«Богатых много, чемпионов с мировым именем – единицы». Азербайджанец из Грузии дерется за Беларусь и занимается бизнесом

В возрасте 9 лет Чингиз Аллазов пришел в секцию тайского бокса и через месяц выиграл свой первый турнир. В 24 – стал первым бойцом из постсоветского пространства, который сумел завоевать пояс К-1 Grand Prix Japan.

Ниже – его интервью о первых тренировках, работе с Андреем Гридиным и о том, почему уроженец Азербайджана выступает за Беларусь и не собирается ничего менять. 

Ты и единоборства – как так получилось?

- Я был маленьким и слабым мальчиком, который любил смотреть фильмы с Брюсом Ли, Ван Даммом и другими актерами того времени – так, по-моему, начинаются почти все биографии бойцов :). В клуб «Чинук» меня привел отец просто для того, чтобы я стал сильным мужчиной, который может постоять за себя и свою семью. Мне тогда было 9 лет. Моим первым тренером стал Александр Николаевич Ковтик. Начиналось все вот так.  

- Какое твое первое воспоминание о тренировке?

– Это была суббота, там было очень много детей, и я на них смотрел большими глазами, потому что они казались мне очень сильными. Хотя я и до этого приходил на тренировки в «Чинук», когда мне было 5-6 лет – меня дядя водил. Я тогда походил где-то полгода. Просто стоял и бил по боксерской груше, мне даже заданий не давали. Но потом так вышло, что меня некому было водить, я перестал тренироваться и вернулся только в 9 лет. Пришел к своему первому тренеру, в обычную группу, однако на следующий день меня взяли в детскую сборную, потому что Ковтик сказал, что увидел во мне что-то. Но суббота была днем, когда все собирались и устраивали спарринги. Этот день я хорошо запомнил. Вот так я пришел, и через месяц выиграл первый маленький турнир.   

- У тебя очень хорошая растяжка. Откуда это?

– Это с самого детства. Я еще до прихода в зал растягивался дома, когда смотрел фильмы с Брюсом Ли. Я уже тогда сидел на шпагате. Когда пришел в зал, у меня все данные были очень хорошо развиты: мостик, шпагат, ходьба на руках, сальто вперед и назад. Некоторые упражнения я делал, преодолевая страх, потому что они для меня были в новинку. Еще у Ковтика всегда была такая система, что все должны садиться на шпагат, иначе били лапти. Это была серьезная тема :). Лапоть – это резиновый шлепанец или кроссовок с прорезиненной подошвой. Если ребенок садился на шпагат и между ногами и полом проскакивал лапоть, то его потом наказывали. Считали сколько лаптей проскакивает, столько раз и били. У кого десять, тот десять раз получал, у кого один, тот один. Меня с того времени ни разу не били. Но получалось, что приходили новички, которые не могли сесть на шпагат, и они реально плакали. Ковтик заставлял даже родителей выходить, когда в конце тренировки лапти раздавали. И нормально все было, это даже помогало. Так что я прошел всю школу Александра Николаевича: лапти, кулачки. Кулачки – это было в лагере. Если мы не ложились спать вовремя, то стояли на кулачках. Бывало, и по полтора часа стояли. Причем сразу всей командой – один за всех и все за одного. Если один опустился, все заново начинали. Вот так нас Александр Николаевич воспитывал.

- Чем занимаются твои родители?

– Мама – домохозяйка, а папа раньше занимался бизнесом, но сейчас он не работает. Теперь я во главе нашей семьи. Я ее обеспечиваю. Еще у меня есть две старшие сестры, но они уже замужем и о них заботятся их мужья. Со спортом в нашей семье никто кроме меня не связан.

- Но среди твоих родственников есть же бойцы.

– Да. Когда я пришел в «Чинук», в том районе, где находился клуб, жили мои троюродные братья. Их четверо, они все тренировались, но профессиональным бойцом из них стал только Рамиль Новрузов.

Еще в «Чинуке» тренировался Забит Самедов, Руслан Мамедов и Тенгиз Гасанов. Все эти бойцы начинали вместе. Я был среди них самым младшим. Они все ходили к Пясецкому, а я – к Ковтику, и бывали дни, когда мы в одной группе тренировались. И с того момента мы всегда были вместе.

Когда тренировок не было, мы часто играли в футбол – для нас потренироваться где-то на стадионе было не проблемой. Старшие всегда меня на лапах держали, показывали удары. Помню, они часто ко мне в гости приезжали, или я к ним, и в свободное время мы тренировались. Даже просто в квартире. После этого я возвращался домой весь мокрый, и одежда моя насквозь мокрая была. В клубе так получалось, что после моей тренировки начиналась тренировка старшей сборной, и я часто оставался и работал с ними. Бывало, часов по 5-6 в зале сидел. Еще недавно Александр Николаевич вспоминал одну историю. У нас, малышей, тренировка начиналась всегда в 15:00. Я выходил из дома где-то в 14:00-14:10, и, чтобы добраться до зала, мне нужно было максимум 15-20 минут. У нас в доме был сквозной двор, и когда я выходил из подъезда, видел, что едет троллейбус, и всегда успевал добежать до остановки. Где-то метров 500 приходилось бежать с сумкой. А водители троллейбуса меня запоминали, и как только я выбегал, они всегда притормаживали, и я успевал добежать, садился в троллейбус и ехал на тренировку. Всегда приезжал заранее. Ковтик открывал зал в 14:45, а я еще минут тридцать всегда ждал возле зала. Первым приходил и уходил последним. Это убеждение у меня есть и сейчас: чтобы чего-то добиться, я должен находиться в зале больше, чем остальные.

- Сейчас ты работаешь с известным тренером Андреем Сергеевичем Гридиным. Когда ты перешел к нему?

– Когда мне исполнилось 16 лет. Сразу же с первой тренировки я понял, что это вообще другая нагрузка. Но я к Андрею Сергеевичу еще в 14 лет подходил, перед чемпионатом мира в 2007 году – я тогда по юниорам выступал. Думал, что что-то знаю :). Но нам тогда дали очень жесткий кач. А в зале еще был Василий Шиш, и я попал с ним на одну тренировку. Тогда Гридин сказал: «Придет время и ты будешь так же тренироваться». С тех пор он присмотрелся ко мне и потом полностью забрал к себе. И я до сих пор помню, как с меня первый раз полился пот. Я не думал, что могу столько потеть, потому что когда мы были детьми, мы так не потели :). Меня заставляли бегать. И я бежал через силу, больше, чем надо было, чтобы доказать, что я могу. Вот с того момента я работаю с Андреем Сергеевичем. Первый профессиональный бой мы провели, когда мне было 16 лет. Это в Словакии было. Там Гридин сказал фразу, которую я помню до сих пор: «Чингиз, спокойно выйди, покажи публике, своему менеджеру, силу нашей школы – и все». Я вышел и за 12 секунд отправил словака в нокаут. Моя профессиональная карьера началась так. С того момента и почти каждый день мы с Андреем Сергеевичем вместе.

Гридин мне изменил тактику очень сильно, изменил меня. Он легендарный тренер, который очень хорошо видит бойцов, просчитывает, что каждому дано. Например, кто-то может играть в бою, а кто-то не может, кто-то может бить, а кто-то не может. Вот эти моменты он очень хорошо видит. Он заставляет думать в ринге. Многие тренеры, особенно в голландской школе кикбоксинга, ставят на «физику». У меня часто спрашивают об этой школе, и я могу сказать, что это сильные ребята, но они не настолько умные, как те же тайцы. Или как мы. Они сильны благодаря темпу, они только этим могут взять бой. Мы были у них на тренировках и видели, как они работают. Они могут одну серию час бомбить: раз-два-три-нога, раз-два-три-нога. Но система Андрея Сергеевича другая. Было время, когда я только начинал работать с Гридиным и параллельно еще боксировал по любителям, и мне было тяжело совмещать это. Было сложно перестроиться на профессиональные бои. Все-таки любительский спорт – это совсем другое.

- Гридин тренирует тебя уже 8 лет. Спустя столько времени тренер может чему-то научить ученика?

– Здесь многое зависит не только от тренера, но и от самого бойца. Если они не подходят друг другу, то ничего не получится. Андрей Сергеевич во мне видит многое. Последний год я провел с травмой правой руки, это время было очень тяжелым, мы постоянно рисковали и именно во время этих боев я учился. То, чтобы было до – это наработка, моя сила, мои удары, моя точность. Но для меня последний год был очень важным. Я выходил и давал шанс всем бойцам – они-то не знали, что у меня травма, не понимали, почему я не бью. Но я хотел выиграть, поэтому готов был выходить и побеждать за счет точности и за счет школы Андрея Сергеевича. И за этот год я вырос. Нам нужно было это сделать. И если бы это не произошло, не знаю, как бы все сейчас было. Если бы у меня были две здоровые руки, не знаю, как прошел бы турнир К-1 и все другие турниры. Потому что когда ты выходишь с одной рукой, ты понимаешь, что ради победы должен прыгнуть выше головы. Другого выхода нет.

- Гридин в силу возраста через несколько лет перестанет тренировать. Ты рассматриваешь вариант того, что тебе, возможно, придется сменить тренера?

– Я думаю, мы завершим вместе. Мы с ним оговаривали эти моменты, потому что он для меня не просто тренер – он как отец. Для меня важно его состояние. Во время наших последних поездок я видел, как он из-за травмы спины мог пройти 15 метров, а потом минут 20 отдыхать – ему больно. После боя в Париже в конце марта мы сразу полетели в Китай, и все эти перелеты ему тяжело давались. Травма сильно сказалась на его здоровье. Для меня очень важно, чтобы он был здоров. Во время тех перелетов мы долго разговаривали, и он намекнул, сколько еще лет он планирует тренировать. У меня в планах боксировать такой же срок. Надеюсь, за эти годы мы сможем сделать еще больше, чем уже сделали, и поднять имя легендарного Андрея Сергеевича Гридина и нашего клуба Gridin Gym еще выше.

* * *

- Где твоя родина?

– Мне часто задают вопросы на эту тему. Просто я как-то в социальных сетях выставил фото, что я на родине – в своем селе на границе Азербайджана и Грузии. Село называется Джандари, находится оно в Гардабанском районе Грузии. Еще Забит Самедов оттуда родом. Все, кто жил в этом селе – родственники. Так что кто-кто, а Забит реально мой родственник :). Я его считаю своим старшим братом и своим дядей.

И когда я выставил это фото, меня все начали спрашивать; «Почему так? Ведь ты азербайджанец, а пишешь, что родина Грузия». Много обсуждений ведется о том, где моя родина, где я живу и под каким флагом выступаю. Я выступаю только под белорусским флагом, но моя родина – это село Джандари на границе Грузии и Азербайджана. Я грузинский азербайджанец. У нас есть и такие, и я один из них. Но национальность моя – азербайджанец. Я не буду это отрицать и утверждать, что я чистокровный белорус. Но сейчас я здесь. Я азербайджанец, но выступаю за Беларусь.

- Почему твоя семья переехала в Беларусь?

– У нас дедушка тогда был в Беларуси. Не знаю, какие у него тут дела были, но в то время много людей из Грузии, Азербайджана переезжали. Кто в Москву, кто в Минск и занимались разным бизнесом. Когда моя семья переехала, мне было 9 месяцев и с тех пор я здесь. В Беларуси я ходил и в ясельную группу, и в садик, закончил среднюю школу, техникум и университет. Получается, что я полностью прошел жизнь белоруса, был воспитан как белорус, но во мне есть понятия азербайджанской национальности.

- Ты говоришь по-белорусски?

– Да, я умею говорить по-белорусски, я же учился в школе :). Я разумею па-беларуску. Читать умею, с большего грамматику знаю. Мне вообще языки даются очень легко. Я в школе писал диктанты хорошо,  всегда получал нормальные оценки. С того времени я умею разговаривать и читать на белорусском, но не так хорошо, как на русском. Вообще, хотелось бы чаще слышать белорусский язык, потому что мы все-таки находимся в Беларуси. За границей многие спрашивают, на каком языке разговаривают у нас, и пока приходится отвечать, что чаще на русском. Но, надеюсь, придет то время, когда все будут разговаривать на белорусском.  

- Правда, что тебя несколько лет назад хотели лишить белорусского гражданства?

– Это была очень долгая история, связанная с гражданством моего отца. У меня все члены семьи были гражданами Республики Беларусь, но получилось так, что отца лишили гражданства. Причем лишили не только нашу семью, но и многих других азербайджанцев, потому что человек, который выдавал документы, оказался мошенником, и спустя 10 лет гражданства лишили всех, кому он подписывал эти документы. В то время мне предлагали получить гражданство Грузии – это вообще легко можно было сделать, ведь я там родился, у меня свидетельство о рождении грузинское. Но я решил подождать. На какое-то время мне даже дали паспорт лица без гражданства. Когда я с ним летал, на таможне часто не могли понять, что это за коричневый паспорт :). Я отнесся адекватно ко всей той ситуации, послушал госорганы и через полгода мне вернули паспорт гражданина Республики Беларусь. А потом и отцу вернули гражданство. Сейчас нет никаких проблем с этим, потому что официально я и моя семья прожили на территории Беларуси больше 6 лет без каких-либо нарушений. У нас же есть документ, который подтверждает дату переезда в Беларусь, и все эти данные официально открыты.   

- Когда первый раз побывал в Баку?

– В 2016 году. Я просто погрузился в другой мир. Баку – очень красивый город.

- Говорят, он чище, чем Минск.

– Нет, я считаю, что Минск – самый чистый город. Я много где побывал, но чище нашей столицы города не видел. Когда я был в Баку, я особо долго по улицам не гулял, в основном ездил на машине, смотрел на город, и он меня впечатлил. Там много высотных зданий, культура определенно другая. Но я больше тяготею к европейскому образу жизни, если честно. Я много раз был в Европе, проводил там бои, и поэтому хорошо знаю достопримечательности Милана, Парижа и других городов.

- Чем культура Азербайджана отличается от Беларуси?

– В Азербайджане культура вообще другая. Именно культура людей, их поведение. Все-таки мне комфортнее находиться в Беларуси, потому что здесь свободнее. Я вырос здесь, привык быть здесь и где бы я ни был, в какой бы точке мира не находился, я всегда хочу вернуться домой, в Беларусь. Потому что все мои родные находятся здесь. Сравнивать Азербайджан с Беларусью мне тяжело, потому что я много времени не находился в Баку, но точно могу сказать, что это та страна, куда я могу прилететь, побыть какое-то время и улететь обратно в Беларусь.

- То есть в своем родном селе ты тоже ни разу не был после того, как твоя семья оттуда уехала?

– Нет, я был там 15 лет назад. Я туда летал каждое лето вместе с родителями, когда был маленьким. Мне тогда 8-9 лет было, я толком и не помню ничего. С большего только. И когда я в прошлом году приехал туда, то погрузился в эту атмосферу и увидел восхищенные взгляды детей, почувствовал, как они болеют за меня. Я такого давно не видел. Эти дети гордились мной. Это, наверное, самые лучшие фанаты в мире. Хотя у них в деревне нет ничего, никаких спортивных секций. У меня даже в планах есть открыть там спортивных зал. У нас так принято, что когда ты взрослеешь и становишься мужчиной, ты должен сделать что-то для своего народа. Я туда поехал, чтобы изучить, что им нужно, и сделать это для своей деревни. Поэтому я хочу открыть там маленький зал, чтобы дети могли бесплатно тренироваться. У меня есть люди, которые занимаются этим вопросом. Еще я уже покрасил там полностью мечеть и изнутри всю отделку сделал. Это было моей мечтой. В нашем селе был человек по имени Сейд Яхъя (к сожалению, он умер неделю назад). Все, кто родился там, в том числе и Забит Самедов, к нему ездили, молились и просили у него совета. Это как посланник Аллаха. Получилось, что к нему все ездили, а я за столько то лет только раз смог к нему прийти. Я сел и просто спросил: «Что для вас сделать?». Он сам разговаривать не мог, ему было тяжело, но с ним был человек, который ему помогал. Он сказал, чтобы я перед отъездом зашел в мечеть помолиться. Я зашел и мне там сказали, что вот здесь покрасить надо. Я перед отлетом попросил моего человека, который там находится, чтобы он занялся этим вопросом. Позже мы подумаем насчет зала.

- Как азербайджанцы относятся к тому, что ты выступаешь за Беларусь?

– Раньше относились не очень хорошо. Я выходил под белорусским флагом и везде писали: «Почему флаг белорусский?». Потом я пару раз в интервью сказал, что вырос в Беларуси, поэтому я выступаю под белорусским флагом, тем более мои тренеры – белорусы, но при этом все знают, что я азербайджанец. Когда я выиграл К-1, у меня за одну ночь появилось столько фанатов с постсоветского пространства, в том числе из Азербайджана и Беларуси, что я просто не ожидал. У меня в соцсетях, может, тысячу сообщений новых пришло. В инстаграме мой Stories посмотрело на 15 тыс. человек больше, чем обычно. Было очень много комментариев, и очень много от азербайджанцев.

- Тебя раздражают комментарии в интернете о том, что ты не белорус, а выступаешь за Беларусь?

– Я не обращаю на них внимания. Хотя, конечно, это неправильные комментарии. Для белорусского спорта я уже сделал довольно много. Эти победы были нужны не только мне, но и всей Беларуси. А эти комментарии… Если бы я смотрел, кто что пишет, со мной уже не знаю что могло бы случиться. Я, наверное, не смог бы сидеть здесь и давать интервью :). Так что я прокомментирую это так: умные люди не будут такие вещи писать. Большинство из тех, кто пишет такое, не смогут выдержать даже пары минут той тренировки, которую проводит профессионал. Я бы посмотрел, кто из них смог бы выйти в ринг и что-то сделать. Я считаю их интернет-людьми. Они просто высказывают свое мнение.

И еще есть один момент. Некоторые люди просто не могут объяснить, почему у других что-то получается, а у них – нет. Мне нравится, что в Европе, когда мы выходим в ринг, люди встают и хлопают, хотя я же не местный боец. В Японии, когда мы выходили на финальный бой, даже несмотря на то, что моим соперником был японский герой Йоширо Кидо, люди нам хлопали. И я хочу, чтобы в Беларуси люди к спорту так же относились. Конечно, это их мнение, и, возможно, они думают, что оно правильное, но на мой взгляд, такие вещи не нужно писать. Нужно гордиться любой победой Беларуси. Именно этими победами мы делаем имя страны и нашей команды. Просто в Европе люди приезжают смотреть на бои и на победы, а не создают интриги вокруг того, кто как оделся, кто на чем приехал и кто как общается. Им интересна история: как боец начал и кем он стал. Вот и все. У меня недавно спрашивали, чем отличаются люди с постсоветского пространства от европейцев. Я сказал, что у нас люди пытаются изменить всю страну слухами. Да, многие люди верят слухам. В Европе такого нет. Слухов очень мало.

Вообще, если так разобраться, за Беларусь выступает много спортсменов, которые здесь не родились – и их намного больше, чем кажется на первый взгляд. Взять того же легендарного борца Александра Медведя – я читал его биографию. Его бабушка с дедушкой – русские, сам он родился в Украине. В Минск переехал только после армии. Но все белорусы считают его своим, гордятся им, и никто не говорит ему, чтобы он уезжал отсюда. И таких примеров на самом деле очень много.   

- Почему твой дядя Забит Самедов больше не выступает под белорусским флагом?

– Забит выступал и под белорусским, и под грузинским, и под турецким флагами. Я настроен выступать за Беларусь, как бы то ни было. Белорусский флаг всегда будет со мной. У меня были шорты с флагами Азербайджана и Беларуси – это все знают. Я могу набить азербайджанский флаг, но на ринг выходить буду только под белорусским. Или под двумя флагами. А Забит свою жизнь связал с Азербайджаном, он большую часть времени проводит в Баку. Почти всю свою семью он перевез туда. Ему нужно делать свое имя в Баку. Он думал о будущем, и он свое будущее захотел связать именно с Азербайджаном, а не с Беларусью. А все слухи насчет клуба «Ахмат», о том, что Забит состоит в этой команде, это правда. У Забита есть имя, он может чему-то научить чеченский тайский бокс и кикбоксинг. Но я никогда не думал в том направлении, потому что у меня другое направление – глобальное. Направление в мир. У меня мечта – быть первым в мире. Это не то что мечта, это цель. Мы в десятке были в прошлом году, а сейчас мы в пятерке. Сейчас все ожидают моих боев с тремя или четырьмя лучшими бойцами в мире, потому что я один из топов в своем весе. Мое направление – это мировой рейтинг, потому что в постсоветском рейтинге я уже всем все доказал, а в мировом еще надо поработать.

***

- Из чего состоит твой рабочий день?

– Я просыпаюсь в 9 часов, умываюсь, завтракаю и в 10:30 у меня тренировка со сборной клуба. После нее я обедаю, провожу одну-две встречи. После этого еду домой и пытаюсь пару часов поспать. Просыпаюсь, еще раз ем и собираюсь на вторую тренировку. После нее могу потратить время на себя. Это могут быть или встречи, или поход в баню, или просто отдых. Но бывает, что один-два раза в неделю у меня нет вечерних тренировок, если утром была очень сильная нагрузка. Если в течение двух-трех дней мы сильную нагрузку делали утром, тогда на четвертый день вечером я могу отдохнуть. И в воскресенье я отдыхаю обычно. Но если у меня идет подготовка к бою, то распорядок дня меняется: я отменяю почти все встречи, потому что мне нужно отдохнуть морально.  

- Где в этом расписании ты находишь время на свой бизнес?

– У меня бывает в день по 5-6 встреч – это легко. Насчет бизнеса – да, у меня есть два зала, есть какой-то общепит. Во мне есть предпринимательская жилка. Успеваю ли я? Да, очень легко. У меня сильная команда. Для меня иногда днем провести две-три встречи лучше, чем просто отдохнуть, потому что я так психологически разгружаюсь. У меня нет таких встреч, чтобы я грузился, потому что я всегда стараюсь думать о хорошем. Конечно, разные вопросы бывают, у каждого же человека есть свои проблемы. У меня их тоже немало и если люди думают, что у меня прекрасная и легкая жизнь, я могу сказать, что чем сильнее человек, тем глобальные у него проблемы. Это действительно правда.

- Ты боксируешь в Рамадан?

– Да. Последний раз на Рамадан у меня выпал бой на К-1. Я общался с муллой в мечети и он сказал, что бойцы, спортсмены приравниваются к воинам, поэтому мы можем отойти от требований религии. Он мне объяснил, что когда у меня подготовка к бою, я имею право не держать пост, но сдержать его потом. Но честно скажу, что последний год я не держал, потому что я должен был провести три боя на К-1, у меня бывало и по три тренировки в день – это очень тяжело. Я всегда восхищался теми бойцами, которые держат пост даже перед боями. Но я не держал. Я выиграл К-1 и, думаю, что этой победой сделал сильнее мусульманский мир. Я себя позиционирую как мусульманин. Конечно, я не молюсь в день пять раз так, как некоторые мусульмане. Если бы я молился так, то, наверное, не смог бы отказаться от Рамадана даже перед важным турниром. Я могу в мечеть съездить и три раза в неделю, могу и один раз, а могу и раз в две недели. Я пока еще не до конца отдался молитве – для меня это еще учение.

- До этого ты когда-нибудь держал пост?

– Нет. Я держал несколько дней, но до конца никогда не держал. У меня в семье только мама последний год держала. Есть мусульмане, которые держат, ходят в мечеть, а есть те, которые не ходят. Как в любой религии. Я склоняюсь к тому, чтобы хотя бы раз в неделю всей семьей нужно приходить в мечеть. 

- Зачем тебе, человеку из богатой семьи, заниматься таким жестким и травмоопасным видом спорта? Может, проще пойти в бизнес?  

– Что бы люди ни говорили, а они никогда не знают правды до конца, я скажу так: «Ребят, а вы что, знаете, какой бизнес у моих родителей?» Главное, что в меня вложили мои родители – это мое воспитание. Они вырастили меня правильным и честным человеком. Про тренировки мне часто задают этот вопрос, мол, зачем тебе это, если у тебя с детства все было. Обычно, когда у детей все есть, они не стремятся чего-то достичь. Но я всегда хотел побеждать, потому что богатых людей может быть много, а вот чемпионов с мировым именем – единицы. Так что я хотел быть именем для своей семьи, хотел доказать всему миру, что я чего-то стою. Так было всегда. Даже в детстве, когда я смотрел бои К-1, думал о том, как же будут ринг-анонсеры произносить мое имя, когда я буду выходить в ринг, какое прозвище дадут, какую подберут интонацию :). Для меня это было важно. Я всегда мечтал побеждать. У меня была цель отличаться от всех людей. И сейчас, когда я захожу куда-то, сидящие там люди, богатые они или знаменитые, встают и здороваются со мной. В одном заведении может быть 5-10 богатых людей, но чемпиона мира или бойца из топа не встретишь на каждом углу. Поэтому я стремлюсь к этому. Я свое имя делал с 16 лет, я всегда стараюсь совершать правильные поступки и вести здоровый образ жизни. Я никогда не пил и не курил. Меня никто никогда не увидит в нетрезвом состоянии, потому что я всегда по жизни трезвый. Для меня важнее встать утром и пробежать кросс. Я могу быть не слишком поздно в общественных местах, но я точно знаю, что завтра утром, что бы ни случилось, у меня тренировка.

Фото: boxemag.com, страница в Facebook Андрея Гридина, страница «Вконтакте» Чингиза Аллазова, citydog.by, holiday.by