Tribuna/Футбол/Блоги/Heavy bald/Алексей Меркулов: «Фотография футболиста в душе... Зачем это?»

Алексей Меркулов: «Фотография футболиста в душе... Зачем это?»

Главный тренер «Гомеля» рассказывает Никите Мелкозерову о фотографиях футболистов в соцсетях, штрафах, книгах, приезжавшем на просмотр американце, а также объясняет, что произойдет с игроком, который назовет его тренеришкой.

Блог — Heavy bald
26 марта 2014, 15:15
29
Алексей Меркулов: «Фотография футболиста в душе... Зачем это?»

Главный тренер «Гомеля» рассказывает Никите Мелкозерову о походах футболистов в клубы, штрафах, книгах, приезжавшем на просмотр американце, а также объясняет, что произойдет с игроком, который назовет его тренеришкой.

– Вы стали меньше курить?

– Да как-то нет. Остался на прежнем уровне. Постоянный стресс – надо как-то сниматься. Но при этом никому не советую начинать курить. Тяжелая зависимость, от которой трудно избавиться.

– Прошел год самостоятельной работы, а вы нервничаете на прежнем уровне?

– Профессия у меня такая. Предполагает нервозатраты. Футбол – это конкуренция вперемешку с амбициями. На выходе получается стресс. И как бы ты ни пытался гнать от себя негативные эмоции, так или иначе, сталкиваешься с ними. Никуда от этого не деться.

– Вы пытались бросить курить?

– Как говорил Марк Твен: «Нет ничего проще, чем бросить курить, – я 40 раз бросал». Согласен полностью :).

– Около бровки курить запрещено. Как вы выдерживаете 45 минут без стрессоснимателя?

– Сложно сказать… Меня игра полностью поглощает. Не обращаю внимания ни на что кроме нее. Смотрю, что игроки делают на поле. Нормально. Не до сигарет мне во время игры. После матча – стабильно курю. В перерыве – если есть время.

– Как относитесь к курящим футболистам?

– Плохо. Никотин крайне вреден для действующего игрока. Я во время карьеры не курил. Только после заимел такую привычку. Довольно поздно.

– В нынешнем составе «Гомеля» есть курящие игроки?

– Нет.

– А в предыдущем были?

– Были. И реагировал я на все это плохо.

– Штрафовали?

– Как бы это правильно сказать… Штрафовать можно до бесконечности. И все равно игрок в первую очередь должен все понимать своим мозгом. Все, что мешает футболу, просто не позволительно для него.

Да, в контрактах игроков прописаны возможные санкции в случае тех или иных нарушений. Но все равно ограничителем должны быть не пункты в документах, а своя голова. При этом у нас нет выработанной внеконтрактной системы штрафов. Задумываемся о ее введении. Суммы штрафов – чисто символические. Правда, честно скажу, прецедентов для реализации этой идеи не создано.

– Самый серьезный проступок за время вашей работы главным тренером первой команды?

– Да нет – серьезных не было. Только по мелочам – опоздания, неподобающие слова в интервью или фотографии в соцсетях.

– Что значит «неподобающие слова в интервью»?

– Это когда игрок говорит о вещах, о которых не имеет никакого представления. Прежде всего – финансирование, вектор развития клуба… Бывает, футболист просто не понимает, о чем говорит, но выставляет себя экспертом. Это, конечно, плохо. Но распространено.

Во многих интервью игроки обсуждают действия тренера. Подобным в основном грешат ребята из российских клубов. Дзюба вон в прошлом году вообще назвал Эмери тренеришкой. Ну, какое он имеет право так говорить? Какое в принципе у него право обсуждать работу тренера?

Знаешь, мне нравится, как обучают детей в футбольных школах Италии. Родитель вечером спрашивает сына: «Ну, что, как ты сегодня отыграл?» И ребенок не отвечает: «Я считаю, что сыграл неплохо». Он говорит: «Тренер сказал, что я сыграл неплохо». Детей учат уважению. Решение тренера действительно не обсуждается.

Потому я считаю, что игрокам недопустимо обсуждать руководителей клуба и действия тренерского штаба. Или высказываться по каким-то политическим вопросам, в которых молодой человек, как правило, ничего не понимает. Как в 20 лет можно рассуждать на глобальные политические темы? Человек же жизни толком не видел.

Слава Богу, у нас в команде таких моментов нет.

– Что бы случилось, если бы кто-то из игроков «Гомеля» назвал вас тренеришкой?

– На следующий день этого игрока уже бы не было в команде. Однозначно. Невзирая ни на какие контрактные обязательства клуба перед футболистом.

– Какой смысл вы вкладываете в понятие «неподобающие фотографии в соцсетях»?

– Ну, фотографии в душе, например. Зачем это? Нет, я, конечно, понимаю, что существует мода. И, тем не менее, все должны осознавать, что футболисты – передовые люди. На них обращены многие взоры. В том числе детские. Маленькие хотят быть похожими на известных игроков.

И бывает, смотришь – в сети фото футболиста в душе или в каком-то там парике перламутрово-зеленом. Это просто… На мой взгляд, надо держать себя в рамках. Игрок ведь представляет не только себя, но и город, команду, болельщиков.

Хотя я не имею ничего против самовыражения. Татуировки, если не вредят здоровью, если не имеют националистических и прочих негативных посылов, – это нормально. Прически – тоже нормально. Все футболисты личности. Только нужно помнить, что личности публичные.

– Чего вы не понимаете в нынешней молодежи?

– Вообще я стараюсь во все вникнуть. Понять, почему тому или иному игроку интересна та или иная музыка. Почему он так, а не иначе, одевается. Все, что футболу не мешает, я приветствую. А что мешает… Ты вот как считаешь, появление футболиста в клубе в три ночи – это нормально?

– В выходной – да.

– А я считаю, что это запрещено. Если ты выбрал профессию футболиста, то должен ограничить свои появления в публичных местах. Футболистам нечего делать ночью в клубах. Ни при каких обстоятельствах. Ни в выходной, ни в проходной, ни в отпуске.

Закончишь с футболом – сиди в клубах хоть круглосуточно. А пока ты играешь, будь осторожнее. Прекрасно знаю, как это происходит. Игрок заходит в кафе выпить чашку кофе, а люди после говорят, что он валялся пьяным. И ничего ты никому не докажешь.

Нужно, чтобы футболисты понимали, что можно, а что – нет. Тогда не потребуется никакой системы штрафов.

– А вы, будучи молодым игроком, следили за модой, какими-то тенденциями?

– Мы играли в конце 80-х–начале 90-х. Тогда такого понятия как «мода» у игроков не было. Самовыражаться было можно. Но нас сдерживало советское воспитание. Представители нашего поколения привыкли быть, как все. Тем не менее, мы пытались проявить себя. Просто делали это не так, как сейчас. Например, пробовали выразиться на футбольном поле, больше думали об игре, увлекались литературой. А надевать на себя черт те что, чтобы потом все с тебя смеялись и говорили: «Вон чучело идет»… Такого не было, конечно.

Хотя снова-таки – я за индивидуальность. Проявление личности приветствую. Не приветствую вредных вещей.

– Что вам нравится в нынешней молодежи?

– Есть ребята, которые увлекаются серьезными литературой и музыкой. Я это приветствую. Когда захожу в раздевалку, часто вижу Андрея Климовича с книгой. Ни с электронной, а нормальной – классической, переплетенной. Человек все время читает, меня это радует. Не все так плохо в нашем футболе.

***

– Вы приехали на тренировку с ноутбуком.

– Просто сегодня у нас небольшое теоретическое занятие. Хотя и без этого я часто хожу на работу с ноутбуком. Недельный цикл нашей подготовки предполагает как минимум три теоретических занятия. Анализируем свою игру, изучаем будущего соперника, иногда смотрим матчи с участием мировых звезд, разбираем.

– Как проходят ваши занятия, снотворно?

– Нет. Я стараюсь строить работу с привлечением игроков к обсуждению. Идет воспроизведение, жму stop, задаю кому-то из ребят вопрос. Не сам все разжевываю, а предлагаю подумать футболистам. На мой взгляд, в «Гомеле» теория проходит интересно. И совершенно точно – никто не засыпает.

– У каждого тренера есть любимый футболист, которому на теории он поддушивает вопросами.

– Ну :). В прошлом году я постоянно пытался добиться объяснений от Сани Карницкого. Хотел, чтобы он сам рассказал, как нужно было сыграть эпизод. А теперь… Любимого игрока у меня нет. Стараюсь задействовать всех. И молодых, и ветеранов. Мне хочется, чтобы ребята понимали: наличие какой-то игровой проблемы касается не только тренеров, но и их.

– Вы по-прежнему самостоятельно режете видео?

– Да. И никому этого не доверяю. Хотя мог бы.

– В прошлом году вы рассказывали, как тяжело расстаетесь с футболистами. За межсезонье команда значительно обновилась. Какое из прощаний прошло труднее всего?

– Мне по-прежнему сложно расставаться с игроками. Со всеми. Но порой, как бы больно ни было, понимаешь: дальше двигаться нам некуда. Тогда игрок вызывается на беседу. Мы разговариваем по душам. Как правило, общий язык всегда находится. В моей практике не было никаких скандалов.

– Что такое ваша беседа по душам?

– Смотрел фильм «Человек, который изменил все»?

– Нет.

– Посмотри обязательно. Великолепный фильм. Брэд Питт в главной роли. Мне Евгений Поболовец посоветовал. Посмотрел – понравилось. Так вот, в одном из эпизодов менеджер бейсбольной команды учит своего помощника расставаться с игроками, говоря: «Что лучше: один выстрел в голову или множество в колено, руку, плечо? Лучше сказать все прямо и откровенно».

Это правильно. Если начинаются недомолвки или игрок и вовсе узнает о расставании с командой от кого-то постороннего, это плохо. В вопросах прощания нужно быть откровенным и честным. О целесообразности нахождения в команде игроку, в первую очередь, говорю я. После этого он идет к директору клуба. И там решаются юридические вопросы.

– Сколько вам нужно время для расставания с игроком?

– По-разному.    

– С кем вы дольше всего объяснялись?

– С легионерами, наверное. С белорусами проще. Они живут в своей стране, все тут знают. А прощание с легионером в большинстве случаев предполагает еще и разговор с агентом.

– Как вы относитесь к агентам?

– Есть агенты, которые, прежде всего, думают о том, чтобы их клиент играл в футбол. Это хорошо. Но есть агенты-прилипалы, у которых деньги на первом плане. Их мало интересует судьба игроки и его карьера.

Я не могу сказать, что агенты – это плохо. Это веяние времени. С другой стороны иногда сталкиваешься с агентами, которые меньше всего на свете думают о судьбе футболиста. К таким представителям профессии я отношусь с большим подозрением. Если не сказать презрением.

Со временем стал выдавать агентам черные метки. Если человек в первый раз присылает мне откровенно плохого игрока, выношу предупреждение: «Если снова отправишь ко мне футболиста, который не соответствует никакому уровню, перестану брать трубку при твоих звонках». И я действительно перестаю общаться с людьми, которые не делают никаких выводов после моих предупреждений. Просто с некоторыми нашими агентами можно сойти с ума.

– Самый смешной футболист, которых находился на просмотре в «Гомеле»?

– Волейболистов нам не присылали… Но мне очень запомнился американец по имени Брайан. Года два назад он приезжал. Плохого про парня язык не поворачивается сказать. Человек сразу дал понять, что путешествует по миру. Так и заявил. Сказал: «Вот теперь я к вам приехал. Посмотрите меня». Молодец :).

– Посмотрели?

– Посмотрели. Хороший парень :).

*** 

– Вы говорите, что нормально со всеми расстаетесь. Откуда тогда Дмитрия Хлебосолова, который как-то не очень доволен произошедшим?

– Я еще не видел футболиста, который в душе полностью бы согласился с тем, что он слабее кого-то. В некоторых игроках говорит обида. Порой она выносится в прессу. Это, кстати, к вопросу о том, что футболисту говорить можно, а что нельзя.

Понимаешь, мне непозволительно обращать внимания на высказывания некоторых игроков. Я спокоен. Никаких проблем. Прекрасно понимаю, такое бывает: ребята уходят из команды, а потом начинают бросать камни.

При этом ситуации бывают разные. Кто-то понимает, что жизнь длинная – можем еще пересечься. Вот нынешней зимой многие ребята, которые раньше выступали в Гомеле, звонили и просили рассмотреть вариант их возвращения.

– Еще камни в «Гомель» Максим Лисовой.

– Ну… История из той же оперы.

– Так, а что случилось?

– Мы изначально договаривались с игроком, что я приму окончательное решение по нему после первого сбора. Между клубом и Лисовым было заключено предварительное соглашение. Как и с другими ребятами. И всех предупредили, что определимся по завершении первого сбора.

Мы откровенно побеседовали с Максимом по возвращении из Турции. Я сказал: «Не гарантирую тебе места в основном составе. Держать тебя на скамейке… Меня просто не поймут». На том и расстались.

Он вроде как все понял. Расстались хорошо, пожав друг другу руки. А это интервью... Может, его спровоцировали, может, он почувствовал обиду, может, он был в плохом настроении в момент разговора с журналистом. Мне сложно ответить за Максима. Но я ни на кого зла не держу.

Знающие люди понимают ситуацию. Такое часто происходит. Вот, например, Рудик в прошлом году принялся высказываться про Гончаренко. И что?... Мне, кстати, понравился ответ Виктора Михайловича, мол, для тренера недопустимо ввязываться в полемику с игроком. Я полностью согласен.

– Популярной версией отстранения Лисового была его драка с Геннадием Близнюком.

– Полный абсурд. Такого не было, и быть не могло. Выдумки. Более того, люди, которые знают Гену Близнюка, подтвердят, что он просто неспособен с кем-то поссориться. Он мягкий и душевный. Какие драки? Нелепая история. Просто смешная.

– В вашей практике случались драки между футболистами?

– Бывают конфликты. Как правило, стычки происходят на сборах. Оттого верно говорят, что эти самые сборы не должны продолжаться больше двух недель. Психологическая усталость от ежедневных рутины и пребывания с одним и теми же людьми вызывает определенные срывы. Тренер, кстати, должен это чувствовать.   

Это все мелкие конфликты, которые забываются после тренировки. Ни разу не сталкивался с какой-то дикостью и драками до крови.

– Как бывшему вратарю вам тяжелее расставаться с представителями этого амплуа?

– С вратарями… И с вратарями было тяжело расставаться. Но на то имелись причины. Если честно, мне не хочется комментировать вратарские вопросы. Просто что бы я ни сказал сейчас, это может быть воспринято с обидой.

Это просто мое решение.

– И ваша ошибка? Получается, у бывшего вратаря в команде не лады с голкиперами.

– Наверное, можно и так сказать.

– Почему так получается?

– Но ведь были хорошие игры и у Артура Лесько, и у Егора Хаткевича, которого, я считаю, мы вывели на новый уровень. Поверь, у меня имелись причины с ними расстаться. Теперь я выбрал Романюка и Климовича. Считаю, эти люди великолепно сочетаются. По крайней мере, на данный момент.

***

– В конце прошлого года произошли ваши перевыборы. Волновались?

– Конечно. У меня много творческих идей, которые я бы хотел реализовать с командой. Но тренер зависит от обстоятельств. Естественно, ближе к концу срока действия контракта начинаешь волноваться. Такие чувства испытывают все тренеры.

– Не спали?

– Не то чтобы не спал. Не было страха, было желание продолжить работу.

– А уверенность в продлении вашего контракта была?

– Уверенность… Ну, если волновался, наверное, не было :).

– Как восприняли новость о своем продлении?

– Спокойно. В вот момент мы уже прорабатывали вопросы по будущему составу. Формирование команды волновало больше. А решение руководства… Это решение руководства. Ничего не попишешь. В данном отношении тренеры – зависимые люди.  

***

– Почему тренеры говорят о футболе на публику общими фразами?

– Несмотря на обилие специализированной информации об игре, у тренеров есть свои секреты. Да, существуют разного рода стажировки, но все равно ко многим вещам нужно прийти самому.

– Это повод для общих фраз?

– Знаешь, вот я два месяца назад ездил в Минск на концерт Земфиры, которая сказала, мол, не даю интервью, потому как мои слова впоследствии коверкают так, что можно с ума сойти.

Да, тренер должен говорить. Но если футбольные тренеры будут говорить о всех тонкостях профессии, болельщики воспримут это по-разному. Да и не все журналисты, которые доводят наши слова до читателей, смогу понять профессиональные терминологию и нюансы.

Хотя, я считаю, что в Беларуси потихоньку появилась группа журналистов, которые хорошо разбираются в игре. Смотрю порой «Время футбола» или читаю что-то и подмечаю: люди понимают, о чем говорят. Другой вопрос – журналист не может знать футбол и понимать его настолько тонко, как тренер. Особенно применительно к конкретной игре. Все-таки тренер контактирует с командой каждый день.

Специалисты не будут говорить о тонкостях. Да и вряд ли это нужно, на мой взгляд. Я сторонник очень непопулярного мнения. Думаю, со временем в ФИФА и УЕФА придут к тому, что откажутся от послематчевых пресс-конференций. Тренер не может полностью проанализировать игру за столь короткий срок. Времени нужно больше. Оттого сразу после матча многие и ограничиваются общими фразами. Пойми, ты только-только с поля. Стрессовая ситуация, тем более, если игра неудачная или наоборот – суперудачная. Приходишь на эмоциях, говоришь что-то, а потом по приезду домой очень сильно об этом жалеешь.

– Вы про Земфиру говорили. А что вам еще нравится?

– Разная музыка мне нравится. Когда ехал на нашу встречу, слушал «Бумбокс». В последнее время в машине и грает Gorchitza. Есть несколько неплохих песен. Люблю старые советские вещи под настроение. Пугачева, Леонтьев.

– И последнее: как на вашей шее появился клубный шарф?

– В тот момент команда находилась в непростой ситуации. Несмотря ни на что, фанаты нас поддерживали. И мною повязанный шарф во время матчей показывал единение команды и болельщиков.

– Продолжите носить розу?

– Сложно сказать. Не могу ответить.

– Почему?

– Может быть, буду. Может быть, и нет… Может быть, кого-то мой шарф раздражает. К тому же есть разный стиль. Шарф подходит не ко всей одежде.

Фото:fcgomel.by, Надежда Бужан.

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты