Tribuna/Футбол/Блоги/Железный дровосек/«Кто-то из гранатомета выстрелил по дискотеке. Взяли нашего капитана». Белорус объездил минор России и Польши

«Кто-то из гранатомета выстрелил по дискотеке. Взяли нашего капитана». Белорус объездил минор России и Польши

Медведи, водка и Малофеев.

Автор — Тарас Щирый
14 февраля 2019, 20:20
12
«Кто-то из гранатомета выстрелил по дискотеке. Взяли нашего капитана». Белорус объездил минор России и Польши

Медведи, водка вместо чая, страшные самолеты и дикие польские фанаты. Александру Филазоповичу есть что вспомнить.

Бывший вратарь Александр Филазопович, работающий сейчас администратором в столичном «Луче», никогда не играл в топ-клубах. В его профайле значатся стародорожский «Строитель», бобруйский «Шинник», казахстанский «Жезказган», российский «Псков», польская «Помезания» и еще парочка клубов, которые никогда не боролись за высокие места. Несмотря на это, за карьеру Александр собрал множество путевых историй, которыми недавно поделился с Тарасом Щирым.

– Александр Викторович, в Википедии написано, что вы русский и советский футболист, но, как я понял, гражданство у вас белорусское. Верно?

– Да, жил я в столичной Слепянке. Чем там можно было заниматься? Участвовали с пацанами во всех подвижных играх – от пекаря до ножиков. От Парка Челюскинцев до моего дома было десять минут пешком, а там – «Доски», знаменитая танцплощадка. Но я был малой, увлекался спортом и особо никуда не лез. Кроме того, мой брат старше меня на восемь лет, поэтому на районе меня все знали и не трогали.

Играть начинал в Футбольной школе молодежи у Анатолия Макарыча Шкреда, который сейчас в «Тракторе» работает. Из тех, кто хорошо играл, со мной в команде 1969 года рождения занимался Паша Батюто, два Саши – Гавлуш и Вишневский. Но потом я футбол бросил, два года им не занимался, а в 15 лет пошел в «Трудовые резервы» к Анатолию Васильеву – бывшему нападающему минского «Динамо». Ну а позже поступил на станочника широкого профиля в 115-е училище в Дражне, где учились ребята Анатолия Боговика из СДЮШОР «Динамо». Среди них были Эрик Яхимович и Юрий Вергейчик. Я однажды даже поехал играть за них на турнир имени Яшина в Кишинев. Помню, что Вергейчик был худеньким и быстрым краем, а Эрик обладал очень сильным ударом. Он на 60 метров мог дать классную передачу. Хорошие ребята, но в быту мы с ними не пересекались – они все-таки были постарше меня.

Ну и в 1988-м Олег Антонович Волох, а он тогда тренировал «Спартак» из Семипалатинска (современный Семей – Tribuna.com), через Васильева предложил съездить в Ташкент на сборы с казахстанской командой «Джезказганец» из второй союзной лигой. Тренировал ее знаменитый нападающий «Кайрата» Анатолий Михайлович Ионкин. Я в коллективе оказался самым молодым парнем. Самому старшему футболисту было 32, мне – 18.

Это был коллектив профессионалов, которые в свое время поиграли в первой лиге, и поехали в Казахстан зарабатывать неплохие деньги. Я получал 280 рублей, когда родители, наверное, имели в месяц 160 или 180. За нас в атаке играли Александр Засимов из Актюбинска (теперь Актобе – Tribuna.com) и Алексей Скала из «Нистру», в защите был Костя Оборонко из дубля московского «Динамо». Поначалу работалось непривычно – двухразовые тренировки и постоянная пахота. Мы занимались на очень мягком поле, на бутсы постоянно налипала грязь, и отталкиваться было сложно. Ну а в воротах нужно ведь все равно постоянно прыгать. Ты же не будешь дурака валять – отправят ближайшим рейсом назад. По итогу оставили.

– Вы сами сказали, что были самым молодым в команде. Как вас строили?

– Вместе с одним казахом были дежурными. По очереди носили баул с мячами. Раньше как было? Если команда отправлялась на гостевой матч, то свои мячи не брала, как это делается сейчас. Их на предматчевую тренировку и разминку выдавала принимающая сторона. Вот мы и носили эти ромбиковые «адидасы». Кроме того, во время обеда на кухне разливали по тарелкам суп, и мы, молодые, на подносах разносили еду по столовой. Пихача особо не было. Старшие могли прикрикнуть, но не более. Может,  делалось это наоборот для того, чтобы поддерживать молодежь, а не прибивать.

