Tribuna/Футбол/Блоги/Контора пишет/Сдавший матч вратарь не должен был играть, силовики начали разбираться по указанию Лукашенко – новые факты о «договорняке» в белхоккее

Сдавший матч вратарь не должен был играть, силовики начали разбираться по указанию Лукашенко – новые факты о «договорняке» в белхоккее

В среду показания в суде дали Иванов и Устиненко.

Автор — Дмитрий Руто
14 мая 2020, 10:00
7
Сдавший матч вратарь не должен был играть, силовики начали разбираться по указанию Лукашенко – новые факты о «договорняке» в белхоккее

В суде выступили еще два фигуранта.

13 мая в суде Московского района состоялось очередное слушание по делу о договорном матче «Динамо Молодечно» – «Могилев». 12 ноября 2019 года фарм «зубров» умудрился проиграть аутсайдеру «Париматч-Экстралиги» 5:6, ведя по ходу встречи 5:1. Естественно, такой сценарий на остался незамеченным правоохранительными органами. Началось разбирательство (как оказалось, по указанию Александра Лукашенко), которое в итоге привело четверых хоккеистов Молодечно на скамью подсудимых – Сергея Шелега, Александра Сырея, Алексея Иванова и Никиту Устиненко.

На первом судебном заседании стало известно, что четверка обвиняется еще и в распространении порнографии в интернете.

Такой поворот привлек внимание СМИ, поэтому через неделю, на втором заседании, было куда больше журналистов. 7 мая свои показания давали двое из участников «договорняка» – Шелег и Сырей. Хоккеисты рассказали о том, кто и когда им предлагал сдать матч, сколько за это предлагалось денег, а также поведали, почему и зачем делились порноматериалами в клубном чате.

Благодаря показаниям игроков стало известно, что в махинациях с хоккейным поединком могут быть замешаны и россияне, поигравшие в неплохих командах КХЛ и Беларуси, – вратарь Андрей Гаврилов и защитник Владимир Малевич. Правда, они свою причастность отрицают.

В среду 13 мая состоялось третье слушание. Судья, прокурор, адвокаты и журналисты познакомились с показаниями Никиты Устиненко и Алексея Иванова.

***

За три недели, что идут слушания, хоккеисты и журналисты буквально породнились. Встречаясь у здания суда, все здороваются, как со старыми знакомыми и с удовольствием заводят разговоры на разные темы. Кроме самой актуальной.

– Сказали ничего не комментировать, – ожидаемо отреагировал на просьбу пообщаться до начала заседания один из обвиняемых. – Мы всё и так уже сказали при даче показаний до суда.

– Скажите, а вы с «Трибуны»? – подходит другой хоккеист. – Ну, зачем же вы так громко освещаете это дело? Еще и о россиянах написали… Вон, у наших футболистов столько эпизодов было, а о них не так много пишут. Суд – и в этот же день в интернете статьи. Оступились мы, да, но такое внимание этому уделяете.

Такая работа у журналистов, уж извините. Работа еще и в том, чтобы выяснять некоторые вещи. Так, например, удалось узнать, что разбирательства по договорному матчу будут продолжаться еще не меньше месяца, а в скором времени начнется допрос свидетелей. Прокурор списки свидетелей предоставлять категорически отказывается, но, как удалось узнать, в данном перечне около 12 человек, среди которых и тренерский штаб «Динамо Молодечно».

Как сообщил судья в среду после очередного заседания, допрос свидетелей начнется 20 мая в 14:20. 

***

Первым к трибуне вышел экс-вратарь Молодечно, россиянин Иванов, который на скамье подсудимых сидел поодаль от своих «коллег». В этот раз игрок предпочел находиться в здании суда в маске, которая порой мешала разобрать речь. Даже судья пару раз просил хоккеиста говорить чуть громче и внятнее, но средство защиты все-таки разрешил оставить.

Допрос начался по стандартному и уже знакомому всем сценарию. Иванов рассказал, что хоккеем занимается 14 лет, с другими обвиняемыми познакомился в июне 2019 года, когда перешел в «Динамо Молодечно», отношения с ними были чисто рабочими и за пределы раздевалки не выходили. А уже после прокурор Валерия Сергиенко приступила к более детальному опросу по договорному матчу.

– Кто и когда предложил вам сыграть договорной матч, – начала прокурор.

– Еще до матча с «Могилевом» были разговоры в раздевалке по поводу того, что в связи с тем, что у нас в клубе не платят зарплату, можем демонстрационно ускорить выплату этих денег. Была такая беседа в раздевалке, всей командой обсуждали. Понимали, что что-то будет не то.

– Когда вам стало известно о возможности проведения договорного поединка?

– Примерно за 2-2,5 недели до матча у меня состоялся разговор с Шелегом. Он подошел ко мне и сказал, что нужно что-то делать. Спросил, есть ли выход на нужных людей. Я сказал, что нет. А через какое-то время позвонили неизвестные и сказали, что знают ситуацию в клубе, знают о наших проблемах, предложили пообщаться в мессенджере. Сказали, что нужно собрать компанию и они готовы заплатить за проигранный матч. Пообещали 250 тысяч российских рублей. Через какое-то время я передал эту информацию Шелегу. Что он ответил? Что нужно подумать. Мы еще раза два с ним общались по этому поводу. Решили прекратил общение с этим людьми. Почему? Они нагнетали, требовали, чтобы мы все решили быстрее. Я сказал, что не хочу ничего организовывать и участвовать.

За два-три дня до игры подошел Шелег и сказал, что появился вариант у Сырея. Есть люди, которые могут заплатить. По-моему, я согласился.

За день до игры создали группу в телеграме. Туда входили я, Сырей, Шелег, Боярчук, Кучкин, Лисичкин. Честно скажу, я не читал, что там писали, просто посмотрел состав участников группы. А в день игры не было возможности зайти, так как не было денег на телефоне. Но знаю, что обещали по 700 долларов на каждого.

В день матча с самого утра пришли на тренировку, где тренер вратарей [Виталий] Коваль сказал, что я не буду играть с «Могилевом» – нужно готовиться к следующим матчам. Из-за того, что я россиянин, есть лимит по игровому времени для легионеров – не больше 50 процентов матчей. А я уже до этого провел немало поединков. Я об этом сказал в раздевалке. За 30 минут до тренировки ко мне подошел тренерский штаб, сказали, что вечером мне, может, придется сидеть на лавке. Вернулся домой. Потом за два часа до игры пришел на каток. Подошел Коваль и сказал, что, возможно, буду играть. Перед раскаткой он сказал, что я начну матч.

Адвокаты задали логичный вопрос Иванову: почему же он все-таки сыграл практически весь матч, если подпадал под лимит? По признанию хоккеиста, он и сам не понимает решение тренерского штаба.

– Перед третьим периодом один из тренеров прибежал и сказал, что у второго вратаря [Толопило] травма и мне нужно выйти на еще один период. За 10 секунд до начала периода начальник команды сказал, чтобы я выходил.

Рассказал Иванов и о том, что делал для того, чтобы «сдать» матч.

– Играл хуже, чем обычно, пассивно. Первый период закончился 3:1 в нашу пользу. Перед началом второго тренеры сказали, что я продолжу, но не весь период, до середины, чтобы не подпадать под легионерский лимит. Я по-прежнему играл более пассивно, чем мог бы. Пропущенные шайбы вполне мог отразить.

После матча, по словам Алексея, с участниками сговора он не общался. Переодевшись, быстро покинул раздевалку. И о том, как должны были передаваться деньги за «договорняк», не знал.

– На следующий день руководство клуба сказало, что пришел директор и заявил: «Все, доигрались, заведено уголовное дело». Начальник команды добавил, что все всё знают. С игроками мы договорились говорить, что проиграли потому, что так получилось.

Закончил свое выступление в суде Иванов рассказом о том, что нигде сейчас не работает, потому что в Беларуси не смог трудоустроиться. Хотя, по собственным же признаниям, была договоренность о продолжении карьеры в новополоцком «Химике».

– Приезжал в этот клуб, мог там играть. Но мне сказали, что федерация против моего перехода, ввела какие-то ограничения, – рассказал Иванов.

После непродолжительного диалога с судьей и адвокатами хоккеист занял свое место на скамье подсудимых. А к трибуне вышел самый звездный обвиняемый – Никита Устиненко. Защитник поиграл в России и Беларуси, а также провел несколько матчей КХЛ в форме минского «Динамо». В составе национальной сборной Беларуси ездил на несколько чемпионатов мира. Обо всем этом игрок вспомнил при даче показаний, которые он подготовил заранее. Стоя у трибуны, Устиненко зачитывал, как он сам сказал, «показания в форме вольного рассказа». Но и это не спасло игрока от волнения. Пару раз хоккеист запинался и произносил что-то совсем невнятное. Но все равно изложенные факты были уже предельно знакомы всем присутствующим.

– Сырей за день до матча сказал, что можем заработать, если проиграем. Еще и руководство накажем, которое нам не платит. В команде были по этому поводу недовольства. То, что не платили зарплату, и стало причиной моего согласия. Был создан чат в телеграме, где состояли Шелег, Иванов, Лисичкин, Сырей, Боярчук, Кучкин. В переписке было написано, что нужно проиграть матч с «Могилевом». Указывалась ли точная сумма в переписке, мне сказать тяжело. 12 ноября Сырей заявил, что все отменяется и нужно играть в полную силу. Но перед матчем Сырей дал новые указания: задача изменилась и нужно все-таки проиграть. Я сказал, что понял его.

Как вспоминал Устиненко, о выполнении какой-то задачи при счете 3:1 после первого периода и 5:2 – после второго, говорить было тяжело. Тем более хорошо на площадке действовали те, кто не знал о сговоре. Например, вратарь Никита Толопило, который отбил все броски, кроме одного, во втором периоде.

– А еще Кучкин забросил шайбу, хоть и был в курсе сговора, – добавил Устиненко. – В начале третьего периода мы думали, как сделать так, чтобы проиграть. Наверное, нужно удаляться. В первом периоде, кстати, я удалился, но сделал это неумышленно. Что касается в целом моей игры, то, как мне кажется, поражение в этом матче было обеспечено без моего участия. Понятно, я не сильно старался, был пассивен, но когда мы пропускали шайбу, то в этих эпизодах не участвовал.

В ходе дачи показаний Устиненко вспомнил, как на допросе ему предоставили видео, где отражены его ошибки. Но на все свои «странные» действия Никита нашел оправдания – играл он в тех эпизодах неумышленно плохо. Сказал хоккеист и о том, как у его одноклубника Печура в тот же вечер возникли подозрения в нечестной игре напарников.

– После матча Печур обвинял Сырея, что тот сдал матч. Спрашивал, сколько он получил денег. Печур был на взводе, – говорил Устиненко. – Потом я попытался поговорить с Печуром. Пытался доказать, что всякое в спорте бывает и мы уступили именно по-игровому. Но он сказал, что убежден, что матч был договорным. После того, как в СМИ появились материалы о странном матче, понял: скрыть ничего не удастся. Мы с остальными участниками договорились говорить на допросах, что проиграли сами, что все честно. Я боялся ответственности.

На следующий день, по словам Устиненко, состоялась встреча с директором клуба.

– Он сказал, что по распоряжению президента Республики Беларусь правоохранительные органы начали проверку по факту договорного матча. Все очень серьезно, нам нужно самостоятельно обо всем рассказать. Потому что все равно узнают, все будут уличены. Я промолчал.

Как заверил Устиненко, поняв, что попал, он решил, что ничего не хочет иметь общего с «договорняками» и не возьмет никаких денег, о чем и сообщил 15 мая Сырею. Страх перед возможным наказанием у игрока был предельно велик.

– Приехали представители правоохранительные органов, люди в масках. Были названы фамилии тех, кто должен проехать с ними. Но моя фамилия не прозвучала. Лишь сказали, что те, кто что-то знает, должны сами признаться. Я свою фамилию не назвал. Сейчас понимаю, что это было неправильно, но в тот момент хотел уйти от уголовной ответственности, накрутил себя, боялся, что отправят в тюрьму.

Как рассказал Устиненко, перед очередным матчем 17 ноября Сырей доложил ему, что милиции известно, кто причастен к организации договорного матча.

– После игры директор клуба повез меня в ГУБОП. По дороге я у директора просил прощения. В Минске мне сказали, что отправят в Следственный комитет давать показания, но сначала предложили письменно изложить свою позицию. В Следственном комитете я все рассказал честно.

Заканчивал дачу своих показаний Устиненко, повторяя, что очень сильно раскаивается, готов понести наказание и больше совершать преступлений не будет. И постоянно призывал не лишать его игры в хоккей.

– Понимаю, что сам себя подставил. Думал, что впереди у меня долгая карьера, тем более игрок национальной сборной. Прошу не лишать меня возможности играть в хоккей, так как это все, что я умею. Считаю, что в хоккее могу принести пользу Беларуси. Полностью признаю свою вину, раскаиваюсь в содеянном, помогал правоохранительным органам в расследовании. Прошу учесть мою безупречную длительную карьеру. Тем более, на меня и так наложено наказание от федерации – 300 базовых величин и дисквалификация на год.

В отличие от Иванова, который понес такое же наказание и сейчас далек от шайбы, Устиненко в родном Гомеле помогает советами детским тренерам и наблюдает за тренировками подрастающих хоккеистов.

Что касается распространения порнографии, то все обвиняемые были едины: не знали, что это уголовно наказуемо, пересылали ради прикола и поднятия настроения. А сейчас поняли, что совершили ошибку, раскаиваются.

Судебное заседание продолжится 20 мая – послушаем свидетелей.

Фото: pressball.by

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты