Навоша о своем «приговоре»: «Происходящее с политзаключенными в Беларуси и возможное допучастие в войне против Украины волнуют меня больше этих языческих ритуалов»
Основатель Tribuna.com Дмитрий Навоша прокомментировал объявление ему режимным судом Минска «заочного приговора» к 12 годам колонии усиленного режима.
– Скажите, что в вашей жизни изменил эти судебное заседание и приговор?
– Пока ничего, кроме того, что сейчас приходится немножко раздвинуть рабочий график и вставить пару интервью с беларусскими международными медиа.
– Психологически же это все равно какое-то давление, потому что это неприятно, когда там про вас говорят, пишут, возможно, где-то, возможно, это затронуло вашу недвижимость в Беларуси или что-то еще. Вас это затронуло лично, помимо того, что вы шутите, что «хоть 112 лет»?
– Знаете, меня…Меня очень интересует все, что происходит в Беларуси, я человек очень эмпатичный. И есть огромное количество событий, которые меня трогают в значительно большей степени.
Меня глубоко возмущает, и кажется чем-то немыслим все, что происходит с беларусскими политзаключенными: от этих сталинских совершенно сроков до пыток и прямого физического воздействия, избиений, которые были над задержанными протестующими и так далее.
Мне кажется катастрофическим все, что происходит в Беларуси относительно войны и ее возможного дополнительного участия в войне. Мне кажется, что с каждым новым месяцем войны риск дополнительного вовлечения Беларуси нарастает, каждым новым приездом Шойгу, визитом Путина и так далее. Что мы будем не просто со-агрессором, а мы можем стать страной агрессором и еще больше быть причастными к убийству украинцев, которые сейчас вот не в одиночку, но при поддержке всего цивилизованного мира, но они принимают на себя основной удар, защищаясь от империи, которая прямо угрожает и Беларуси тоже.
В общем, эти вещи меня волнуют гораздо больше каких-то, по сути языческих, ритуалов, которые происходят в минских судах, когда они втыкают булавки в фигурки ненавистных им, как они говорят «беглых», «змагароў» и так далее.
– Вы что-то знаете про сам процесс. Может вам удалось сконтактироваться со своим адвокатом, может вы знаете, как происходил этот процесс, кто выступал, что говорили?
– Ничего. Честно. Не знаю вообще ничего. Не видел ни одной страницы дела, ни одной строки из него. И я бы может быть даже поинтересовался… Я знаю, что были попытки других людей связываться с адвокатами. Но это абсолютно вещь в себе. Адвокатам неинтересно никакое мнение обвиняемых, суду неинтересна позиция, процесс ни в какой степени не является соревновательным, и это не может быть названо судом.
– Одной из целей, как считают эксперты, которые ваше дело и подобные комментировали, [эти дела] для эффекта запугивания. А вы сами, говоря и думая про проект «Черная книга Беларуси», видите, какой итог мог бы быть у этого проекта и достиг ли он его? Потому что по сути это тоже было запугивание силовиков, которые принимали участие в преступлениях, потому что деанонимизация содействует тому, что человек боится исполнять преступные приказы.
– Я думаю, что проект ЧКБ является интересным, правильным и нужным, но он не достиг своей цели. Этот проект появился буквально через пару дней после невероятного объема преступлений, совершенных силовиками на улицах Минска и других городов, когда были убиты Шутов, Кривцов, Тарайковский, были избиты сотни, если не тысячи беларусов, множество людей получили ранения от резиновых пуль, травмы от избиений – было страшно на все это смотреть.
То, что творили люди с закрытыми лицами… С моей точки зрения, 2020 год по событиям сопоставим с Чернобыльской катастрофой или с чем-то еще. Это то, что нам как нации предстоит еще переосмыслить и подумать, как это вообще стало возможным.
Попытка, которую совершала редакция ЧКБ… Во-первых, открыть эти лица, потому что это должны быть госслужащие, которые должны представляться и называть свои имена, когда они контактируют с гражданскими. И попытка фиксировать преступления и преступников в расчете на то, что этих преступлений будет становиться меньше.
Эта попытка не оправдалась: преступлений меньше не стало и, к сожалению, сотрудники силовых органов, или судов, или какие-то там другие люди которые участвуют в репрессиях, продолжают делать свое «черное» дело, продолжают совершать по сути тяжелые преступления.
Наверное, работа по собиранию этих данных и фиксированию фамилий по-прежнему важна, но она не сыграла своей роли в том, чтобы насилие в Беларуси остановилось, – сказал Навоша.
Напомним, что Навоша вместе с еще четырьмя людьми являлся фигурантом уголовного дела о создании и администрировании Telegram-канала «Черная книга Беларуси», в котором публиковались данные сотрудников режимных структур, применявших насилие в отношении безоружных и допускавших многочисленные нарушения прав граждан Беларуси. Режимный суд объявил одинаковые сроки всем пятерым, но они находятся за пределами Беларуси, и у режима Лукашенко де-факто нет способов физически отправить их за решетку.
