«Финансовые трудности у всех одинаковы»

Сергей Александрович мечтает увидеть «Юность» в КХЛ. Иван Уральский

Генеральный директор «Юности» Сергей Солонец откровенно рассказал о ситуации в клубе и его финансовом положении, поведал о своих взаимоотношениях с главным тренером команды Михаилом Захаровым и его зарплате, признался, что ОЧБ для него уже не столь интересен, посетовал, что «Юность» не смогла заявиться в КХЛ, охарактеризовал себя, как руководителя, а также вспомнил свою службу в милиции.

Пока я ожидал в приемной, в кабинете генерального директора «Юности» буквально за пять минут успели побывать двое подчиненных. После утренних неотложных дел Сергей Александрович сам вышел ко мне.

— Не удивляйся, что в кабинет не приглашаю. Там звонки нам и 10 минут не дадут спокойно поговорить. Надо найти какое-нибудь укромное место, чтобы не отвлекали, — объясняет управленец и ведет за собой.

«Укромным местом» для разговора оказалась ложа на катке. Та самая, откуда за матчами «Юности» наблюдает Кари Хейккиля. После нескольких глотков ароматного кофе, мы приступаем к беседе.

— Сергей Александрович, мы вот сейчас шли с вами по коридорам и вы каждую мелочь подмечали, многие на это плюнули бы. Сильно работа вообще вас выматывает?

— «Выматывает» — неподходящее слово. Работа нелегкая, но она нужная. Я ее делаю с удовольствием. Особенно в первые годы в «Юности» делал с удовольствием…

— А сейчас?

— Мне уже не так интересно в плане перспективы.

— Потому что «Юность» все подряд выигрывает?

— Мы не выиграли основное — мы не играем в КХЛ. В принципе, чемпионами всегда приятно становиться. Но шесть раз или семь раз — это уже непринципиально. Должна быть какая-то спортивная цель. Для нас это была КХЛ…

— Захаров, по нему было видно, очень сильно переживал, что в этом сезоне «Юности» вновь не удалось заявиться в российскую лигу. Для вас это тоже был удар?

— Я бы не сказал, что для меня это было каким-то серьезным ударом. Мы с Захаровым наемные рабочие. Это решение, которое приняли наши руководители.

— Как думаете, вероятность похода «Юности» в КХЛ осталась?

— Повторюсь, решение принимается не мной и не Захаровым. В ближайший год, думаю, вряд ли. Хотя, все может быть…

— Помню, перед одним из исполкомов вы сказали мне, что такой состав, какой был у «Юности» в прошлом сезоне собрать в будущем будет уже очень трудно.

„В прошлом году мы все настраивались на КХЛ, готовили команду именно с перспективой вступления в эту лигу. Тем составом мы бы не затерялись в КХЛ“.

— Да, так и есть. В прошлом году мы все настраивались на КХЛ, готовили команду именно с перспективой вступления в эту лигу. Тем составом мы бы не затерялись в КХЛ. Нас еще были готовы усилить некоторые белорусы. Мы бы, к слову, выступали нашими игроками, у нас было бы максимум 4-5 легионеров.

— Что произошло с «Юностью» в межсезонье? Почему столько людей покинуло клуб?

— Ничего не произошло. Просто некоторые игроки потеряли здесь мотивацию. Не только финансовую, но и спортивную. Многие переросли уровень ОЧБ. Мы, естественно, никого не удерживали. Мы всегда работали по принципу, что надо способствовать профессиональному росту наших игроков. Мы понимаем, что работаем не только на «Юность», но и на хоккей страны в целом.

— После матча с «Неманом» Захаров говорил про финансовые сложности.

— Если брать белорусскую лигу, у пяти лучших команд состав примерно одинаков. Не вижу больших проблем с нашим составом. А финансовые трудности у всех одинаковы. Это, прежде всего, связано с валютной ситуацией. Был курс доллара 3 тысячи, а теперь в разы выше. А все наши спонсоры и партнеры оказывают нам помощь в рублях. Никаких сбоев в финансировании нет.

— Захаров не раз отмечал, что команде необходимо усиление.

— Белорусские игроки разобраны, хотя и здесь есть задумки. Наши легионеры нас почти устраивают, во всяком случае четверо. Надо работать с той командой, которая есть. С этим составом можно решать нормальные задачи.

— Для «Юности» всегда была только одна задача — чемпионство.

— Все ставят цель выиграть, мы тоже будем к этому стремиться. Плей-офф будет очень тяжелый и с равными шансами для нескольких команд — это бесспорно.

— Кто вообще в клубе занимается селекцией, лично вы, Захаров или какие-то другие специалисты?

— Без меня и главного тренера вопросы селекции не решаются. Окончательное решение принимаю я. Без учета мнения Захарова кадровые изменения не происходят.

— Сергей Александрович, вы считаете себя специалистом в хоккее?

— Не скажу, что детально владею всеми хоккейными вопросами, но в плане руководства и организации работы клуба, думаю, да. Да и основные моменты именно хоккея мне понятны и хорошо известны.

— Знаете, доводилось слышать, что вы безумно жесткий начальник. Вы себя считаете таковым?

„Я люблю порядок и дисциплину. Стараюсь поддерживать их в клубе. Без порядка и дисциплины ничего не будет. Для тех, кто нормально работает, я вовсе не жесткий“.

— Я люблю порядок и дисциплину. Стараюсь поддерживать их в клубе. Без порядка и дисциплины ничего не будет. Для тех, кто нормально работает, я вовсе не жесткий.

— А как вы попали в хоккей?

— В конце 2002 года было принято решение о создании клуба «Юность». Я как раз заканчивал службу в милиции. По рекомендации бывшего председателя Мингорисполкома Михаила Павлова мне предложили возглавить этот клуб.

— Сразу согласились?

— Я всю жизнь следил за спортом, знал и понимал, что нужно делать. Единственное, я сразу поставил одно условие — если браться, то браться основательно. Не создавать только лишь команду для экстралиги, а создавать полноценный клуб со своей базой, школой и профессиональной командой.

— На работе и вне работы вы разный?

— Думаю, что да.

— И какой вы тогда в обычной жизни?

— Нормальный человек.

— За домашними матчами «Юности» вы всегда наблюдаете с определенного места. Глядя на вас во время встреч, складывается впечатление, что больше ничего вокруг для вас в эти моменты не существует. Вы так сильно переживаете за команду?

— Не люблю отвлекаться во время игр. Я смотрю на хоккеистов, поведение тренера, работу всех служб на катке, чтобы был порядок. Я не только наблюдаю игру, но и контролирую ситуацию в целом.

— Поведение тренера? А что скажете о поведении Михал Михалыча после финальной серии в прошлом году. Обсуждали ли вы это?

— Не хочу вдаваться в подробности, но Захарова по-человечески я понимаю. Были нюансы, о которых мало кто знает. Скажу так, Захаров со своим эмоциональным характером, учитывая обстоятельства, мог высказаться и более жестко.

— То есть какой-то повод у Михал Михалыча был?

— Следующий вопрос.

— Когда стала известна зарплата Захарова в «Юности», ее очень активно обсуждали. На ваш взгляд, это нормально, что тренер зарабатывает больше хоккеистов?

„Когда зарождался клуб, Захаров получал 100 долларов. Почему-то об этом никто не вспоминает. Захаров, на самом деле, никогда не просит незаработанных денег“. 

— Абсолютно нормально. Когда зарождался клуб, Захаров получал 100 долларов. Почему-то об этом никто не вспоминает. Захаров, на самом деле, никогда не просит незаработанных денег. Его зарплата, даже не зарплата, а денежное содержание в целом, росло в соответствии с достижениями клуба. Если Захаров в прошлом году выиграл все четыре соревнования, то о чем тут говорить. Кстати, у Захарова было прописано в контракте, что никакие места кроме первых не премируются. Вот так.

— Можно ли вас с Михал Михалычем назвать друзьями?

— У нас нормальные рабочие отношения. Друзья ли? У нас возраст разный. Стиль жизни разный. Но нас объединяет желание развивать белорусский хоккей. Считаю, между нами хорошие товарищеские отношения.

— Вы ведь являетесь заместителем председателя Федерации хоккея. Насколько активно вы помогаете Евгению Николаевичу?

— Я, прежде всего, стараюсь участвовать в выработке стратегии развития хоккея.

— Как оцените работу Федерации и ее бывшего главы Владимира Наумова?

— Я не сторонник оценивать персонально бывших руководителей, тем более в прессе. Наумов любит хоккей. Он очень многое сделал для его развития в Беларуси. Единственное, я не могу понять, почему Федерация не пустила нас в свое время в высшую российскую лигу. Тогда ведь еще и КХЛ не было.

— Это было решением Наумова?

— Я всех деталей не знаю. Но, скорее всего, да, без учета его позиции не обошлось.

— С приходом Ворсина в нашем хоккее произошли определенные реформы. Что скажете о них?

— Эти реформы были утверждены исполкомом. Сейчас нет смысла о чем-то рассуждать. Но хочу отметить, что во многом благодаря Ворсину наконец-то приняли нормальный «Статус хоккеиста», соответствующий нынешним рыночным условиям и международному стандарту.

— Давайте о поговорим о том, что планируется. Например, о разделении в следующем сезоне чемпионата на две группы.

— Надо сначала закончить этот чемпионат. На мой взгляд, не совсем правильно каждый год что-то менять. Это очень опасно.

— Матч с «Неманом» посетило всего 300 болельщиков. Как считаете, это показатель нелюбви к «Юности» или настолько низок интерес к ОЧБ в целом?

— «Юность» можно любить, можно не любить. Как показывает пример «Динамо», если команда играет на достойном уровне, она будет посещаемой.

— В прошлом сезоне «Юность» рвала всех и вся, а посещаемость все равно не была слишком высокой.

„Людям нужны определенные условия. На одном из первых мест в этом плане — парковка. У нас тут в парке Горького парковаться негде. Прошло то время, когда люди ездили на трамваях и автобусах“.

— Есть нюансы. Людям нужны определенные условия. На одном из первых мест в этом плане — парковка. У нас тут в парке Горького парковаться негде. Прошло то время, когда люди ездили на трамваях и автобусах. Второе — люди хотят отдохнуть, расслабиться, выпить того же пива, вкусно поесть. И третье — у нас на арене температура выше 8 градусов не поднимается. Не каждый сможет высидеть два часа в таких условиях. Особенно это ощутимо в начале сезона, когда на улице +25, а у нас холод. Хотя игра команды и спортивный результат здесь приоритет.

— Вы, как бывший милиционер, как оцените работу милиции на матчах? Нужен ли столь жесткий пропускной контроль?

— Досмотр нужен. Безопасность превыше всего. А в целом, пожалуй, признаю, что поведение сотрудников не всегда идеально. Никак не пойму, почему досмотром должен заниматься ОМОН, а не гражданские волонтеры.

— Можете вспомнить какие-то случаи, экстремальные или веселые, которые случались с вами на службе в милиции?

— Прошло уже 10 лет с момента завершения службы. Конечно, случалось всякое. Но это уже в прошлом.

— Знаете, многие считают, что у нас в стране слишком много милиции.

— Милиции не может быть слишком много или слишком мало. Количество определяется государством, чтобы поддерживать порядок в стране.

— Как вы относитесь к мнению, что в милицию идут те, кто больше никуда не поступил ради материальных благ.

— В милиции так просто никто ничего не дает. Как и везде, нужно заслужить.

— А вы почему стали милиционером?

— Потому что я представлял себя в этой сфере. Я знал, что это такое. Я больше 20 лет отработал следователем. Это работа творческая, тяжелая. Хотя, может быть, стоило бы шахматами заняться.

— Шахматами?

— Это, наверное, главное мое увлечение.

— И насколько хорошо вы играете?

— Не хуже, чем разбираюсь в хоккее. :)

— А почему не стали профессиональным шахматистом?

— Не знаю, наверное, в детстве ума и жизненного опыта не хватило.

— На службе в милиции вам приходилось сталкиваться со смертью?

— В период службы в Афганистане.

— И сколько вы там прослужили?

— В 1979 году туда вошли войска и через несколько месяцев мы уже были там.

— Судя по вашей мимике, вам трудно вспоминать то время.

«Мы в Афган ехали с книжками, думали, будем учить... А на самом деле мы попали фактически на войну».

— Мы туда ехали с книжками, думали, будем учить… А на самом деле мы попали фактически на войну. Из нашей группы в Афганистане погибли трое… Это этап жизни, который многому меня научил. Вернувшись оттуда, я начал по-новому смотреть на жизнь...

— Вам доводилось стрелять в людей?

— Это в милицейском деле не главное. Но с оружием мы не расставались.

— Управлять клубом легче?

— Это абсолютно другое. По крайней мере, сейчас я ночью служебных звонков не ожидаю. С другой стороны, на службе думаешь только о работе, тебя государство содержит, а здесь отвечаешь за коллектив, в том числе и за материальную сторону.

— И часто вас ночами дергали?

— Несколько раз в неделю точно.

— Сергей Александрович, вы ведь писали заявление на увольнение, были полны решимости уйти из «Юности», почему вы все-таки остались?

— Это было решение руководства города.

— Рады такому повороту событий?

— Я никогда себе должностей не выбирал. Раз так решили, значит, надо. Почему я хотел уйти? Думал уступить дорогу молодым, может быть, они бы привнесли новые идеи. Плюс, как я уже отмечал, мотивации в белорусской лиге для меня уже немного.

— О чем сейчас вы мечтаете?

— Чтобы на моем веку «Юность» играла в КХЛ...