Tribuna/Футбол/Блоги/Железный дровосек/«Молодежь пошла обезбашенная. Парень только деньги получил – и сразу всё слил на контору». Главный домосед белфутбола

«Молодежь пошла обезбашенная. Парень только деньги получил – и сразу всё слил на контору». Главный домосед белфутбола

За 17 лет карьеры Михаил Горбачев играл всего в двух клубах.

Автор — Тарас Щирый
6 февраля 2018, 04:15
22
«Молодежь пошла обезбашенная. Парень только деньги получил – и сразу всё слил на контору». Главный домосед белфутбола

Михаил Горбачев – уникальный игрок для белорусского футбола. Звание главного домоседа высшей лиги вручать ему можно смело хоть сейчас. За 17 лет профессиональной карьеры он выступал лишь в двух клубах – «Нафтане» и «Белшине» – и ни капли об этом не сожалеет. Даже несмотря на те проблемы, которые в последнее время терпели новополочане. В большом интервью Тарасу Щирому 34-летний защитник рассказал о подкатах Ковалевича, знаменитом однофамильце, крутых премиальных от Подлипского и тренере, благодаря которому заново открыл для себя футбол.

- На Новый год загадали, чтобы такой сезон, как прошлый, больше никогда не повторился?

- Ну да :) Такого сезона, который был у меня и у команды, врагу не пожелаешь.

- Все по полочкам уже разложили, проанализировали?

– А у меня для этого был весь второй круг. Я практически не играл. Только и делал, что сидел на лавке, наблюдал за всем со стороны и занимался анализом происходящего.

- И что увидели?

– Ничего хорошего. Абсолютно. Темноту. Не было у нас игры вообще никакой. Просто били мяч вперед в надежде… Даже не знаю, в какой надежде.

В «Нафтане» было много того, чего, в принципе, не должно быть в профессиональном клубе. А вот хотя бы врача – не было. На матчах дежурила машина скорой помощи. У нас был лишь массажист. Но он – человек нефутбольный. Вместо нормальной заморозки заказал как-то пшикалку от боли в горле. Лидокаин, если не ошибаюсь. У меня как-то были проблемы с приводящей мышцей. Сказал тренеру, что съезжу в Минск к знакомому врачу, чтобы осмотрел. Я съездил, за свои деньги сделал УЗИ, вернулся, а мне говорят, что у меня прогул. Мол, пиши заявление, что брал выходной за свой счет.

Руководство, как мне кажется, даже не пыталось что-то изменить. Давайте сравним наши действия и действия «Ислочи». Они кардинально отличаются. Этот клуб хотел остаться в высшей лиге. Если не ошибаюсь, ребятам увеличили премиальные, руководство усилило состав, никого не выгнали. У нас же заставили уйти практически всех. Не каждый согласится играть за команду, когда тебе зарплату урезают практически в два раза.

- Приведите пример.

– К примеру, зарплата на старые была 20 миллионов. Пять месяцев, начиная с января, ее не платили. Кто-то жил на свои сбережения, кто-то одалживал. А потом, когда нам долги вернули, зарплаты взяли и обрезали в два раза.

В той ситуации нормальный человек задумался бы над тем, что делать дальше. И ясно, что люди не станут полностью выкладываться на поле, понимая, что им ничего не заплатят. Наверное, в этом и кроется причина провала в первом круге. Уверенными в том, что деньги отдадут в любом случае, были я, Леша Сучков и еще несколько человек. Новички же просто не понимали, почему руководство обещает, обещает, но не платит. Разговор о том, что вы получите деньги на следующей неделе, длился, наверное, месяца три. О какой самоотдаче в таком случае мы можем говорить?

Я не думаю, что все это происходило из-за не лучшей ситуации на предприятии «Нафтан». С директором завода в прошлом году мы не общались ни разу, хотя предлагали провести подобную встречу. Но руководство клуба на это отвечало: «Нет-нет, мы сделаем всем сами». Сами так сами. Только потом опять были сплошные обещания, что транш придет, еще что-то придет.

- Какие самые удивительные отговорки вам приходилось слышать в Новополоцке?

