Денис Паречин: «Увидев сигару Евсеева, Каралахти поднял большой палец и сказал: «Champion!»

Бразильский гусар, грузинский поклонник группы Depeche Mode и белорусские женщины с золотовалютным запасом – бывший вратарь «Нафтана», «Гранита» и «Торпедо-БелАЗ» дает Никите Мелкозерову интервью-праздник.

В прошлом году Денис Паречин окончательно завязал с футболом. Это произошло бы раньше, если бы не обстоятельства. В «Березе-2010» образовался недокомплект голкиперов. Для страховки решено было привлечь Паречина, который в то время трудился тренером вратарей детской школы «Динамо-Минск». Подразделения одного предприятия легко договорились. За 18 лет карьеры вратарь успел поиграть в «Днепре» из Рогачева, «Полоцке» и «Минске», а также «Граните» братьев Бохно, вечно брутальном «Нафтане» и «Торпедо-БелАЗ» времен Олега Кубарева и Сергея Гуренко. При этом ни разу не дал интервью. Не потому, что не хотел. Просто так вышло. Мы встречаемся в одном из торговых центров, на которые Минск подхватил странную эпидемию, и беседуем о Леониде Брежневе, смерти Бориса Немцова и берлинской стене, а после сворачиваем к футболу.

– Можно провести карьеру в белорусском футболе и остаться счастливым?

– Безусловно, если футбол – твое любимое дело. Кажется, Конфуций сказал: «Выбери себе работу по душе, и тебе не придется работать ни одного дня в своей жизни». Наверное, я в своей жизни действительно не проработал ни дня. Мне все нравится в футболе. Не только факт пребывания в нем. Помню, как в 24 года меня пытались зачехлить. Закончился контракт с «Нафтаном». Никто его не захотел продлевать. Тогда и состоялся наш разговор с Акшаевым. Вячеслав Евгеньевич сказал: «Понимаешь, мы берем другого вратаря. Это жизнь. Не обижайся. Просто твой уровень навряд ли позволит дальше играть в высшей лиге».

Я оказался никому не нужным. Плюс в то время законы обязывали платить компенсацию при подписании игрока возрастом до 25 лет. Точно не помню, но что-то вроде 15 тысяч долларов. 2005 год – на то время серьезные затраты. Вроде «Славия» и была согласна меня взять, но денег в клубе совсем не водилось. С «Белшиной» произошло то же самое. В итоге полгода сидел без клуба. Благо Пунтус разрешил работать с дублем МТЗ-РИПО. После сумел выбраться из этой пустоты и подписаться с «Полоцком». На то время для меня было счастьем даже оказаться в команде не особо серьезного уровня. Тренироваться, выходить на поле – о деньгах вообще не думал. Настоящее счастье.

В любом коллективе есть группа риска. Это два-три, максимум четыре человека, которые всегда в косяке. Вокруг них и крутится весь порок команды

Вообще, если футболист ставит перед собой цели вроде «заработать», «стать великим», тупик случится очень скоро. Да, цели и амбиции должны присутствовать. Но если в твоей башке мысли исключительно о деньгах, пора заканчивать с футболом. Ведь футбол в первую очередь – это общение. Это социум.

– Совершенно отдельный.

– Нет.

– Для двух футболистов 40 пива за вечер – это нормальный отдых, для неспортивного человека – это алкоголизм.

– Ну, да... У футболистов есть такое. Согласен. Многие этого не понимают. Но если рассматривать жизнь неспортсмена, то он отрабатывает сменку и может каждый день позволить себе какой-то напиток. Может, плодово-ягодный. Может, ячменный. А если футболист дорывается до выпивки... Это, конечно, не красит спортсменов, но опять же, надо учитывать специфику.

– Самая специфичная команда в вашей карьере?

– Праздник круглый год... Я не открою секрета, если скажу, что он происходит в каждой команде. Плюс в любом коллективе есть группа риска. Это два-три, максимум четыре человека, которые всегда находятся в косяке. Вокруг них и крутится весь порок команды. На ребятах уже стоит клеймо. И от него не избавиться. Так было во всех моих командах, начиная с рогаческого «Днепра», в котором я побывал в 17 лет, и заканчивая «Березой», в которой я завершал карьеру. Везде есть пожароопасная компаха.

Самой улетной моей командой был «Гранит» 2008 года. Мы жили в Бресте целый сезон. Это было нечто. 20 мужиков, один этаж гостиницы «Интурист» и десять месяцев совместного проживания. Во время выселения нас провожали со слезами на глазах. Охранники признавались: «Ребята, когда вы уезжаете на выходные, тут становится скучно». Да, Валерий Петрович Бохно – ярый сторонник режима. Но когда собирались вместе, становилось не до него. Валерий Петрович сидел на своем девятом этаже, а мы спокойно существовали ниже. При этом во время недельного цикла ничего плохого себе не позволяли. Чудили только после матчей.

Был у нас такой бразилец Вагнер. Все его называли Вавой. Прикол в том, что до Беларуси парень вообще не пил. Вообще. После в «Дариде» как-то попробовал шампанского и сильно его полюбил. Вот так бразилец стал гусаром :). Отыграли сезон с «Гранитом». Последний матч провели против «Немана». 16 ноября. Потом банкет. Братья накрыли поляну в ресторане «Интуриста». Посидели, отдохнули – отлично. Но, конечно, надо было бедром вильнуть. Так что поехали на дискотеку. И вот утро. Открываю я глаза – а рядом сидит Вава на изготовке и трясет меня за плечо. «Пойдем позавтракаем», – говорит. А я со сна не очухался: «В смысле?» – «Ну, пойдем. Голова очень болит», – и показывает бутылку «Бульбаша». Е-мое, три года в Беларуси – научился опохмеляться. Говорю: «Не, Вава, мы уезжаем, прости». Сели с братьями Платоновыми в машину и отправились в Минск.

Но Вава – это звезда. Любимец брестских женщин. Ты что? Он разрывал этот город на части. Смуглый, кудрявый – экзотика. Неженатые парни могли выходить с ним, как на соколиную охоту. Знаешь, как это? У тебя на руке специальный рукав, на нем сокол, который спускается на дичь. После он возвращается с добычей. Вагнер был таким же. Хоть кого-то обязательно приводил. Валера Бохно постоянно вылавливал женщин нашего бразильца.

Я не знаю, как братья собирали команду, но у них получилась потрясающая галерея характеров. Вот Никита Фурсин. Идет тренировка. Так называемый матч недели. Это когда Валера Бохно играл за одну из команд в двухсторонке. Никита запорол момент. А Валера играл с ним в одной команде и стал пихать. Фурсин ответил: «Рот закрой!» – «Что? Да пошел ты!» – «Сам пошел!» – «Да я тебе сейчас пере##у!» – «Да я сейчас сам тебе». И что ты думаешь, Валера летит на Никитоса, а тот, недолго думая, бам – ему в нос. Тренер падает – начинается драка. Валера орет: «Андрэй! Андрэй!» Подлетает Андрей Бохно. Никита Разворачивается. Бам – второму брату в нос. Картина: стоит Никитос Фурсин, а вокруг него лежат главный тренер и директор клуба. Один с шишкой, другой с фингалом. А через два дня игра. И Никита выходит в основе.

Зыгмантовича сняли в середине моей первой предсезонки. За несогласие с политикой партии. А партией, как и сейчас, заведовал Анатолий Иванович Цыбин

С той тренировки Фурсина, конечно, прогнали. Никита пропал на день. А потом мало того, что вышел в старте, так еще и контракт переподписал на повышенных условиях. О чем говорить, если Карен Мурадян сыграл за «Гранит» только два матча, но жил отлично. Парень ничего не делал, а когда настала межкруговая пауза, оказалось, в его контракте есть пункт об автоматическом улучшении условий оплаты труда. И никуда не денешься. Вот так чудак играл только за дубль, но получал большие деньги.

Да, только братья могли придумать «Гранит». Их активно критикуют за отсутствие долгосрочных планов. Но ребята столько лет держат эту команду, что кто-то другой вряд ли бы смог. По большому счету, они красавцы. Бохно создали свой дивный новый мир, в который никого не пускают. Вот смотри, баня. Проиграли два матча кряду. «Динамо» 2:3 и МТЗ 1:3. Слава Григоров сидит, рядышком Женя Лошанков. Валера такой грустно: «Может, мне заявление об отставке написать?» Женя поворачивается: «Валера, кому? Андрею Петровичу Бохно?» И в этом вся специфика Микашевичей. Валеру в жизни никто не подсидит. Я вообще удивлен, как в «Гранит» попал Олег Король. Ему, наверное, четко обозначили зону его полномочий. От сих до сих, а дальше вообще никак.

Был у нас в Микашах вратарь из Молдавии. Адриан Богдан. Ничего плохого не скажу, хороший. За неделю до чемпионата подписался. Чистый молдаванин. Хитрый, что жутко. В преддверии чемпионата Европы многие сборные играли товарняки. Молдавия – тоже. Богдан подходит к Валере: «Валера, я уезжаю в сборную». – «Езжай». А молдаване играли чуть ли не четыре матча. В итоге Адриан пропал с концами. Ребята стали волноваться: «Валера, а где Богдан?» – «Так он в сборной». А Саня Храпский сидит и затылок чешет: «Слушай, а на клуб что-нибудь вообще пришло? Ну, там документ из федерации Молдовы». – «Какой документ?» – «Ну, что его вызвали!» – «Нет, ничего не приходило». – «И как он мог уехать?..» В общем, Богдан потом приехал с какой-то чуть ли не от руки написанной бумажкой. Типа: «Вот же, вот же мой вызов!» Смех, конечно :). Чудак сидит на хорошей зарплате и решает устроить себе отдых. Прелесть.

Знаешь, все команды, в которых я поиграл, оставили о себе память. Тот же «Нафтан». По людям потрясающая команда. Правда, Бог не дал руководителей толковых. Я там играл с 2001-го по 2004-й. Начинал под руководством Андрея Викентьевича Зыгмантовича. Но его сняли в середине моей первой предсезонки. За несогласие с политикой партии. А партией, как и сейчас, заведовал Анатолий Иванович Цыбин. Легендарный персонаж.

Помню, команду возглавил Акшаев. Поехали мы играть в Витебск. Для всех принципиальнейший матч. Дерби всех времен и народов. Вроде преимущество было нашим. Но минут за семь до конца глотнули. Проиграли 0:1. После матча Цыбин заходит в раздевалку: «Мед вам... Арэхи вам... Сок вам! Да после такога матчу праз трапачку пиць будзеце!» Я тебе говорю, легенда. Он присутствовал на каждой нашей установке. Тренер говорит-говорит, а после: «Ну, что? Есть что добавить?» Цыбин тут же: «Ну, у барбу! У работу!» И так каждый раз. «У барбу! У работу!»

Играли у нас в команде Игорь Беляй и Сережа Мирончик. Пришли оба после аллюра с выходного. В раздевалке на столике стоят мед, чай, кофе и бутылочки с настойкой женьшеня и элеутерококка. Пацаны со старта – бах-бах – сделали по порции элеутерококка. И пошли мерять давление. Сели – и выхлоп пошел. Все-таки настойки на спирту. Доктор носом пошмыгал, учуял. Пошел наверх и доложил, мол, ребята пришли с остаточным, у обоих давление и пульс. Спустился Цыбин. С алкотестером. Отправил ребят дышать. Они подышали. У Беляя ничего не показало. У Мирончика – показало. Цыбин: «Пиши объясницельную!» Блин, Серега вложил в нее весь свой литературный дар: «По совету своего друга Игоря Беляя, я выпил перед тренировкой бутылочку элеутерококка, в результате чего у меня образовался остаточный запах». Цыбин нам потом вслух зачитывал. Типа: вот какая красивая объяснительная.

Подлипский закидывает ногу на ногу и говорит: «Да, никогда бы не подумал, что в футболе так легко деньги зарабатывать»

Анатолий Иванович, кстати, шедеврально проводил предсезонные собрания. Это встречи, на которых выбирается капитан, определяются задачи и т.д. Сели, в общем, слушаем. Цыбин: «Собрание объявляю открытым. Кто за? Галасуем. Единагласна! На повестке дня выбора капитаны, задачы на сезон и разнае. Кто за? Единагласна!» Я сидел и думал: «Что, блин, за дичь?» Но местные ребята успокоили: «Это нормально».

Еще у нас работала массажистка-женщина. Не тургеневского, глубокого бальзаковского возраста. Я только приехал, не привык к новополоцким обычаям, сижу в раздевалке и переодеться не могу. В помещении женщина. А пацаны раздеваются, ходят перед ней спокойно. Массажистка заметила мое смущение: «Денис, а ты чего?» – «Так, вы же...» – «Ой, брось, я уже столько всего насмотрелась».

Женщины в Новополоцке вообще были колоритные. День третий пребывания Игоря Чумаченко в команде. Он в «Нафтан» приехал после Казахстана. Отправились кушать. Слева от стадиона на горочке есть столовая. Раньше называлась «Бастилия». Заведующей там работала такая Зинаида Федоровна. Видная тетка. На Зинаиде Федоровне было столько золота, будто для нее переплавили весь золотовалютный резерв страны. Правда, когда тетка улыбалась, становилось ясно, что это не предел. А встречала нас другая женщина. Такая Яковлевна. Она всегда вздыхала, увидев футболистов: «Ой, графья мои пришли. Ой, хлопчики! Так, что кушать будете, графья мои?»

И вот первый поход в «Бастилию» Игорька. Яковлевна засуетилась: «Федоровна, графья пришли». И тут выплывает Федоровна со всем своим золотом. «Федоровна, знакомься, это Игарок Чумачэнка. Он наш новенький». Федоровна заволновалась: «Игорек, Игорек, Игорек, вот тебе капусточки», – и всей своей пятерней в золоте лезет в кастрюлю, после – плясь – Игорю в тарелку. Чума уже в шоке. Стоит, ничего не понимает и просто держит тарелку с капустой. Федоровна не унимается: «Игорек, есть компотик из сухофруктов, – опускает руку в чан и высовывает кусок яблока. – Будешь?» Игорь: «Не-не-не, спасибо». И ушел со своей капустой. Сильнейшие тетки. Люблю их вспоминать.

А в 2003-м в клубе появился Леонид Данилович Подлипский. Поехали на сбор в Польшу. Солнышко, горы. Мы идем после тренировки. А Данилыч сидит на скамеечке. Греется. «Ну как, ребята?» – «Отлично, Леонид Данилыч. Да и погода чудесная». Подлипский закидывает ногу на ногу: «Да, никогда бы не подумал, что в футболе так легко деньги зарабатывать». Мы с Вовой Невинским переглянулись: «Ну да, легко». После та фраза Данилыча стала легендарной. Правда, он же МЧСник, служака. Куда ему футбольным клубом руководить. Поставь меня руководить военной частью, что будет? Ничего. Но такова реальность нашего футбола.

Еще мне в «Минске» понравилось у Сергея Валерьевича Яромко. Строгий дядька. Фанат дисциплины. А в то время у нас играли веселые Андрюха Лясюк и Андрей Удодов. Их называли «двойка распашная». Помню, бежим 1200. Удод уже на лыжника стал похож – слюни по бороде текут, будто 50 км закрыл. А его поставили к нам – в замыкающую группу. Вот и бежим – два вратаря и Андрюха. А до того снег выпал, везде сугробы. Яромко: «Удод! Давай прибавляй. Вратари тебя уже обогнали!» – «Валерич, не могу». – «Удод, давай!» – «Валерич, не могу». – «Так, #ля, в сугроб падай и лежи там!» Через пару метров Удод действительно последовал совету Сергея Валерьевича. Упал и начал изнемогать в снегу.

Воронков стягивает гетру, комкает в ладони и резко кидает в мэра: «Ты, #ля, лучше деньги отдай, которые должен!»

Они работали с Олегом Кубаревым в тандеме. Яромко – главный. Кубарев – ассистент. Вот у них я занимался профессиональным футболом. Координация, частота, лесенка – море нюансов. Я первое время плевался: «Что этот мужик хочет от меня? Что? Для чего?» Все отвергал. Но когда после попал в «Гранит», понял: «В «Минске» у Яромко и Кубарева был футбол. Именно там меня учили и делали лучше». И когда Куба пригласил в Жодино, я вообще без раздумий согласился. Более того – отказался от переезда в Азербайджан, в котором находился на момент предложения от Жодино. Позвонил Валера Русецкий: «Кубарев предлагает перейти, ты хочешь?» В тот же день взял билет на самолет и полетел в Минск. А до того сидел в ауле и понимал, что оказался в страшной жопе.

Команда называлась «Туран». Базировалась довольно далеко от Баку. Два дня провел на просмотре, и все время чему-то удивлялся. База – длинное низкое здание в один этаж. Как мазанка. Телевизор стоит в холле. Один на всю базу. Скукотища. Лежу себя в номере и тут слышу странный звук. Как будто что-то полощется. Пошел посмотреть. В конце коридора вижу: ванна, а в ней женщина что-то стирает. Ну, стирает и стирает. После уточнил у грузин, которые играли в команде: «А что она делает?» – «Как что?! Форму стырает! Наша живая стыральная машина!» – «Ясно».

Еще одно удивление. Играли спарринг с командой «Мугань». Или «Мугай». Не важно. Сбор в Баку. Грузимся в автобус, едем. Куда, непонятно. Но очень долго. И тут перед нами открываются ворота. Страшные такие, режимные. Автобус попадает в закрытую территорию. Оказалось, рядом тюрьма. Буквально за забором. При этом территория, на которой оказался автобус, тоже закрыта для общественного доступа. Травы нет. Везде глина. Там мы играли в футбол. Заходим в раздевалку. С одной стороны вешалки. С другой – деревянная перегородка. За ней – сортир очковой системы. То есть дыра в земле с соответствующим запахом. Дальше еще перегородочка – за ней душевая. Просто сосочки висят над головой. Оригинальное помещение, конечно.

Слава Богу, попал в Жодино. К Кубареву. А где Кубарев, там профессионализм. Даже при отсутствии денег. Ситуация тогда действительно была странная. Вроде город помогает, вроде завод помогает, а выплат нет. При этом все бочки катятся на россиянина Мироненкова, владельца большого процента акций клуба. Так и жили.

Показательный момент. 2009 год. Играли мы с «Минском». Для Кубарева суперважный матч. Все-таки они не очень разошлись с Яромко. И в то время еще злились друг на друга. Просто оказалось, что Олег Михайлович во время работы в «Минске» пару раз отпрашивался с матчей и ездил смотреть на Жодино. В общем, бахнули мы «Минск» 5:0. После матча в раздевалку заходит мэр Жодино: «Молодцы! Знаете, что? У нас тут появилась возможность по жилью. Игорь Воронков, ты как капитан составь, пожалуйста, список нуждающихся». А Игорек гетру снимает. Стягивает ее, комкает в ладони и резко кидает в мэра: «Ты, #ля, лучше деньги отдай, которые должен!» Это было очень сильно :). И мэр по делу получил. До чего у людей развит цинизм, чтобы не отдавать зарплату, но обещать какое-то там жилье? Мэр тогда насторожился: «Ребята, успокойтесь, все отдадим. Следующая игра со «Сморгонью». После все отдадим». А в игре со «Сморгонью» мы получили 1:2. И после покатились вниз, хотя претендовали на медали.

Вообще, Жодино у меня ассоциируется с двумя тренерами – Кубаревым и Гуренко. При обоих в команде была классная обстановка. Плюс Сергей Витальевич привез с собой Вадима Евсеева. А это сплошной позитив. Вадик – человек, который не боится, когда над ним смеются. Настолько простой парень, что я даже удивлялся. А при этом-то легенда. И никакой звездности. Евсеев всем нравился. Он клал на любые запреты, говорил, что думает.

Собрались однажды посидеть после матча в Минске. В «Кушавеле». Подруги, жена, все игроки команды. А рядом отдыхали ребята из хоккейного «Динамо». И вот приходит Вадюша. С пеналом. Деревянный такой, длинный. Евсееву приносят пиво, он выпивает. После открывает пенал и достает оттуда вот таааакенную сигару. Я в жизни не видел таких. Сантиметров, наверное, 40 в длину. Вадюша ее подкуривает и начинает дымить по чуть-чуть. Смотрю, у Платта глаза округлились. Чудак вообще слова сказать не может. А Каралахти палец большой показывает: «Champion!» Вадик посмотрел на него с улыбкой и спокойно ответил: «Чемпион-чемпион» :).

Побывать в Новолукомле – это как сесть в машину времени и перенестись обратно в СССР. Глубокий-глубокий СССР

Помню, как играли с «Динамо», когда на нашем фан-секторе появились болельщики хоккейного «Атланта». То есть люди приехали из Мытищей специально, чтобы поддержать Вадима. Вот это человек. Личность. Фигура. Вот еще история. Сборы в Турции. Отыграли матч. Виталич дал полдня отдыха. Выгнал всех на пляж играть в теннисбол. Играли-играли – Вадика команда слила. Он идет себе за мячом. И тут видит над пляжем низко летит дельтаплан. Двойной такой, красивый. С моторчиком. На бреющем полете. И что делает Вадик? Подбивает мяч и лупит по нему ногой. Снаряд пролетел около носа дельтапланериста сантиметрах в 15-ти. Весь пляж просто упал. Это надо было видеть. А Вадик пошел в море за мячом с таким невозмутимым лицом, будто не сделал ничего необычного. Это классика, конечно.

Паскаль Менди – тоже легенда. Приходим после тренировки покушать. У нас стол – я, Дима Щегрикович и Виталик Ланько. Подлетает Паскаль: «Эй, man, что это?!» Щега, не вылезая из тарелки: «Паскалька, это гречуля, гречуля, дорогой». – «Это черный рис, man, я не буду его есть!» – «Это гречуля, Паскалька, гречуля». Так и не приучили Менди к гречке. Ел только макароны.

Поехали как-то на легендарный сбор в Новолукомль. Сумасшедшее место. Побывать в Новолукомле – это как сесть в машину времени и перенестись обратно в СССР. Глубокий-глубокий СССР. Гостинца такая, что только таксофона с дисковым набором и приемником для двушек не хватает. А то можно было бы снимать фильмы про Советский Союз типа «Стиляг». Только заселились, стук в дверь. Открываю – Димка Рекиш. Слова не говоря, пробегает мимо меня и несется в туалет. «#ля, вы представляете, унитаза нет!» – «Как нет?» Заходим – и точно. Унитаза нет. Сбоку от дырки стоит...

Пошли вечером в магазин. Продавщица: «О, хлопцы, а вы откуда? Спортсмены, наверное». – «Да, спортсмены». – «Ой, у вас даже негр есть настоящий!» А Паскаль при параде. Бейсболка, украшения, штаны на жопе. Чипсы в корзину набирает. Продавщица: «Ребята, может, кто из вас умеет телефон чинить? А то наш сломался». Паскаль: «No problem!» Подошел – чик-чик – телефон заработал. Продавщица расцвела: «Заходи еще, дорогой! Заходи хоть каждый день!» Красавец.

Добрее легионера, наверное, не встречал. На сборы постоянно возил свой бумбокс. В Новолукомле врубали его так, что казалось, гостишка сейчас развалится. Бразовскому очень не нравились наши сборища. А в команде была продвинутая молодежь – Степанов, Селява, Алисейко. Пацаны возили с собой набор для покера. Вся команда собиралась в одной комнате и начинала играть в карты. Да, Бразовскому очень не нравилось... А мне очень не нравилось, что нас завезли в Новолукомль в то время, как в Жодино на наших полях тренировались «Смолевичи» Юрия Иосифовича Пунтуса. Что за бред? Не, я-то понимаю для чего это нужно было руководителям, но зачем мучить футболистов. А потом начинается: «Игроки пьют, игроки нарушают режим». Правда, надо понимать, в условиях нашего непрофессионализма хочешь не хочешь запьешь. По-любому. Питание, поля, восстановление, кипа, номера – когда все есть, хочется работать. А в нашем футболе быть профессионалом практически невозможно. Хотя есть исключения. Вот Яромко держится своих принципов даже в первой лиге. Молодец. Но на большинство людей обстановка влияет очень сильно.

Взять того же Гуренко. Почему Виталич ушел из Жодино? Потому что устал работать в непрофессиональной обстановке. Люди не хотят быть под начальниками, которые не разбираются в футболе. Уверен, создай тренеру условия, он даст результат и с минимальными деньгами. Образованные люди подготовят команду и в Пинске, и в Томашовке. А с остальными ситуация в духе: «Можно вывести человека из провинции, но провинцию из человека – нет».

Я с этим сталкиваюсь даже сейчас, работая в детском футболе. Физруков везде хватает. Причем очень приличных. Но при этом, честно, я получаю удовольствие от работы с детьми. Просто супер. Понимаешь, я провел долгую карьеру. Но по ее окончании осталось ощущение какой-то неудовлетворенности. Я мог реализовать себя в большей степени. В основном виню себя, конечно. Но есть и другие причины. Одна из них – отсутствие профильного тренера. Узкого специалиста. Поэтому своей нынешней миссией я вижу грамотное воспитание детей. Поверь, для вратаря очень важен человек, который его понимает и поддерживает. Да, сейчас команды действуют по схеме 0-11, когда голкипер много действует ногами и исполняет роль либеро. Посмотри на Нойера или Куртуа. Но специфика все равно существует.

Сулико Какабадзе познакомился с девушкой. Любовь-морковь. На вид девушке лет 20. Кровь с молоком. А оказалась, школьница. В 11-м классе учится

И, что страшно, вратари приходят во взрослый футбол неготовыми. Есть фактура, есть данные, а психологии, техники и тактики нет. В свои 30 лет я впервые начал работать с профильным тренером. Эдуардом Тучинским. Так ему пришлось меня полностью переучивать. Я даже мяч правильно не умел ловить. И Тучинский полностью меня переделал. Умнейший человек. Много читает, развивается. Следую его примеру. Жаль, конечно, теперь не получается читать по желанию, только по необходимости, но ничего не поделаешь. Жена ругается, мол, все время в телефоне. Ну, а как иначе, если весь массив специальной спортивной литературы находится в интернете? Надо работать. Надо развиваться. Я первые два месяца работы с детьми сходил с ума. А теперь привык, появились опыт и новые знания.

– Что вы читали по желанию?

– У меня была очень классная учительница по русским языку и литературе. Да, с языками у меня беда. Буду писать слово «хлеб», сделаю четыре ошибки, получится слово «пиво». Но литературу любил всегда. Плюс историю. Так вот, когда мы учились с РИПО, нам преподавала такая Татьяна Александровна. Томная, возвышенная, воздушная женщина. Она так преподносила нам темы, что читали все. Даже самые дремучие двоечники. В жизни бы не подумал, что стану читать «Бесприданницу» Островского. Но Татьяна Александровна приносила в класс патефон или как он называется, ставила пластинку с песней про мохнатого шмеля и начинала рассказывать. Очень необычно. И система работала. Было круто. Кстати, «Бесприданницу» хорошо экранизировали. Очень органично. А вот, допустим, «Тараса Бульбу» – нет. Да, Ступка сыграл гениально. Но когда читаешь произведение, понимаешь, что оно лучше фильма.

В общем, я очень благодарен школе за любовь к литературе. Прочитал фактически всего Пикуля. Люблю Радзинского и все, что связано с историей. Одно из любимых произведений – «Герой нашего времени». Читал, уже окончив школу, кстати. Лет в 26 или 27. Последнее, что меня зацепило, – «Записки западного белоруса». Написал Иван Данилов. Дал почитать эту книгу Терентию Луцевичу. Тири попросил. Мы просто соседи – в одном дворе живем. Вот иногда книжками меняемся. Документальная хроника того периода, когда Беларусь была поделена между Польшей и Союзом. С одной стороны–Гитлер, с другой – Сталин. Территорию Польши просто рвали на части. Читаешь и осознаешь: то было никакое не освобождение белорусского народа. А просто участие в агрессии против Польши. Книга с отличной детализацией. Описывается внешний вид советских солдат, их взгляд, диалоги... Нам в детстве рассказывали, будто краше жизни, чем в СССР, нет. Хотя всем понятно, что сменились только названия. Вместо царей к власти пришли маргиналы, которые образовали не менее привилегированное сословие. В общем, надо читать книги. И телевизор смотреть поменьше...

О, вспомнил тебе историю про телевизор. Как бы сказали в «Любовь и голуби»: «История третья, легендарная!» Слушай. Грузин у нас был в «Нафтане» – Сулико Какабадзе. Познакомился с девушкой. Ее звали Евгения. Любовь-морковь. Ни вид девушке лет 20. Кровь с молоком. А оказалась, школьница. В 11-м классе учится. А Сулико что, Сулико решил не горевать. Встречал ее после школы, ухаживал красиво. И тут об этой любви узнали родители Евгении. Сулико приезжает на свидание на своем автомобиле представительского класса и узнает, что девушку не пускают к нему. Папа запретил. Сулико пытается поговорить с отцом, тот: «Да сколько тебе лет? Куда! Она-то молодая». В общем, никакого компромисса.

Но Какабадзе нашел выход из положения. Долго не думаю, набрал 01: «На пятом этажэ вазгарание!» Потом Женя рассказала нам, как то придуманное возгорание ликвидировали. Ее отец спокойно смотрит телевизор в зале. Тут к окну прилетает лестница, стекло разбивается и осколки эффектно разлетаются по всей комнате. В проеме появляется пожарник в полном обмундировании со шлангом в руках и несется спасать жителей квартиры. У отца шок. Человек сидит в трусах и телевизор смотрит. Из других комнат появляются удивленные домашние. Пожарник тоже стоит обалдевший: «Вызов пришел, у вас возгорание!» – «Да нет у нас никакого возгорания!» Потом Сулико признался. Они с отцом сели за стол переговоров и все решилось в пользу нашего грузина. Добился своего. Молодец, джигит.

Сулико по тормозам, выравнивает «Таврию» – и нас несет в стену, в которую автомобиль успешно врезается. Бух!

Мы до сих пор дружим. Помню, как-то он заходит ко мне в комнату: «Дэнис, слюшай, нашель машину в Минске. Поехалы са мной!» Сулико до того продал Toyota Corolla. Но пожалел: «Не магу я хадыть. Нужна машина. У Минске нашель за 600 долларов «Таврыю». Супер, нада ехать!» Поехали. Минск. Улица Тимирязева. Гаражи. Приезжает аккуратненькая тетенька на Renault. «Мальчики, понимаете, у меня машина, на которой я никуда не ездила. Машинке три года. Мы с мужем новую купили. Вот эту теперь продаем. Она у меня такая нежная, она у меня лапушка, вы ее берегите, пожалуйста». Ну, отлично. Поехали оформлять. Сулико садится за руль, хозяйка – на пассажирское место спереди, я – сзади. И тут Какабадзе как даст газу. Хозяйка: «Ах, моя машинка столько едет!» Сулико: «Она у мэня ешчо не так поедэт!» Возвращаемся мы на этой «Таврии» в Новополоцк. Сулико сразу едет в магазин и покупает сабвуфер. При это наш грузин страшный поклонник Depeche Mode. Поэтому, когда Сулико появлялся на своей «Таврии», «Enjoy The Silence» слышал весь стадион.

Помню, закончили как-то тренировку. До столовой – 20 шагов, на горочку подняться. А Сулико: «Паэхали! Сабвуфэр паслюшаэм! Отвэчаю, здорово будэт!» Поехали. Чтобы добраться в столовую, нужно дать круг. Какабадзе – за рулем, я – рядом, оба задних сидения занимает Игорек Квятковский. Открыли окна, Сулико по газам, летим по двору, вдоль жилого дома, в конце коротого нужно повернуть налево. Но оказалось, на повороте стоит машина и разгружает хлеб... Деваться некуда. Сулико по тормозам, выравнивает «Таврию» – и нас несет в стену, в которую автомобиль успешно врезается. Бух! Я коленями проламываю переднюю панель. Головой сбиваю зеркало. Пауза...

После я поворачиваю голову: «Игорек, ты как?» А он лежит и ржет. Мы выходим – вокруг смех. Стоит наш одноклубник Серега Еремеев и держит в руке один из отлетевших с «Таврии» колпаков: «Пацаны, если честно, ничего смешного. Вы меня вообще-то чуть не сбили». А рядом продолжает разгружаться машина с хлебом. Водила курит и сплевывает: «#ля, пацаны, не знаю, как вы ездите, но паркуетесь, блин, прикольно». Тут еще Федоровна вся в золоте выскакивает из столовой: «Красаучыки, что случылася? Красаучыки!»

После часто вспоминали ту историю. Вова Невинский рассказывал: «Выхожу, птички поют. И тут – бух! И все – га-га-га-га-га. Я сразу подумал: «Это по-любому Сулико». Какабадзе тем же вечером спросили, что он будет делать с машиной. «Чэсна, давайте по дэсять долларов, я ее на #уй с абрыва скину!»

Правда, потом Сулико отремонтировал «Таврию» и продал. Купил себе Ford 81-го года, как в каком-то клипе. Спортивный, черный с белой полосой через весь кузов. 3,0 объем, звероретроавтомобиль. Затем купил Ford Escort бирюзового цвета. И диски на него поставил бирюзовые. Грузин – все красиво. Стадион «Атлант». Крыльцо. Стоит пожарная машина. Один из тренеров – Василий Николаевич Зайцев – курит на крыльце. Рядом что-то говорит Акшаев. А у него привычка позевывать во время общения. Мы с Валерой Апанасом паркуемся, идем здороваться. Тут появляется Сулико. Хочет сделать полицейский разворот на ручнике. Хотеть – это, конечно, неплохо. Но разворот не получается. Сулико заносит и он влетает в задницу пожарке – бух!

Ее водилу дернуло вперед и вернуло на место. Он даже вида не подал. Но у Зайцева сигарета повисла на губе. Акшаев так и застыл в своем зевке – аааах. Лицо как будто судорогой свело. Тут Сулико выбрался из машины. Его правая фара натолкнулась на железный отбойник пожарки. Спустился водитель: «Ну что, ГАИ будем вызывать?» – «Ты чо! Да какое ГАИ, ничо страшнава! Усе нармальна, – и рукой, как будто соринки с одежды, стряхивает с пожарки осколки стекла. – Падумаэшь, у меня тут фара разбита! А так же усе нармальна! Дарагой, у тебя ж ничэго не случылась!» Замяли, в общем. Весело, конечно, вспоминать.

Фото: Павел Алтунин, Анастасия Жильцова, Яков Терешенков, фейсбук Дениса Паречина.