Минспорта готов лишить контракта лидера сборной по баскетболу лишь потому, что она хочет свободы слова – близкий к Лукашенко чиновник говорит, что все норм
...
Напоминает про ответственность и последствия и не очень смешно шутит.
25 февраля нас смог удивить «Прессбол» – кажется, газета все-таки не полностью «затупилась», как мечтал ее акционер Юрий Орлов. Вслед за ярким перфомансом, устроенным в хоккейной текстовой трансляции, представитель издания задал одному из главных людей администрации Александра Лукашенко (по совместительству председателю федерации баскетбола) Максиму Рыженкову прямой вопрос об активистке Свободного объединения спортсменов и капитане женской баскетбольной сборной Екатерине Снытиной: «Не получится ли так, что ее гражданская позиция станет причиной непродления контракта в Минспорта?»
Рыженков в целом ответил, что от услуг Снытиной отказываться не собираются – другое дело, что после скорого окончания нынешнего договора ей, похоже, придется играть за сборную без него. Камнем преткновения стал известный пункт, введенный в сентябре министром Сергеем Ковальчуком в типовые соглашения спортсменов различных нацкоманд – он имеет номер 2.25 и подразумевает, что любые публичные выступления атлеты должны согласовывать в Минспорта.
Снытина при подписи нового контракта указала, что этот пункт соблюдать не хочет – и, по словам Рыженкова, министерство расценило это как отказ от всего контракта сразу. При этом чиновник не понимает упорства Снытиной и «очень рассчитывает», что Екатерина передумает. И да, Рыженков не преминул в третий раз задеть приватную жизнь капитана сборной, заявив, что Снытина – «полезный для команды игрок, особенно когда перестает сидеть в интернете по 9 часов в день». Похоже, фраза о времени, которое спортсменка регулярно посвящает событиям на Родине, становится коронной несмешной репризой чиновника – это уже третий случай.
А правда жизни такова, что как бы Снытина ни строила свои дни, она остается одной из лучших или же просто лучшей на паркете в составе сборной от матча к матчу – и это в 35 лет. Уж кто-кто, а Екатерина точно достойна продления контракта. И тут дело не в деньгах – по нашей информации, соглашение с Минспорта приносит баскетболисткам от 700 до 1200 рублей (и тут Рыженков справедливо заметил, что по сравнению с доходами в «приличных профессиональных клубах» госжалование невысокое, вот только для выступающих в Беларуси это ощутимая прибавка в зарплате). Суть в том, что Снытина отринула пункт, который прямо противоречит статье 33 Конституции Беларуси, где говорится: «Каждому гарантируется свобода мнений, убеждений и их свободное выражение. Никто не может быть принужден к выражению своих убеждений или отказу от них», – с соблюдением которой, правда, большие проблемы в целом по стране.
Вызывает удивление и аргументация Рыженкова, пытающегося сделать вид, что все нормально. Он апеллирует к некому соответствию «международным стандартам в области трудовых отношений со спортсменами» – это про договор, откуда вычеркнуто право на забастовку, которое в 2020-м реализовали даже в плей-офф НБА, причем из-за насилия силовиков, и лига просто перенесла матчи. Также чиновник считает абсолютно нормальным сами согласования интервью, заявляя, что это «практика любого профессионального клуба» – но даже когда такая практика имеет место, в мире речь идет о частных структурах, вольных со своими тратами на спортсменов диктовать им некоторые свои условия, чего никак не скажешь о БФБ или Минспорта, которые, по сути, перераспределяют на нужды сборных часть налоговых выплат белорусов. Более того, необходимость согласования может вступать в прямой конфликт с правилами того же Евробаскета, на который отобрались белоруски – там нужны комментарии после матчей, а что способны рассказать подписавшие контракт спортсменки? Хотя можно послать со сборной чиновника Минспорта, который будет задавать вопросы за журналистов, быстро выверять их на «идеологическую правильность» и ходить с блокнотной записью в микст-зону от имени игроков – чем не вариант для Ковальчука и ко.
Цель же у такого условия в контракте ясно видится одна: заткнуть неугодных спортсменов, которые имеют смелость говорить о репрессиях и о ситуации в стране. Сам Рыженков вряд ли был бы против молчания на эту тему – еще летом после заявления баскетболиста Никиты Мещерякова, что Лукашенко – не его президент, чиновник жесткую отповедь: «Вы всем обеспечены благодаря политике, которая реализуется в нашей стране. И некоторым я бы посоветовал об этом внимательно подумать, прежде чем показушно безответственно рассуждать о вещах, далеких от их понимания». К тому же председатель БФБ при разговорах о Снытиной регулярно вспоминает право, будто оно реально работает в Беларуси, – в свежем ответе о контракте заявил, что «вопрос высказываний Снытиной — это ее личная ответственность, регулируемая правовым полем». Перед решающими матчами отбора на Евро говорил, что «человек волен озвучивать и реализовывать свою позицию до определенных правовых пределов и осознавать возможные последствия».
То есть только из-за того, что Снытина называет белое – белым, а черное – черным, чиновник Лукашенко напоминает ей об «ответственности» и «возможных последствиях». Может, согласование публичных задуманы во благо – чтобы проконтролировать и уберечь? Наверняка так.
Журналисты еще осенью почувствовали эффект пункта 2.25 – некоторые спортсмены и тренеры под давлением или из собственного страха быстро подписывали допсоглашение и отказывались от интервью, ссылаясь на новые условия. Также мотивировали обновленным контрактом свой отказ пояснить для негосударственных медиа подпись провластного письма Василиса Марзалюк и Максим Недосеков (на госТВ их мнения без проблем появлялись). Правда, уже после этого Недосеков вступил в историческую дискуссию с Еленой Левченко – неужели Минспорта согласовало этот разговор? А последующую реакцию легкоатлета, сделавшего в соцсетях публикацию с рекомендацией трека под названием «#####» [Все равно]?
Снытина – не первая легенда белорусского женского баскета, лишающаяся (но, возможно, ситуация еще переиграется) контракта с Минспорта. В конце 2019-го такое испытала на себе ныне тоже активистка SOS_BY Елена Левченко. При этом спортсменку даже никто не счел нужным предупредить о грядущем разрыве отношений – она узнала о нем уже постфактум. «Есть положение, согласно которому, если ты не сыграла ни разу за сборную в годичный период, контракт не продлевается, что и произошло со мной. Я собиралась на медосмотр, когда узнала, что как бы и не надо уже. Когда я стала шуметь, со мной сразу же связались с просьбой подписать бумагу об увольнении – задним числом. Я попросила сделать актуальную дату и тогда все оформила», – объясняла журналистам Левченко, которую такой расклад поразил до глубины души (кто же знал, что начнется в 2020-м).
Снытина же на свою ситуацию отреагировала в Instagram – подтвердила, что ей прислали новый контракт взамен истекающего 31 марта, она его подписала, но пункт о согласованиях зачеркнула с ремаркой «не согласна», так как считает, что имеет право на свободу высказывания. О реакции Минспорта Рыженков узнал быстрее самой баскетболистки – на конец дня 25 февраля она никакого ответа не получила, поэтому отослала еще одно письмо с просьбой детальных пояснений по спорному пункту.
И да, когда чиновники прикрываются тем, кто контракт, мол, типовой, это вызывает некоторое недоумение. Ведь при желании сторон контракт всегда можно кастомизировать под конкретного человека, тем более если этот человек очень нужен национальной сборной.
Но складывается ощущение, что цели у чиновником совсем другие.
