Tribuna/Футбол/Блоги/О духе времени/Срджан Остойич: «Понравились плакаты «Я люблю Беларусь!» Хочу, чтобы и в Сербии было такое»

Срджан Остойич: «Понравились плакаты «Я люблю Беларусь!» Хочу, чтобы и в Сербии было такое»

Игорь Петрулевич в Сербии встретился с бывшим игроком «Гомеля» и солигорского «Шахтера», который рассказал о честном белорусском таксисте, шашлыках Кашевского и Матвейчика и вступлении Сербии в Евросоюз.

Автор — Игорь
22 апреля 2014, 23:44
23
Срджан Остойич: «Понравились плакаты «Я люблю Беларусь!» Хочу, чтобы и в Сербии было такое»

Игорь Петрулевич привез из Сербии интервью с самым добродушным легионером чемпионата Беларуси последних лет. Бывший голкипер «Гомеля» и солигорского «Шахтера» рассказал о шашлыках от Кашевского и Матвейчика, сметане, отсутствии обид и желании вернуться в РБ.

– Как дела?

– Я сейчас выступаю за клуб «Бежания» из Белграда. Именно оттуда когда-то и приехал в Беларусь. Теперь вот вернулся. К сожалению, это только первая лига сербского чемпионата. Правда, мы пока идем четвертыми. А первые две команды выходят в Суперлигу.

– Что такое первая лига Сербии?

– Сейчас у нас много хороших футболистов. Вместе со мной в «Бежании» играл когда-то Марко Симич. Потом он ушел в «Ягодину» на полгода, и оттуда уже в БАТЭ перебрался. Уровень первой лиги у нас в стране хороший. Прямо отсюда можно уехать за границу. Тем более, и моя «Бежания», и «Борац» из Чачака когда-то выступали в еврокубках. Так что уровень команд неплохой. Антураж такой же, как и в Беларуси. Слабенько. Где-то тысяча людей на трибунах. Иногда – полторы. Но «Борац» собирает две тысячи.

Что касается бытовых и финансовых условий, то мне кажется, в Беларуси с этим дела обстоят получше. У вас государство помогает футболу. В Сербии все заводы отдали в частные руки. Никто не хочет предоставлять деньги, когда не знает, что получает взамен. Иногда город помогает. Но в целом тяжело с финансами. Хотя и в Беларуси в первой лиге все не очень просто.

– А что это за клуб такой «Бежания»?

–  Я родился в Белграде. В этом клубе и начал заниматься футболом, когда еще был маленьким. Потом уходил в разные команды в аренду. «Бежания» – частный клуб. У нашего президента есть друзья, у которых имеется свой бизнес. Они готовы помогать футболу. В составе «Бежании» много молодых игроков. Есть те, кто приезжает в Белград учиться. Вот ребята и начинают параллельно играть за нашу команду. Клуб предоставляет комнату на базе и еще скромную зарплату. При этом существует большая текучка футболистов. Президент легко отпускает игроков, если они, к примеру, расторгают контракт. Но при этом десять процентов новой зарплаты ребята отдают клубу. Всем в такой ситуации хорошо.

***

– Переход в «Шахтер» в декабре 2012-го считаешь ошибкой?

– Трудно сказать… Помню, как настойчиво звонил Юрий Вергейчик. Тогда меня еще хотели видеть в своих составах «Гомель» и могилевский «Днепр». Но «Гомель» до конца не был уверен, поскольку не знал, что произойдет с Володей Бушмой. А из «Шахтера» поступило конкретное предложение. Солигорсчане сразу сказали, что подписывают меня. Озвучили конкретную зарплату. И я уже в декабре решил подписать контракт. Конечно, можно сказать, будто это ошибка. Но тогда я думал, что еду в команду, которая борется за медали и выступает в еврокубках. Считал, шанс сыграть появится.

– Но не появился. Ты сыграл всего в двух никому ненужных матчах.

– Пфф… Да…Так вышло… Может, оттого, что я получил травму во время предсезонки и не смог показать себя, когда это требовалось? Правда, во время кубковых матчей я уже находился в запасе с больным коленом. Но при этом работать в полную силу не мог. А потом Юра Цыгалко провел десять матчей без пропущенных мячей. В то время ротации у нас совсем не было. Даже на поле. И Андрюха Цеван, и Игорь Рожков сидели в запасе, хотя они очень хорошие футболисты. Но я не хочу говорить плохо о нашем тренере. Он принимал решения, которые давали результат. Значит, делал все правильно.

– Удивился, когда вместо получившего травму Юрия Цыгалко на поле вышел Эдуардас Курскис?

– У меня был шок! Самый настоящий шок! Просто думал, что теперь уж точно окажусь в основе. Курскис считался третьим вратарем. Мы разговаривали с ним. Эдик сам не ожидал, что станет играть. По крайней мере, он мне так сказал. Может, Курскис знал немного больше. Но мне говорил именно так. Что ж, это было решение тренера Журавля. Наверное, он был уверен в Курскисе. Как-никак Эдуардас четыре года провел в «Шахтере», а я только приехал. Да уж... Не лучшая у меня судьба.

– То есть вратарский вопрос решал главный тренер Журавель, а не наставник вратарей, коим являлся как раз Курскис?

– Да-да. Журавель. Абсолютно все решал он. Я не знаю, какой контракт был у Курскиса, но мне кажется, что он являлся больше игроком, чем тренером. В «Гомеле» все происходило по-другому. Настоящая сказка. Там работал тренер вратарей Эдуард Тучинский. Вот он нами серьезно занимался. Я в «Гомеле» тоже нечасто играл. Но всегда был готов. У нас происходила серьезная работа на тренировках. И было неважно, какая у тебя игровая практика. Мы четко распределяли минуты на занятиях, чтобы всегда находиться в тонусе. Все было очень четко, очень серьезно.

– Как расстались с «Шахтером»?

– Контракт закончился – и все. Мы с Вергейчиком так и не поговорили о будущем. Юрий Васильевич всегда повторял, что поступит так, как тренер скажет. В начале межсезонья он не знал, кто им станет. У меня контракт закончился 31 декабря. Я через агента Валерия Русецкого узнавал, какое решение примет «Шахтер». Потом туда приехал эстонский вратарь Артур Котенко. Я понял, что все. Двух вратарей-легионеров в Беларуси никто не берет. Новый наставник Сергей Боровский, наверное, и не знает обо мне.

– Значит, после расторжения контракта ты ни с кем так и не поговорил?

– Ну вот месяц назад звонил Вергейчику насчет денег, которые мне еще не вернули. Он сказал: набирать в бухгалтерию. Это был разговор на две минуты.

– Что тебе сказали в бухгалтерии?

– То же, что и всем игрокам. Выплаты будут осуществляться постепенно. Пару миллионов каждый раз. Говорят, что все заплатят. Я верю. В федерацию точно ничего писать не буду.

– Сколько еще должны?

– Я потерялся :). Честно, уже не знаю. Как я понял, премиальные все отдали. Кажется, осталось еще немного зарплаты. Просто срок действия моей родной карточки закончился в декабре. Было удобно, приходило смс-оповещение, сколько и за что начислили. На новой же карточке такого нет. Поэтому приходится ходить в банкомат проверять. Вот я и запутался. Хоть у нас  в Сербии и есть банкоматы, на которых можно посмотреть сумму и в белорусских рублях, и в сербских динарах. Думал, приехать в Беларусь да все забрать, если бы случилась единовременная выплата. Но такого не происходит. Деньги приходят по чуть-чуть. При таких раскладах невыгодно ехать к вам. Только дорога на двоих затребует пятьсот долларов.

– Ты не думал остаться в Беларуси?

– Хотел. Разговаривал с агентом. Мне кажется, моя проблема заключается в том, что в нынешнем сезоне из белорусской высшей лиги никто напрямую не вылетает. Вратари-легионеры совсем не нужны. Многие клубы решили: лучше дать шанс молодому вратарю, посмотреть, на что он способен, чем кого-то приглашать. Посмотрим, что будет этим летом. Но я очень хочу еще поиграть в Беларуси. А чего? Мне понравилось. Моей девушке – тоже. У меня в Минске много сербских друзей.

– Так зимой были предложения?

– Вроде бы да. Русецкий над этим работал. Но ничего конкретного не получилось. Я ждал варианта до самого конца. Подписал контракт с «Бежанией» только в последний день трансферного окна. Я бы еще вернулся в Беларусь. 31 год – это немного. Эдвин Ван дер Сар вон в 40 лет играл. Брэд Фридель в 42 года до сих пор выступает за «Тоттенхэм». Эдик Курскис в 37 лет в прошлом году стоял в воротах. Так что я продолжаю работать с «Бежанией». Думаю, еще пару лет поиграю. Хотя знаешь, может, и хорошо, что я сейчас в Сербии. Моя девушка беременна. А со всеми медицинскими делами удобнее разбираться на Родине. Уже потом можно за границу ехать. В конце мая закончится чемпионат Сербии, наступит пауза, буду думать.

– Ты мало поиграл в Беларуси, но выиграл много трофеев.

– Ага :). Только пришел – сразу же взял Суперкубок. Потом были Кубок Беларуси и «бронза» чемпионата. Да и в «Шахтере» я получил серебряную медаль. Осталось только белорусское «золото» :).

– Какие ощущения испытывал, когда получал «серебро» в Солигорске?

– Ну это заслуженная медаль. Я был частью команды. Не играл, конечно. Но это судьба вратарей. Многие долго сидят в запасе и не видят ворота в официальных матчах. Такова наша судьба.

– Кстати, Журавель говорил, что тебя взяли, чтобы взбодрить Цыгалко.

– Кажется, получилось :). Юра очень хорошо играл. Но в Сербии по такому поводу говорят: «Что нас не бьет, то делает сильнее».

– С кем из бывших партнеров до сих общаешься?

– С сербами, которые играли в Беларуси. Особенно со Слободаном Симовичем. Он сейчас мало играет.

– И как он?

– Через Viber трудно понять, какая у человека реакция :). Конечно, он хочет играть, как и любой другой футболист. Здесь нет ничего позитивного. Вот с Йованом Дамьяновичем еще переписываемся. Он сейчас уехал в Китай. Есть еще болельщики «Гомеля», с которыми мы общаемся. Иногда через скайп с Пашей Евсеенко беседуем. Мотя (Сергей Матвейчик – Tribuna.com) иногда пишет. Люблю порой позвонить Моте, потренировать русский :). Он очень хороший парень.

– Кажется, ты вспоминаешь с теплотой именно гомельское время.

– Ну там я больше времени провел. В городе меня узнавали. Некоторые болельщики говорили в кафе: «Хэй, Серж, давай посиди с нами!» В Солигорске я много времени проводил на базе или ехал в Минск к друзьям. А на базе в основном с Сориком (Таина Адама Соро–Tribuna.com) торчали.

– Чем в Минске занимались?

– Ну так, любили посидеть где-то в городе. Попить кофе. Мы вот в Сербии любим сидеть в кафе. Но у нас необязательно кушать или пить пиво, как в Беларуси. Можно просто что-то взять и болтать. Мы ужинаем в основном дома. Еще в Беларуси ходили на хоккей, а Симович любил посмотреть гандбол. Бывал на матчах «Динамо». Там тоже играли знакомые сербы.

– Самый памятный эпизод из жизни в Беларуси?

– Много хороших именно футбольных моментов. Как Кубок взяли… Как Суперкубок… Как играли в Ливерпуле… Как смотрел домашний матч с «Ливерпулем» на трибунах вместе с болельщиками… Как они вывешивали сербский флаг на фан-секторе… Это вообще трогало до глубины души! Тяжело передать, что чувствует легионер, когда далеко от родины местные болельщики чтут его страну.

– А из нефутбольных событий?

– У нас в «Гомеле» была классная команда. Мы часто с Колей Кашевский, Мотей, Андреем Степанов, Пашей Евсеенко и Вовой Бушмой собирались на шашлыки. У первых двух отлично получалось готовить мясо. Мы были очень дружны, поэтому, наверное, и добились столь серьезных результатов. Всегда держались вместе. Степанов мне помогал. Он же в Англии играл. Знал английский. А я учил русский. Вот он мне и переводил русские слова на английский, а я сам себе на сербский. Еще учил язык, когда на базе смотрел по телику ТНТ. Любил «Comedy club».

– Смешно было?

– Да я ничего не понимал :). Просто смотрел, учил язык. Мог посмеяться только за компанию :).

– А как шашлык в исполнении Матвейчика и Кашевского?

– Супер! В Сербии мы тоже готовим шашлыки. Когда хорошая погода, ездим на наши крупные реки – Саву и Дунай. Но у нас немножко другой маринад. Какой? Слушай, надо, чтобы ты приехал еще раз, и мы тогда поедем на шашлыки. Я тебя угощу, ты все поймешь. У нас просто свои национальные особенности. Там специи разные. Трудно объяснить на словах.

***

– Главные отличия Беларуси и Сербии?

– В Беларуси все спокойненько :). Никто никуда не спешит. В Сербии, особенно в Белграде, все очень быстро. Надо все время куда-то бежать. Мне понравилось, что люди в Беларуси помогали, как только видели, что я чего-то не понимаю.

– Например?

– Ну вот я стою в магазине. Мне сказали сумму, которую надо заплатить. И я смотрю на эти нули белорусских рублей и ничего не понимаю. Продавец видит, что я туго соображаю, сама берет мои деньги, отсчитывает нужную сумму и возвращает оставшееся.

– Не обманула?

– Нет-нет. Есть еще один отличный пример. Я как-то ехал в такси. Нужно было заплатить 20 тысяч. А я случайно дал 200 и вышел из машины. Таксист остановил меня. Спросил, почему не забрал сдачу и все вернул. Так что ничего неприятного не происходило.

– Что еще удивляло в Беларуси?

– Меня поражало, что в Гомеле и Минске на траве можно встретить такие рисунки и надписи из цветов, что это центральный район. Или просто название города. А еще мне нравились плакаты «Я люблю Беларусь!» Это здорово. Хочу, чтобы и в Сербии было такое. Но у нас нельзя. Могут обвинить в национализме. Хотя я люблю и другие народы и всех уважаю. Но почему-то нельзя говорить, что я люблю свою страну.

– Могу быть проблемы?

– Например, я на странице в фэйсбуке напишу статус «Я люблю Сербию!» И сразу начнутся негативные комментарии. Мол, что я националист или фашист. Сразу спросят, что я конкретно имею в виду. Боюсь представить, что бы началось, если бы у нас повесили плакаты «Я люблю Сербию!»

– Наши билборды – часть государственной программы.

– И правильно. Так надо делать. Почему нет? Надо любить свою страну и говорить об этом. А нас все обвиняют в национализме. Вот бывший «динамовец» Аднан Захирович из Боснии, и он мусульманин. Но мы отлично общались в Минске. Просто я только в Беларуси почувствовал, как можно открыто признаваться в любви родной стране. Хотя многие ваши люди говорили, что хотят уехать в Европу. Зря. В Беларуси все хорошо. Лучше, чем в Сербии.

– В чем это выражается?

– Никого не убивают, как у нас. У нас  на улице бывают погромы. Да и дорого все. В Белграде снять двухкомнатную квартиру можно только за 300-400 евро.

– В Минске та же беда.

– А за коммунальные услуги сколько?

– 20-30 евро.

– В Сербии минимум 100. Иногда и 150-200. А большой разницы в зарплате нет. Мой брат работает заместителем директора в общежитии. Решает все проблемы студентов. И вот его зарплата 350 евро. Понятно, что это государственная фирма. Но все равно. Что делать за эти деньги? И вот еще – бензин. У нас литр стоит полтора евро. В Беларуси даже доллара не стоит. Вот тебе и разница. Я спрашивал, что еще нужно белорусам? Они говорили, что необходима виза, чтобы уехать в какую-то страну. Какая разница? Если у тебя есть деньги в Беларуси, можно сделать визу и путешествовать по Европе. В Сербии маленькие зарплаты, поэтому никто толком не уезжает за пределы страны. Мы не можем работать в Евросоюзе. Как и люди из Хорватии, которые уже вступили туда. Хотя когда они смогут свободно получать рабочую визу, наверное, многие уедут. Это сейчас нужно специальное разрешение для работы.

– Кажется, сейчас Сербия ближе к России. Ты замечаешь это?

– Ой, тяжело об этом говорить. Ни туда и ни сюда. Общество разделилось. Когда смотришь на белорусов и россиян, то, кажется, по культуре и вере мы ближе к восточным славянам. Если обращать внимание на территорию, то мы должны быть в Евросоюзе. Но там выдвигают слишком много требований для Сербии. Мне не очень интересна политика, но невозможно от этого отвлечься. Сейчас у нас много подобных разговоров.

– Твое мнение?

– Я знаю русский язык :). Давайте к России. Шучу :). Не уверен я. Хотя сейчас в Сербии есть русские школы. И когда смотришь историю, мы всегда были ближе к россиянам.

– Сравни еще белорусские и сербские цены.

– Думаю, что все одинаково. В Сербии мы не ходим в рестораны. Слишком дорого. В среднем 25-30 евро на двоих. В Беларуси было дешевле. Вот в Гомеле есть хорошее кафе. Кажется, «Голливуд» называется. Там можно и покушать, и посмотреть фильм. Это было круто. До сих пор вспоминаю.

– Гандболист Димитрие Пеянович говорил, что в Беларуси лучшее молоко в мире. Твой любимый белорусский продукт?

– Лично мне нравились фруктовые йогурты самых разных вкусов. Я каждый раз брал какой-нибудь на завтрак. Мне это очень полюбилось. Вот в Сербии из молочных продуктов, можно сказать, есть только кефир. Еще понравился суп холодник. Классное изобретение. В Сербии так и не нашел ничего подобного. В Минске встретил повара из Сербии, он работает в пиццерии «Маргарита». Надо у него спросить, как делать этот холодник. Серьезно. Когда жарко, суп просто отличный. Ну и драники.

– Сколько мог съесть?

– В Гомеле нам подавали драники в горшочке. Не знаю, сколько их там было. Помню, что они всегда были горячими. Легко можно было язык обжечь. Поэтому требовалось спокойно кушать и немного дуть на еду и еще всегда добавлять такой беленький соус, чтобы остыло.

– Сметану?

– Да, точно, сметану. Уже забываю русские слова :). Так вот, надо добавлять сметану, чтобы можно было кушать. Как только приехал в Беларусь, у меня спросили, буду ли я пробовать драники. Правда, на базе их ни разу не дали… Слушай, а ведь есть что вспомнить из Беларуси. Если не удастся еще поиграть в высшей лиге, когда закончу с футболом, точно буду приезжать в Беларусь. И обязательно заскочу в Гомель.

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты