Андрей Мезин: «Чувствовал, как многие в офисе минского «Динамо» хотели, чтобы я поскорее повесил коньки на гвоздь»

– Вы самовольно покинули расположение сборной в мае 2012 года во время чемпионата мира, минское «Динамо» приняло решение расторгнуть с вами соглашение, обязав при этом выплатить неустойку. Случившееся с вами – несправедливость?

– В народе говорят: «В семье не без урода!». Если касаться истории с «Динамо», то это бизнес. Подобное могло случиться где угодно.

– В последний для вас год в минском «Динамо» здорово играл канадец Кевин Лаланд, как и вы, получивший белорусский паспорт и находящийся нынче в расположении сборной. Что интересно, после вашего ухода из «Динамо» он более не демонстрировал столь высокого уровня игры в воротах. Пробовали ли вы анализировать эту ситуацию?

– Начну издалека. В сезоне 2004-2005 годов я играл в СКА. В этом клубе, так уж повелось, солировать должны импортные голкиперы. Я вроде как был взят на роль второго плана, но непременно переигрывал иностранцев: сначала одного, потом второго. В итоге их попросили. Первый сезон в Уфе провел полностью. Тогда играл вместе с Серегой Николаевым. На второй год в команду взяли Вадима Тарасова. Считалось, что он якобы меня переиграл, хотя я уверен, что мы были равны по силе. В «Магнитке» меня уже якобы переиграл Илья Проскуряков. Когда я ушел, как потом играл Илья? Видимо, люди не понимали, что я приношу пользу команде в любом качестве. Даже если не выхожу на лед, то как минимум заставляю коллегу по амплуа держать себя в тонусе. Место в составе по законам спорта никому не гарантировано, а значит, его нужно отвоевать в конкурентной борьбе. Что касается личных качеств, то у меня с партнерами по команде всегда были здоровые рабочие отношения.

Какой была задача «Динамо» в моем последнем сезоне в стане «зубров»? Попасть в плей-офф. Вместе с Кевином мы ее выполнили. Разговоры о том, что Лаланд играл супер, а Мезин – так себе, – досужие. Я понимаю, что прежнее руководство клуба только-только подписало молодых голкиперов, а мне на тот момент было уже тридцать семь лет. Кроме факта возраста важным аспектом являлась цена услуг пришедших ребят. И я чувствовал, как многие в офисе хотели, чтобы я поскорее повесил коньки на гвоздь

– Про вас говорят, что вы с трудом миритесь с ролью второго вратаря. В последние годы вы изменили подход к делу? Или все дело в умении Глена Хэнлона доносить до хоккеистов свои мысли. Почему вы сейчас в сборной?

– Хэнлон – это большой профессионал хоккея. Его решения не могут быть оспорены хотя бы потому, что он босс. Но в своих действиях он последователен и честен. В отличие от Хейккиля, например. Тот говорил вратарям сборной, что они находятся в одинаковых условиях. Что играть будет тот, кто лучше. Хотя на самом деле все было по-другому. Все было расписано, и команда не связывала со мной больших надежд. Как я сказал в начале интервью, больше всего в этой жизни я ненавижу ложь.

Хэнлон не дает лишних обещаний, он предлагает индивидуальный план подготовки для всех хоккеистов. Он пристально следит за физическим и моральным состоянием ребят. Он довольно гибкий специалист. Еще совсем недавно во главе сборной находились жесткие тренера. Так команда осталась в важный для нее момент – олимпийскую квалификацию – без Андрея Костицына. Это глупо. Я считаю, что руководители команды и федерации должны осуществлять свою деятельность таким образом, чтобы избегать конфликтов. Тогда шансы сохранить здоровую атмосферу в раздевалке еще имеются. Мы ведь не сборная Канады, которая может комплектоваться по принципу длины волос на голове. Ну вариантов у них действительна уйма. Беларусь таким количеством квалифицированных хоккеистов, увы, не обладает.

Хэнлон, по-моему, единственный человек в стране, который искренне верит в то, что сборная способна решить задачу на предстоящий турнир. Так бы он не приехал в Беларусь. Я тоже хочу верить. Поэтому я в деле, – сказал Мезин.