Концевой – о переходе в «Спартак», игре локтями и жестком Гончаренко, который мог напихать даже за гол
Нападающий, который запомнился не только голами.
Экс-форвард БАТЭ в 36 завершил карьеру, и вот о чем мы с ним поговорили.
В 36 Артем Концевой принял решение завершить карьеру. И хоть последние сезоны футболиста были не самыми яркими (он не забивал с августа 2016-го), но многие помнят, как всё начиналось. Это было очень ярко. Концевой еще до 20 заиграл в БАТЭ, потом махнул в чемпионат России, да сразу в «Спартак». С МТЗ-РИПО боролся за титулы, а еще забил гол-красавец, о котором долго потом говорили. Форвард был важной частью молодежной сборной, прорвавшейся на Евро в 2004 году. Там играли Калачев, Глеб-старший, и Концевой был не на последних ролях. Вернувшись в Борисов, Артем выиграть пять чемпионских титулов. «Трибуне» он рассказал о самых ярких событиях из футбольной биографии.
– Перед тем, как начать интервью, хочу сказать спасибо родителям, супруге и всем людям, которые причастны к моей карьере. Начиная от детского футбола и заканчивая взрослым. А выделять кого-то? Если о каждом начну говорить, будет долго :).
– Почему решил закончить?
– Во-первых, не было конкретных вариантов продолжения карьеры. Решил дальше не ждать, тем более команды укомплектованы, начали предсезонку. А мне уже надо выбирать новый путь. Первое, что сделал, узнал, когда начинается обучение на тренерскую категорию «С». Заполнил анкету, подал документы и в апреле начинаю учебу. У меня огромное желание остаться в футболе. Получится – будет замечательно.
– Не пресытился футболом за эти годы?
– Так у меня начинается совершенно новый путь – тренера. И он будет более интересным, мне кажется.
– Как пришло понимание, что все, пора заканчивать?
– Когда тебе 36, все-таки иногда мысли о завершении приходили. Но каждый год находились варианты для продолжения карьеры, подписывал контракты.
– Обычно футболисты заявляют о своем уходе через СМИ, а в твоем случае об этом рассказала жена Наталия через свой пост в инстаграме.
– У меня нет всяких мессенджеров, инстаграм не веду. Вот жена и решила таким образом сообщить новость. Честно скажу, какое будет сообщение, даже не знал. Потом попросил показать, что она написала. А вообще, если учитывать всю мою карьеру, то жена с самого начала со мной. Мы с ней познакомились в 2000 году, а в 2001-м началась моя карьера. Когда встретил Наташу, у меня все пошло вверх. И даже все голы посвящал ей. Подсмотрел, как Рауль целовал обручальное кольцо, празднуя голы, и захотелось делать так же.
– Ты завершил карьеру, но еще в начале февраля бегал за НФК.
– Да, тренировался с этой командой с 20 января. Благодарен Сергею Кузьминичу за приглашение. Но что-то не срослось с моим подписанием. Насколько понял, руководство клуба было против возрастных футболистов.
– 1 февраля ты играл против «Нафтана» в товарищеском матче.
– Да, но, как сказал, с контрактом что-то не срослось. На следующий день поговорил с Сергеем Казимировичем и рассказал ему о своем решении. К слову, желаю команде все-таки достичь поставленной цели – выйти в высшую лигу.
– Если бы у руководителей была немного иная позиция, мы бы тебя увидели на поле и в новом сезоне?
– Скорее всего, да. Мне было очень важно, чтобы команда решала какую-то задачу. Но не срослось. Это рабочие моменты.
– Как жена и дети восприняли твое решение?
– Для них непривычно, что сейчас первое межсезонье, когда я не на сборах. Но, с другой стороны, дети растут, старшему скоро будет 15, а младшему исполнится 11. Хочется с ним находиться побольше.
– Старший сын до сих пор в футболе?
– Нет, мои дети выбрали совершенно другое направление. Старший занимается брейк-дансом, а младший – шахматами. Им очень нравится, и это видно. А футбольная династия Концевых?.. Знаешь, если родители собирают ребенка на тренировки, то ничего хорошего не будет. У меня такая ситуация была с Сашей. Я все время у него спрашивал, когда тренировка, когда будет собирать вещи. Со временем понял, что футбол – это не его. Если ребенок горит желанием заниматься, тогда стоит оставаться в спорте. Я Саше дал право выбора – он выбрал брейк-данс.
– А тебя никто никогда не заставлял заниматься футболом?
– Никогда, все от души. Даже в детские годы не было какой-то мечты в футболе, а было огромное желание просто тренироваться и играть. И все это, считаю, привело к небольшим успехам.
– В последние годы карьеры не приходилось заставлять себя идти на тренировку?
– Нет, ты что. С самого детства к работе относился максимально ответственно, за всю жизнь не опоздал ни на одну тренировку, установку. Всегда был готов к работе, в какой бы стране ни находился. Свое влияние оказало то, что в достаточно раннем возрасте я уехал от родителей. Благодарен Юрию Антоновичу Пышнику, который в РУОРе из меня сделал футболиста. Он дал мне очень многое.
– Как удавалось в 36 сохранять мотивацию?
– У тебя есть команда, болельщики, семья. Ты ответственен не только перед собой, а перед коллективом, перед городом. Благодарен «Неману» за четыре года, они пролетели реально незаметно. Хотя, конечно, хотелось с клубом что-то выиграть – не удалось. Желаю, чтобы в будущем клуб достиг вершин.
– Не обидно, что последние годы для нападающего Артема Концевого прошли настолько серо, без голов?
– Конечно, в душе я нападающий, но вот за счет своего универсализма мне удалось поиграть так долго. Игрок не должен быть заточен на одну позицию, и мне такой опыт пригодился. А то, что я выполнял в «Немане» роль защитника, у каждого в команде она своя. Кто-то выполняет второстепенную роль, кто-то – главную. Кто-то забивает, кто-то обороняется. И все это в совокупности дает результат. У меня была роль защитника, и я даже горжусь этим – в отборе не проигрывал никому.
– Под конец карьеры удалось убить в себе нападающего?
– Не то что убить. Игорь Ковалевич перевел меня на эту позицию. И главное, что я был в обойме, играл. Сколько бы мне ни было лет, главное – выходить на поле, играть и составлять конкуренцию.
– Думал когда-нибудь, что завершишь карьеру в «Немане»?
– Нет, честно, никогда не задумывался о таком. Но когда я приходил в ту или иную команду, изучал историю клуба, болельщиков, фанатов. И всегда хотелось оставить частичку себя, а не просто отрабатывать зарплату. Я стремился проникнуться духом команды.
– Если бы представилась возможность выбирать, в каком клубе хотел бы завершить карьеру, то...
– Если считать, что первые шаги я делал в БАТЭ, то, наверное, именно там. Да, не удалось, в клубе была высокая конкуренция. Но я благодарен Анатолию Капскому за то, что, когда мы расходились, мы с ним очень спокойно и душевно поговорили, все обсудили.
– Анатолий Капский говорил, что хочет, чтобы Артем Концевой вернулся в БАТЭ, и не важно, в какой роли. Это возможно?
– Не знаю, пока ничего не могу сказать. А хочу ли я этого? Наверное, да. Не буду загадывать, не знаю, как все сложится. Но по крайней мере желание есть.
– У тебя с Капским сложились теплые отношения?
– Да, всегда находили общий язык. Чего-то яркого не вспомню, но в очередной раз могу сказать, что рад был поработать с таким открытым, целеустремленным, амбициозным человеком. Таких людей, которые ставят какую-то задачу, и она выполняется, немного. Он уделял мелочам большое внимание, знал все о каждом футболисте. Кто как живет, кто что делает. Помогал ли он мне в бытовых вопросах? Нет, но, уверен, если бы возникла какая-то необходимость, то, естественно, он бы помог.
– Капский говорил, что твой уход из БАТЭ в 2013 году – это не часть чистки команды. Тут больше личные причины. Что за они?
– Меня могли оставить в клубе, но при этом давали понять, что играть я все равно не буду. Капский понимал, что я хочу быть в основном составе, хочу выходить на поле, а не быть резервистом. Наверное, это и есть личные причины.
– Почему к тебе сложилось такое отношение?
– Даже не знаю, что сказать. Так получилось, что первые два года в БАТЭ я играл, а потом присел… У каждого в команде своя роль. Сегодня ты в основном составе, а завтра можешь оказаться на вторых ролях. Нужно быть готовым ко всему. Тебе могут предоставить шанс, главное его использовать. Использовал ли я свой шанс в БАТЭ? Наверное, нет. Была очень серьезная конкуренция в атакующей линии, да и, честно скажу, хотелось бы сыграть и забить больше. С такими партнерами, как были в этой команде, это нужно было делать. Более того, скажу, что в Борисове мне довелось сыграть, наверное, с самыми сильными партнерами, которые встречались в карьере.
– С ними были Лига чемпионов, Лига Европы.
– Очень классные моменты в моей карьере. Две Лиги чемпионов, одна Лига Европы. Но все перечеркнула Караганда. Должны мы были проходить «Шахтер», все переживали и поддерживали нас. Впрочем, думаю, с того момента и началась перестройка БАТЭ. Как мы увидели, в лучшую сторону. Потом снова были групповые этапы еврокубков.
– «Карагандец» до сих пор вспоминаешь с болью?
– Наверное, да. Это одно из самых обидных поражений в карьере. Еще какие-то примеры сразу так и не приведу, но вот Караганда сидит в душе до сих пор.
– Что самое яркое вспомнишь из периода выступления за БАТЭ?
– Это когда совсем юнцом перешел в команду. Из РУОРа попал к таким людям. Не то, что к хорошим футболистам, а к тем людям, с которых надо брать пример и на футбольном поле, и в жизни: Невинский, Рогожкин, Гончаренко, Федорович, плюс мы молодые – Юра Жевнов, Леша Бага, Валера Тарасенко, Дима Молош. Эти люди оставили яркие воспоминания. Естественно, вспоминаю еврокубки. Очень важную и большую роль в моей жизни сыграло доверие Юрия Пунтуса. То, что он мне, молодому, давал играть, придало уверенность.
– Помнится, твоей детской мечтой было сыграть против «Милана». Удалось сделать это не один раз. Что испытывал, когда выходил на поле против итальянцев в 19 лет?
– Я тогда принял участие в двух матчах, насколько помню. Дома вышел на замену во втором тайме, а на «Сан-Сиро» меня заменили после первой половины игры. Когда рядом с тобой бегают люди, которых совсем недавно ты мог видеть только по телевизору, когда ты на одном поле со своим кумиром Андреем Шевченко, внутри что-то невероятное. Супер фантастические эмоции.
– А что самое яркое осталось из еврокубкового этапа карьеры?
– Это то ощущение, когда, уже оформив выход в группу, следишь за жеребьевкой. Когда в Дудинку привозят лигочемпионские мячи. Все футболисты начинают работать с невероятным желанием и рвением. Да и как не сказать о тех ощущениях, когда выходишь на «Динамо» при 30 тысячах человек, трибуны окрашены в желто-синие цвета. Фантастическая музыка – гимн Лиги чемпионов. Я тебе даже не смогу выделить какой-то отдельный матч. Все были шикарными и запоминающимися. Что с «Барселоной», что с «Миланом», что с «Баварией». Единственное, я с немцами дома не сыграл – не попал в заявку. Не обидно ли, что не вышел на «Динамо»? Нисколько. Еще раз скажу: каждый занимает в команде определенное место, и все это дает результат. И даже несмотря на то, что наблюдал за матчем со стороны, радовался со всеми одинаково.
***
– Пунтус фактически открыл тебе дорогу в большой футбол?
– Да, он мне полностью доверял, давал играть. И сам как нападающий много подсказывал. Помню, как-то ко мне в РУОРе на Филимонова подошел Пышник и пригласил в тренерскую. Захожу, а там сидит Пунтус. Мне тогда было всего 18. Услышал от него предложение перейти в БАТЭ. Естественно, я сразу загорелся, согласился на контракт, подписал все бумаги.
– Какие были условия того первого контракта?
– Если говорить о финансах, то я получал по контракту 50 долларов. Уже мог не просить деньги у родителей, появилась возможность себе что-то купить. Когда получил первую зарплату, какую-то часть отвез родителям. Бутсы, в отличие от многих, не стал себе покупать. У меня еще после РУОРа остались. Не скрою, я был любимчиком у Пышника, поэтому бутсы Puma благодаря ему у меня всегда были качественные.
– В первый же год в БАТЭ ты взял медаль – бронзу чемпионата.
– Да, но куда круче было то, как мы брали золото в 2002-м. Казалось, мы финишируем вторыми, «Неман» станет чемпионом. Но невероятный камбек – мы довели дело до «золотого» матча. И матч за первое место на «Тракторе» – вот это было круто. Насколько помню, погодные условия были очень тяжелыми, накануне выпало много снега, поэтому и игра получилась до гола. Благо Валера Тарасенко забил в экстратайме, а после матча мы рванули на свадьбу Виталика Рогожкина. По-моему, в ресторане «Константин» гуляли, недалеко от «Белой вежи».
– Многие из того состава уже давно закончили с футболом, тренируют…
– Это, кстати, тоже в какой-то степени повлияло на мое решение завершить карьеру. Играю, играю, а парни уже тренируют. Будто на второй год в школе остался :).
– С кем сложились особо близкие отношения из того БАТЭ?
– В основном тесно общался с молодыми ребятами, с которыми потом еще в молодежке играли. С Тарасенко, Багой, Жевновым, Молошем. Валера так вообще стал крестным моих сыновей. Вообще, мы все дружили в той команде, после матчей встречались. У нас не было разделения на взрослых и молодых.
***
– Как получилось, что уже в следующем году, в возрасте 19 лет, ты оказался в московском «Спартаке»?
– На самом деле история получилась немного странная. Зимой, сразу после окончания чемпионата, мы поехали на просмотр с Димой Лихтаровичем и Пашкой Шмигеро. Просмотр прошли удачно, подписали контракт. В январе улетели на сборы, но почему-то после них Диму и Пашу не оставили. Руководители БАТЭ приехали и забрали их. А меня оставили, но предложили играть за дубль. Согласился. Сказал еще, что собираюсь жениться, нужна помощь в бытовом плане. Мне пообещали, что обязательно снимут квартиру. Отлично, думаю. Женился, вернулся в Москву, а мне говорят: «Снимай за свои. У тебя нет такого пункта в контракте». В итоге 350 долларов платил за просто ужасную квартиру. Настоящую халупу. Реально был трудный период, но я продолжал работать и играть за дубль. Когда начала забивать, хорошо себя проявлять, президент «Спартака» Андрей Червиченко все это увидел, понял, что я стараюсь. И после одного из матчей дубля подошел ко мне и сказал, что клуб выделит мне служебную квартиру в Сокольниках, а тренироваться я буду уже с основной командой. У меня в тот момент такой груз с плеч упал!
– Тебя «Спартак», получается, изначально кинул?
– Нет, просто я невнимательно прочитал контракт. Тогда был без агента, сам все делал. А если бы агент занимался моими делами, то, думаю, такого бы не случилось. Когда мне дали контракт, я вообще фактически не глядя его подписал – все-таки «Спартак». Да, были тяжелые времена, но все равно очень благодарен тому периоду за приобретенный опыт. К тому же удалось потренироваться с такими парнями, как Титов, Павлюченко, Ковтун, Самедов, Ковалевски. Личности в российском футболе очень значимые. За «Спартак» я дебютировал еще при Романцеве, но играл все равно мало. После Романцева «Спартак» возглавил Чернышев, и он меня выпустил в основе в последнем матче сезона с «Черноморцем». Тогда то ли из-за травмы, то ли из-за перебора желтых карточек поединок пропускал Павлюченко, мне дали шанс. Получилось забить два мяча, но все равно в Москве мне не удалось стать игроком основного состава. Не выдержал конкуренции.
– После дубля в ворота «Черноморца» российские газеты прозвали тебя «Джокером Чернышенко».
– А там никто толком не знал, кто я такой. Какой-то молодой паренек из Беларуси, получилось у него забить дважды в одном матче. Интересный этап получился, который внес определенный вклад в мою дальнейшую карьеру. И те два мяча – пожалуй, самый яркий эпизод всего моего спартаковского периода.
– Ты часто пересекался с Романцевым?
– Нет, на самом деле. Несколько раз тренировался под его руководством, но потом Олега Ивановича как-то быстро убрали, вместо него пришел Чернышев. Почему, меня особо не интересовало.
– Звезды «Спартака» молодого парня из Беларуси прихватывали?
– Нет. В то время в команде был еще и Вася Баранов, который меня всегда поддерживал, во всем помогал. В принципе, приняли меня в «Спартаке» хорошо.
– Расскажи о Баранове.
– Помню, как он мог обмануть соперника. Все прекрасно понимали, как и когда он сделает замах, но все равно попадались на его движения, проигрывали в единоборствах. Также помню, что это добродушный и улыбчивый парень. Удивляет ли меня, что он сейчас живет максимально скрытно? Не знаю, наверное, он сам выбрал такой путь. И где-то в Гомеле живет себе счастливо. Надо уважать его право выбора.
– С кем-то из того состава «Спартака» общаешься сейчас?
– Нет. С супругой Павлюченко моя жена тесно общается до сих пор. С Ромой мы общались, когда вместе играли, но не сейчас.
***
– Тебе не кажется, что не дать тебе шанс в «Спартаке» после дубля в ворота «Черноморца» – это немного несправедливо?
– Не сказал бы. Значит, в команде были люди посильнее меня. Был у меня вариант вернуться в Беларусь, но хотелось все-таки остаться в России. После «Спартака» я как раз оказался в перволиговом «Черноморце». В Новороссийске на правах аренды провел сезон-2004, пришлось, конечно, полетать. После окончания сезона, несмотря на действующий контракт со «Спартаком», Пунтус меня позвал в МТЗ-РИПО. Клубы уладили все юридические нюансы, я переехал в Минск, о чем нисколько не жалею. Мы взяли две бронзы чемпионата, выиграли два Кубка страны.
– Что такое «Черноморец» из Новороссийска?
– В той команде, которой руководил Александр Гармашов, были собраны опытные, поигравшие на высоком уровне парни. Например, Саша Иванов, в свое время выступавший за ЦСКА. Я ехал в «Черноморец» за игровой практикой и, в принципе, я ее получил. А ушел, потому что для выступления за молодежную сборную Беларуси нужно было находиться на виду. В то время не было таких трансляций, как сегодня. Поэтому мне пришлось пойти на такой шаг.
– Что тебя впечатлило в первой российской лиге?
– В первую очередь, конечно, частые и долгие перелеты. В Новороссийске я жил с супругой, но иногда она оставалась одна на неделю. Если у «Черноморца» случались два выездных матча подряд, мы могли уехать на семь дней. График не совсем приятный.
Яркие впечатления остались от кубковой игры с московским «Локомотивом». Чего только стоит, когда ты пытаешься забить такому вратарю, как Овчинников. В том «Локо» было много ярких игроков, довелось с ними посражаться.
– Как ты оценишь свой этап в Новороссийске?
– Там люди играли в футбол, но все равно было очень много силовой борьбы. И этот этап мне очень помог в дальнейшем, ведь я сам любил играть жестко, показывать силовой футбол. А так, в целом, я остался доволен тем, что поиграл за «Черноморец».
– Вот только забить тебе удалось мало: всего четыре мяча в 20 матчах.
– Да, маловато. Надо забивать больше :)
– Продолжим российскую тему. В 2009 году у тебя был сезон за «Спартак» из Нальчика.
– Мне тогда было 26-27 лет. Особенно яркое впечатление оставил тренировочный процесс Юрия Красножана. Тактические задумки, стандартные положения – из всего выжимал максимум. Плюс тренер сумел сделать настоящий коллектив в клубе, бюджет которого по меркам Премьер-лиги был ниже среднего.
Еще запомнилось из того периода то, что после МТЗ-РИПО я поехал со «Спартаком» на просмотровые сборы зимой. Длились они два месяца! Прошло огромное количество людей. Основа начинала сборы в январе, а я поехал еще в ноябре, и тренировался вплоть до начала сезона, пока не подписал контракт. Насколько помню, из всех ребят, которые приезжали на просмотр, оставили всего двоих или троих. В том числе меня. Красножан помимо футбольных моментов смотрел на игрока и как на личность. Следил, как человек будет вести себя в коллективе, как общался с футболистом. Футболисту предлагался контракт лишь после полного изучения. Красножан общался со мной, рассказывал свои принципы игры. Тактики у него было очень много.
– А какой тренер в России произвел на тебя самое большое впечатление?
– Однозначно – Красножан. Очень интересный тренировочный процесс, предсезонная подготовка, пусть и двухмесячная.
– Почему не остался в Нальчике?
– Можно сказать, на меня не рассчитывали в новом сезоне. Я поехал со «Спартаком» на сборы, но мне сказали, чтобы подыскивал себе новый клуб. А потом возник вариант с БАТЭ. Виктор Гончаренко, Лига чемпионов – почему бы не вернуться?
– В Нальчике ты тоже не блистал результативностью: всего два гола в 18 матчах.
– Да, не пошло что-то. Вообще, считаю, что российский этап карьеры у меня просто не сложился. Провалил я его. Или я не был готов к нему (все-таки поехал в «Спартак» в 19 лет), или банально не хватило мастерства.
***
– До Нальчика у тебя было несколько лет в МТЗ-РИПО. Этот период можно поставить вровень с первым этапом в БАТЭ?
– Наверное, да. У Юрия Иосифовича всегда амбициозные цели, требования. Это не тот тренер, который придет в команду и будет просто отсиживаться. Он всегда хотел выигрывать, чтобы команда играла в атакующий футбол. У нас тогда в нападении собралась классная компания: Слава Глеб, Олег Страханович, Денис Сащеко, Миша Афанасьев. А чуть позже появился Саша Сулима. Классное время было. Жалко только, что проект распался. Если бы команда существовала сейчас, то, думаю, вполне могла бы конкурировать в борьбе за чемпионство.
– Самый яркий эпизод того этапа – гол со штрафного?
– Так там ничего сложного не было. Сащеко было тяжелее, а мне просто нужно было ударить точно в ворота. Так что ничего особенного. Самые яркие воспоминания – это все-таки Кубки, медали чемпионата.
– После Нальчика случился второй этап в БАТЭ. Он получился не менее успешным, чем первый?
– Если говорить о команде, то лучше. Все-таки выиграли много трофеев, сыграли в группе Лиги чемпионов, Лиги Европы. А вот в плане индивидуальной статистики, все немного иначе. Этап получился не самым успешным. Почему? Еще раз скажу: была большая конкуренция. Добавить нечего.
– Ты не выдерживал конкуренцию?
– Наверное, лучше сказать, что я не пользовался теми шансами, которые мне предоставляли. Для нападающего что самое главное? Голы. А я мало забивал, поэтому и играл мало.
– В профессиональной карьере у тебя больше 500 матчей, но как у нападающего голов очень мало. Почему?
– Ну, почему же? Больше сотни голов есть же. Но, наверное, забил все-таки мало. Нападающий должен отличаться чаще. А почему у меня такая статистика?.. На поле я очень часто выполнял черновую работу вместо того, чтобы забивать. На завершающей стадии просто иногда не хватало сил и удачи. Плюс давай говорить, что я играл справа в полузащите, на других позициях. Если бы меня выпускали в роли чистого нападающего, то статистика была бы иная.
– Тебе даже как-то Виктор Гончаренко сказал, что стоит пожертвовать личными амбициями ради общекомандного успеха.
– Да, было такое. Не помню точно год, но после одной из тренировок в Дудинке он меня и еще кого-то из футболистов подозвал к себе и сказал, что сейчас личные амбиции нужно оставить позади. Куда важнее – успех команды.
– С Виктором Михайловичем у тебя случались конфликты?
– Никогда. У нас с ним были чисто рабочие обсуждения, случались споры, но мы не конфликтовали. Но вот что касается его претензий к игрокам и в частности ко мне, то случались разносы. Он такой тренер, что если ты не выполнишь установку, то попадет. В этой связи вспоминаю один момент. Мы играли в Кубке с «Руденском» на выезде. При стандартах у наших ворот я должен был находиться на ближней штанге, а Василюк – на подборе, ближе к центральному кругу. Но так получилось, что Рома в одной из ситуаций оказался ближе меня к воротам. Я подошел к нему и сказал: «Рома, иди к ближней штанге, а я останусь тут, на подборе». Стандарт соперники разыграли, мяч мы выбили, я его подхватил, пробежался и забил. Но после матча на одной из тренировок подошел ко мне Гончаренко и говорил: «Еще раз нарушишь мою установку, будет плохо». Так что, даже забив мяч, я все равно получил от тренера. И как ты в этой ситуации не придержишь личные амбиции?
Но считаю, Гончаренко в той ситуации поступил верно. Раз дашь слабину – игроки снова нарушат установку. А это может отрицательно сказаться на игре. Сегодня повезло, а в другом случае соперник забьет.
– Ты согласен, что после ухода из БАТЭ в 2013 году твоя карьера пошла на спад?
– Можно и так сказать. После Борисова ничего не выигрывал в индивидуальном плане, особо не проявил себя в командах.
– В 2014 году ты подписался с «Торпедо-БелАЗ». Рассуждая сейчас, можно сказать, что это стало ошибкой?
– Нет, команда была реально хорошая. А то, что ушел оттуда уже в следующем сезоне, то была полностью моя инициатива.
– На прощание ты выдал огненное интервью, в котором прошелся по Игорю Криушенко. Не жалеешь о сказанных словах?
– А что я там такого сказал? Высказал то, что было на душе. К Игорю Николаевичу у меня никаких претензий, но в тот момент он не разобрался в ситуации. И, честно, если отмотать время назад, все равно бы высказался в том же ключе.
– После Жодино ты переехал в Гродно. А были ли другие варианты?
– Нет. Мне позвонил Солодовников – я сразу же согласился. Я вообще еще в молодости понял: если есть какое-то стопроцентное предложение, на него сразу же нужно соглашаться. Не думая. Потому что если пообещаешь этим людям, другим, в итоге получится не очень красивая ситуация. Так было со всеми клубами, где я играл.
– Мог уехать в Европу?
– Нет, даже никогда не было вариантов. Да и, давай говорить честно, средний футболист нужен в Европе? У меня было желание попробовать свои силы в России – попробовал. А чтобы попасть на Запад, нужно быть суперфутболистом.
***
– Ты успел провести десяток матчей за национальную сборную. И туда впервые вызвал знаковый для тебя тренер Юрий Пунтус.
– Да, но считаю, что мой вызов был неким авансом. Не то, что я незаслуженно попал в националку, просто Пунтус хотел, чтобы я почувствовал, что такое главная команда страны. Но, повторюсь, как по мне, те приглашения – аванс. Поэтому и из того периода ничего яркого не осталось. Тем более сколько я там сыграл – 10 матчей? И те в основном с выхода на замену. Даже не хочется вспоминать национальную сборную. Давай закроем тему.
– Давай тогда вспомним молодежную сборную. С ней тебе довелось сыграть на чемпионате Европы в Германии.
– Тогда была настоящая команда. Помню, отборочный цикл мы начали неудачно, с поражений, но Пунтус все равно ходил и повторял, что мы выйдем, что все получится. Его амбиции никуда не пропадали. В итоге мы и поехали в Германию. Только тот чемпионат Европы для меня получился совсем неудачным. В первом же матче, с итальянцами, получил серьезную травму. Бонера локтем ударил по голове, я потерял сознание. Оказалось – сотрясение мозга. Турнир для меня закончился. И потом за ребятами наблюдал со стороны. Но спорт и подразумевает травмы – без этого никуда.
– У тебя их было немало?
– Сотрясение мозга, были операции на паховых кольцах, на скуле, на плече. Был перелом стопы. Остальное – просто ерунда. Первая серьезная травма? Вот то, что случилось на ЧЕ в Германии. Тогда я понял, что если не буду играть так же, то долго в большом футболе не останусь. Когда ты ведешь единоборства, нужно расставлять локти.
– Тот эпизод предопределил твою манеру игры?
– По сути, да. В любой борьбе у защитника всегда есть преимущество – он находится лицом к тебе, а ты к нему – затылком. И в этой ситуации ты несколько расслаблен. Защитник же идет на тебя всей массой, плюс всегда расставляет локти. Но, знаешь, получается так, что если игрок обороны расставляет локти – это нормально, а если нападающий это делает – то автоматически рискует получить желтую карточку. С другой стороны, как ты хочешь выжить в футболе, если не будешь применять силу?
– В одном из интервью ты прямо сказал: «Да, я «грязный» нападающий».
– Да, и могу это повторить. В команде должен быть такой нападающий, без таких людей тоже тяжело добиться успеха. И еще скажу: если бы я не был таким на поле, то у меня не было бы всего того, что есть сейчас. Кто-то берет техникой, кто-то – другими качествами. У меня была силовая манера борьбы и старание, работоспособность.
– Тебе не кажется, что из-за такой манерой игры ты подпортил себе репутацию? Соперники тебя не любили.
– Я бы так не говорил. Зрители и журналисты смотрят на футбол со стороны, они видят лишь вершину айсберга. Микродуэлей очень много, они будут всегда. Поверь мне, сейчас очень много «грязных» футболистов. Просто я о себе говорю в открытую, а кто-то играет грубо и молчит. К тому же, честно скажу, никогда не хотел нанести специально кому-либо травму.
– А травму Павлу Рыбаку ты нанес неумышленно?
– Скажем так, в том эпизоде я целенаправленно толкал защитника на вратаря, но тот не сгруппировался и в итоге сломал руку. Естественно, я не хотел таких последствий, просто было желание сыграть до конца в эпизоде. Когда узнал, что у Рыбака такая тяжелая травма, позвонил ему, извинился. Но это спорт.
– Тогда ты не захотел поменять свою манеру игры?
– Ни в коем случае.
– Не обидно, что ты ушел из футбола в статусе «грязного» футболиста?
– Да мне без разницы, честно говоря. Я выходил на поле и делал свою работу. Честен перед всеми болельщиками в этом плане.
– Савицкий как-то говорил, что Концевому лучше дать перед матчем желтую карточку. Так будет полезнее.
– А со временем судьи, можно сказать, так и делал. Аж неприятно от этого становилось. Не перед матчем, конечно, предупреждали, но при первой же возможности, пусть даже в начале встречи, давали карточку. Это арбитров не красило.
– Но это все из-за твоей репутации.
– Естественно. В итоге получалось так, что если кто-то борется – карточки нет. А если в эпизоде задействован Концевой, то тут однозначно предупреждение.
– Когда после борьбы с тобой соперник получал травму, что ты испытывал?
– Это меня очень гложило, честно. В матче адреналин, борьба – это одно. А когда спустя время узнавал о последствиях, переживал страшно. И тем не менее менять что-то в своей игре не собирался. Это моя работа, мне нужно выигрывать единоборства, приносить пользу команде.
– Против тебя жестко играли?
– Постоянно. И мне это даже нравилось. А жестче всего против меня действовал Игорь Ковалевич :). Помню, в одном из матчей мы столкнулись, так Ковалевич ко мне подошел и сказал: «Малый, если так будешь играть, ты до конца не доиграешь». Когда я уже тренировался в «Немане» под его руководством, вспоминал тот эпизод, но Ковалевич, видимо, его уже забыл.
– Одну тему не могу не поднять в нашем разговоре. Ты никогда об этом не высказывался публично, но сейчас, после окончания карьеры, можешь рассказать, что же все-таки произошло после матча в Гомеле? Из-за чего возник твой конфликт с тренерским штабом соперника?
– Там были эмоции, вот и все.
– Ты сказал «Да, мы победили!»?
– Еще раз повторю: там были эмоции. Больше ничего.
– Тебе было неприятно, что после этого поднялась шумиха?
– Так это же журналисты постарались. Пойми, такое на поле случается сплошь и рядом, в каждом матче. На поле адреналин зашкаливает, эмоции проявляются. Но журналисты подняли эту тему, раскрутили. Что ж, это ваша работа. Но, честно, даже не хочется возвращаться к тому моменту (отметка 4,21).
***
– Давай тогда составим команду топ-игроков, с которыми тебе довелось вместе поиграть.
– Один состав даже и не сформируешь. Людей реально очень много, на десять команд :) Очень горд и счастлив, что довелось поиграть с такими парнями, под руководством таких тренеров. Большое всем спасибо.
– Оглядываясь на карьеру, что бы ты изменил, если бы была возможность?
– Ничего. Прошел бы точно такой же путь. И в 19 лет уехал бы в Россию, безоговорочно.
– Ты неоднократно говорил, что никогда не пересматриваешь свои матчи.
– Никогда. Для меня они в прошлом. Предпочитаю двигаться вперед или жить настоящим. И сейчас, после окончания карьеры, тоже не буду смотреть. Что это даст? Не вижу смысла. Я лучше сконцентрируюсь на будущем. В первую очередь хочется остаться в большом футболе. А дальше уже время покажет.
– Сейчас в жизни будет не так много футбола, как раньше. Зато появится больше времени для книг. Как говорил Владислав Климович, ты – самый читающий футболист, которого он знает.
– Читал в основном, когда был далеко от семьи. И зарубежную литературу, и русскую классическую, и современную. Выделил бы Виктора Гюго «Отверженные», «Человек, который смеется», «Собор Парижской Богоматери». Из русской классики особняком стоят Достоевский и Лев Толстой. Достоевский – это душа и религия, а Толстой – больше патриотизм.
Во время карьеры у меня выходило по 12 книг в год. И без разницы, какого объема. В список могли войти и «Война и мир», и менее объемные произведения. Как по мне, бомбический роман – это «Любовь во время чумы» Габриэля Гарсия Маркеса. А так библиотека у меня очень большая.
– Какую книгу посоветуешь молодым футболистам?
– Нужно просто читать, а не лазить в телефонах. Любые книги – что-нибудь зацепит.
Фото: fcneman.by, fcbate.by, football.by, ria.ru