Помню, после первого круга летели в самолете и ребята шутили: «Ну что, молодой, да ты же не играешь – мяч сам в тебя попадает!» Мы – единственная команда, которая в 1988 году отобрала очки во Фрунзе (теперь Бишкек – Tribuna.com) у «Алги». Эта команда в нашей зоне занимала первое место. Играть там было невозможно. На трибунах собиралось по 25 тысяч зрителей, впереди у «Алги» – Александр Калашников, поигравший в «Спартаке», высокий Юрий Гудименко, а в полузащите – наш Игорь Криушенко. Запомнился он мне тем, что был очень быстрым и выполнял приличный объем работы. Без остановки мог бегать очень долго. Так вот, в первом тайме мы забили с пенальти. А во второй половине судья за любой стык начал свистеть в нашу сторону. Буквально обложил нас штрафными. Мяч трижды попал в штангу, дважды в перекладину, несколько раз я его поймал на линии. И уже ближе к концу матча пошла верховая передача, я ловлю мяч, и Калашников заталкивает меня в ворота вместе с мячом. Лежу за ленточкой, мяч держу. Парни подбегают, и давай на меня: «Что ты делаешь?! Ты не мог выбить?!» 1:1 – так и сыграли.

– Объясните человеку, который никогда не был в Казахстане, что такое Джезказган?

– Это один из крупнейших центров в мире по добыче медной руды. Из-за породы в этой местности красный песок. Мы играли в Джезказгане на 15-тысячном стадионе, а жили в соседнем городе Никольский, где находилась наша тренировочная база. Климат там своеобразный. Зимой температура опускалась до минус 40 градусов, а летом поднималась до 40. Никогда в Беларуси подобных перепадов не ощущал. Но в Казахстане влажности нет – сухо, из-за этого мороз в 35 градусов, который я там застал, переносится проще, чем у нас.

До Караганды от нас было 12 часов автобусом, до Алма-Аты – даже не знаю сколько. Кругом одна степь да залежи полезных ископаемых. В 50-х годах в эти края ГУЛАГ в ссылку отправлял. Жили там разные люди: казахи, русские, очень часто встречались немецкие фамилии. К приезжим ребятам, а нас было, наверное, 14 человек, относились нормально. Тренироваться утром и днем из-за жары было невозможно, поэтому на поле выходили лишь вечером. Жили в гостинице и занимались лишь тем, что по талонам ходили в ресторан, смотрели телевизор, играли в домино и карты – на высадку в дурака.

– На деньги?

– На шампанское! У нас была специальная тетрадка, куда мы записывали, кто и сколько очков проиграл или выиграл. Все в команде играли неплохо. Я так однажды ящик шампанского проиграл.

– Опишите свои ощущения, когда в 18 лет вы стали основным вратарем команды мастеров.

– Первую игру я провел на Кубок Казахстана с «Целинником» из Целинограда (современная Астана – Tribuna.com), и мы 1:0 выиграли. Тяжело было поначалу. Но старшие ребята из Беларуси – Миша Ярош, Слава Малышко, Дима Клюйко и Сергей Пашкевич – мне постоянно подсказывали, поэтому я достаточно быстро освоился.

– С экипировкой в такой глуши проблем не было?

– Нам ее выдавали, но у меня на тот момент уже были свои перчатки Uhlsport. Я в них долго играл. Достать такие в Союзе было сложно. Когда они протирались на ладонях, вшивал в них паралон, чтобы дырок не было. Эту пару мне Дима Харин подарил. Он как-то на Кубок СССР с «Торпедо» играл против «Динамо» в Минске в 1987-м. Перед игрой мы вместе с еще одним парнем подошли к Харину и спросили: «Дима, можешь с перчатками как-нибудь помочь?» Сказал мне: «Не вопрос. Я лишь разомнусь и тренировочные принесу». Нужно понимать, тогда, чтобы достать такие перчатки, нужно было ехать за границу. У нас же тогда в Москве производили обычные черные с пупырышками. Они были плохого качества, поэтому наши вратари всячески старались найти себе импортные. Я берег их, и отыграл в перчатках весь сезон в Казахстане.

– Где в Средней Азии было неприятнее всего играть?

