«Не думал, что Салей уедет в НХЛ»

Эдвард Милушев воспитывал людей, а не просто спортсменов... Бывший хоккейный тренер Эдвард Милушев, воспитавший Салея, Ерковича, Стася, Панкова, Чернявского, Шабанова и других известных хоккеистов рассказал о том, как он оказался в Беларуси, объяснил, почему уже в 26 лет завершил игровую карьеру, поведал про свои тренерские принципы, из-за которых его хотели уволить, признался, что в один момент думал променять хоккей на работу в автосервисе, а также отметил, что не отдаст своего сына в спорт. — Эдвард Исмаилович, вы ведь родом из Казани. Как вы оказались в Беларуси? — Это было давно и неправда. :) В 1971 году я приехал в Минск по приглашению еще одно казанца — тренера Муравьева. Дело в том, что у меня отец работал в Казани наставником. Его не очень-то жаловали, поскольку он был, что называется, правдолюб и всегда высказывал людям в лицо. Когда он ушел, я попал под горячую руку. Меня начали зажимать, намекали, что в Казани теперь я не заиграю. В общем, когда поступило приглашение от Муравьева, я переехал в Минск в «Торпедо». — Помните своих партнеров по команде? — Шитковский, Косарев, Белый, Толкачев, Цуриков. — Шитковский, говорят, был уникальным форвардом в плане хвата клюшки. — Да, он действительно мог играть на обе стороны. Помню, Сергей как-то исполнял буллит. Начал разгон с левым хватом, а потом резко поменял на правый и бросил — вратарь соперников даже не понял, что произошло.  — А какие у вас вообще воспоминания о вашей карьере игрока? — В то время мы пытались подражать таким заокеанским звездам как Кларк или Эспозито. А у них были выбиты зубы. Помню, я выходил на лед и мечтал, чтобы мне в игре выбили зубы. С возрастом, конечно, понял, насколько это было глупо. :) Кстати, ни одного зуба на льду мне так и не выбили. Еще отложился в памяти один негативный эпизод, который сильно меня надломил. Я не был стабильным игроком основы. И вот был период, когда я выходил в 7 матчах подряд на позиции защитника и в каждой из этих встреч я забрасывал. Помню, сидим мы на установке перед очередной игрой, я спокоен, уверен, что буду играть, и тут, бац, меня нет в составе. Это был удар. — Я так понимаю, вы не довольны своей игровой карьерой? — Конечно не доволен. Все могло бы быть гораздо лучше. — В каком возрасте вы завершили карьеру? — В 26 лет. Можно было еще поиграть, меня звали в Казахстан в Темиртау. Я сначала хотел уехать, а потом передумал. Рассудил, что если уеду, то в Минск уже вряд ли вернусь, а в Казань назад я не хотел. Мне понравилось в Беларуси и я решил тут пустить корни. В общем, попросился на тренерскую работу. Устроился в ДЮСШ-12. Это были тяжелые для меня времена. В один момент я даже думал уйти из хоккея. Бывший товарищ по команде предложил идти работать к нему в автосервис. А я, кстати, неплохо разбирался в машинах. В общем, решил, что если не дадут спортивный класс, то ухожу в автосервис. Но мне дали спортивный класс и тут уже свое взял азарт и желание воспитать игроков. — Сейчас-то машину можете сами починить? — Современные авто не могу, а «Жигули» легко. — Вы говорили, что прошли через определенный прессинг, как тренер вы позволяли когда-нибудь себе подавлять подопечных морально? — Нет. Я всегда старался создать здоровую атмосферу и климат в команде. Мое тренерское кредо — в первую очередь воспитать человека с большой буквы и только потом сделать из него спортсмена. Такие мои подходы не находили у многих понимания. Меня даже уволить хотели, мол, результат должен быть, а какими ребята вырастут — неважно. — Салей, насколько я знаю, изначально ведь занимался не в «Юности». — Да. Салея в «Юность» позвал я, когда Руслан был в пятом классе. У меня в ДЮСШ-12 остался товарищ. Он как-то подошел ко мне и говорит: «Эдик, у меня там паренек один есть, ты просто обязан прийти посмотреть на него». Этим пареньком, как не трудно догадаться, был Салей. Пригласил Руслана в «Юность», объяснил, что в нашей школе у него больше перспектив, лучше почва для профессионального роста. Салей неделю походил ко мне на тренировки, а потом исчез. Интересуюсь у ребят, заболел, может. Отвечают, что нет, на уроки ходит. Пошел я в школу, нашел Руслана, спрашиваю, что случилось. Руслан молчал-молчал, а потом сказал: «Я не хочу предавать своих ребят». Я объяснил, что это не предательство, а возможность роста, перспектива. Удалось его убедить и с тех пор он тренировался у нас. А в школу я старался заходить периодически, быть в контакте с классным руководителем ребят Валентиной Солохой. Она тоже сыграла