– Да нелепых отговорок, честно, была целая куча. Говорили, что просто небанковский день, еще что-то. Несколько лет назад был другой случай. Нам якобы перевели деньги зарплату, и чтобы их начислили, оставалось лишь в Минске получить подпись одного человека. Ну, поехали наши руководители в Минск за подписью, и на полпути машина якобы сломалась, а на следующий день этот человек уезжал на две недели в командировку. Ко всем этим моментам я относился спокойно. Понимал, что рано или поздно нам все заплатят. Я знаю [председателя клуба] Леонида Данилыча [Подлипского] уже давно. И если он говорит, что деньги отдаст, то рано или поздно это сделает. Я ему верю. Раньше ведь уже бывали такие ситуации. Просто некоторые ребята не понимали, куда идут. Хотя их предупреждали, что, возможно, придется потерпеть. Кто-то думал, что получать будет все и сразу. Оказалось, что не сразу. Но после завершения чемпионата со всеми за сезон рассчитались.

- Когда в последний раз вам, грубо говоря, не хватало на пакет молока?

– В детстве, наверное :). Если честно, я всегда рационально использую деньги. Знаю, сколько мне потратить, куда потратить и когда потратить. Если что, можно одолжить. У меня есть хорошие друзья, которые могут помочь. Летом мне пришлось ремонтировать двигатель автомобиля. Ремонт обошелся примерно в 1900 долларов. Грубо говоря, чтобы починить машину, в Новополоцке, пришлось прожить два месяца без зарплаты. На помощь пришел Миша Гордейчук. Когда летом клуб рассчитался по долгам, деньги вернул.

- После сложного сезона вы выглядите достаточно бодро, чего не скажешь про некоторых бывших футболистов «Крумкачоў».

– Так передо мной у клуба нет никаких задолженностей. За 2017-й «Нафтан» рассчитался. Но я знаю, что клуб еще должен ребятам за 2014 год. Они тоже ждут этих денег. В принципе, на все может повлиять федерация.

- Каким образом?

– Запретить, к примеру, «Нафтану» участвовать в чемпионате. Вот и все.

- А если клуб признают банкротом, как он будет рассчитываться по долгам?

– Ну, есть ведь еще имущество клуба. Его можно продавать и расплачиваться по долгам. К примеру, если продать один из клубных автобусов, то, думаю, можно будет все закрыть.

*  *  *

- За кого из парней вам в прошлом сезоне было обиднее всего?

– Не знаю. Мне было очень обидно за людей, которые искренне переживают в Новополоцке за команду. Но не за тех, кто приходил на стадион для того, чтобы покричать: «За что вы деньги получаете!»

 - Как ваши африканцы поживали?

– Все свободное время Уван Юике, Абдулазиз Лаваль и Сэм Одеиоибо проводили в своей компании. Ни в каких передрягах замечены не были. Немного замкнутые, живут, наверное, в каком-то своем мире, а так неплохие ребята. Расскажу одну историю. У меня машина на дизеле, и возле моего блока на базе всегда стояла пустая пластиковая канистра на 35 литров из-под топлива. Как-то прихожу, а канистры нет. Пошел искать. Захожу в блок к нашим легионерам, а там сидит Уван и режет мою канистру ножом. Спрашиваю, что он делает, а Уван не понимает. Попросил, чтобы Азиз (Абдулазиз Лавал – Tribuna.com) ему все перевел. «У меня ноги болят, – говорит Юике. – Хочу их в холодную воду поставить». Сказал ему, чтобы пошел в бассейн – там холодная вода. Но нет, он все равно набрал в эту обрезанную канистру холодную воду и опустил туда ноги.

- Мне в Слуцке рассказывали, что тамошние ивуарийцы едва кухню не спалили.

– Так они у нас тоже на кухне что-то свое готовили. Когда африканцы там находились, туда было не зайти. Там стоял просто дикий запах. Складывалось ощущение, что собаку жарят :). Один раз попробовал какое-то блюдо, но потом сказал: «Спасибо, ешьте, ребята, сами». Даже не знаю, как назвать эту еду. Если так можно сказать, варили сало. Мне не понравилась их кухня. Я люблю нашу.

- После игры со «Славией» Юике едва костоломом не прозвали.

– У него с чистой игрой большие проблемы. Он даже на тренировках был колючим. Но, честно говоря, действовал так не специально. Так получалось. Когда мы пересматривали матчи, обращали внимание на его игру. Это были жестокие моменты. Люди просто успевали убирать ноги, а он шел, не останавливаясь.

- Как топором рубил?

– Да, типа того. Объяснял потом нам, что хотел сыграть в мяч :).

- Юике – футболист?

- Это, наверное, лучше у тренера спросить.

- За время карьеры в вашу команду привозили игроков, которых с натяжкой можно назвать футболистами?

– Да, и это было в прошлом сезоне. Человек на тренировке, как говорится, бил по воротам, а попал в аут. Он ни разу не футболист, но нам в клубе преподносилось обратное, чем оскорбляли других ребят. Привезли «дрова» и думают, что все нормально. Эти парни очень долго тренировались, но потом уехали.

- Они были из дальнего зарубежья?

– Из Африки. А по тем, кто приезжал к нам из России и Беларуси, было видно, что школа у них есть.

* * *

- Схожая ситуация с финансовыми проблемами у вас уже была в биографии?

– В 2002-м в Бобруйске моя зарплата составляла 100 долларов. Что это были за деньги? Соотнесите. Квартира в Бобруйске стоила 9 тысяч долларов. На тот момент денег в клубе не было. Президент «Белшины» Олег Аркадьевич Гуща прямо сказал: «Ребята, на шинном комбинате проблемы – денег нет. Кто хочет, уходите свободными агентами. Контракты отдам. В конце года я за первый круг постараюсь закрыть задолженности по зарплате». Я начал играть за «Белшину» в 2001 году. А тогда в клубе за победу были призовые в размере 300 долларов. И платили их независимо от того, играл ты или сидел на лавке. Так что жил на эти сбережения.

- Вы из Бобруйска?

– Родился я в Костюковичах, грубо говоря, у родной бабушки, а жил потом в Кировске. Мама работала учителем физкультуры, папа – тренером по волейболу. И я изначально занимался волейболом. Как вымахал в 15 лет до 182 сантиметров, так таким и остался. Был длинным мальчиком :). В составе сборной Могилевской области дважды был третьим на республиканских соревнованиях. Нас только обыгрывали команды Гродно и Витебска.

- И как вы в футболе оказались?

– В Кировске две школы. Ребята из первой занимались футболом, а со второй – волейболом. И мы против первой играли в футбол и всегда их обыгрывали. Меня часто брали на соревнования в футбольную команду. Так все и началось. В 16 лет я уехал в Бобруйск – в областное училище олимпийского резерва. Оттуда отправился в республиканское, а потом вернулся обратно. Кому-то нравится суета, как в Минске, но это не мое. Я люблю города поменьше. Поэтому и вернулся в Бобруйск.

***

- Ваше детство совпало с развалом Советского Союза, которым тогда рулил ваш знаменитый однофамилец. Из-за фамилии часто прихватывали?

– С первого урока в школе. Даже помню, как это было. Мы знакомились друг с другом. Проходило это так. Учительница зачитывала по списку фамилии, а ты должен был встать со своего места. Подошла моя очередь, и она говорит: «Михаил Горбачев!» Я поднимаюсь и в этот момент одноклассник Сергей Которажук произносит: «О, президент СССР!» Весь класс засмеялся, а я, покрасневший, сел на свое место. Учительница сразу объяснила, мол, ребята, политик – это просто однофамилец и никакой не родственник нашему Мише. Но меня все равно очень часто сравнивали. И даже до сих пор об этом слышу, когда общаюсь со старшим поколением. Недавно дочка ездила на соревнования по спортивным танцам в Чехию. Я ей делал разрешение на выезд и услышал в адрес: «О, Михаил Горбачев. Тот самый?» Но я на такие вещи уже даже не обращаю внимание. Как я отношусь к своему однофамильцу? Часто любят повторять, что Союз развалил Горбачев. Но ведь он о развале уже сообщил, а соглашение в Беловежской пуще подписывали Шушкевич, Ельцин и Кравчук.

Футболисты из-за фамилии меня никогда не прихватывали. Хотя когда я играл на турнире памяти Гранаткина, болельщики, услышав ее, очень активно аплодировали. Это было приятно. Да и, понимаете, сейчас наша молодежь даже не знает, кто такой Горбачев. Ты иногда спрашиваешь у человека, когда началась Вторая мировая или Великая Отечественная, просишь, чтобы он выбрал лишь одну дату, а он даже путает эти войны.

- Все так печально?

– Конечно. Мне кажется, молодое поколение интересуется больше собой, нежели мировой историей или историей клубов, за которые играет.

- Когда вы в последний раз столкнулись с незнанием, которое вас просто убило?

– Мы частенько в «Белшине» подстебывали Дмитрия Хлебосолова. Он не знал, за кого выступает тот или иной футболист, вообще ничего сказать не мог. Это из разряда: «Я знаю, где играет Хлебосолов, а остальное мне без разницы». И мы с Букой (Никита Букаткин – Tribuna.com), ходячей энциклопедией, частенько над ним шутили. Помню, один розыгрыш касался хоккеиста Радулова. Это было перед тренировкой. Схема была такая. Никита дает Диме ложную информацию о командной прописке Радулова, а мое дело – поспорить с ним на 50 отжиманий. Хлебосолов заводится быстро, поэтому с этим было не так сложно. Ну, я и говорю: «Дима, ты же ничего не знаешь. Давай назову хоккеиста, а ты мне скажешь, где он играет». Хлебосолов согласился. Я называю ему Радулова, а он мне: «Знаю! За Дрезден он играет – в КХЛ!» Ну все, говорю, пойду тогда отожмусь. Приходим на поле, я завязываю шнурки, и тут Дима напоминает мне про отжимания. Смотрю на него и отвечаю: «Ты что, издеваешься. Давай – ложись». Хлебосолов сразу Буку начал искать, а тот в сторонке стоит, смеется. Пришлось Диме отжиматься.

*  *  *

- Давайте немного сменим тему. Когда были золотые времена «Нафтана»?

– При Ковалевиче. Генеральным директором завода был Вячеслав Викторович Якушев. Этот человек знал по именам всех футболистов, встречался с нами. Иногда даже сейчас, когда видимся с ним, здороваемся, разговариваем. Якушев часто приходил на наши домашние матчи и даже бывал на выездных. У него была своя точка зрения на футбол, но он с ней никогда не вмешивался в работу тренера. Говорил нам: «Я хочу, чтобы вы играли так и так, но только тренер решит, как вам нужно действовать на поле». Хороший мужик. С финансированием проблем никаких не было. Команда было очень сильная. В 2009-м мы завоевали Кубок и заняли четвертое место в чемпионате. Это пока лучший результат в истории клуба.

- За что были самые щедрые премиальные в чемпионате?

– Был интересный момент. В гостях играли северное дерби с «Витебском». Для «Нафтана» это были очень принципиальные матчи. Я потом сам этим чувством проникся. Мы сидели в раздевалке, переодевались, к нам зашел Подлипский, и наш капитан Леша Белоусов у него спрашивает: «Данилыч, какие будут премиальные?» Чтобы понимали, в те времена за победу на человека давали по тысяче долларов. После этого, по инициативе Ковалевича, все деньги складывались в общий «котел», и каждый получал определенную сумму на усмотрение тренера. Игрок основы имел приблизительно 75 процентов, а те, кто не попал в заявку, – 15-20 процентов Никто в обиде не был. Так вот, Подлипский тогда постоял, подумал и произнес: «За победу – 2,5 тысячи!» Потом вышел, вернулся и говорит: «Ой, а что это я такое сказал?» Видимо, хотел сказать полторы, но получилось 2,5 тысячи. Мы тот матч выиграли, дважды забив в меньшинстве, и Подлипскому пришлось сдержать слово. Но все заплатил – проблем не было. Хорошие деньги платили не так долго. Наверное, три года – с 2009-го по 2011-й. Затем был финансовый кризис, зарплаты и премиальные значительно уменьшились.

- И что вы могли себе позволить из материальных благ?

– Третью «Мазду» я купил еще за белшиновские накопления. А за те три хороших года в Новополоцке насобирал на пятикомнатную квартиру в Бобруйске. Я не транжира.

- А как же щедрые подарки для жены? Роскошные украшения?

– У меня жена в своих запросах не такая. Самый дорогой подарок жене сделал, наверное, после рождения дочери Полины. Купил кольцо с бриллиантом. Я не помню, сколько оно стоило, но, наверное, в пределах тысячи долларов.

- У ребят, не привыкших к таким зарплатам, крышу сносило?

– Некоторые, наверное, думали, что будут зарабатывать так всегда. Тратили деньги в Новополоцке на ставки, казино, кто-то – на игровые автоматы. Подобным больше занималась молодежь. «Старики», видимо, понимали, что это может закончиться не очень хорошо. Хотя ребята все равно все не тратили. Это сейчас молодежь обезбашенная пошла. Парень только деньги получил – и сразу всю сумму на контору слил. Тогда люди все-таки головой думали. Да и соблазнов не было.

- И кто при вас был самым обезбашенным человеком в «Нафтане»?

– Виталик Володенков. Человек, который делал все, что хотел. Нам раньше в «Нафтане» перечисляли деньги на карточку на питание, и мы обедали комплексами в кафе. Иногда кушали компашками. И Виталик как-то первым вышел с Лешей Белоусовым, а Валера Жуковский забыл в своей машине люк закрыть. Что сделали ребята? Нарвали травы и набросали в люк. Жуковский возвращается, открывает дверь, а у него все сиденье в траве. Раз забыл закрыть – получи подарок. С Володенковым нельзя было допускать косяков. Он и в сифу тряпкой играл. При нем бутсы в раздевалке пропадали. Только не пара, а одна бутса. Ты потом ходил и говорил: «Ну, второй отдайте».

- У вратарей перчатки не «воровали»?

– Нет. Кто-то запрещал к перчаткам вообще прикасаться, надевать, а кто-то разрешал брать только тренировочные. Ну, это же вратари.

- Один мне недавно доказывал, что вратари – совершенно обычные люди.

– Ну, как можно сказать, что они спокойные? Я играл с Антоном Ковалевским и Дмитрием Гущенко. После тренировки можно было тушить пожар. Им не понравится что-то, не отобьют – и ты потом полчаса по базе ходишь мячи ищешь. Антон – вообще самый суеверный вратарь из тех, кого я видел. По-моему, даже со штангой обнимался.

*  *  *

- Как вам работалось с Ковалевичем?

– Меня в нем все устраивало. В плане футбола очень тонкий психолог. Есть футболисты, у которых от любой критики сразу падает самооценка. И Ковалевич хорошо знал, кому можно напихать, даже используя ненормативную лексику, а кому нельзя. Одни подолгу загонялись, а другим было все равно. Ну и пихали чаще тем, кому как с гуся вода :). Молодежь страдала. Но Ковалевич больше ребят гонял не за футбол, а за прически, за стильные маечки. Больше всех доставалось Феде Черных. Он у Ковалевича был на хорошем счету, но как только Федя из-за хорошей игры начинал зазнаваться, делал прическу, грудь колесом, он его сразу опускал на землю. Как? Разговором.

Ковалевич понимал, когда можно с командой вести себя построже, а когда помягче. Самый показательный момент – 12 дней выходных после матча с брестским «Динамо» в 2012-м. Это была концовка чемпионата. Мы шли в зоне вылета. Игорь Николаевич хотел уходить. Даже заявление написал. Но мы попросили его остаться. Он сказал: «Хорошо. Но если останемся в высшей лиге, я все равно уйду после сезона». Так вот, за два или три тура до конца был перерыв на матчи сборной. Пауза составляла, если не ошибаюсь, около 18 дней. И Ковалевич нам сказал: «Ребята, премиальных вам обещать не могу. Но если мы побеждаем Брест, я даю вам 12 выходных». И мы победили. По-моему, на 85-й минуте Игорь Трухов подал, а Федя Черных забил. И все – 12 выходных. Это самые долгие выходные, которые были в моей карьере. Ни у кого таких не было. Тем более во время сезона.

 Когда Ковалевич дал самую вдохновляющую установку?

– Не то чтобы установка… Это произошло перед финалом Кубка Беларуси в 2009-м. Предстояло играть с «Шахтером». А мы тогда Солигорск ни разу не обыгрывали. Вообще нигде. Мы жили в Раубичах и к нам по просьбе Игоря Николаевича за день до игры приехал бард Анатолий Длусский. Тренер таким образом хотел снять весь тот загон, который был из-за Кубка. «Анатолий Казимирович сыграет вам несколько песен и расслабит вас», – собрав всех в конференц-зале, сказал Ковалевич. Я шел с небольшим скепскисом, думал: «Ай, ну что он там споет?!» Но когда я услышал Длусского живьем, по коже побежали мурашки. У него реально классные песни. Я до сих пор слушаю. Мне больше всего «Светка» нравится. В итоге мы в финале Кубка победили 2:1.

Спортсмены – народ суеверный. Перед нашим вторым кубковым финалом в 2012-м мы опять жили в Раубичах, и к нам опять ехал Длусский. Я уже понимал, что сейчас будет адреналинчик. Я тогда очень хорошо общался с Сергеем Коваленко.

- Который за молодежку “Ювентуса” играл?

– Да. Он, конечно, человек непростой, но мы с ним нашли общий язык. И он к этому выступлению отнесся так, как я в первый раз – с недоверием. А в итоге купил диск Длусского и взял у него автограф.

