«Если девушка не знала, где находится Брест, больше с ней не общался». Шеф БГК водит по местам детства

У коренного брестчанина Александра Мешкова жизнь складывается интересно. Почти 40 лет назад он переехал в Россию, отслужил в армии, обосновался в Москве, сделал успешную карьеру и сейчас занимает высокий пост в «Газпроме». Но это не все. Его отца Анатолия Петровича Мешкова хорошо помнят брестские болельщики со стажем. При нем местный «Пединститут» становился многократным призером чемпионата БССР по гандболу. В 1994 году жизнь тренера неожиданно оборвалась – остановилось сердце. Ему было всего лишь 57. И в память об отце Александр вместе с братом Сергеем 16 лет назад создали Брестский гандбольный клуб имени Мешкова, который уже 9 раз выиграл чемпионат Беларуси. Сейчас основатели мечтают о победе в Лиге чемпионов.

В городе над Бугом Александр Мешков бывает наездами – навещает маму, решает рабочие вопросы и ходит на матчи БГК. Однако картинки из далекого брестского детства из памяти не испарились. Отправившись в небольшое путешествие по знаковым местам с Тарасом Щирым, шеф БГК вспомнил детство и отца, c которым проводил практически все свободное время.

* * *

В начале мая, когда распускается сирень и цветут каштаны, Александр Мешков всегда в Бресте. В первых числах месяца проходит традиционный турнир памяти его отца, который собирает друзей и воспитанников Мешкова-старшего. С Александром Анатольевичем мы встречаемся жарким воскресным днем возле отеля «Эрмитаж», где на время турнира он остановился с супругой и маленькой дочкой Софией. Променяв привычный строгий костюм на стильное клубное поло белого цвета, Мешков увлекает за собой по небольшим брестским улочкам и вспоминает, как все начиналось.

В 1962 году Франция признала независимость Алжира, Советский Союз начал поставку ракет на Кубу, а Никита Хрущев эпично обрушился на художников-авангардистов во время выставки в Москве. Но для Аделаиды и Анатолия Мешковых все новости мира тогда были не очень важны. Главной новостью для них было рождение сына Саши.

Мать, в молодости способная баскетболистка, тогда уже работала на фабрике верхнего трикотажа, отец – тоже баскетболист – служил в армии. Жить молодой семье поначалу приходилось у родителей Ади, как ласково Анатолий Петрович называл супругу, возле самого Мухавца – в микрорайоне Южный. И чтобы проведать семью, он не раз бегал в самоволку и переплывал через реку. А в ширину она была несколько сотен метров.

Со временем Мешкова-старшего позвали работать ассистентом на кафедру физвоспитания в пединститут и выделили комнату в общежитии по улице Дзержинского – в самом центре города. Тогда вся спортивная жизнь Бреста бурлила в этом районе. Неподалеку от стадиона «Брестский» Александр Мешков задерживается у прямоугольного светлого здания, это – легкоатлетический манеж.

– Я все время был рядом со спортом. В детстве чего только не пробовал – и бокс, и баскетбол, и плавание, и футбол. Яболел за «Спартак», отец – за ЦСКА, а мама, если не ошибаюсь, поддерживала хоккейные «Крылья Советов». У нас все было распределено :). А последние 14 лет болею еще и за «Зенит». Но увлек меня все равно гандбол. Отец был для меня негласным тренером и наставником. Правда, гандбол не навязывался – любовь пришла сама, – рассказывает мой гид. – Казалось бы, что связывает манеж для легкой атлетики с гандболом? Тут было резиновое покрытие с разметкой, на котором тренировались команды отца. Бывал тут и я. Ну а сбоку находились кассы стадиона. Часто посещал футбольные матчи. Билет стоил 10 копеек, и, чтобы его купить, нужно было отстоять большую очередь.

Кассы отреставрированного стадиона, собирающего аншлаги на матчах местного «Динамо», находятся уже в другом месте, а о старом легкоатлетическом манеже напоминает лишь название. В 2010-м здание приобрела швейная компания NELVA, и прямо сейчас там пытаются обустроить теннисные корты.

Ну а мы подходим к обычному серому пятиэтажному общежитию. Александр Мешков не ходил этими улицами больше 40 лет, однако все равно без проблем находит окно комнаты на первом этаже, куда семья заселилась после его рождения. Комнатка была совсем небольшая – восемь квадратов. Из-за этого ее в шутку называли «изолятором». Интерьер – скромный: телевизор, столик, диван, детская кроватка и шкаф для одежды, который, как припоминает Мешков, стоял где-то возле окна.

- Здание, конечно, изменилось, его отремонтировали. А тогда это было обычное студенческое общежитие, на первом этаже которого жили аспиранты и преподаватели. Здесь я провел первые шесть лет жизни. В общежитии хватало детей, и мы много времени проводили на улице: мяч, ворота – и вперед! Отсюда я пошел в первый класс.

Проходим еще метров 40 и поворачиваем налево, повторяя школьный путь первоклассника Саши Мешкова.

– В школу я ходил не с рюкзаком, а с прямоугольным ранцем, – улыбается Мешков. – Ну а когда подрос, дед, отец мамы, подарил мне свой военный планшет, и уже с ним ходил в школу. Учился на хорошо и на отлично.

- И какой предмет был любимым? Кроме физкультуры.

- А кто сказал, что физкультура была любимым? Знаете анекдот? Если бы физкультура была полезным предметом, турники стояли бы в каждом дворе в Израиле :). Я любил математику, точные науки. Задачки щелкал, как орешки. А все потому, что тетя Галя, старшая мамина сестра, дополнительно занималась с нами. Поэтому и я, и младший брат Сергей с математикой были на ты.

Старый детский кинотеатр «Смена» на углу улиц Гоголя и Карла Маркса, возле которого мы вскоре оказываемся, Мешков называет легендарным местом:

- Сейчас он выглядит как-то невзрачно, а в мои годы казался самым большим, самым красивым и самым лучшим кинотеатром в мире.

«Смену» при Советах открыли в лютеранской кирхе, которую построили в Бресте еще «за польскім часам». Оттого над входом находится башенка, что совсем не свойственно нашим кинозалам. Когда-то на ней возвышался крест, а теперь стоят антенны мобильной связи. Мешков водил сюда сыновей на советские мультфильмы, военное кино и детективы.

Теперь на входе никаких упоминаний, связанных с кинематографом. Последние зрители покинули кинотеатр очень давно. Все занято мастерскими и офисами.

- Сейчас и не скажешь, что здесь был кинотеатр… В 70-х Брест был спокойным провинциальным городом, но за последние годы изменился в лучшую сторону. Привожу сюда друзей из России, и они получают колоссальное удовольствие от прогулок по нашим бульварам, по улице Советской. Во времена Союза Брест был западными воротами СССР, и в юности я ощущал значимость своего города, гордился им. У меня была такая фишка. Когда знакомился с девушками, спрашивал у них: «А знаешь ли ты Брест?» Если говорила нет, я с ней больше не общался.

- Категоричным парнем вы были.

- Ну а как не знать Брест и крепость?!

Родная школа, как считает Александр Анатольевич, тоже похорошела. Когда-то это была СШ №1 с физико-математическим уклоном, сейчас – гимназия. Босс БГК рассказывает, что из-за частых соревнований, а он катался не только по БССР, но и по Союзу, с собой приходилось брать учебники и все наверстывать в пути. Родители к учебе сына относились серьезно и даже не пустили учиться в столичное училище олимпийского резерва. Вообще, Мешков-младший никуда не уезжал, пока не показывал родителям ведомость с оценками, заверенную классным руководителем:

– Мама и папа сами занимались спортом и понимали, что сыновья должны учиться. Все делалось правильно. И у меня сейчас три высших образования.

- Главным нашим увлечением на переменах был футбол, – углубляется в воспоминания Александр Анатольевич. – На школьном дворе были стойки с баскетбольными кольцами. Их мы использовали как ворота. И 10-20 минут перерыва – это было рубилово в футбол. Домой возвращался грязным и мокрым. Брюки были порваны, ботинки сбиты. И если говорить о том, за что мне прилетало дома от мамы, так это за рваные штаны.

По воспоминаниям сына, Анатолий Мешков иногда мог и за ремень взяться, но при этом был добрым и справедливым человеком:

- Его правилом было всегда оставаться порядочным. Он постоянно об этом говорил, повторял. Был добрым, душевным мужиком, однако мог легко и за себя постоять. Я не видел его в драке, но папа рассказывал, что в парке к нему как-то пристали хулиганы – попросили закурить. Он посмотрел, кто был самым сильным среди них и сразу его отоварил. Остальные убежали. Петрович говорил, если тебя обидели, за себя нужно постоять. Когда нужно было ответить злу, он умел это сделать. И сейчас в своей жизни я руководствуюсь принципами не Толстого, а Мешкова.

Наш сопровождающий бросает взгляд через дорогу и вспоминает, что в доме напротив школы когда-то было кафе-кондитерская «Лакомка». На перемене там можно было купить вкусную ромовую бабу и многое другое, чего не было в школьной столовой. Сейчас на месте «Лакомки» обычный магазин.

Родную школу Мешков окончил в 1979 году. Мог поступать в РТИ или нархоз, но выбрал Орловское высшее военное командное училище связи.

-- В город Орел попал по стечению обстоятельств. К нам как-то приходил медсестра делать кому-то из семьи укол и рассказала, что ее сын учится в Орле и даже в гандбол играет. Потом выяснилось, что речь шла об училище связи. Там можно было и получать образование, и параллельно заниматься спортом. Туда и поехал и отучился четыре года. Благодаря спорту, а я там действительно все время играл в гандбол на первенстве города, у меня был выход за пределы части, что тогда считалось вещью затруднительной. Это был выход в гражданскую жизнь, на свободу. Мы ведь жили в казарме, режим был жестким – дисциплина, отбой, подъем, забор и все остальное…

После окончания училища Мешков оказался в группе специального назначения КГБ СССР «Вымпел», и в конце 80-х был командирован в Афганистан. Правда, это уже совершенно другая история, и распространяться о ней Александр Анатольевич не хочет.

Углубившись в воспоминания, Мешков останавливается на очередном пятачке, с которым у него связана давнишняя история.

- Когда бабушка ушла на пенсию, у нее была подработка – продавала квас. Обычно брал бидон, садился на велосипед и ехал к ней. Поомогал ей считать выручку с бочки, за что получал свои 10 копеек. Стакан кваса тогда стоил 3 копейки, бокал – 6. Когда я переехал в Москву, часто вспоминал брестский квас.

Шеф БГК говорит, что любой поход к бабушкам и дедушкам заканчивался появлением рубля в кармане, который потом уходил на мороженое.

- Все очень любили внуков. Один дедушка – Петр Васильевич – брал меня постоянно по грибы, другой – Константин Дмитриевич – на рыбалку. Рыбалка мне нравилась. Я и сейчас стараюсь раз или два в год съездить на рыбалку. Причем не на простую. Отправляюсь в погоню за трофейным тайменем (вес этой рыбы семейства лососевых достигает 40-60 кг – Tribuna.com) и лечу куда-нибудь в Хабаровский или Красноярский край, на Сахалин. Все это сопровождается сплавами на катамаранах, жизнью в палатках, посиделками у костра. Телефоны там нигде не ловят. Да, рыбалка не всегда заканчивается результативно. Просто поймать рыбу – это неинтересно, а выловить тайменя – совершенно другое дело. Когда он клюет, кажется, что на другом конце снасти у тебя чугунная ванна. И вот эту ванну нужно вытянуть. Водить рыбу можно 30-40 минут. Но по итогу мы тайменя все равно отпускаем. У нас принцип спортивный – поймал и отпустил.

Проходим мимо еще одного любопытного места. Сейчас здесь обычная аптека, а когда-то был ресторан, куда Анатолий Мешков иногда брал сына.

- У брата были проблемы со здоровьем, и мама на полтора месяца летом вывозила его в Крым – куда-то под Феодосию. Мы оставались с отцом вдвоем. Кушать что-то нужно было, и папа водил меня в ресторан, где кормил и обедом, и ужином. Бабушки, конечно, к нам приходили, сами что-то готовили, но сходить в ресторан для малого пацана было чем-то невероятным.

Сворачиваем с Карла Маркса на улицу Мицкевича и через минут пять подходим к дому кремового цвета, на котором висит табличка «Гісторыка-культурная каштоўнасць. Прычыненне шкоды караецца законам». В доме, построенном поляками, жил врач, но после 1939 года он уехал, а в конце 60-х квартиру здесь получили Мешковы. Делить дом приходилось с двумя другими семьями, ванную комнату и туалет – тоже. Отопления тогда еще не было, поэтому спасала печка. Заготовка угля и дров стала семейной традицией Мешковых.

Аделаида Мешкова и сейчас живет в этом доме. Во внутреннем дворике, куда нас запускает Александр Анатольевич, она разбила небольшой сад. Тут растут и лилия, и гортензия, и магнолия. Но главная достопримечательность – старый грецкий орех, который посадили еще при Польше.

- У мамы здесь маленький оазис, – улыбается Мешков. – Она за столиком осуществляет прием по личным делам. А это – терраса. Мы ее застеклили, привели в порядок, и, когда собираемся вместе, сидим там, общаемся. На ней когда-то любил отдыхать отец. Здесь и остановилось его сердце. В память о нем мы решили террасу сохранить.

Главными детскими забавами Мешкова возле дома была игра в партизан и «минирование» дороги каштанами. Улица Карла Маркса находится в центре Бреста, поэтому движение тут было всегда оживленным. И местные пацаны раскладывали на дороге каштаны, которые под колесами взрывались детям на радость. Зимой на улице гоняли шайбу. Ну а дома Саша Мешков рубился, что неудивительно, с братом в гандбол. Но стекла были живы – настоящий мяч мальчишкам заменяли свернутые носки.

Александр Анатольевич вспоминает, что отец любил читать детективы, а также слушал радиоприемник «Маяк», который ловил польские радиостанции:

- Откуда к нам пришли Smokie, Eagles, PinkFloyd? Из Польши. Пластинок у меня не было, бобин тоже. Деньги родители зарабатывали небольшие, и когда я стал лейтенантом, моя зарплата перекрывала их заработок. Чтобы были деньги, отцу приходилось ездить на шабашки – на север, в Зельву, на Белое озеро. Когда была возможность, всегда старались быть рядом с отцом на подобных работах. Например, разбирали с ним садик, на месте которого построили факультет физвоспитания Брестского пединститута. Люди работали пару месяцев и получали деньги, которые за год не зарабатывали. Вот поэтому на диски денег и не было. А первые джинсы у меня появились в десятом классе. Родители из Польши привезли. Фирма – «Эльпа».

Большую часть жизни Анатолий Мешков посвятил пединституту. Он его окончил, там же работал и тренировал команду, которая постоянно была в тройке лидеров первенства БССР. Учиться в пединститут Мешков приводил классных гандболистов. К примеру, уроженца Зельвы Владимира Михуту, который в свое время выступал за звездный СКА и сборную СССР.

От дома до отцовской работы было рукой подать, и все свободное время старший сын проводил с папой, а на разборе того самого детского садика, на месте которого вырос институтский корпус, он заработал свои первые 30 рублей.

Дверь корпуса, где работал Мешков, нам открыла женщина с бейджем на груди. Судя по всему, сторож или вахтер.

- Здравствуйте, я – Мешков, – добродушно говорит Александр Анатольевич женщине, которая, судя по всему, не особо рада гостям. – Мой папа тут работал. Мы бы хотели посмотреть зал.

-- Не знаю, кто вы такой, – говорит смотрительница, но, подумав, добавляет. – Ладно, я вам верю.

Антураж факультета по стилистике отдаленно напоминает декорации из атмосферных видео «Ляписа Трубецкого». Местная кафешка так и вовсе почти вылитая столовая из клипа на композицию «LyapisCrew». Кажется, время тут застыло в начале 90-х, хотя в небольшом музейчике обновляют композицию и помнят своих знаменитых преподавателей. Фотография Анатолия Петровича, с которой он смотрит на нас из-под очков в толстой оправе своим вдумчивым взглядом, лежит в памятном альбоме.

Спортивный зал сразу пробивает Мешкова на воспоминания.

- Я в десятом классе играл в воротах за институтскую команду. Противостоял Каршакевичу, Шевцову, Свириденко. На республиканских соревнованиях в противоположных воротах стоял Володя Савко, выступавший за Гродненскую область. В будущем он стал первым тренером БГК, а сейчас тренирует женскую команду. А еще был такой леворукий гандболист Захаров. И он мне в этом зале засадил мячом прямо в лоб. Папа потом меня нашатырем откачивал.

Что интересно, именно здесь, на этом деревянном паркете, БГК в 2002-м проводил свои первые матчи в чемпионате Беларуси. В студенческом зале проходил и первый турнир памяти Мешкова.

– Смерть отца стала неожиданностью. Шоком. За неделю до этого я с ним разговаривал, все было хорошо, а потом звонит мама и говорит, что все – папы нет. На похороны приехало много людей, и на его могиле товарищи сказали, что турниру памяти отца быть. На этот турнир команда еще собиралась, а через какое-то время я узнал, что у нее даже нет тысячи долларов для взноса в чемпионат Беларуси. Ну и все. Так было принято решение создать клуб. В начале ведь никто не думал, что команда будет ставить перед собой серьезные задачи. Думали, что ребята побалуются и успокоятся. Но когда мы раз, второй, третий выиграли чемпионат, отношение изменилось. Бренд БГК имени Мешкова уже хорошо известен в Европе, ведущие клубы с опаской приезжают в Брест. И теперь наша цель – победа в Лиге чемпионов. Если отец ставил цель, ее необходимо было достичь без всяких отговорок.

Мы выходим из университета, прощаемся с вахтером и возвращаемся к гостинице. На минуту задерживаемся у пузатой желтой бочки с квасом возле автовокзала, взяв по стаканчику. Но квас, мягко говоря, не очень, и никаких ностальгических воспоминаний у Мешкова не вызывает. На прощание говорим про Брест, гандбол и о том, каково это впервые стать отцом, когда тебе за 50.

- Это круто, – с улыбкой коротко говорит Мешков. – Это жизнь. Это испытание, которое я выдержал. Хотел я мальчика или девочку? Послушайте, я хотел просто ребенка. Вот и родилась София Александровна. Дочка и БГК в будущем – это реально? Конечно. Вы ведь видите, ей нет и трех лет, но она не в первый раз приезжает в Брест, посещает матчи, дружит с «Зубриком» (талисман БГК им.Мешкова – Tribuna.com). Она знает, что когда наши атакуют, надо кричать «гол!», а когда вперед бежит соперник, нужно говорить «мимо!» Она уже болеет гандболом вместе с нами.

- Вы представляете, что настанет день, когда вы выйдете на пенсию и в свое удовольствие переедете жить в Брест?

- Думаю, нет. Если бы я прожил 56 лет в Бресте, то, наверное, остался бы здесь. Но я живу в совершенно другом режиме, и переехать сюда, видимо, уже не смогу. Привык к иному ритму, поэтому просто приезжаю в гости к маме и на отцовскую могилу.

ФОТО: Александр Сахарчук, «Виртуальный Брест», «Вечерний Брест»