– Везде. Во-первых, команды были хорошие, во-вторых, много болельщиков собиралось на стадионах, а в-третьих, фактор домашнего судейства. Но были и другие случаи. Мы летом играли как-то в гостях с командой «Алай» из города Ош. Это Ферганская долина. Киргизия. Горы. Так хозяева специально одну половину поля водой полили, а вторую не трогали. И во время игры началось испарение. Местные привыкли к своему климату, а нам пришлось очень тяжело. Некоторые из наших игроков вообще помазались перед выходом на поле разогревающей мазью, так она через минут десять после начала игры назад полезла. Играли мы и в Кызылорде, и в Джамбуле (теперь Тараз – Tribuna.com), где Курбан Бердыев работал. Везде было непросто.

– Так вы весь регион объездили. Чем он вам запомнился?

– Дынями. В Кызылорде пришел на рынок, спрашиваю у одного продавца: «А сколько дыня стоит?» – «Рубль» – «Какая?» – «Которую унесешь» Ну так я взял огромную 12-килограммовую торпеду и пошел :). Если, например, Алма-Ата – современный город, то там, конечно, уже другая цивилизация. Мы все время жили в гостиницах и почти никуда не ходили. Причем не все отели были хорошими. В Оше поселили в гостиницу без окон и дверей. До такой степени было жарко, что спать не хотелось. Уже в шесть утра звучала музыка, женщины на головах носили поклажу, а мужики в чайхане сидели и пили чай. Все одеты были в традиционные наряды. Думал: блин, куда я приехал, вернулся в прошлое. Мы все время летали на самолетах, но из Фрунзе в Казахстан возвращались на поезде, и я даже вдалеке увидел, если не ошибаюсь, верблюдов.

– Почему уехали оттуда?

– Меня хотели в Казахстане забрать в армию, и я подумал, что лучше я дома отслужу, нежели там. В итоге сбежал. Мы провел последний матч чемпионата («Джезказганец» занял 14-е место из 17 участников в восьмой зоне – Tribuna.com), я предупредил ребят, что уезжаю, сел на автобус на Караганду, а оттуда полетел на Москву.

В Беларуси тогда было три клуба, в которых игрокам делали армию: «Динамо», лидский «Обувщик» и «Шинник» из Бобруйска. Я попытался попасть в «Шинник» к Геннадию Иосифовичу Штейнбуху. На тот момент он был человеком №1 в бобруйском футболе. Помню, приехал в часть в Бобруйскую крепость, у меня спрашивают: «Ты кто?» – «Футболист» – «Нам водители нужны. Езжай-ка ты в Слуцк. В карантин». После карантина я отыграл целый год на первенстве БССР за «Шинник». Ночевали в спортзале в крепости, утром уходили в город и к отбою возвращались. Сильная команда у нас была – входила в пятерку сильнейших по республике. Но потом умер Штейнбух, и меня дослуживать в Слуцк отправили. Я даже успел немного за местную команду на первенстве профсоюзов поиграть. Наша часть располагалась прямо в парке рядом со стадионом. Поле – наполовину чернозем, наполовину трава. Возле него стояли лавки. Раздевалки находились в небольшом домике. Душевых кабинок не было, и мыться приходилось в комплексе, где занимались гандболом. От него до стадион минут пять ходьбой.

– Каким вам запомнился Штейнбух?

– Невысокого роста, коренастый и плотный мужчина. В его речи всегда чувствовался немного еврейский говор. Он был и тренером, и селекционером, и организатором, и деловым человеком. Решал вообще все вопросы. Отвечал не только за футбол, но и за бобруйский хоккей. В разговоре с ним всегда проскакивали интересными выражения. Один футболист у него как-то перед матчем спросил: «Мне переодеваться?» – «Да» – «А играть буду?» – «Ни в коем случае!» Помню и другой случай. Иосифович увидел, что кто-то пришел без бутс, и спрашивает: «Где бутсы?» – «Нету бутс». Тогда тренер поворачивается к администратору и произносит: «Выпиши им сапоги 42-го и 43-го размера. Завтра пойдут в часть – будут в них там играть».

* * *

– Как вы оказались в Польше?

 Я попытался уехать в «Спартак» из Орла во второй лиге чемпионата СССР, но на сборах в Алуште заболел ветрянкой и вернулся домой. Потом нужно было восстанавливаться месяц, в команду взяли другого вратаря, и на меня уже не рассчитывали. Футболист Игорь Шило предложил на турнире профсоюзов за Марьину Горку поиграть. И неплохо так играли. Даже Речицу с Юревичем обыграли – Дулуб за нас забил. А потом Шило поехал в Польшу, в Мальборк, и через какое-то время сообщил мне, что команде нужен вратарь. В итоге согласился попробовать себя за рубежом, и где-то в ноябре 1991-го уехал. Я, конечно, знал про команды «Видзев» и «Висла», которые играли в первой лиге, но сам оказался в третьей. В Мальборке тогда основали клуб «Помезания». Спонсировал его француз, который купил в городе макаронную фабрику Malma. Игрокам ящиками давали эти макароны. Меня долго просматривали. И пока я у поляков два ящика «Кока-Колы» не выиграл, контракт не подписывали.

– А это что за история?

– На тренировке ребята били по воротам. Ну и сказали, что с 18 метров забьют мне 20 голов. Минут 25 мне били, били, но так и не забили. Тренер тогда посмотрел, подумал и сказал: «Все, Шашку нужно брать». Меня там все называли не Сашей, а паном Шашкой :).

Что касается Мальборка, то это очень хороший городок с населением в 40 тысяч. Старая Пруссия. На одной части находится городская застройка, а на второй расположен старый замок, в котором когда-то стояли рыцари Тевтонского ордена.

Замок в Мальборке.

В Мальборк и Квидзын постоянно приезжали немецкие туристы. У них очень много общего с этими местами. Рядом, в 40 километрах, знаменитое Труймясто – Гдыня, Гданьск и Сопот. Я шел по улице Свеньтояньской в Гдыне, где было очень много различных фирменных магазинов, и думал, что после Советского Союза попал в какой-то другой мир. Оттуда же родом Лех Валенса, который работал электриком на сточне (судоверфь на польском языке – Tribuna.com) в Гданьске, раскрутил все движение сопротивления и потом стал президентом Польши. Поляки все время о нем говорили. Они еще на севере очень любят жужель – спидвей на мотоциклах по гаревой дороге. У них там постоянно серьезные бойни проходили с аншлагами. 

Футбол в третьей лиге был достаточно жесткий и силовой. Ногу в борьбе уберешь – болельщики сразу кричат. Они же там очень эмоциональные. Мы в третьей лиге играли против «Арки» из Гдыни, так у них с фанатами моей «Помезании» всегда были стычки. Помню, как с трибун кричали: «Арка» Гдыня – курва, свиння!» Ты что! Там такие болельщики, что поезда переворачивали! На трибунах в Мальборке полицейские в касках стояли. И это притом, что город небольшой, а стадион всего две тысячи вмещал. Но к игрокам болельщики относились спокойно и никаких проблем никогда не возникало.

Организация работы в клубе мне тоже понравилась. У нас было тренировочное поле, мы ездили на сборы, которые проходили на Балтийском побережье. Запомнил, что очень много работали зимой в зале. Процесс состоял из станций. Выполняя одно упражнение, ты переходил к другой станции, и так по кругу. На каждой – по четыре человека. Прыгали, кувыркались, бегали. Самым тяжелым, наверное, был бег с утяжеленными мячами в руках. Кроме того мы очень много бегали с горки по песку. Как говорил тренер, делаем это для развития скорости.

– Вы приехали в Польшу из Советского Союза. Это было время перемен и политических переворотов. В Польше к Советам относились негативно всегда. Как приняли вас?

– Спокойно и не делали акцента на том, что я приехал из «звёнзка радецкого». Тогда очень много белорусов приезжало в Мальборк, как говорили, на хандаль, привозили детские товары и электрические пилы. Они пользовались спросом у поляков. А возле Гданьска находился знаменитый авторынок, откуда на Калининград и Беларусь гнали очень много машин.

Поляки поначалу спрашивали, нужна ли мне какая-то помощь. Говорил: «Нет, все нормально». А потом я уже со всеми раззнакомился и выучил за два месяца язык. Я и тэраз могу мувить по польску. А что там сложного? Гура – верх, дол – низ, боиско – поле, слупэк – штанга, попшечка – перекладина, пшод – вперед, а пиука – мяч. Все эти футбольные термины я освоил очень быстро. Главное для изучения иностранного языка – слышать то, как тебе говорят. Иначе будет очень сложно.

26 мая 1993 года. Александр Филазопович признан лучшим игроком в составе «Помезании» в товарищеском матче с «Лехией».

Мне с поляками было легко и просто. Наверное, потому что в команде было много молодых, и я сам таким был. У нас, к слову, играл Гжегож Лукасик – чемпион Европы среди юношей. А еще одним вратарем «Помезании» был Анджей Броньчик (легенда «Завишы» из Быдгоща. Провел около 700 матчей за «Завишу». Умер в 2000 году – Tribuna.com). Он, наверное, в 35 лет стал лучшим вратарем Польши. В 1982-м должен был ехать на чемпионат мира, но его не взяли. Анджей хорошо ко мне относился, и я к нему как-то на пару дней ездил в гости в Быдгощ. Броньчик подсказывал мне, как нужно играть в воротах, говорил, что главное для вратаря – прыгучесть и техника. А чтобы была хорошая прыгучесть, ноги должны быть постоянно в работе.

– Как отдыхала команда?

– Нас тренировал пан Ежи Ястшебовски. Известен тем, что в 1983 году привел гданьскую «Лехию», выступавшую в Д3, к победе в Кубке Польши. Они потом с «Ювентусом» играли на Кубок Кубков. И пан Ежи нам говорил, что после каждой игры нужно пить пиво. Но только одну или две бутылки. Всем коллективом после матча садились на улице возле раздевалок, пили пиво и ели колбаски. Больше двух бутылок Ястшебовски не приветствовал. Все-таки культура питья у них совсем другая. Может, кто-то и ходил куда-нибудь, но никто особо не говорил об этом.

* * *

– В «Помезании» вы провели несколько лет. Неужели не было возможности остаться в Мальборке?

– Можно было. Мы тогда как раз таки вышли в Д2 чемпионата Польши. Но я подумал, что поеду играть дальше, может, в Россию. Отправился сначала в «Строитель» из Старых Дорог к Жуковцу. Своеобразный был человек. Хотел привезти в райцентр «Реал» и считал себя тренером, который может победить любую команду. Верил в себя и в то, что в деревне сможет сделать топовую команду. И ему на самом деле многое удалось. Там «делали» армию игрокам, из-за чего в команде собралось много хороших футболистов. За «Строитель» играли Вася Смирных, Вова Шунейко, Радик Орловский, Игорь Поркулевич, Александр Знак и Виталий Тараканов. Мы в сезоне-94/95 вышли в полуфинал Кубка Беларуси, но проиграли «Динамо-93».

– Тогда объясните, как вас забросило в город под названием Бугульма.

– Короче, я играл в Нефтекамске за «Нефтехимик» в российской первой лиге. Бугульме, которую тренировал отец вратаря Филимонова, нужен был голкипер, и они меня туда отправили. Вот я и играл в этой Бугульме в третьей лиге. Филимонов много рассказывал про сына. Например, говорил потом как-то, что он после известного матча со сборной Украины, когда забил себе руками, попросил, чтобы с «Лужников» убрали те самые ворота. Наверное, поменяли. Такие были причуды у него.

– Бугульма – это же глубокая провинция. Что там делать?

– Татарстан. Нефть. Накрыло меня там монголо-татарское иго :). В городе половина татар, половина – русских. Конечно, есть [хорошие города] Казань, Нижнекамск, Набережные Челны, а Бугульма – это… Оттуда, кстати, родом знаменитая певица Алсу. Мы постоянно летали на ЯКах. То в Астрахань, то еще куда-то.

– Помните самый страшный перелет?

– Он был еще в Казахстане. Отправились однажды «Джезкаганцом» на коммерческую игру в Каражал (город в Карагандинской области – Tribuna.com). Местные ребята захотели сыграть с командой второй лиги и организовали товарищеский матч. Кресел в салоне самолета не было. Лишь лавки. Складывалось ощущение, что с самолета в Великую Отечественную парашютистов сбрасывали. В какой-то момент началась сильная гроза, и самолет стал как-то непонятно лететь. Казалось, что за штурвалом не пилот, а пьяный тракторист. Мы летели чуть выше полей. И летели так час, но долетели. Футбольное поле в этом Каражале до сих пор помню – черное, как асфальт. Там вообще нигде травы не было. Всего одно дерево, и тушканчики бегают. Такой вот город Каражал.

* * *

– В Пскове вы работали под началом Эдуарда Малофеева. Как его туда занесло?

– Сначала нас не Малофеев тренировал. Мы в 1998-м шли в лидерах второй лиги и нас резко сняли с чемпионата. И тогда наш президент – молдавский бизнесмен Александр Лилица – решил обмануть Толстых и не заплатил взнос для участия в соревнованиях. Сыграли с «Химками» 1:1, и нас снимают с чемпионата. Мы не доиграли даже первый круг. Ради практики команду отправили играть в КФК. В следующем году мы опять начали играть среди любителей, и тут, наверное, по приглашению нашего президента в команду пришел Эдуард Васильевич. Мы при нем одержали победу в первенстве КФК.

– Как в Пскове проявлялись особенности Малофеева?

 Когда ты здоровался с ним за руку, всегда нужно было смотреть в глаза. К нам приезжал поп (речь, наверное, идет о целителе Викторе Жарко – Tribuna.com), который потом работал с Малофеевым в сборной, и медитировал перед нами.

Эдуард Малофеев.

– Как это выглядело?

– Мы утром собрались в раздевалке. Эдуард Васильевич с каждым поздоровался за руку, каждому посмотрел в глаза, а потом зашел этот человек – бородатый, большой, плечистый. Малофееев его представил и сказал, что он будет с нами работать – лечить спины. Мы ложились на стол, и он начинал каждого из нас крутить, как руль в машине. Помню, что он все время потел. Сначала одного покрутит, оботрется, а потом за другого берется. Ребята смотрели на это и говорили: «Какая-то новая у нас разработка в тренировочном процессе. Такого еще не было». Пробыл с нами недели две и уехал. Все время крутил нас и пот вытирал :). Честно говоря, в Эдуарде Васильевиче тогда было очень много энергии. Да он и сейчас такой. Может, подтаскивает эту энергию из космоса :). Мне даже казалось, что этот поп больше не нас заряжал, а Василича. Перед тренировками Малофеев нам рассказывал свои истории про стадо павианов, повторял многое. Я как-то поинтересовался, почему у него не получилось хорошо поработать со сборной Советского Союза (Малофеев тренировал сборную Союза с 1984-го по май 1986-го. Был снят с должности перед  ЧМ-86. Главным тренером стал Валерий Лобановский – Tribuna.com). Сначала не хотел рассказывать, а потом признался, что обидно ему было от того, как с ним попрощались. Блохин для ухода Малоффева много дел натворил, к Щербицкому (первый секретарь ЦК Компартии Украины – Tribuna.com) даже ходил… А в Пскове к Малофееву относились хорошо и всегда встречали гостеприимно.

– Расскажите самую памятную историю про Малофеева, связанную с Псковом.

 Был один момент. Мы как-то поехали на игру в Северодвинск, за Мурманск, и местные ребята псковским через меня передали огромную семилитровую бутылку водки. Я ее в багажник автобуса спрятал. И когда Эдуард Васильевич ее увидел, спросил: «Сашуля, а чья это бутылка?» – «Ребята передали в Псков» – «Ничего себе. Будете пить?» – «Нет, Эдуард Васильевич, нюхать» – «Нюхать, Сашуля, не надо. Надо ее только пить».Но мы ее все-таки завезли в Псков, передали местным бандитам. Псков тогда был достаточно бандитским городом.

– Сталкивались с криминалом?

– У нас была одна интересная история. В Пскове работало казино и дискотека «Шайба». Возле этого здания стоял большой дуб. И однажды кто-то из гранатомета стрельнул по этой «Шайбе», но попал в то самое дерево. По итогу задержали нашего капитана Игоря Сурина. Подозрения пали на него, потому что у Сурина до этого была стычка с охранниками. Мы пришли на тренировку, а Игоря нет. Узнав обо всем, повезли ему тогда пончики и пирожки в тюрьму. Посидел он дня три, а потом его и выпустили.

Александр Филазопович и президент «Пскова» Александр Лилица.

– Помните самое странное место, которое пришлось посетить за время карьеры в России?

– Есть такой городок Урень в Нижегородской области. Такой маленький, что про него говорили: «Урень – столица семи деревень». Там прямо на стадионе, в метрах сорока от футбольного поля, в клетке держали медведей. Если мяч залетал к ним, то назад его уже не возвращали :). Они его разрывали. Больше нигде в России с медведями я не встречался.

* * *

– Одной из последних ваших команд было «Торпедо-Кадино». Вы африканцев там застали?

– Нет, с ними я встретился, когда уже работал администратором и детским тренером в МТЗ-РИПО. Помню, когда приехали очередные африканцы, Юрий Алексеевич Пудышев сказал: «Опять завезли рабочую силу?» – «Алексеич, а почему рабочую?» – «Вновь у Виктора Короля будут рабочую форму просить». Они к нам приезжали без ничего – без бутс, без тренировочной формы. Вот и шли потом в коморку на «Тракторе» к начальнику команды Королю. Африканцы пачками приезжали. Одни оставались, а по другим было сложно понять, футболисты они или нет. А самым сильным легионером был Гамлет Мхитарян. Он еще за сборную СНГ в 1992-м играл на юниорском чемпионате Европы.

Еще был у нас хороший вратарь Женя Плотников – друг Димы Хохлова. Сыграл за ЦСКА в свое время в Лиге чемпионов, а потом подписал контракт с «Альбасете» и уехал в Испанию. Сейчас Женя тренирует вратарей в московском «Динамо». Интересная особенность была у украинца Вячеслава Запояски. Приехал к нам из саратовского «Сокола» и очень часто ел сало. И ему как-то наш главный тренер Александр Михайлович Пискарев сказал: «Ну что, опять сала наелся, что ни черта не бегаешь?»

Молодые наши ребята всегда были веселыми. Игорь Мальцев поехал на первый сбор в Турцию и купил огромное количество туалетной воды. Только не в магазине, а на пляже. Мы потом ходили и смеялись: «Игорь, ты всех французских кутюрье с пляжа собрал». Играл за нас Саша Стащенюк. Прозвище у него было «Тощий». Такой был высокий и нязграбны, что, кувыркаясь через барьер, однажды едва зуб себе не выбил. Приходилось его поддерживать, чтобы кувырок нормально сделал. А Пудышев – это постоянный позитив. Он всегда был спокоен. Когда выходил на тренировочное поле, говорил: «Дайте пасишку мне. Я покажу вам настоящий футбол!»

– Вы долгое время работали в структуре МТЗ, помогали в дубле БАТЭ Вячеславу Геращенко. А как в «Луче» оказались?

– Ко мне как-то обратился директор клуба Дмитрий Карповский и спросил: «Нужен тренер вратарей. Поможешь?» Ну, я и пошел. Мне кажется, это был конец 2014 года. Так с командой прошел вторую, первую и вышел в высшую лигу. Еще в начале прошлого года тренировал, но сейчас уже работаю исключительно администратором.

– Нравится эта работа?

– Да. Чем больше общаешься с людьми, чем больше ездишь по новым местам, тем жизнь интереснее и разнообразнее. Вот, к примеру, этой зимой я ездил на Кубу с другом. Посмотрел на океан, на статую Иисуса Христа. В мире три таких. Одна в Португалии, другая в Бразилии, а третья на Кубе. Кубинцы – доброжелательный народ. Зарплаты там маленькие, выезжать кубинцы стараются на туристах. Это единственная страна мира, где две валюты – одна для туристов, а вторая для местных жителей. Ну, мне было интересно. Хотелось посмотреть на мировоззрение людей с другого континента.

- Это здорово. Александр Викторович, расскажите напоследок сочную футбольную байку, и я вас отпущу на тренировку.

– Это был 1998 год. Вместе с «Псковом» мы как-то поехали играть с ветеранами «Зенита» в Дно (город в Псковской области – Tribuna.com). Там был праздник города, выступал Игорь Корнелюк, и мы должны были сыграть против ветеранов. Михаил Бирюков не приехал и мне сказали, мол, давай, иди и играй за «Зенит». А в составе той команды были чемпионы СССР: Борис Чухлов, Юрий Желудков, Алексей Степанов и Анатолий Зинченко, ставший первым легионером Советского Союза. Он из Питера уезжал играть за австрийский «Рапид». Ну, мы выиграли мою команду со счетом 2:1. Собрались за столом после матча, зенитовцы говорят мне, мол, малой, садись к нам, и спрашивают: «Что пить будешь?» – «Чай» – «Чай? Нет, пей водку» – «Как?!» – «Вот тебе бутылка. Пей. Ты же за ветеранов «Зенита» играешь! А тут одну бутылку нужно выпивать минимально».

ФОТО: из личного архива Александра Филазоповичаbydgoszcz.wyborcza.pl747pskov.football-info.ruvpolshu.by

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты