Немец, поигравший в Д6, теперь бегает за любителей в Беларуси: когда-то за его трансфер заплатили 700 евро, а сейчас работает у Зайцева

В командах самой большой любительской лиги Минска (АЛФ) есть «легионеры» из России и Украины, из стран Африки… К примеру, за «Курву Норд» уже больше двух лет играет гражданин Германии. В интервью, перед прочтением которого лучше сразу заварить себе кружечку чая, Даниель Телеманн рассказал о футболе в немецком Д6, трансфере за 700 евро и тамошних зарплатах, учебе в Германии, работе в «РБ Лейпциге», знакомстве с Берндом Штанге и Александром Зайцевым, а также рассуждал нужен ли белорусскому футболу маркетинг.

От «Челси» к «Трактору»

– В какой стране прошло твое детство?

– В Беларуси. В детстве в Германию я ездил в основном во время летних каникул. Причем иногда даже учился там летом в школе: изучал язык, культуру. А жили мы в Минске, не считая одного года, который из-за работы отца провели в Бресте.

– Отец у тебя, получается, немец…

– Да, а мама – беларуска. Их познакомил муж моей крестной. Отец уже тогда жил в Беларуси. Сам он из ГДР, а сюда переехал после объединения Германии, получив приглашение на работу от швейцарской фирмы – он был директором магазина Duty Free в Бресте.

– Какое впечатление на тебя производила постГДРовская Германия, где ты бывал на каникулах?

– Там жили мои бабушка и дедушка. Но когда я был маленький, не понимал этих отличий между станами. Ты их и не заметишь, если побываешь только в одной части Германии. А как ребенок я видел только разницу с Беларусью, например, в сладостях. Когда же я съездил в ФРГ, уже взрослым, контраст, конечно, заметил. Когда едешь на поезде из ГДР, например, из моего Нордхаузена (Тюрингия), сначала часто видишь разрушение здания, заброшенные заводы, которые после объединения не выдержали конкуренции, но постепенно здания становятся красивее и новее.

– В Восточной Германии, наверное, и панелек много понастроили?

– Да-да. И, кстати, как правило, в таких районах живет много русскоязычных. Не все, конечно, так плохо в бывшем ГДР, как иногда рассказывают, но уровень жизни, зарплаты все еще отличаются, хотя уже и прошло 30 лет.

– В детстве ты занимался футболом?

– Когда мне было шесть-семь лет, мама сводила нас с братом, который на полтора года старше, в футбольную школу «Минска». Провели одну тренировку, после которой нам сказали, что мы уже не подходим по возрасту. Думаю, это было такое вежливое «нет», ведь ничего особо не умели. А так я футболом долгое время практически не интересовался. Потом в школе, когда мне было лет 10-11, я понемногу стал вовлекаться. Мой лучший друг болел за «Челси», и я тоже потом стал болеть за лондонцев. Правда, не из-за друга. Просто где-то в отеле в Польше по дороге в Германию мы смотрели матч Лиги чемпионов «Челси» – «Ливерпуль», и синяя форма мне понравилась больше. Тогда и сам стал много играть. С наступлением теплого времени года зависал после уроков на школьном стадионе, а по субботам, когда учеников было меньше, играли даже в коридорах. А лет в 13 мой друг привел меня в футбольную школу «Трактор» к тренеру Сергею Плаксенку. Кроме скорости и выносливости у меня ничего не было, но меня оставили. Тренер сказал: «Ты быстрый – будешь в нападении, а над остальным поработаем».

– В Германии в детстве ты где-нибудь играл и есть ли там, так называемый, дворовой футбол?

– Есть, но только в больших городах. В не очень благополучных районах есть специальные коробки, где ребята играют друг с другом, финтят и так далее. Это можно назвать дворовым футболом, но он, как мне кажется, не такой, как у нас. А так, особенность Германии в том, что там в любой деревне есть стадион с хорошим футбольным полем. Подчеркну – с натуральным газоном, а не искусственным, потому что тренировки и игры на синтетике, в любом случае, имеют последствия. У моих бабушки и дедушки в деревне, в которой население не больше 1000 человек, есть футбольный клуб, который играет где-то в низших лигах. Причем особенность немецкого футбола в том, что теоретически этот клуб имеет возможность выйти в первую Бундеслигу. Там нет отдельных любительских лиг, как у нас, – все команды участвуют в турнирах под эгидой федерации.

– То есть в Германии «Курва Норд» теоретически могла бы попасть в Кубке страны на «Баварию»?

– Совершенно верно. Если бы, конечно, выиграла сначала Кубок района, потом Кубок региона, а уже потом в Кубке Германии вышла бы на «Баварию». Да, это было бы прикольно… Ну в общем в детстве мне бабушка и дедушка подарили мяч, и я его пинал один на площадке. Меня приглашали на тренировки, но я же приезжал в Германию только на несколько недель.

– Профессиональным футболистом ты, в итоге, не стал. Были ли какие-то шансы?

– Я был всегда честен с собой. Да, как и многие, мечтал – где-то выйду, забью мяч, буду играть в Лиге чемпионов... Но я понимал, что большого таланта у меня нет. Хотя физическая выносливость благодаря тренировкам Сергея Александровича у меня была феноменальная – натаскал так, что до сих пор чувствуется. В итоге, максимум, где я играл – «чемпионаты лицензирования». Когда я доучивался в школе последние два года, нас забрал под свое крыло солигорский «Шахтер», и мы играли за него на республике. Нам, конечно, не хватало опыта по сравнению с ребятами, которые занимались дольше. Первый сезон вообще закончили последними, на второй год выступили получше. Но все равно классно было поездить по стране с ребятами. Уже в то время, я знал, что поеду учиться в Германию, а там шансов стать профессиональным футболистом было еще меньше. Потому что та же юношеская Бундслига делиться на три части, соответственно, игроков в три раза больше. Под Бундеслигой тоже все делиться – и дальше, дальше, дальше… Без таланта там вообще ничего не получится, более того, потребуется и щепотка везения; чтобы ты в каком-то матче выстрелил, а на трибунах в это время сидел какой-нибудь агент, который заметит тебя и скажет: «Мне нравится этот парень!» Так что я сразу выбрал учебу.

– В итоге, в каком возрасте ты остановился?

– Я не сказал бы, что останавливался. До 17 лет оставался у Плаксенка, по сути, до самого переезда в Германию. Но там я продолжил играть. 

«Йена» и «РБ Лейпциг»

– Правда, что неграждане Германии, которые знают немецкий язык, могут получить высшее образование бесплатно?

– И да, и нет. Во-первых, у меня есть немецкое гражданство, и с этой проблемой я не столкнулся. Во-вторых, образование там, в принципе, бесплатное, если это не частный университет. Нужно только оплачивать взносы. Когда учился в колледже, платил за семестр, условно за полгода, 120 евро, а в университете в Лейпциге – около 200 евро. Так что главное, чтобы ты мог обеспечить себе проживание, а оно там недешевое.

– Но можно учиться и работать?

– Да. Например, меня поначалу поддерживал отец, но потом я устроился на работу.

– Кстати, немецкий и русский язык знаешь одинаково?

– Хороший вопрос. Меня часто спрашивают, на каком языке я думаю – и у меня нет однозначного ответа. Можно сказать, что на обоих. Если, допустим, пишу, делая какие-то пометки, у меня русские слова вполне могут соседствовать с немецкими. Поначалу, конечно, русский доминировал, ведь я здесь рос, но после шести лет в Германии даже стал понемногу его забывать. Так что думаю теперь на двух языках.

– Что ты изучал в Германии?

– Спортивный менеджмент. Чтобы поступить в университет в Германии, нужно либо учиться два года здесь в ВУЗе, либо один год там в колледже. В первой год жил в Нордхаузене, недалеко от бабушки и дедушки, потом переехал в Лейпциг.

– Почему выбрал такое направление?

– На самом деле, с ним определился еще в классе девятом. Спортивный менеджмент – довольно широкое понятие. Можно стать и спортивным директором клуба, можно пойти в отдел маркетинга или в агентство по игрокам, можно работать в телекомпании, которая владеет правами на телетрансляции…

– В Беларуси такое образование получить невозможно?

– Насколько знаю, нет. И определенно могу сказать, что такие специалисты в нашем футболе в дефиците. Многие по старинке считают, что успех в спорте может быть только спортивным. А исходя из этого, в футбольном клубе главное – игроки и тренеры, а остальное по остаточному принципу.

– Ты ставил себе какую-то цель в карьере, например, «через десять лет хочу работать в «Челси»?

– Это было бы неплохо. Но нет, не ставил. По окончании универа вернулся в Беларусь, потому что появилось перспективное место, где может проявить себя молодой специалист и набраться опыта. Там у меня достаточно доверия и свободы, поэтому можно себя реализовывать. Но себя не ограничиваю, я не знаю, где буду через год или через два. Планирую, конечно, и в Германии поработать. Еще знаю английский, учу французский, возможно, поработаю и в одной из этих стран. Спорт – он интернациональный и знание нескольких языков в этой сфере на вес золота.

– То есть, у тебя изначально была хорошая стартовая площадка?

– Да. С мамой мы, понятное дело, разговаривали по-русски, а с папой – по-немецки. Кроме того, с братом смотрели мультики на немецком, за что теперь благодарны нашим родителям, которые донесли до нас, что это необходимо. Таким образом мы освоили язык слушая и разговаривая, а не занимались по каким-то книгам. Конечно, это был разговорный немецкий, но уже в универе я его шлифовал.

– Мне рассказывали, что ты был на стажировке в «РБ Лейпциг»?

– Видимо, меня не так поняли. Вообще клуб «РБ Лейпциг» был основан в 2009 году, а я поступил в университет в Лейпциге в 2014-м. Поначалу никакого отношения к «РБ Лейпциг» не имел. А потом узнал об их волонтерской программе: Freunde Programm – дословно на русском «Программа друзей». Суть ее заключалось в том, что ты приходил в день матча и либо раздавал что-то болельщикам на стадионе, либо помогал инвалидам добраться до их места, либо просто показывал направление. За это нас бесплатно экипировали, вплоть до зимней куртки, кормили до матча, в перерыве, и после игры. Плюс ты мог посмотреть игру, познакомиться с кем-то, чему-то научиться – неплохие возможности для студента.

– Это было уже в Бундеслиге?

– Нет, еще во второй Бундеслиге, а когда поднялись в первую, я вскоре ушел. Просто играл за команду, в которой мне платили, и не мог отсутствовать. Правда, спустя некоторое время я устроился в «РБ Лейпциг» на работу, точнее на подработку. В Германии студент может зарабатывать до 450 евро без налогообложения. Я им отправил свое резюме, и они спустя какое-то время его приняли. В тот момент, правда, уже находился на практике в «Йене».

– В том самом клуб, в котором долгое время работал Бернд Штанге?

– Да, причем он мне и помог. Его хорошо знает мой отец, они познакомились, когда Штанге работал в Беларуси. Они оба из ГДР, поэтому быстро нашли, о чем поговорить, а потом иногда встречались, чтобы поболтать за бокалом пива. По просьбе моего отца, Бернд дал мне контакт Миро Йовича. Он серб, бывший футболист и вообще классный дядька. Йович был спортивным директором академии в «Йене», а я стал его помощником, выполняя какие-то повседневные поручения. А потом, в ответ на мое резюме, пришло приглашение на собеседование от «РБ Лейпциг». Я пришел, и мы договорились, что после практики в «Йене» приду к ним. И все. Пришел на работу, занимался билетами и еще некоторыми сервисами. У меня были смены по 4,5 часа, причем мог работать в любое время – в конце месяца мне присылали таблицу, и сам вписывал, когда могу приходить. Так что я учился, играл в футбол и еще работал.

Конечно, в клубе мы принадлежали к самому младшему звену работников: принимали звонки, обрабатывали сотни писем, приходивших на почту, а в дни матчи занимались билетами, чтобы система нормально функционировала. Это ведь не то, что у нас, придут на «Белшину» 500 человек с отрывными билетами – в Лейпциге все электронное и 40 000 зрителей, из них у половины сезонные абонементы, поэтому нужно чтобы система работала без сбоев. На самом деле, было не очень сложно и для студента это отличная работа.

– Сложно представить, сколько людей работает в одном немецком клубе.

– При этом они очень ценят всех своих сотрудников, абсолютно всех. На работе у нас был большой холодильник с «Ред Буллом», из которого мы не стеснялись взять пару банок даже домой. Плюс нам каждую неделю приносили какие-то фрукты, сладости, солвом, делали все, чтобы нам было комфортно работать. В конце года у нас был новогодний корпоратив, на который пригласили всех сотрудников клуба – от футболистов до нас и людей, которые ухаживают за газоном. На празднике присутствовало человек 500 – прикинь, насколько это масштабно! Причем у всех была одинаковая еда и напитки, развлечения, подарки. Да, кто-то пришел с женами, подругами, но в большинстве это были работники клуба.

Кстати, упомянул тех, кто ухаживает за газоном, я там познакомился с гринкипером «РБ Лейпциг», который, как оказалось, из Шотландии, и он своей профессии обучался в университете, потому что это целая наука: нужно знать, где подстричь, где полить, где досветить… В общем, вечер был классный и было немного грустно, что сразу после него мне нужно было уезжать в Минск. Зато увидел, как функционирует большой клуб. 

– Со Штанге продолжаешь поддерживать связь?

– Были с отцом у него в гостях в Йене в прошлом году. Там я с ним и познакомился лично, так как до того момента мы только созванивались. Поблагодарил его за то, что он помог мне тогда с «Йеной», потому что в Германии действительно сложно сделать этот первый шаг. И он тоже сказал мне спасибо, потому что не подвел и хорошо себя проявил, а значит, он еще раз где-то может замолвить за меня словечко.

– Не ты ли приглашал его в Беларусь, когда он здесь был в последний раз?

– Нет, он здесь был по личному делу; привозил подарки больным детям в лагере, которому он помогает много лет. А я просто предложил ему услуги переводчика, заодно познакомил с Александром Зайцевым.

«Динамо-Брест» и 1. FC Romonta Amsdorf

– Ты говорил, что вернулся в Беларуси после учебы из-за работы.

– Да. Я сдал диплом 1 ноября 2018 года. Защиты там нет, просто его пишешь и получаешь. Мне еще, правда, пришлось найти учительницу, которая исправит ошибки, потому что из-за них там тоже снижают баллы. Тогда уже знал, что вернусь в Беларусь. Хотя сама эта идея пришла спонтанно. Первоначально хотел остаться и получить еще чисто экономическое образование. Но все-таки решил, что пора выходить из зоны комфорта и начинать работать, чтобы двигаться дальше. Позвонил отцу, сказал, что хочу найти работу в Беларуси, но деньги не главное – надо набраться опыта и посмотреть, как здесь все устроено в футболе. Дал он мне один контракт из минского «Динамо», а потом связал с Александром Зайцевым, которого он тоже знает. Я встретился с Александром Николаевичем, рассказал, чего хочу, и он позвал работать в своем проекте.

– В брестском «Динамо»?

– Нет. Мы сотрудничаем с «Динамо», предоставляя ему свои услуги, но вообще у нас агентство спортивного маркетинга, которое работает с несколькими клубами, например, «Рухом», хоккейным «Локомотивом» из Орши… В Беларуси, правда, все это еще пока только начало развиваться, и немногие готовы использовать для таких целей аутсорсинговую компанию. Бюджетным клубам, которые каждые год получают свои деньги, при этом не имеют на майках ни одного имени партнера, никакой маркетинг не нужен. А так, работа интересная и креативная: нужно разбираться в людях, которые ходят у нас на футбол, понимать, что они хотят. То, что столько лет в футболе, конечно, упрощает работу, но при этом я еще прошел курс повышения квалификации по маркетингу в частном университете в Берлине.

– Можешь привести примеры каких-нибудь проектов, которые ваше агентство реализовало в Беларуси?

– Даже не знаю, что мне можно рассказывать, а чего нельзя. Скажем так, в маркетинге проводим много разных исследований: изучаем болельщиков, телеаудиторию, чтобы под эту целевую аудиторию выстроить позиционирование. Если ты хочешь привлечь на стадион мужиков, которые любят посмотреть игру и попить пива – это одно, если хочешь, чтобы люди приходили семьями – это другое. Прикольный проект у нас был с виртуальными болельщиками, когда люди со всего мира могли как бы поприсутствовать на матче. И во многих странах мира об этой акции стало известно, об этом написали New York Times, ESPN, BBC, многие европейские СМИ, канадские, индийские, китайские, южноафриканские… Так что вот один из последних ярких маркетинговых ходов. Да, не факт, что эти виртуальные болельщики останутся болельщиками брестского «Динамо» и после пандемии, но о клубе в очередной раз вспомнили.

Жаль, конечно, что белорусский футбол, оказавшись в фокусе внимания, ничего, по сути, не извлек. Уже играет Бундеслига, скоро возобновят чемпионаты в Испании, Италии, Англии – и все вернется на круги своя. Будь наш футбол посимпатичнее, а я говорю не только про качество игры, но и про ту же телекартинку, возможно, люди и продолжили бы за ним следить.

 – Давай вернемся к любительскому футболу. Ты сказал, что в Германии таких лиг, как АЛФ, нет…

– Там просто по-другому устроен футбол, и абсолютно все лиги контролирует федерация, кроме первой и второй Бундеслиги. Да, могут проводиться какие-то отдельные турнирчики, например, в универах, но это совсем другое.

– То есть даже какие-то пузатые мужички выступают в турнирах под эгидой федерации?

– Да. Правда для них еще существует специальный формат лиг – 35+, по-моему. Некоторым уже под 60 лет и они еле бегают, но продолжают играть. Футбол в Германии, наверное, у людей в ДНК. А если ты играешь хотя бы в четвертой лиге, которая уже делится на несколько регионов, ты вполне можешь зарабатывать себе этим на жизнь, особенно на западе страны. Некоторые даже в пятой зарабатывают. Я играл, максимум, в шестой и тоже получал какие-то деньги, которые тратил на свое обучение. В зависимости от премиальных, выходило от 300 до 500 евро, и я не был самым высокооплачиваемым. Причем при переходе из команды в команду, даже в таких лигах, там платят за трансфер. За меня, когда переходил из команды седьмой лиги в команду шестой 1. FC Romonta Amsdorf, заплатили 700 евро.

 – И как вы выступали?

– В мой последний сезон хорошо. Я уехал в Беларусь зимой, а команда, уже без меня, завоевала путевку в пятую лигу. Правда, решила не подниматься по финансовым причинам. При том что у нас был спонсор – крупный производитель монтажного воска, завод которого находился рядом с этой деревней. В самой деревне жило человек 500, а на матчах собиралось где-то 180 зрителей. Болельщики знали меня по имени, интересовались, как учусь, подходили к моему отцу, если он попадал на игру – такая атмосфера меня поражала и я, конечно, по ней немного скучаю. У клуба была своя база, сауна, что-то вроде тренажерного зала, поля с натуральным и искусственным газоном.

– А в Кубке Германии как далеко вы проходили?

– Командам из минорных лиг, чтобы попасть в Кубок Германии, нужно вначале выиграть Кубок в своем регионе. При мне мы в таком региональном Кубке доходили до третьего раунда, где попали на «Галле» (двухкратный чемпион ГДР – прим.) из третьей лиги. Играли дома, собралось 1500 зрителей (в деревне на 500 человек!), многие, конечно, приехали из Галле – было здорово, но мы проиграли 0:2.

– Жалел, наверное, что играли не в гостях?

– Было бы классно, конечно! У «Галле» большой стадион, наверняка, пришло бы много болельщиков. Но команды из младших лиг всегда играют дома, чтобы у них было какое-то преимущество и, конечно, чтобы заработать.

 «Курва Норд»

– Как ты оказался в «Курве Норд»?

– Привел мой лучший друг Максим Юдин – легенда АЛФ. Мы с ним еще в «Тракторе» играли и быстро подружились. После нескольких лет в Германии со многими белорусскими друзьями я стал общаться реже, а вот наша дружба с Максом даже крепче стала. Когда вернулся после учебы, он помогал мне обратно интегрироваться в белорусскую жизнь. А еще в то время, когда учился, и приезжал в Беларусь периодически, он позвал меня однажды на Пивной кубок АЛФ. Я всегда брал с собой бутсы – вдруг где-то удастся побегать. Пришел раз-другой, почувствовал дружескую атмосферу в команде… Конечно, пошли шуточки, кто-то Гансом меня называл или Немчурой, но понимал, что это не со зла – в мужском футбольном коллективе это абсолютно нормально. Тем более прозвище Ганс я еще в «Тракторе» получил, можно сказать, оно просто перешло дальше. А в «Курве Норд» и мне понравилось, и меня нормально приняли. Стал ходить регулярно – сначала на миник, а потом и на большой. Команда классная, хотя сейчас не все у нас получается: идет перестройка, приглашаем молодых – надеюсь, со временем найдем баланс.

– Название команды тебя не удивляло?

– Макс рассказывал мне про «Курву Норд» еще до того, как я там появился. Поэтому, когда пришел в команду, знал, что это означает. А поначалу, конечно, была дилемма, какое происхождение имеет это слово – польское или итальянское. Конечно, предполагал, что вряд ли польское и оказался прав – все-таки итальянское – «вираж». Кстати, мне это название нравится. Правильно, когда у любительской команды есть оригинальное название, это лучше чем какой-нибудь «Локомотив» – таких и так полно на постсоветском пространстве.

– Работа не мешает играть, ведь спортивные события, как и матчи АЛФ, обычно проходят по выходным?

– Нет. Понятно, что фокусируюсь на работе и учебе, но футбол помогает отвлечься. Когда сидишь весь день запаренный на работе, только и ждешь вечера, чтобы побегать и размяться. Я еще, кроме «Курвы Норд», играю и за Los Amigos 8x8, и за «Блуграну» в Базовой лиге играть звали. Кроме того, благодаря футболу постоянно расширяется круг знакомств.

– АЛФ нужен маркетинг?

– Наверное, да. Хотя сложно сказать – у нас и на высшую лигу чемпионата Беларуси мало людей ходит… А в той же Германии и без маркетинга люди приходили бы. В АЛФ есть хорошие проекты, тот же «Юни» – они вложились в маркетинг, видно много желания и профессионализм. Что касается самой лиги, мне кажется, в Минске хорошо знают АЛФ. Есть сайт, страничка в ВК, фотоотчеты, видеотрансляции. Я и сам иногда пересматриваю свои игры, анализирую. Для любительской лиги, считаю, делается немало. Хотя при желании можно придумать какой-то пиар-ход, например, собрать сборную АЛФ и провести товарищеский матч с командой высшей лиги чемпионата Беларуси…