Tribuna/Футбол/Блоги/Контора пишет/«Родители говорят, чтобы валил из страны». Тренер из Гомеля лишился двух работ, выступив за перемены

«Родители говорят, чтобы валил из страны». Тренер из Гомеля лишился двух работ, выступив за перемены

Денис Кулага – очередная жертва системы.

Автор — Дмитрий Руто
27 августа 2020, 15:34
5
«Родители говорят, чтобы валил из страны». Тренер из Гомеля лишился двух работ, выступив за перемены

Денис Кулага – очередная жертва системы.

Побегав с автоматом, Александр Лукашенко показал, что свою власть он намерен отстаивать до конца. А тем, кто не согласен с государственной идеологией, например, учителям и работникам СМИ, по мнению президента, не место в госструктурах. Репрессии уже коснулись спортсменов, тренеров и функционеров, которые подписали коллективное письмо, где были прописаны вполне логичные требования: наказать виновных в насилии над гражданами, отпустить всех заключенных и провести повторные выборы. 25 августа своей должности лишился директор РЦОП по легкой атлетике Геннадий Тапунов.

Это не единственная жертва системы. Так, в Гомеле работы лишился 34-летний Денис Кулага, который последние 15 лет обучал детей греко-римской борьбе в двух спортивных школах города. После того, как чиновники увидели подпись тренера под письмом, они быстро надавили на директоров школ, и те вынуждены были уволить тренера. «Трибуна» связалась с Денисом и узнала подробности всей этой истории.

– В свое время я сам занимался греко-римской борьбой, получил звание мастера спорта. Закончил УОР в Гомеле, потом поступил в БГУФК на заочное, потому что к тому времени уже работал детским тренером. После университета вернулся в родной Гомель, где и продолжил заниматься борьбой с детьми. До недавнего времени работал в ДЮСШ № 5 и по совместительству в СДЮШОР № 1 БФСО «Динамо» Гомеля.

– Почему решили подписать письмо и понимали ли, что могут быть последствия?

– Конечно, прекрасно осознавал, что бесследно это, скорее всего, не пройдет. Но, поймите, я против всего того произвола, творящегося сегодня в Беларуси. Полностью солидарен с теми людьми, которые также подписали письмо. Есть у меня в окружении знакомые, которые только и смотрят телевизор, верят в то, что там показывают. Но я вижу совсем другую картину, поэтому поддерживаю все требования, выдвинутые в коллективном обращении спортсменов. Плюс поддерживаю все акции и движения, как могу.

– Сами ходили на митинги?

– Конечно. 9 августа проголосовал в шесть часов вечера и с друзьями поехал на велосипеде в центр города, чтобы ждать окончания выборов и объявления результатов. А в итоге нас задержал ОМОН, мы попали в милицию, на следующий день осудили меня на 15 суток. Двоих моих друзей – на 10 и 20. Разные судьи – разные сроки.

– Как проходило задержание?

– Знаю, что есть разные истории того, как силовики обращались с гражданами и в Гомеле, и в других городах, но у нас все прошло так. Где-то в 4.45 утра мы возвращались домой. До этого времени гуляли по городу, потому что сам я в отпуске, решили задержаться. Да и вы сами понимаете, что после выборов было ночью. Кстати, самое интересное, что в протоколе было указано время задержания 00.40, когда в Гомеле проходили массовые задержания. Но на самом деле у меня даже есть видеозапись – снимал прямо в автозаке после задержания. Там видно, что время записи – пять часов утра. Но никто это не рассматривал, просто осудили и до свидания.

– При задержании к вам применялась сила?

– Мы ехали мимо цирка, рядом с ним есть фонтан с елочками. И из-за них вдруг на нас троих человек 10 омоновцев полетели. Первого парня, который ехал впереди нас, снесли с велосипеда, уложили на землю, раз пять пробили в грудь, по плечам били, матерились, кричали на него. А нас с другом нормально тормознули, руки заломали, закинули в автозак, велики – следом. И повезли. В автозаке, естественно, был не только я с друзьями, там находились и другие люди. Но вот сколько точно, не скажу. Но никого не трогали.

Нас привезли в одно из РУВД города, составили протокол. Причем там было указано, что мы с друзьями находились в нетрезвом состоянии, оказывали сопротивление сотрудникам. Хотя, знаете, никто нас даже не возил ни на какое освидетельствование. Естественно, мы отказались подписывать эти бумажки. Там вообще было смешно. Моему другу подсунули заявление, которое составлено на совершенно другого человека, и заставили его подписать. То есть в итоге был протокол с одной фамилией, но с совершенно посторонней подписью. Заставляли нас все подписывать в жесткой форме, чуть ли не до избиения доходило. Но, к счастью, все ограничилось моральными унижениями: матерились, кричали, говорили всякую чушь.

Я протокол не подписывал. Но мне выдали копию этого документа с якобы моей подписью и якобы моей припиской, что с протоколом ознакомлен и согласен частично. Естественно, ничего такого я не писал. На месте подписей – какие-то каракули, а приписка сделана непонятным почерком. Все подделано. Да там вообще в отношении всех, кто не соглашался, поступали так.

Меня и моих друзей обвиняли по двум статьям: участие в несанкционированном митинге и сопротивление при аресте. Понятно, что ничего такого мы не делали, просто ехали домой на велосипедах.

Из РУВД в первой половине дня нас перевезли в ИВС. В часа три привезли на суд, там было пять-шесть судей, каждый принимал по отдельности, но был буквально конвейер – всех судили очень быстро. Мне зачитали мои права, за что будут судить. Спросили, согласен ли я с обвинениями. Я не согласился, но им плевать на это, будто и не слышали. За минут 10 разобрались и приговорили к 15 суткам. Так как в ИВС места уже не было, меня с друзьями отправили в СИЗО. Слышал, что в Минске впихивали в камеру по 40-50 человек, но у нас, можно сказать, был курорт: восемь коек на восьмерых. И никакой физической силы к нам не применяли.

– Может, еще и кормили хорошо?

– А вот с этим настоящая жесть. Либо забывали, что время обеда, либо давали такое дерьмо, которое даже собаки бы не ели. Как-то поинтересовался у человека, который развозил еду и накладывал, что дают на ужин. Он ответил, что каша то ли с рыбой, то ли мясом. Он не мог по виду и запаху понять, что на тарелке такое. Ребята в камере понюхали – просто дерьмище. Это было на ужин. А вот на обед дали суп. Якобы суп – просто крашеная вода с солью. Чай или кисель холодный и разбавленный. Работники СИЗО объясняли такое питание тем, что задержанных много, а пайки мало, поэтому так делается, чтобы всем хватило.

– Сколько килограммов скинули?

– Честно скажу, такие проблемы с едой были только два дня. Я не все ел, терпел, тем более в карьере приходилось вес сгонять, мог неделями не питаться. Жена буквально через сутки после того, как я оказался в СИЗО, прислала передачку. Всем парням с этим начали помогать близкие. И колбаса, и сало, и хлеб. В общем, в еде мы не нуждались.

– Сколько вы просидели в камере?

– Из 15 суток трое. В ночь с 12 на 13 августа нас по одному начали вызывать из камеры на встречу с идеологами из, скорее всего, КГБ. В общем, приводят меня в кабинет, вижу троих человек в гражданской одежде. Один, типа главный, был добреньким. Второй все записывал, а третий строил из себя злого. Они при мне залезли в мой телефон, посмотрели, на что я подписан в телеграмме, какие есть фотографии. Странно, что не нашли видео из автозака.

Задали мне вопросы, почему я читаю такие-то каналы. Объясняю, что я не согласен с тем, что сейчас происходит в Беларуси. Спросили, за кого голосовал. Ответил, что за Тихановскую, потому что хочу перемен в стране. В конце разговора уточнили у меня, хочу ли я выйти на свободу. Естественно, я хочу. Для этого предложили подписать бумагу, где написано, что я обязуюсь не участвовать в митингах и акциях. А если меня там задержат, то буду уже проходить по какому-нибудь уголовному делу.

– Подписали?

– Поэтому и вышел раньше, как и большинство сокамерников. И больше в акциях не участвовал, был только проездом.

– Известно, что тем, кто сидел в Жодино, сейчас приходят счета за питание. Как в Гомеле с этим дела?

