термины мне вообще сразу на бумажке написали. — Теперь свободно владеете немецким? — Да, без проблем. Разве что писать сложно. Сейчас дети подросли, и если мне надо что-то написать, то они помогают. Но надо совершенствоваться самому. Я же собираюсь получать тренерскую лицензию, а на курсах писать надо :). — Многие сталкиваются с проблемой подбора слов и перевода. Вы не исключение? — Конечно. Есть слова, которые мне по-немецки легче сказать, чем по-русски. А для того, чтобы сказать по-русски, надо еще и подумать, как это перевести. Раньше, когда в сборную Беларуси приезжал, мог что-то на тренировке немецкое ввернуть. На меня смотрели, как на дурака :). А все оттого, что немецкие слова постоянно в голове. — Теперь о главном. Как пришли к смене гражданства? — В сборной был не востребован. Мне сказали, что старый, что будут молодых подключать. А в Германии понадобился. Срок карантина истек, можно было играть. И после восьми лет жизни в Германии мог получить немецкое гражданство. Решение далось тяжело. Я не сильно хотел поначалу. А затем взвесил все «за» и «против» и принял решение выступать за бундестим. — Какой аспект оказался решающим? — Самое главное «за» — с немецкой сборной можно было что-то выиграть. А ведь каждый спортсмен стремиться в своей жизни чего-то достичь. — Семья, брат поддержали ваше решение? — С кем бы я ни общался, никто мне не сказал, что я поступил неправильно. — Предателем никто не обзывал? — Были случаи, писали что-то подобное в газетах, но я себя предателем не считаю. — Читал, что Спартак Миронович обвинил вас, будто вы специально не приезжали в сборную, прикрываясь травмами. — Такого не было. Когда первый раз отказался выступать за сборную, тренером был Каршакевич. Мы играли турнир в Дании. Я подошел и сказал, что это мой последний приезд. Зачем мне кого-то обманывать и врать про травмы? — Слышал, у вас с Мироновичем после этого испортились отношения. И Спартак Петрович даже не интересовался вашими делами и не здоровался, когда вы приезжали в Минск. — Это не говорит о том, что у меня с ним отношения плохие. Это говорит о том, какой он человек. Хотя не скрою, обидно было. Я столько лет отыграл за Беларусь. Можно было приличия ради поинтересоваться, как семья и как дети. Вот и все. — У вас была травма глаза, из-за которой даже могли с гандболом завязать. Причем врачи поначалу уверяли, что все нормально. Вы ожидали, что такое может произойти в Германии? — Если бы ожидал, то сразу бы обратился к другому доктору. И кто-то обязательно бы увидел проблему. Но как нормальный человек я пошел к врачу, которому доверял. После первого раза он сказал, что у меня начало садиться зрение, но почему — не сказал. В следующий раз он сказал, что у меня какая-то аллергия. А по прошествии трех месяцев я уже практически ничего не видел. Чтобы прочитать, что было написано на табло большими цифрами, мне приходилось закрывать один глаз. Только тогда обратился к командному врачу и меня сразу отправили в клинику в Киль. Там быстро определили, что в глазе отслоилась сетчатка. — Как такое произошло? — Кто-то попал пальцем в глаз. Пошла кровь, но вскоре все вроде как зажило. А потом вот начало садиться зрение. Думал, придется завязывать с гандболом. Просыпаюсь после операции. На глазу какая-то штука, вижу только одним. Спустя неделю начали потихоньку повязку снимать, глаз открывать. Месяца три восстанавливался. Теперь я должен носить очки или линзы. — В сборной Германии чувствовали себя своим? — Изгоем не был. Хотя, конечно, чувствовалось, что я иностранец. Даже по телевидению, когда играл, меня называли не немец, а бывший белорус. — Вы один там такой были? — Нет, со мной выступал украинец Олег Великий. Да и до нас еще были люди. — А болельщики как относились? — От них никогда ничего плохого в свой адрес не слышал. С какой-то стороны и моя доля есть в том, что мы выиграли что-то. — А выиграли чемпионат мира. Это то, к чему вы стремились? — Чемпионат Германии выиграл, много кубков. Было бы неплохо в Лиге Чемпионов победить. Играли в финале с «Целе», но проиграли клубу Сереги Рутенко. На Олимпиаду я попал. Половина мечты осуществилось. Хотелось бы там медальку завоевать. Теперь уже, может, разве что как тренер. — На чемпионате Европы-2008 Германия встречалась с Беларусью. Для вас эта встреча была особенной? — Честно скажу, нет. Ко мне брат перед игрой подошел и спросил, хочу ли я играть и как вообще смотрю на это. Я сказал, что проблем никаких нет. У меня во многих командах огромное количество друзей. Будь то сборные или клубы. Но, когда выходишь на площадку, то друзей нет. Есть команда, которая хочет выиграть. И ты часть этой команды. — И как вас встретили бывшие соотечественники? — Мы жили в одной гостинице и после игры тепло побеседовали. Никто из игроков меня ни в чем не обвинял. — Сейчас следите за делами в сборной Беларуси? — Естественно. Стараюсь читать «Прессбол», общаюсь со многими игроками. — Не кажется, что смену тренера нужно было раньше проводить? — Я считаю, что в Беларуси очень многое надо менять. — В гандболе? — И там тоже. Раньше, когда мы начинали выступать, те же Дания или Норвегия были на порядок ниже нас. Если мы с ними играли, то даже за игроков не считали. А сейчас эти команды в лидерах гандбола. А почему мы так отстали? Нужно смотреть на Запад, а не на все это старое. 20 лет одно и то же. — Вы верите, в то, что сборная сможет куда-то пробиться? — Почему нет? Сейчас Юрий Шевцов набирает молодых игроков. Но на все требуется время. И я не знаю, дано ли ему это время. Достижение результата — очень кропотливый и долгосрочный процесс. Нельзя вечером что-то сделать и получить результат. — Давайте пофантазируем. Вы получаете лицензию, и вам через какое-то время предлагают заступить на тренерский мостик сборной Беларуси… — Никогда нельзя говорить нет.
«Ничего не хотелось. Только домой»
Справка Goals.by Андрей Климовец. Родился 18.08.1974 в Гомеле. Выступал за СК «Гомель» (1984-90), СКА (1990-95), «Рейнхаузен» (1995-97), «Фленсбург-Хандевитт» (1997-2005), «Рейн-Некар Ловен» (2005-10), «Мельзунген» (2010-11). Завершил карьеру. За национальную сборную Беларуси сыграл 112 матчей. В составе сборной Германии провел 71 встречу и забросил 169 мячей. Достижения: семикратный чемпион Беларуси, чемпион Германии, трехкратный обладатель Кубка Германии. Также выигрывал Кубок Кубков и был финалистом Лиги чемпионов. Чемпион мира 2008 года в составе со сборной Германии.
«Зачем мне кого-то обманывать и врать про травмы?»
Я подошел и сказал, что это мой последний приезд. Зачем мне кого-то обманывать и врать про травмы?
Есть команда, которая хочет выиграть. И ты часть этой команды.