- Коваленко любил рассказывать про то, как играл с Дель Пьеро?

– Мы его быстро осекали с этим «Ювентусом» :). Хотя, конечно, поначалу было интересно послушать. Он рассказывал, как с Буффоном и другими одноклубниками пошел в Италии в ресторан. Футболисты сели кушать. В какой-то момент Сергей отвернулся, а итальянцы ему крышечку солонки открутили. Он взял ее, и все содержимое высыпалось на тарелку. Коваленко вспоминал, что многие футболисты кафе с охранниками посещали, чтобы болельщики не подходили и не мешали есть. Байки он любил, но когда слышал от него все по второму кругу, просто говорил: «Серый, заканчивай. Давай что-нибудь новое».

- Самый невероятный футболист, с которым вам довелось играть в одной команде?

– Получал огромное удовольствие от игры в «Белшине» с Сергеем Рожком. Это было в 2015-м, когда команда заняла четвертое место. Знаете, как мне показалось, это благодаря его игре мы поднялись так высоко. Могли ведь и третьими стать. Человеку можно было отдать передачу любой силы, но он ее все равно принимал. Даже если мяч в шею летел. Рожок – однозначно один из самых сильных опорников, с которыми мне доводилось играть.

Благодаря Седневу в Бобруйск приезжало очень много хороших футболистов. И я до сих пор общаюсь с тем же Артемом Бобухом, который в прошлом году за «Слуцк» играл. Но украинец украинцу рознь. Скажу честно, с некоторыми можно в разведку идти, а других лучше даже на пушечный выстрел не подпускать к себе. Почему? Просто непостоянные люди. Сегодня ветер дует так, а завтра все может измениться. Но таких везде хватает.

Ранняя «Белшина» – это смотри и учись. Мне нравилась игра в опорной зоне Игоря Градобоева. Его уже, к сожалению, нет с нами. Контроль мяча в команде был нереальный. Помню, отправились на предсезонный сбор на Кипр, и я с Серым Зеневичем вошел в квадрат к братья Градобоевым, Балашову и Хрипачу. Игра была в одно касание, и мы минут 15 не могли мяч забрать. Все это сопровождалось смехом. Голова нереально закружилась.

- Кстати, о сборах. Против какого самого топового соперника вам приходилось играть во время предсезонки?

– «Белшиной» как-то играли с киевским «Динамо». Это, если не ошибаюсь, было на Кипре. Лобановский против нас выпустил на два тайма всю основу – Хацкевича, Белькевича, Шовкоского, Гусина – и, накрывшись пледом, смотрел за игрой со скамейки. Денис Каролик забил быстрый гол, и нас потом закрыли на нашей половине поля. Отыгралось «Динамо» на 45-й минуте, а потом у нас сил не осталось, и они нас просто загоняли – 4:1.

- После игры было ощущение, что наелись на пять игр вперед?

– Да нет. Я же еще молодой был. Я тогда играл переднего защитника, и Акшаев мне говорил: «Миша, зачехли свою шашку и перестань бегать по всему полю! Твоя задача – найти в центре игрока и с ним доигрывать». Но тогда у меня было столько здоровья, что реально собаку мог загнать.

- Скорость была хорошая?

– Нет – выносливость. Первый кросс на время у Акшаева я пробежал третьим. Впереди меня были Сергей Кузьминич и Леша Позняк, находившиеся на просмотре.

- Фитнесс-коуч Вадим Сашурин давал бегать гандболистам СКА кроссы по 20 километров. Вы в своей карьере такое помните?

– В 2003-м «Белшину» тренировал Геворкян. Я пришел на тренировку после повреждения мениска. Он поинтересовался, как я себя чувствую, ответил, что хорошо. И он дал мне установку: «Ну, тогда беги» – «Что бежать?» – «Три теста Купера на время. По асфальту». Нужно было пробежать три километра за двенадцать минут, потом отдохнуть и вновь повторить. И я даже после травмы пробежал этот тест спокойно. Просто молодой был.

-- Какое самое непонятное упражнение от Геворкяна вам приходилось выполнять?

– Мы очень много непонятного делали в тренажерке. Вот пример: с одной стороны стоит тумбочка и с другой стороны, ты – между ними. Высота – чуть ниже пояса. Ты берешь 20-килограммовый блин и начинаешь прыгать на эти тумбочки. Серия длится 45 секунд. И так три раза подряд. После такого спина и поясница просто не чувствовались. Поехали на сбор в Турцию. Кажется, есть поле, есть мячи, а мы все время проводили в песке. Так, по словам тренера, мы набирали физическую форму.

- Ведь кому-то это потом аукнулось.

– Да, скажу честно, мне это аукнулось очень серьезно. Я долго ничего не хотел делать на футбольном поле. А на одной из тренировок, за день до матча, нам дали беговые упражнения. И два футболиста или надорвали, или растянули мышцы задней поверхности бедра. Это было перед первым матчем сезона. Игру они, естественно, пропустили.

 ***

- Вы застали Ковалевича в Бобруйске?

– Только тренировались вместе.

- Игорь Николаевич – король подката?

– Ну, знания в этом элементе я, наверное, почерпнул у него. Только он катился в ноги, а я – в мяч :). Он мне объяснял: «На поле должен остаться кто-то один – либо мяч, либо футболист. Если промазал мимо мяча, держи соперника за ноги». Но я так и не понял, говорил он серьезно или шутил. Просто когда молодым слышишь это, понимаешь, что мазать вообще не должен.

- Ковалевич под вас катился?

– Конечно. На тренировке в Словакии – на снегу.

- И как?

– Надо прыгать.

- А иначе что?

– То все – конец. Там же еще шипы. Но просто так он не катился. Это был или момент воспитания, или устрашения.

- Что такое дедовщина по-бобруйски?

– А как таковой ее не было. Старики учили, подсказывали, объясняли, как, например, нужно ногу при передаче под мяч ставить. Принести и унести мячи – это даже не обсуждалось. За это всегда отвечала молодежь. Зато в прошлом году я столкнулся вот с какой ситуацией. Тренировались летом на грязном поле. Работали неделю. Мячи от грязи черными стали. Помню, размышлял, додумается ли кто-нибудь из молодых их помыть. Если старики молчат, значит, и молодежь молчит. В итоге взял эти мячи и сам помыл, протер. Тренер потом спросил: «Кто помыл мячи?» Кто-то сказал, что Миша вымыл, другой добавил: «Да не мог Миша их мыть».

После этого главный тренер Олег Анатольевич Сидоренков сказал: такого быть не должно – что старики мячи моют. Но это все, наверное, зависит от воспитания и понимания молодежи. Сейчас парень считает, если попал в команду, значит, это нечто само собой разумеющееся. В мое время пробиться в «Белшину» было нереально. Ты посмотри состав 2001 года. Там такие люди были! Ярослав Свердлов, Вова Климович, Андрей Хрипач, братья Градобоевы. Это просто космос! И я прекрасно понимаю, что меня в заявку включали исключительно как перспективного игрока. Но Акшаев – тот тренер, который мне всегда доверял. И если ты делал все, что он просил, проблем никаких не было. У Акшаева были в плане тактики хорошие тренировки, и психологически он мог раскрепостить. А еще Вячеслав Евгеньевич – очень порядочный человек. Меня в нем это очень подкупало. За такого хотелось и играть, и биться на поле. Этими чертами он схож с Ковалевичем. И, как мне кажется, Николаевич много почерпнул у Акшаева в «Белшине» и «Гомеле».

*  *  *

- Как в ваших командах футболисты коротали время в автобусах перед матчами?

– Общались за день до игры, играли в джокер. Иногда в автобусе для джокера собиралось две компании. А сейчас и одной не соберешь.

- И кто был самый сильный картежник?

– Макс Разумов.

- Всех выносил?

– Он и в казино всех делал. И доходило до того, что его туда даже не пускали. Я у Максима играть учился. Он запоминал все, знал, какая карта должна быть следующей. Более сильных игроков я не встречал. И в картах, и в футболе у него было чему поучиться.

 

- Сейчас все в автобусе в телефонах сидят?

– Да. Иногда даже едешь на игру – и не с кем поговорить.

- У вас были одноклубники-книгоманы?

– Таких в моей карьере было два человека. Первый – Ярик Шкурко из «Нафтана». Он любит поговорить про страны, путешествия. А второй – Игорь Воронков, с которым пересекались в «Белшине». Он постоянно читал. Иногда даже говорил: «Что вы все время пропадаете в компьютерах? Вы столько времени убиваете. Возьми книжку лучше почитайте».

- И что читал?

– Я, честно говоря, не смотрел. Сам больше люблю историческую тематику. Про Вторую мировую войну можно было поговорить с Сашей Шагойко, обсудить что-то из прочитанного и поделиться мнениями. Последней нашей темой была немецкая подводная лодка, которая не светилась на радарах союзников – ее обшили специальным материалом. Подлодку так и не распознали –  она подорвалась на глубоководных минах.

*  *  *

- Вам 34, в прошлом году вы играли за горемочный «Нафтан», в топ-5 уже точно не позовут…

– Нет, конечно.

- Тогда зачем вам все это?

– Это моя жизнь. Пока ты востребован в футболе, нужно играть, чтобы потом не жалеть, что  не доиграл.

- А что скажете о своих кондициях?

– А я только недавно начал понимать футбол. До меня дошло, что в футбол нужно играть мозгами, а не ногами. А пока у меня был вагон здоровья, вылазил за счет физухи. А потом попал к Седневу в «Белшину», и мне в голову стали вбивать совсем другой подход. Как говорил мне Александр Сергеевич: «Я тебя сейчас буду ломать». Объяснял, например, что защитник не должен бояться оставаться один в одного. Я перестал бездумно лупить мяч вперед. Когда играл в «Нафтане» крайнего защитника, часто исполнял диагональ. Делал ее, когда было надо и не надо. В «Белшине» таких ситуаций практически не возникало. Мы мяч контролировали, старались действовать в короткую и среднюю передачу. Играть было одно удовольствие. А в «Нафтане», особенно в прошлом году, мы только этим и занимались – просто били вперед. Но нападающий за мяч не цеплялся. Ему тяжело было. Даже если он цеплялся, то на подборе никого не было.

- Вам сейчас без разницы, за какую команду играть?

- Абсолютно.

- Откуда был последний звонок?

– Из «Белшины». Но я пока не знаю. Хотелось бы, конечно, поиграть в высшей лиге. Если будет предложение, пойду. Но мне уже и домой хочется, да и есть шанс помочь «Белшине» вернуться в высшую лигу. Хотя последний год вообще напрочь отбивал желание играть. Спасли игры за дубль. Мы там действительно играли в футбол. Это была как отдушина.

- Да ладно. Мне кажется, для опытного игрока ссылка в резервную команду – удар по самолюбию.

– Я расскажу, как все случилось. У нас была утренняя тренировка, на которой дали задание бежать кросс. Просто так потрусить. Не на время. И мы с Сучковым заговорились и в итоге отстали от основной группы на 200 метров. После тренировки Сидоренков вызвал к себе и сказал: «Вы принижаете мой авторитет перед игроками команды. Как? Проигнорировали мою установку и пробежали кросс последними». У него было два решения ситуации: или ссылка в дубль, или разрыв контракта. Мы пошли в дубль. После этого тренер сказал, что не хочет выносить сор из избы. Но это прозвучало так, что нас словили бухими. Я немножко был в недоумении.

- Вы всю карьеру провели в Беларуси. Неужели не было желания уехать за пределы РБ?

– У меня были варианты с «Черноморцем» и донецким «Металлургом». Я ездил на просмотры, и Семен Альтман, в разное время тренировавший эти команды, был готов меня оставить. В Донецке я сломался в игре за дубль, мне сделали в Украине операцию, и я вернулся, хотя меня были готовы выкупить и отдать в аренду «Белшине».

Но жалеть о прошлом – это не правильно. В 2003-м с «Черноморцем» все тоже было хорошо. Я должен был лететь с одесситами на сбор в Испанию, однако в итоге на мое место взяли серба. Правда, сказали, что без просмотра есть вариант уехать в «Кривбасс». Но я расстроился. И вот здесь совершил, наверное, саму большую тупость в карьере – не поехал в Кривой Рог. После этого я уже сам не горел желанием ехать за рубеж, хотя варианты были всегда.

- И откуда вам поступало самое неожиданное предложение?

– В прошлом году меня звали на три месяца в Грузию. Команда боролась за выживание. Предлагали в два раза больше денег, чем в Новополоцке, бонусы, но я сразу сказал: «Нет». Не хочу никуда уезжать. Я не люблю этой беготни за деньгами. После того, как инвесторы развалили «Белшину», я мог оказаться в нормальном белорусском клубе. Название говорить не буду. Однако до того уже поговорил со Стрипейкисом. А если я даю слово, то привык его держать.

P.S. Через несколько дней после интервью стало известно, что Михаил Горбачев тренируется с «Крумкачамі».

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты