«Чувствую в хоккеистах большой музыкальный потенциал». Начальник команды «Юность-Минск» рассказал о жизни в хоккее

16 декабря 32 года исполнилось начальнику команды ХК «Юность-Минск» Олегу Новицкому. В объемном интервью пресс-слежбе клуба он рассказал о своем пути в хоккее, работе видео-тренером, увлечениях спортом и музыкой и многом другом.

— Вы когда-нибудь проверяли, что выдает Google на запрос «Олег Новицкий»?

— Да. Космонавта и мои песни (улыбается).

— Я не просто так спросил. Стать космонавтом — это такая классическая места для мальчиков в прошлом.

— Одно дело — детские мечты, вроде стать кем-то — космонавтом, милиционером, пожарником. С годами осознаешь жизнь по-другому. Не могу сказать, какие у меня сейчас мечты.

— В хоккей привела не мечта?

— Скорее, интерес к этому виду спорта — профессионально им я не занимался никогда. В детстве год тренировался. И, пожалуй, да, осталась нереализованная мечта. Ребята моего года, с кем когда-то тренировался, сейчас играют, раскрылись, а ты из-за каких-то детских неопределенностей, когда занимаешься сначала одним, затем другим, третьим, хоккей оставил. Потому, наверное, я и вернулся и решил связать свою жизнь с хоккеем.

— Игроки могут получать дополнительные эмоции от голов, удачных действий, драк. А вы?

— Во-первых, я играю и сам в Ночной лиге. Во-вторых, очень переживаю за ребят, когда они забивают, дерутся. Волнуюсь, нервничаю. Отсюда и эмоции. Постоянно хочется, чтобы команда побеждала. Хочется выкладываться, помогать, чувствовать свой вклад.

— Начинали вы как видеооператор?

— Да. Это было в «Керамине», где я работал на подряде: приходил на матчи, снимал их и отдавал запись. Потом, в 2005 году, перешел в минское «Динамо» на полноценную ставку, работал с Юлиусом Шуплером, Любомиром Поковичем. После этого перебрался в «Юность».

— В чем заключается работа оператора?

— Оператор — это тот, кто снял матч, записал его на диск и отдал тренерам. В «Динамо» у меня уже были другие задачи, это уже была работа видео-тренера. На нее тебя берут уже потому, что ты что-то понимаешь в хоккее, можешь оценить эпизоды, увидеть какие-то ошибки игроков, сделать нарезки, чтобы тренер сам не пересматривал весь матч, и показать наставникам. С развитием техники стали появляться специальные программы, облегчающие эту работу. Во время игры возникает около 30 ситуаций, которые нужно «нарезать». Но также и после матча нужно садиться и пересматривать всю встречу, выделять определенные моменты. Это уже обязанности видео-тренера. Необходимо продемонстрировать потом эти нарезки на собраниях. А когда тренер видит, что ты разбираешься, доверяет показать какие-то моменты хоккеистам один на один.

— В «Донбассе» вы тоже работали с видео.

— Михаил Михайлович Захаров два года трудился в сборной Украины, был знаком с моей квалификацией и предложил помочь ему. За это время я со всеми раззнакомился в этой стране. Когда в Донецке образовывалась серьезная команда под КХЛ, начали искать персонал, вспомнили обо мне и пригласили как видео-тренера. Там, конечно, все намного серьезнее. В первую очередь, требования. У нас эта должность очень мало развита, даже сейчас в Беларуси видео-тренеров можно пересчитать по пальцам. А пять лет назад их было раз, два – и обчелся. Требования к таким специалистам у нас невысокие: в основном сами тренеры смотрят матч и говорят оператору, что нужно нарезать, какой момент выделить. В КХЛ ты должен прийти полноценным специалистом. С видео там работают заслуженные хоккеисты, которые многое повидали. Например, в «Тракторе» этим занимается украинец Дмитрий Христич, который провел в НХЛ более 800 матчей. То есть ты либо делаешь эту работу и знаешь, как это должно быть, либо с тобой расстаются. Соответственно, и вознаграждения там совсем другие.

— Сотрудничество с «Донбассом» — пока пик вашей карьеры?

— В плане операторской работы — наверное, да. Есть что вспомнить. Донецк — замечательный город с добрыми, душевными людьми. И команда была очень дружная. Если бы из-за известных действий нам не пришлось проводить домашние матчи в Братиславе, мы, наверное, вышли бы в финал Кубка Гагарина. А так целый месяц жили то в Риге, то в Братиславе, и в итоге заняли только шестое место.

— Кто при вас был главным тренером «Донбасса»?

— В первом сезоне — Юлиус Шуплер. А затем пришел Андрей Назаров.

— О последнем можно подробнее?

— Андрей Викторович — замечательный человек с хорошим чувством юмора. Он хороший мотиватор. Может доступно объяснить, что и как делать, кто где должен находиться на поле и куда бежать. И все это понимают. Может, иногда у него и получаются некоторые моменты, но это, считаю, всплеск эмоций. Хоккей — очень эмоциональная игра. Без этого никуда. Михаил Михайлович иногда, бывает, тоже вспылит. Но ничего страшного.

— Тогда перейдем к вашей нынешней работе. Чем занимается начальник команды?

— Это уже другая работа. Видео-тренер отвечает за свой маленький кусочек, который за годы ты изучил досконально. А здесь случаются вещи, которые от тебя не зависят, но ты должен реагировать на них моментально. Первые два месяца пришлось привыкать, искать свои подходы. А так работа интересная, разнообразная и разноплановая. Это и общение с командой, с ребятами, с которыми давно знаком. Сейчас контакт уже другой, и хоккеисты по-иному относятся, с каким-то уважением. Приходится решать их проблемы, оказывать помощь даже в каких-то личных, семейных моментах. Задача — помочь тренерскому штабу создать дружескую атмосферу, чтобы все чувствовали плечо как начальника команды, так и друг друга. Плюс хозяйственные вопросы — проживание, питание, обеспечение экипировкой. Нужно сделать все, чтобы хоккеисты ни о чем другом не думали, кроме как играть, забивать, побеждать. Есть в команде иностранцы — они по всем возникающим вопросам звонят, просят совета.

— Сразу согласились на новую работу?

—После сезона в «Донбассе» подписал контракт с клубом еще на три года. Моя семья переехала в Донецк, дочка училась там в школе, жена в Минске уволилась с хорошей работы в банке, которой отдала 11 лет. То есть перебрались в Украину со своими планами на продолжение жизни. Но когда начался конфликт, пришлось уехать. Все вещи остались там. Ни у меня, ни у жены не было работы. Михаил Михайлович, зная ситуацию и мою квалификацию, предложил вариант с «Юностью». Были надежды, что за год все уляжется и клуб вернется в КХЛ, и руководство клуба говорило: ребята, возьмите паузу, а потом мы всех заберем назад. Но время прошло, ничего на Украине не изменилось, и нужно было искать варианты. Мне поступило предложения из минского «Динамо», московского «Спартака», тольяттинской «Лады» на работу видео-тренером. Рассматривал возможность уехать и продолжать трудиться по любимой специальности. Но как раз жене предложили очень хорошее трудоустройство, а дочка за три годы обучения поменяла три школы… А в «Юности» стало вакантным место начальником команды. КХЛ же — это большие перелеты, что очень тяжело. Алексей Ефимович Торбин предложил эту работу, мы с семьей обдумали и приняли решение попробовать, побыть в Минске с родителями и развиваться в этом направлении.

— Как семья к хоккею относится?

— Хорошо. Постоянно смотрим. Дочка Ксения — вообще очень спортивная. Ей 10 лет. Она у меня «пацанка». Ей бы погонять в футбол с ребятами, и года два она мне устраивала рыдания: «Папа, отдай меня в хоккей!» Но мы с женой были против: не женское это дело. Однако у дочки есть ролики, клюшка, мы выезжаем на лыжероллерную трассу, пасуемся теннисным мячиком, ей очень нравится. Когда не надо заниматься уроками, она постоянно приходит на матчи. Болеет за «Юность» — команду, где работает папа (смеется).

— Ладно. Поговорим о еще одной стороне — о музыке. Откуда это?

— Я учился в музыкальной школе по классу гитары. Много моих одноклассником ходили со мной к той же преподавательнице. И после школы у кого-то в квартире мы обменивались песнями, играли. А потом стало получаться — пел. Участвовал в каких-то кастингах. Был такой проект «Народный артист». Лайма Вайкуле сидела в жюри. Я исполнил песню Александра Серова. А мне сказали: «Это неформат, спойте что-нибудь из Губина или Алсу». Я ответил: «Знаете, я такое не пою». Мне говорят: «Наш контингент — молодые девушки, они Серова не очень… Вы нам не подходите». После этого уже нигде не участвовал. Просто один раз в компании меня услышал человек, который оказался преподавателем академического вокала в Институте культуры. Он сказал мне: «Приходи ко мне на занятия, не надо ничего платить, только развивайся». Где-то полгода — чисто для себя — я к нему ходил. Сейчас под настроение в хорошей компании беру в руки гитару. У меня есть друзья — профессиональные музыканты. Обмениваемся песнями и эмоциями.

— Есть в «Юности» еще поющие ребята?

— Кажется, в 2010 году в команде были Алексей Денискин и Алексей Баранов, который сейчас тренирует наших МХЛовцев. Иногда собирались всей командой, брали три гитары, мы играли, а все ребята пели. Такой музыкальный был коллектив. Сейчас у нас в составе много новых ребят, команда молодая и пока не раскрылась полностью в этом направлении. Но я чувствую в них большой потенциал.