– Пока мне никаких таких писем не приходило, но, насколько знаю, собираются. В СИЗО сказали, что все пришлют. После освобождения я еще с друзьями съездил в правозащитную организацию в Гомеле, и нам сказали, что если приходят какие-то счета (штрафы, за питание и так далее), то правозащитники все оплаты возьмут на себя.

– Вскоре после освобождения вы подписали коллективное письмо спортсменов.

– Да, освободился в четверг, приехал домой и мне жена начала рассказывать, что уже в понедельник, то есть через несколько часов после того, как меня осудили, на работу сверху позвонили и практически приказали меня уволить. Мол, я беспредельщик, избивал омоновецев, пырскал им в лицо газовым баллончиком. А еще сказали, что есть видеодоказательства того, что я творил. В общем, меня готовились уволить. Сразу же, в четверг, я поехал по своим работам, объяснял ситуацию. Да и прекрасно понятно, что если бы при задержании я такое делал, как они рассказывали, то я через трое суток не вышел бы. Лет восемь бы впаяли. Директора моих школ начали узнавать, разбираться, оказалось, что действительно такого видео нет. Разрулили, но я все равно остался на карандаше.

В воскресенье подписал открытое письмо спортсменов, и уже в понедельник мне позвонили из горисполкома. Узнавали, лично ли я подписывал или, может, на меня надавили. Я честно ответил, что поддерживаю все требования, никто меня не заставлял. Во вторник позвонили сначала с одной работы, через пять минут – с другой. И руководители пригласили на разговоры к себе.

Сначала я поехал в СДЮШОР, мне там Чуешкова Наталия Алексеевна, которая исполняет обязанности директора, пока тот в отпуске, сказала: «Денис, извини, конечно, мы старались, но ничего поделать не можем. Позвонили сверху и приказали с тобой попрощаться».

Затем отправился в ДЮСШ № 5, с директором Клеминым Александром Евгеньевичем я в нормальных отношениях. Более того, после моего задержания, когда начался весь кипиш, директор мне продлил контракт, даже дал больше часов. Я подписал все документы. А когда он поехал подписывать соглашения в горисполком, я так понимаю, в отдел спорта и туризма к своему начальнику [Полуяну Игорю Леонидовичу], услышал, что меня никто оставлять на работе не будет – нельзя, потому что я подписал открытое письмо. Клемину ничего не оставалось делать, кроме как расстаться со мной.

– Я смотрю, начальники не выкидывали вас сразу за дверь, а даже старались помочь, оставить.

– Да. Никого из них не обвиняю, понимаю, почему они себя так повели. Руководители школ сделали все, что было в их силах. Но сверху поступили такие указания.

Впрочем, повторюсь, я понимал, что у меня могут быть последствия, если подпишу письмо. Тем не менее решил выразить свою позицию и присоединился ко всем спортсменам.

– Перед интервью вы говорили, что уже обращались за помощью в созданный Белорусский фонд спортивной солидарности, поддерживающий тех спортсменов, которые пострадали за свою гражданскую позицию.

– Да, во вторник побеседовал с представительницей Фонда. Рассказал всю свою историю, от начала до конца. Девушка сказала, что в скором времени со мной свяжутся адвокаты, юристы, чтобы узнать подробности. Скинула бланк-заявление на материальную помощь. В общем, хорошо пообщались. Она сказал, что мне положена компенсация за то, что уволили, плюс Фонд окажет помощь в поиске нового места работы. Пока я в процессе оформления документов, потому что нет на руках трудовой книжки. А фотографию записи об увольнение нужно присылать в Фонд. Главное, что выгнали меня не по статье, а просто по причине непродления контракта.

– Что думаете делать дальше? В госструктуре вряд ли уже будете работать.

– Честно, пока даже не знаю. Думаю.

– Как ваши родители реагировали на вашу гражданскую позицию?

– Мать с отцом прекрасно понимают, что происходит в стране. Да, смотрят телевизор, но и в интернете читают и видят. Они меня поддерживали, но не хотели, чтобы я светился в митингах и акциях, беспокоились. А уже после того, что случилось, прямым текстом советуют сваливать куда-нибудь, потому что в Беларуси творится настоящий кошмар.

Фото: ВКонтакте

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты