Tribuna/Прочие/Блоги/Железный дровосек/«Было настоящее гетто. Происходило все, что угодно». Арямнов рос в непростом городе, но стал олимпийским чемпионом

«Было настоящее гетто. Происходило все, что угодно». Арямнов рос в непростом городе, но стал олимпийским чемпионом

Это Борисов, детка.

Автор — Тарас Щирый
7 мая 2019, 22:59
20
«Было настоящее гетто. Происходило все, что угодно». Арямнов рос в непростом городе, но стал олимпийским чемпионом

Это Борисов, детка.

Андрей Арямнов опять зажигает. Три года назад олимпийский чемпион Пекина объявил о завершении карьеры, а в начале апреля завоевал «серебро» чемпионата Европы в Батуми в категории до 109 кг и заявляет о том, что теперь собирается сражаться за золотую медаль ОИ в Токио.

Пока Арямнов не начал усиленно готовиться к Токио, мы решили проведать Андрея в родном для него Борисове – парадоксальном городе с большой историей, который дал белорусскому футболу БАТЭ, а еще 20 лет назад считался одним из самых криминогенных населенных пунктов страны. Тарас Щирый прогулялся вместе с Арямновым по самым значимым для него местам и понял: жизнь олимпийского чемпиона когда-то могла сложиться совершенно иначе.

Андрей не рос в борисовских новостройках. Его родной дом находится недалеко от вокзала. От него рукой подать до массивного железнодорожного моста через Березину и старой спичечной фабрики. Район такой олдовый, что здесь даже сохранились длинные, перекрашенные деревянные дома из первой половины прошлого века.

Тут же находится усадьба камергера Ивана Колодеева, который в Борисове построил первые корпуса двух фабрик – спичечной и бумажной. Андрей же жил на втором этаже обычной советской двухэтажки, которая относительно недавно пережила косметический ремонт.

– Улица называется 30 лет ВЛКСМ (Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи – массовая общественно политическая организация, основанная в 1918 году – Tribuna.com). Расшифровывали аббревиатуру следующим образом «Волоки лопату, копай себе могилу». Она достаточно маленькая, – говорит Арямнов . – Для нынешнего времени звучит смешно. Но не называют у нас сейчас улицы в честь героев нынешнего времени, а называют всякими бредовыми словами. 30 лет ВЛКСМ – это уже не актуально. Могли бы ей дать имя Арямнова. Тем более улица небольшая и скромная. Ну, или назвали бы в честь Колодеева, который тоже очень важный человек для истории Борисова. Вариантов – масса. Но пока 30 лет ВЛКСМ.

Корни Арямнова лежат на Урале. Как объясняет тяжелоатлет, жить семье там было непросто, и дедушка по отцовской линии в поисках лучшей доли переехал вместе с женой и детьми в Беларусь. Так потихоньку семья начала обустраиваться в Борисове. Что интересно, уже позже, на Урале, отец будущего чемпиона встретил Тамару Сапожникову – свою будущую супругу и маму Андрея. Перебравшись в Беларусь, женщина устроилась на Борисовский мясокомбинат, а потом перешла на завод медпрепаратов, где работает до сих пор. Отец Андрея занимался строительством, и, как говорит собеседник, из-за проблем с рабочими местами в Борисове ему часто приходилось скитаться по предприятиям.

Арямнов вместе с родителями и старшим братом жил в небольшой двушке на 30 «квадратов» с печным отоплением. Андрей говорит, что было тесновато, но уютно, и никто в обиде не был.

– Интерьер у нас в то время был обычным. Помню, что на стене висело панно с оленями. Уже со временем заменили его на какие-то модные обои. На серьезный ремонт мать замахнуться не могла, но косметический она делала постоянно. У нас был телевизор, по которому показывали три канала. Видик? Мы же жили на природе и телек смотрели лишь иногда вечером. Дома сидели тогда, когда была температура, ангина или очень плохая погода.

В детстве Андрей любил целыми днями пропадать на старом городском пляже «Дубки» и ловить рыбу. На крючок попадались в основном лещ, красноперка, карась, плотва и щука.