большую роль в их становлении, как личностей, так и спортсменов. — Предполагали, что из него получится настолько классный хоккеист? — Я был убежден, что Руслан будет играть в команде мастеров. Но то, что он уедет в НХЛ, даже представить не мог. — А каким Руслан был в детстве? — Самое главное — у него была голова на плечах. Он думал на площадке. Он был бесстрашным мальчишкой. Это очень важное качество. Хоккей — игра мужиков, а не слюнтяев. Также Салей был трудолюбивым. — В сборной Беларуси Салей пользовался огромным авторитетом. В детстве у него были видны лидерские качества? — Да. Руслан был сильным духом. К таким всегда тянуться остальные. — Что скажите про других ваших воспитанников? — Серега Шабанов. Он же изначально полевым игроком был. Сергей катался не ахти, физически слабый был. Он как-то подошел ко мне и говорит: «Тренер, можно я попробую вратарем стать». У меня уже было три голкипера, но я все же дал Сергею шанс и со временем он стал лучшим. Помню, Шабанов всегда изучал различные видеозаписи, дополнительно работал над собой. Диму Панкова я про себя называл «золотые ручки», с мозгами был парень. Стась и Чернявский были безумно преданы хоккею. У Ерковича отец был болен хоккеем. Он даже специально машину купил, чтобы Сергея возить на тренировки каждый день. — Вы поддерживаете отношения со своими воспитанниками? — Практически со всеми. — У вас, вроде бы, неплохо все складывалось, почему же вы уехали тогда из Беларуси? — Хотелось расти профессионально. В 1991 году меня пригласили в Польшу возглавить дебютанта местной экстралиги. Думал, что уеду на год-два максимум, а проработал в Польше целых 16 лет. — К 2007 году Польша стала в полном смысле европейской державой, не было ли желания остаться там навсегда? — У нас в клубе все думали, что я останусь. Но я не видел себя в этой стране. Не мое это. Хотя в Польше у меня осталось много друзей. В общем, в 2007 году вернулся, хотел снова устроиться детским тренером в школу к Беляеву, но неожиданно позвонил Сидоренко и пригласил помощником в минское «Динамо». После сезона позвали главным в «Брест». Там было очень трудно работать, прессинг был тотальный. А я гипертоник, у меня давление под 200 подскакивало. Решил, что здоровье важнее. Ушел. Потом пригласили в бобруйский «Шинник» вторым тренером. Этот клуб стал последним моим местом работы в хоккее. — Исключаете возможность своего возращения на тренерское поприще? — Зарекаться нельзя, но, пожалуй, исключаю. У меня сильно поменялось мировоззрение. Я когда ездил на похороны отца, там собрались бывшие хоккеисты. Смотрю, они все хромые, кривые. Спрашиваю, как так, что с ними. Они отвечают, что это все нагрузки, спорт дает о себе знать. Увидев такое, у меня в голове что-то щелкнуло. Теперь я не смогу вдохновлять детей на работу, зная, к чему это может привести. Мне вот часто говорят, мол, Эдик, сына небось в хоккей отдашь. А я отвечаю, что в спорте моего сына не будет. — Легко вам дался уход из хоккея? — В принципе, да. Гораздо сложнее было перестроиться после завершения игровой карьеры. Мне еще 2-3 года снились сны, как я забрасываю шайбы. — Чем вы теперь занимаетесь? — Работаю в строительной компании. — За «Динамо» в КХЛ следите? — Молодцы, что выигрывают. Но опять-таки, там играют не наши хоккеисты. Чтобы не ударить в грязь лицом в 2014 году, считаю, что «Динамо» надо делать базовой командой сборной, пока еще не поздно. — Кого вы назовете наиболее талантливым тренером в Беларуси? — После гибели Салея, я где-то услышал такую фразу, мол, мы потеряли не только хоккеиста сборной, но и в перспективе, возможно, главного тренера национальной команды. Я согласен с этой мыслью. Уверен, Салей мог бы стать хорошим тренером. Боже, в среду бы Руслану исполнилось 37 лет... Из белорусских же специалистов на данный момент мне наиболее перспективным кажется Андриевский…

«В то время мы пытались подражать таким заокеанским звездам как Кларк или Эспозито. А у них были выбиты зубы. Помню, я выходил на лед и мечтал, чтобы мне в игре выбили зубы».

„Мое тренерское кредо — в первую очередь воспитать человека с большой буквы и только потом сделать из него спортсмена. Такие мои подходы не находили у многих понимания. Меня даже уволить хотели“.

„У Ерковича отец был болен хоккеем. Он даже специально машину купил, чтобы Сергея возить на тренировки каждый день“.

«Я когда ездил на похороны отца, там собрались бывшие хоккеисты. Смотрю, они все хромые, кривые. Спрашиваю, как так, что с ними. Они отвечают, что это все нагрузки, спорт дает о себе знать».