Все новости

Мелкозеров про хоккей

22 октября 2013, 00:00
29

Множество продуманных мелочей составляют уют «Минск-Арены», могущий шокировать неподготовленного человека Руководитель хоккейной ячейки Goals.by Иван Грунтов думал-думал и придумал поэкспериментировать над своим футбольным коллегой. Никиту Мелкозерова поместили в незнакомую среду «Минск-Арены» и попросили поделиться полученным опытом. В ходе эксперимента не пострадал ни один бородатый мужчина. Вернувшись с матча «Динамо» и «Донбасса», Мелкозеров написал трогательное письмо другу. Здравствуй, дорогой Иван. За последнее время твою черепную коробку посетили две идеи, которые немало поспособствуют реализации программы по трэш-развитию нашего горячо любимого портала. Во-первых, ты отчего-то оросил перекисью водорода свои волосы и стал похож то ли на солиста группы Plazma, то ли на героев книг Ирвина Уэлша. Теперь тебе можно сниматься без грима в продолжении фильма «На игле». Во-вторых, ты предложил мне побывать на «Минск-Арене». Знаешь, в сознательном возрасте я никогда не ходил на хоккей. Что до несознательного пубертатного периода, то в девятом классе я начал пробовать алкоголь, никотин и болеть за «Керамин». Ледовый дворец на Притыцкого стал нашей с одноклассниками меккой. Честно признаться, было прикольно. Нравилось туссе как таковое и пылкие встречи хоккеистов с бортами площадки. Но, к сожалению, болеть за «Керамин» у меня получилось намного меньше времени, чем употреблять алкоголь и никотин. Еще я видел хоккей по телевизору. В 2002 году наши победили ненаших в лице шведов. Четвертую шайбу забросил Владимир Копать. Я был рад. Настолько, что кот Мурзик получил психологическую травму. Помню, душевно обнимались с бездушным телевизором. Из его динамиков раздавался преисполненный верещащего восторга голос Владимира Новицкого. Тогда я еще не знал, что через девять лет появится Goals.by, через десять Владимир Николаевич обидится на нашу редакцию и перестанет со мной здороваться, а ты, Иван, позабудешь за ненадобностью о своем дипломе преподавателя белорусских языка и литературы и станешь главным фриком в хоккейной журналистике. Ладно, Вань, интродукция затянулась. В общем, пока ты бу… Сорри, забыл, что сайт профилирует ЗОЖ, ОБЖ и ОМГ. Пока ты бу… Бужан, Бурякина… Люблю их. Пока ты, во, буйствовал под рочечок авторства Tomorrow Too Late в Doodah King, я отправился на хоккей. Вставил ноги в свои белые конверсы, наушники — в уши, и по короткой дороге из Масюковщины в Веснянку слушал на репите трек Crucify Me от любимой Дмитрием Коваленком британской группы Bring Me the Horizon. По правую руку проносился гаражный пейзаж, достойный кисти художника-шизофреника. По левую — женщина с высокого поднятым ирокезом, достойная вот этой фотографии. Фото: Юлия Чепа И знаешь, Иван, футбол ревностно преследовал меня. Нет, за мной не гнался Сергей Сафарьян с кинжалом наперевес, что я периодически сню тревожными ночами. Просто в чреве «Минск-Арены» повстречал целых три автобуса футболистов. Ребят из юношеских сборных Германии, Шотландии и Латвии. Кстати, видел Сержа Гнабри из лондонского «Арсенала». Он посмотрел на меня умными глазами, спокойный такой. Наверное, подумал: «О, белорусский журналист, крутой свитер». Кажется, нормальный парень. Еще заметил Игоря Ковалевича. Вот. А потом меня вообще накрыло по-крупному. Стали представлять составы, я слышу: Гаврюшко, Ирха… Но приход быстро прошел. Добрый и здоровый на голову Вадик Кнырко объяснил, что это Горошко и Иргл. Пока матч не начался, Вадик заботливо гулял меня по «Минск-Арене». Я в ней не разбираюсь, потому попросил о помощи. Вадимосу доверяю. У него глаза добрые, и он умный. Вот в магистратуре учится, чтобы не идти в армию. Пошли вперед, вернулись к своему же сектору. Я ничего не понял, вестибулярный аппарат едва не расплакался. Оказывается, ваша арена круглая. Везде понатыкано фудкортов, точек сувенирки, мороженко вон можно купить. Знаешь, Ваня, крутяк. Честное слово. Клянусь айфоном Ивулина. Александр Глеб, блин, был прав, когда хвалил «Минск-Арену». Около входа в нужный сектор увидел девушку в накидке цвета осеннего неба. Ваня, прям молодая Барбара Брыльска. Сказал: «Здравствуйте». Она была взаимна. Минут пять первого периода думал влюбиться. Но потом на лед выехали нимфы с лопатами. Декольтированные сеньориты трепетно сгребали лишний лед в ведро. Это было прекрасно. Ванечка, они такие хозяйственные. Пригласи их к нам в офис на субботник, пожалуйста. Я потом всех четверых свожу на «Жизель». Знаю, о чем говорю. Меня мама в детстве окультуривала обманным путем. Сказала, что пойдем на комедию. И я опрометчиво согласился. Но после антракта по танцующей на кладбище Жизель стало ясно, что это ни разу не комедия. Приготовься, сейчас во мне проснется Кэп. Несмотря на то, Ваня, что хоккей — это очень брутальная, прямо как Джейсон Стэтхэм, штука, во время матча хватало ми-ми-ми. Во всей душе начинался солнечный май, когда показывали Ice Girls. Эти снежинки мило уводили взгляд и хлопали ресницами, когда их выхватывала камера, и наверняка нежно матерились, когда динамовцы пропускали каждую из четырех украинский шайб.    Если воскресное буйство еще свежо в тебе несколькими промилле, сообщу, что у «Динамо» два раза забил, не, в хоккее забросил, Дмитрий Мелешко. По ходу дела я вспомнил, что это тот человек, который на меня обиделся за вопросы в интервью Кари Хейккиля. Помнишь, про психологический дискомфорт в сборной?.. Ну, конечно, помнишь, ты же сам мне составлял список вопросов. Но я все равно тебе благодарен. Финн научил меня новым словам — chain и Chernook. Еще один мой хоккейный собеседник — Ярослав Кристек — порадовал больше всех в первом периоде. Ехал себе человек около бортика и тут — трах-бах-искры — столкнулся с арбитром. Чешский шлем улетел в сторону Ждановичей, судейский копчик поцеловался взасос со льдом. Фарш, в общем. Я как сын доктора думал, у рефери позвоночник в трусы высыпался. Но нет, Ваня, человек оказался крепким, как дружба Беларуси и Венесуэлы. Вообще, на меня накатило детское ощущение присутствия в цирке. Нет, не потому что везде творилась ржака. Хотя предматчевый ритуал Збынека Иргла и Кевина Лаланда (ты видишь, Иван, я выучил) — действительно веселый. Просто заметил гардеробы, а на закольцованный трибунами лед наблюдал сверху вниз. Плюс еще сетки, будто бы сейчас львов выведут. Понимаешь, мне больше не нравится смотреть, как дрессировщики издеваются над бедными тиграми и прочими большими Мурзиками. А вот когда крепко сложенные дядьки в доспехах фирмы Bauer издеваются друг над другом — это круто. Тем более ребятам за это много платят. У них зарплаты, наверное, как годовой бюджет Зимбабве. О, зарплата… Недавно перечислили, а уже заканчивается… Ваня, я бы платил больше денег диджею «Минск-Арены». Моя любящая рок душа страдает на белорусских футбольных стадионах, когда в динамиках журчит всякая поп-муть. А тут столь качественная музяка. Meltdown от Enter Shikari, Bullet for My Valentine, Ozzy, долгих вам лет здоровья, Osbourne, Skillet, Limp Bizkit. От восхищения я едва не потерял ясность ума, хотя никогда на нее и не претендовал. Если бы в этот вечер мне повстречался бойкий, как живой шпрот, латыш Валдис Пельш, я бы угадал все мелодии с двух нот. Кстати, Вадику вон нравится Nickelback. А мне — нет. По поводу Nickelback есть всего одна мысль. Если солисту этой американской группы надеть на голову шлем, он станет походить на Александра Китарова. Ваня, а потом я увидел человека в костюме жвачного животного. По моим предположениям, коровы. Он был прямо как бременские музыканты, то есть приносил смех и радость людям младшей возрастной группы. Прагматичный магистрант Вадик сказал, что корова на самом деле бизон. А также сообщил, что мужчину с марлей на глазах зовут «Динамомэн». Знаешь, Иван, мне показалось, оба они справлялись со своей задачей по снижению нагрузки на мозг взрослых зрителей. Их дети веселились с маскотами и обильно выделяли эндорфин. Мне аж самому стало весело. А еще у «Динамомэна» кроссовки чуть ли не лучше моих белых конверсов — с крыльями и роликами. Короче, Грунтик, я тебе благодарен. У меня хронический гайморит. Потому по осени нос забит. А тут журналистов после матча всем оркестром пустили в раздевалку «Динамо». Не «Эрмитаж», конечно, но есть на что поглазеть. К тому же амбре такое, что у меня нос отложило моментально. Лучше всякого похода к оториноларингологу. Но это не главное. Сам по себе подход хороший. Вместо того чтобы телиться кучу времени, пока игроки почистятся, ты работаешь их достаточно оперативно. Для футбола это проблема. Вот, допустим, Виталий Родионов — не только самый цепкий игрок в истории белфутбола и интереснейший собеседник, но еще и чемпион республики по продолжительности осуществления водных процедур. И, о ужас, Ваня, в БАТЭ вернулся его конкурент. Потому порой в послематчевой ночи я задумываюсь о водном соперничестве Родионова и Сергея Кривца. В общем, смотрел я на Алексея Калюжного и журналистов окрест его да думал, кем бы он был в футболе. Сперва прикинул, что Александром Глебом. Но потом понял, что Сергеем Гуренко. Буддистски спокойному капитану не понравился вопрос, и Калюжный с гневным энтузиазмом принялся строить его автора. Взрывной дядька, действительно, как Гуренко. Ваня, а потом я ходил смотреть на главного тренера «Динамо». Томаш из числа игроков ни фига не суровый, вот Александр Андриевский — да. Будь я столом, принялся бы стонать под его локтями в разложенные на мне журналистские диктофоны. Выслушав вопрос, тренер наводил тяжелый, весом в легковой автомобиль, взгляд на его автора и коротко отвечал. Абстрактный бабай, которым меня пугали в детстве, конкретизировался в Андриевском. Думаю, в большинстве своем журналисты его боятся. Но у меня, Ваня, линия жизни короткая, потому мне не страшно. Хотел спросить у Александра Леонидовича, почему ты покрасился в белый, но пресс-атташе объявил последний вопрос. Рядом сидящий дядя выдал в себе украинского журналиста фрикативным «Г» и чем-то скучным про вратаря «Донбасса». Друг, мне было весело. Я теперь понимаю, почему на «Минск-Арену» ходят. Тепло, сухо, комфортно, домина сама по себе прикольная, сеньориты пляшут, дети довольны, повторы крутят, хорошо гнездишься в удобной ложе прессы, быстро работаешь комментарии после матча, ну, тренер немножко бука, но это рабочий момент. Вопрос: какого хрена вы с Вадиком на жизнь жалуетесь? В общем, если в ближайшее время Виктор Гончаренко не решит менять место работы в мой выходной и, соответственно, лишать меня такового, схожу на «Минск-Арену» за собственный кэш. Грунтик, прости, пожалуйста, но алаверды сочинить пока не могу. Вот построят стадион в Борисове, тогда без проблем начнем мериться крутотой инфраструктурной. Все, Ваня, пока-пока. В пятницу корпоратив, приходи. И захвати с собой нимф с лопатами. Твой Мелкозеров.

В девятом классе я начал пробовать алкоголь, никотин и болеть за «Керамин».

Стали представлять составы, я слышу: Гаврюшко, Ирха... Но приход быстро прошел.

Кари Хейккиля научил меня новым словам — chain и Chernook.

Моя любящая рок душа страдает на белорусских футбольных стадионах, когда в динамиках журчит всякая поп-муть.

Смотрел я на Алексея Калюжного и журналистов окрест его да думал, кем бы он был в футболе. Сперва прикинул, что Александром Глебом. Но потом понял, что Сергеем Гуренко.

Показать еще 29