Мы заходим за дом, и перед нами открывается не самый эстетский вид на гаражи и железнодорожный переезд. Арямнов рассказывает, что зимой склон, на котором стоим, превращался в горку и дети на санках «долетали» чуть ли не до железной дороги. Ну а в теплое время года ребята организовывали здесь настоящие пикники – с салом, огурцами и помидорами. Ели, считали вагоны локомотивов и вместе мечтали, что на одном из поездов когда-нибудь уедут в загадочную страну.

Собеседник рассказывает, что никогда не сидел на месте, и с друзьями любил играть в догонялки или «в плеша».

–  Что это такое? В доме, где когда-то жил Колодеев, в своем время открыли, как его называли в народе, триппер-бар, – говорит Андрей. – Речь идет о кожвендиспансере :). И детей лечили вместе с теми, у кого были венерические заболевания. В то время здание было огорожено небольшим забором, и к нам в гости во двор прибегали ребята со стригущим лишаем. Их легко было распознать – головы покрывали йодом. У нас их называли желтоголовиками. Знали, что сильно обниматься с ними нельзя, но мы же дети – все равно игрались. Я так, кстати, лишай однажды и подхватил от друга. У нас все было прикольно и дружно. Никто никого не обижал и не гонял.

Напротив подъезда Арямнова раньше стоял гараж, возле которого пацаны постоянно играли в футбол.

– Когда нам начинали надоедать бабушки и дедушки разговорами о том, что побьем окна, мы начинали долбить этим мячом по гаражу еще сильнее, и разгоняли всех. А если из «староверов» кто-то окончательно надоедал, то могли и сарайчик обчистить – забрать варенье или закатки. Но, когда оттуда уходили, все закрывали и открытым не оставляли. Мы были маленькими, гадкими и дерзкими шкодниками. Друг Лешка постоянно мог откуда-то приехать на новом велосипеде. Мы их заимствовали ненадолго :). Это был круговорот велосипедов в природе.

В детстве Арямнов не только гонял с друзьями мяч во дворе, но уже начал зарабатывать первые деньги. Да и жизнь к тому обязывала. Когда Андрею было 14 лет, ушел из жизни его отец…

–  Не знаю, это гены или что, но с самого детства я был достаточно самостоятельным человеком. Как и брат, стал рано работать. Смотрите, здесь рядом железная дорога, вокзал и рынок. И, когда я уже был школьником, мог где-то кому-то помогать. Всегда требовалась недорогая рабочая сила. И мы с друзьями знали, что нужно, когда, где и во сколько. И раскладывали палатки, и собирали, ну, а где-то можно было что-то просто «свиснуть». Видя голодных детей, многие продавцы и угощали нас, и делали вид, что не замечали наше мелкое воровство. Короче, на еду хватало. Если надо деньги, то можно было заработать. Кто-то из ребят, если честно, стеснялся работы. А я ничего не стеснялся. Когда наступало холодное время, то и дрова бабушкам колол, а потом складывал их в стога. На железке мы собирали неподключенные провода и сдавали их потом как драгметаллы.

В «девяностых» Борисов считался одним из самых криминогенных городов Беларуси. Известно, что в микрорайоне «Торфболото» продавали наркотики, на вокзале легко могли обчистить пассажира, а убийство считалось в городе не самым редким преступлением. К примеру, в 1996-м преступники с особой жестокостью убили предпринимателей, супругов Танчеевых, а дом их сожгли. Арямнов говорит, что жил в абсолютно спокойном районе, но про дичь тоже слышал.

– Мы всегда знали об этом. И знали, что на определенные районы вообще не стоит заходить – можно спокойно получить по голове. Главным было передвигаться по центральным улицам, не сворачивая за угол. Чапаева – это такая улица… Или ты по ней идешь в спортшколу, или попадаешь в тюрьму… Честно скажу, боялся там по дворам ходить, или возле школы №22. Неподалеку продавали самогонку, и было много пьяных неадекватных людей. Делать многим было нечего, и молодежь дралась район на район, а я жил на отшибе и территориально не был причислен ни к одной группировке. Мне чуть ли не каждый день предлагали заняться каким-нибудь мутным делом, но я всегда отказывался.

Несмотря на это, Арямнов в детстве становился свидетелем жутких преступлений. Спортсмен вспоминает, как люди прямо на вокзале с обрезов глушили друг друга. Он сам был свидетелем одной из разборок.

– Идет по центру вокзала мужик, заходит в магазин, выходит и тут его – шпок! Человек положил оружие возле него и просто пошел дальше. Бутылку не поделили, если не ошибаюсь. Мы испугались и сразу все разбежались. Ну, к этому спокойно относишься. Это же гетто! Тут в те времена творилось все, что угодно. У нас же и дети тонули, мы видели, как их достают из воды. Хватало всякого. И Бог меня просто сохранил, уберег от всего этого.

С рождения у Арямнова была одна особенность – шесть пальцев на левой руке. Он объясняет эту аномалию аварией на Чернобыльской АЭС и называет Божьей меткой. Из-за нее Андрея иногда подтравливали старшие ребята.

– Я так быстро привык к тому, что меня троллят из-за этого, что скоро забыл про палец. Почему удалил его? – размышляет Андрей. – Да все к этому пришло бы. Я и так заметная личность, и не хотел, чтобы по этой причине на меня обращали внимание. Не хотел выглядеть ущербным. Это было лично мое решение. И я с 10 лет знал, что хочу его отрезать, психологически настраивался. Вы же понимаете, что ребенку для этого нужно созреть. Меня завезли в Боровляны, сделали операцию, а потом, через какое-то время, сбежал из больницы. Мама из-за работы забрать меня не могла. Я понял, что самостоятельный, поэтому собрался и убежал. Тем более прекрасно знал, как нужно ехать в поезде без билета.

Что любопытно, в родном дворе Андрей познакомился и со своего будущей супругой. Ольга жила в «старом городе», но каникулы и выходные часто проводила у бабушки – по соседству с Арямновым. Серьезные отношения у пары начались в 2007-м. В том же году Андрей переехал в новую квартиру в Борисове, которую ему выделили за победу на чемпионате мира. Через четыре года у пары родилась дочь Дарья.

Выбор школы Арямнова объясняется очень просто – 22-я была самой близкой к дому. До нее пешком всего несколько минут.

– Знаете, я был очень подвижным ребенком и для смены обстановки мне самому очень хотелось попасть в школу, – по дороге рассказывает олимпийский чемпион. – Но потом я понял, что здесь заставляют учиться. Мне это не нравилось. Хотя школа хорошая – из обычного заводского района.

Появление Арямнова немного насторожило вахтершу. Женщина явно не узнала в нем олимпийского чемпиона.

– Кто вы?

– Арямнов. Нам бы хотелось посмотреть класс, где я учился.

– Без директора нельзя. Он сейчас у себя. Зайдите. Но для начала распишитесь в журнале.

Школьным боссом оказался приветливый мужчина в спортивном костюме – сегодня был субботник. Он сразу повел спортсмена на второй этаж, предупредив, что в его классе прямо сейчас ведет факультатив первая учительница Андрея Наталья Ярославна Поплавская – у нее кружок по декоративно-прикладному искусству. Когда дверь открылась, Арямнов увидел перед собой просторный светлый класс и невысокую женщину, стоящую у доски, на которой развешаны картинки с изображением женской и мужской одежды.

– Здравствуйте. Но это, наверное, не мой класс, – повернувшись к директору, сказал спортсмен.

– Андрей, привет, – с улыбкой обратилась к Арямнову женщина.

– Наталья Ярославна?

– Да, Андрей.

– Я вас и не узнал, если честно, – искренне признался удивленный тяжелоатлет.

– Значит богатой буду.

– Сто процентов! Вам надо покупать лотерейные билеты, – смеется Арямнов.

– Как твои дела? – немного со стеснением спрашивает учительница.

– Сейчас опять вернулся в спорт. Удачно. Выиграл медаль на чемпионате Европы. Ну, вот опять мне начали корреспонденты названивать.

Немного отвлекшись, Наталья Ярославна вспоминает, что в начальных классах Арямнов был тихим и спокойным мальчиком.

– Был крепким троечником. Не успевал я хорошо учиться, – дополняет учителя Арямнов. – Особенно не давалось мне чтение. До сих пор не очень быстро читаю, но если прочитаю, то запомню наизусть. Помню, что мы даже тут с одноклассником одним подрались. Я тогда себе ухо порвал. Он обижал девочку, а я попытался ему объяснить, что зря так поступает. Руки у меня были сильные, я его заломал, а он ногой оттолкнул меня и ухом зацепился за гвоздик. Так его и порвал. Из-за этого многие думают, что я борец.

– Когда узнала, что он стал олимпийским чемпионом, то очень за него порадовалась, – продолжает Поплавская. – За то, что нашел свой путь. Мой папа до сих пор делает вырезки статей про Андрея. Очень приятно. Да, возможно, учеба не давалась, но по характеру был хорошим человеком. Видите, вырос таким же.

Попрощавшись с учительницей, мы спускаемся на первый этаж. Андрей ведет показывать столовую – любимое школьное место. Арямнов вспоминает, что, как и любой ученик дежурил по школе – следил за порядком. Лучшие дежурства у него получались именно в столовой. Он знал всех работников школьного общепита, и его иногда угощали булочками. А когда Арямнов узнавал, что по какой-то причине в столовую не приходил целый класс, мог и за всех булочки съесть.

– А котлетки – это о-о-о! – смеется собеседник. – Всегда их любил. Моей дочке, как и мне, тоже нравятся школьные котлеты. Хотя и не знаю почему.

Сделав селфи на память, Арямнов выходит из школы.

Слышал историю, что вы учебником прямо на учительском столе прихлопнули таракана. Как так произошло? – спрашиваю у Арямнова.

– Ерунда какая-то. Может, погоняло у кого-то было таракан? Я однажды учителю, который мне двойку поставил по русскому языку, из трубочки попал в лоб, и эта бумажка закатилась за очки. Но детальнее говорить об этой истории не буду. Он мне по итогу двойку в аттестат поставил. Пускай это останется одной из легенд. Неудов было много. Просто многим детям не хочется учиться. Но, честное слово, в пятом классе понял, что все прогуливают уроки, а я – нет. И вот в это время я начал гулять. Но, когда дома узнали об этом, получил такого ремня, что перестал.

Ваша учительница сказала, что вы были тихим и спокойным мальчиком. Когда все изменилось?

– Да не был я спокойным мальчиком. Был всегда на своей волне. У меня была куча дел. Жилось нелегко. Мог встать в четыре утра, пойти собрать пивные бутылочки и сдать их, заработав свои деньги. Знал места, куда нужно сходить. На стеклотаре тогда можно было получать больше, чем родители на заводе. Многим это казалось стыдным, некрасивым, а я быстренько отрабатывал и шел в школу. Но, когда подрос, потихонечку отошел от этого дела, и ушел в большой спорт.

В родной 22-й школе Арямнов так до выпуска и не доучился. В старших классах Андрей перевелся в СШ №11, а потом и вовсе уехал в Бобруйское училище олимпийского резерва. Хорошие оценки у него были по физкультуре, он увлекался геометрией. К 11-му классу все-таки ощутил какой-то интерес к учебе и сумел подтянуть аттестат до 5,5 баллов. Считает, что для него это неплохой показатель.

Спортшкола по тяжелой атлетике находится на одной из центральных улиц Борисова, носящей имя участника Гражданской войны Василия Чапаева. Комплекс находится далековато от дома Андрея, поэтому он частенько садился на вокзале на автобус и «зайцем» ехал на тренировку. Смотрится двухэтажное здание, окрашенное в кремовый цвет, вполне себе симпатично. Как говорит Андрей, в этом есть и его заслуга.

– К нам приезжал как-то бывший губернатор Минской области Борис Батура, и я попросил его, чтобы выделили деньги на ремонт школы, – говорит Арямнов. – Все-таки я олимпийский чемпион, а зал был не самый лучший. Все сделали и отремонтировали.

Заходя в фойе, сразу упираемся в доску почета «Наша гордость». Слева, на отдельной пластине, расположен большой портрет Арямнова, чуть правее – фотографии других тяжелоатлетов, бравших медали на различных соревнованиях.

– Борисовская спортшкола по тяжелой атлетике и греко-римской борьбе – самая сильная в республике, – считает собеседник. – Здесь, во-первых, росли и олимпийский чемпион, призеры чемпионатов мира и Европы Паша Ходасевич, и Миша Авдеев, и известные борцы Элбек Тожиев, и Витя Сосуновский. Вы же видите, сколько спортсменов и тренеров на этой доске. И я вас уверяю, что еще много достойных фамилий на нее не попало.Тут кузница нашей сборной.

Как Арямнов попал в тяжелую атлетику? Задатки спортсмена в крепыше Андрее рассмотрел его сосед – двукратный чемпион Советского Союза Виктор Грода. Но, что любопытно, это был не первый спорт, в котором пробовал себя наш герой.

– Изначально пытался заниматься футболом. Это было в лет восемь. Я даже уже и не помню, что за секция была. Наверное, ДЮСШ-2. Но там во мне звезду не рассмотрели, сказали, чтобы мой друг Артур Грода меня на тренировки не брал. Чему я очень рад, – говорит Андрей. – Хотя, думаю, что и в футболе смог бы себя проявить. А нам тогда кинули мяч: «Играйте!» Учить не хотели. Не понравилось мне это. Не увидели во мне задатков, да и у сверстников получалось лучше, но у меня была неплохой удар, обматывать тоже мог. Такая позиция тренеров обидела, и футбол со временем мне стал не очень нравиться. На БАТЭ я не ходил. А я уже тогда понимал, что если возьмусь за что-то, то обязательно получится.  

В десять лет Андрей попал к Владимиру Борздакову. Так его будущая жизнь была предрешена. Хотя, как вспоминает спортсмен, не все у него было гладко в секции, несколько раз он даже собирался уходить, но все перетерпел.

Мы входим в тренерскую, и через нее попадаем в просторный зал штанги. Несколько крепко сбитых мужчин – как оказалось, местные ветераны тяжатлетики – сразу обращают внимание на Арямнова.

– Здравствуйте! – жмет каждому руку Андрей.

– Здоров! – громко, с улыбкой отзывается один из мужиков. – Андрюха, мои поздравления! Красавец! Кра-са-вец!

После порции комплиментов Арямнов возвращается и показывает свой родной помост, на котором во время тренировок ставил свои рекорды.

– Я очень много времени проводил в зале. Приходил в три часа дня, а уходил в восемь вечера. Оставался после тренировок и бегал с детьми, играл в футбол. Тут же много моих ровесников было, а если говорить об одногодках, то во дворе лишь один такой парень был. Разных детей хватало. Помню, был мальчик по фамилии Гигевич. Наши тренеры между собой как-то зарубились, кто из нас сильнее. Я его выиграл. В тот же день он закончил с тяжелой атлетикой. А потом я узнал, что он стал футболистом, играл за «Динамо». Гигевич был способным и целеустремленным парнем. Если бы продолжил в тяжелой атлетике, то мог бы чего добиться.

Несмотря на то, что Арямнов большую часть карьеры проводит в Стайках, он очень часто появляется в родной школе и с улыбкой называет себя местным мэром.

– У нас в спортшколе свой социум, – подчеркивает спортсмен. – У того, кто сюда когда-то пришел, всегда есть возможность в нее вернуться. Наша школа для нас как дом родной.

Главным тусовочным местом для Арямнова в детстве был городской парк культуры и отдыха. Находится он недалеко от дома. На входе – массивная вывеска и две будки-столбик, за которыми открывается вид на засаженную деревьями территорию.

В раннем детстве Андрей любил тут погонять на машинках и на других аттракционах. А когда подрос, начал ходить на местную дискотеку «Клетка», где давали дэнс под записи «Руки Вверх!», «Отпетых мошенников» или местных ребят «Нестандартного варианта». Если в светлое время суток тут все было чинно и культурно, по парку гуляли мамы с колясками, то вечером на лавочках начинали кипеть борисовские страсти.

– Это был, если так можно сказать, местный центр Европы, – проходя через центральные ворота, делает экскурс в историю Арямнов. – У кого были деньги, шли в рестораны, а те, у кого их не было – в парк. Ели семечки. Пиво пили редко. Если и пили, то что-то покрепче – вино или еще что-нибудь. Тут вечно было огромное скопление людей. Тусовались чуть ли не под каждым кустом. Других увлечений не было. Здесь можно было и подраться, и познакомиться. Сейчас все немножечко изменилось. Парк привели в порядок, а профсоюзы поставили поблизости новое здание. Там проходят вечера «Тем, кому за…».

По словам Арямнова, из-за разборок в парке постоянно было много милиции. Из-за хорошей физической формы Арямнова никто не трогал. Он старался отвечать тем же. Но однажды из-за стычки, в которой участвовал кто-то из друзей, задержали и тяжелоатлета Андрея.

– Как каких-то уголовников поставили: ноги на ширине плеч, руки за голову… И этот пострадавший ходил и выбирал из нашей бригады того, кто его побил. В итоге он понял, что перед ним стоят 20 дружных пацанов со спортшколы. Некоторые ему говорили: «Ну, что ты делаешь? Всех же ты не пересадишь, а мы с тобой еще встретимся». В итоге сказал: «Нет, никого я не узнал». Так было всегда. Драка – это драка. Не хочешь драться, не приходи сюда вечером. Застрахованным ты тут не был. Но если подрался, то милицию не вызывай.

Вскоре Арямнова окончательно затянул спорт, практически все время он проводил на сборах в «Стайках» и в парке появлялся все реже и реже. Сейчас здесь появляется разве что в хорошую погоду, прогуливаясь вместе с дочкой. Все приключения остались позади и в воспоминаниях.

– Сейчас все совсем по-другому и никто уже не дерется. У молодежи интересы другие – все в компьютерах сидят, – размышляет собеседник. –  А меня в свое время Господь уберег. В любой момент я мог свернуть со своего пути. И только с Его помощью я пошел по той дороге, по которой и должен был идти. Но если что-то убрать из моего пазла, ничего бы в итоге не вышло. Все должно было сложиться так, как сложилось.

Что дальше? У Арямнова планов много. Например, хочет открыть в Минске крупный центр подготовки по тяжелой атлетике. Но главные задачи он связывает исключительно со спортивными достижениями. Недавно Андрей завоевал серебряную медаль на чемпионате Европы, но этого для него мало. Прямо сейчас все его мысли связаны лишь с одним – с борьбой за «золото» на Олимпиаде в Токио.

– Во-первых, мне повезло, что залечил травму, а во-вторых, почувствовал вкус жареного. Я понял, что могу, и в плане подъема килограмм у меня серьезные перспективы. Результат на чемпионате Европы вывел меня в тройку лучших тяжелоатлетов планеты. Следующий шаг будет чуть ближе к чемпионству. Я близок к рекордам. И для меня не составит труда год отсидеть в жесточайшем подготовительном режиме и нагрузить организм максимально. Придется вновь побить предел человеческих возможностей. Надеюсь, организм выдержит, мудрости у меня хватит, а Бог благословит мои начинания.

Сейчас Арямнов взял небольшой отпуск, чтобы отдохнуть в Египте, а после вновь планирует вернуться в зал. Из-за отдыха он даже не попал на встречу тяжелоатлетов с президентом.

– Дело в том, что встреча была изначально запланирована на пятницу (19 апреля – Tribuna.com), а потом ее перенесли. Билеты я взял на ночь с воскресенья на понедельник, поэтому отложить ничего я не мог. Очень хотел быть на приеме, но не получилось. Срочно нужно отдохнуть и начинать готовиться к Олимпиаде. Какой вопрос я бы задал Лукашенко?Я бы просто попросил, чтобы восторжествовала справедливость и моему первому тренеру дали звание заслуженного. Если бы не Борздаков, я бы всего этого не достиг. И часть моего возвращения – в том числе желание сделать моего тренера заслуженным. Думаю, это не сложный вопрос, но очень важный. Повторюсь, если бы не он, я бы не проделал весь этот путь.

ФОТО: автора

 

Другие посты блога

Все посты