«До сих пор ненавижу себя за то, что влез в это говно». Захар Волков – о том, как и почему вляпался в договорняк
Защитник поясняет мотивы поступка и рассуждает о будущем.
Первое интервью после того, как получил двухлетний бан.
Карьера 23-летнего Захара Волкова находится в подвешенном состоянии. 14 октября ФИФА распространила на поединки под своей эгидой решение АБФФ дисквалифицировать защитника на два года за участие в договорных матчах. В соответствии с наказанием Волков не имеет права участвовать ни в одном соревновании под эгидой ФИФА или других ассоциаций – ни за клуб, ни за национальную сборную. Срок – с 6 августа 2020 года по 5 августа 2022-го.
Еще в январе нынешнего года 19 футболистам были предъявлены обвинения в организации договорных матчей. Тогда же зазвучала и фамилия Волков. Правда, молодой перспективный игрок, представляющий интерес для сборной, как и еще несколько коллег, был освобожден от уголовного преследования «в связи с деятельным раскаянием и на основании закона об амнистии». Позже Волков вызывался на судебное заседание в качестве свидетеля и рассказывал, как участвовал в нечестной игре «Нафтана» в кубковом матче с «Крумкачамi» летом 2017-го, сколько денег получил за «обеспечение нужного результата». В ходе заседания, правда, футболист довел судью до приступа ярости.
Дискуссии о том, стоит ли наказывать экс-игрока «Нафтана», по молодости совершившего ошибку из-за финансовых проблем, велись несколько месяцев. До тех пор, пока в августе АБФФ не вынесла вердикт: дисквалифицировать игрока на два года и оштрафовать на 200 базовых величин. А уже в октябре Захару вынесли бан за участие во всех поединках под эгидой ФИФА, фактически оставив без профессионального футбола.
Спустя несколько недель после этой новости футболист БАТЭ в интервью Дмитрию Руто рассказал, чем занимается после случившегося, какие переживания испытывает и как БАТЭ помогает пережить непростой период.
– Для начала расскажи, как у тебя дела.
– 9 октября дочка родилась, назвали Викторией. Так что в семейном плане, в личной жизни все замечательно. А вот что касается спорта, что тут говорить… Все знают, во что я встрял и что отбываю за это дисквалификацию. Футбол в моей жизни сейчас лишь в виде тренировок.
– Учитывая твое нынешнее положение, видишь смысл в этих тренировках?
– Безусловно, нужно же поддерживать себя в форме, работать над устранением каких-то минусов, чтобы потом, после окончания дисквалификации, быть в необходимых кондициях. Даже если не могу играть, все равно эти два года нужно провести с пользой. Буду отдаваться на тренировках полностью и стараться прогрессировать.
– Когда в октябре появилась информация, что ФИФА распространила решение АБФФ о твоей двухлетней дисквалификации на все соревнования под своей эгидой, не было мыслей все бросить и вообще уйти из спорта?
– Честно скажу, морально готовился к худшему – по моей статье, насколько помню, предусмотрена дисквалификация от одного года до пяти лет. Да, многих ребят, которые также были замешаны в договорных матчах, отстраняли на срок до года, и я тоже думал, что и меня могут дисквалифицировать на такое же время. Но как есть… Будет уроком для меня, а остальные будут учиться на моих ошибках.
Когда вынесли вердикт, не скрою, первое время ходил прибитый. Но потом, осознав, что, в принципе, уже ничего не изменишь, начал относиться ко всему как к данности. Что уж говорить сейчас? Надо было думать три года назад, когда влезал во всю эту фигню. А сейчас уже ничего не изменить, поэтому выход у меня один – терпеть, трудиться на тренировках, продолжать работать и ждать возвращения на поле.
Очень благодарен БАТЭ за то, что меня поддержали, оставили в клубе, дали возможность тренироваться. А дальше уже посмотрим, как после окончания дисквалификации будет развиваться моя карьера.
– Как думаешь, почему тебе дали такое длительное наказание?
– Есть много разных мыслей по этому поводу, но точно сказать не могу. В любом случае, какое бы наказание ни назначили, мне одному отвечать за совершенные ошибки.
– Как принималось решение по поводу того, что ты, несмотря на дисквалификацию, продолжишь тренироваться с командой?
– Еще зимой, когда эта история стала всем известна, когда в ней всплыла моя фамилия, [председатель правления БАТЭ] Андрей Анатольевич Капский сказал моему агенту и мне, что, хотя моему поступку нет никаких оправданий, рубить с плеча в клубе не будут – и готовы ждать моего возвращения столько, сколько нужно. Главное, чтобы я понял, насколько был не прав и скольких людей подвел. И, как видишь, я тренируюсь, работаю. Очень приятно, что клуб, несмотря ни на что, меня поддерживает и помогает.
– Ты успел отыграть большую часть сезона, весной выглядел отлично, забил в финале Кубка Беларуси. В тот период думал о будущем?
– Конечно. Я вообще ни дня не переставал думать о том, что меня ждет, о том, во что я вляпался несколько лет назад. Постоянно корил себя. Думаю, в той ситуации мне не хватило жизненного опыта или рядом просто не оказалось человека, который подсказал бы, что сделать и как правильно поступить. Мне «налили» в уши разное, я повел себя по-дурацки, как ребенок, смалодушничал, и вот сейчас расхлебываюсь за все это.
А вообще внутренние терзания у меня давно. Помню, как в прошлом году меня вызвали на матч со сборной Нидерландов. Перед игрой сел на лавку запасных, ощутил всю атмосферу на стадионе, и в тот момент еле сдерживал накатывавшие слезы. Понимал, что скоро всего этого могу больше никогда не увидеть, не почувствовать. И все из-за того, что когда-то поступил очень неправильно. Честно, до сих пор ненавижу себя за то, что влез в это говно. Стыдно перед родными, близкими, друзьями, федерацией, тренерами и болельщиками. Перед всеми, кто верил и надеялся на меня. Естественно, если бы была возможность все поменять, то поступил бы совсем по-другому. Но как есть, так есть. За свой поступок я получил наказание, которое должен отбыть.
– Тяжело тренироваться, когда в голове такие мысли?
– Конечно, непросто. Когда начались разбирательства, в голове все время была какая-то каша, ни на чем толком не мог сконцентрироваться. И вот в таком состоянии провел, наверное, целый сезон в 2019 году. Но потом подумал: «Ну, что я могу изменить сейчас? Остается одно – доказывать на поле, что я хороший футболист, что могу и хочу играть. А вся эта ситуация, в какую я угодил в «Нафтане», это просто ошибка молодости, которую я осознал». В общем, старался дать БАТЭ все, что могу, принести пользу.
– Ты надеялся, что будет какое-то снисхождение?
– То, что меня дисквалифицируют в Беларуси, понимал отчетливо. Одновременно с этим в голове были мысли, что, может, ФИФА не накажет слишком строго, не лишит возможности играть где-то за границей. Так что была определенная надежда, что все-таки смогу выступать в другом чемпионате. Хотя, если объективно, какой клуб захочет видеть у себя игрока с такой репутацией, как у меня? Это же черное пятно на всю жизнь.
– Ты действительно мог переехать в «Ахмат»?
– Да, грозненский клуб выходил на меня, на агента и БАТЭ. Насколько мне известно, между клубами существовала определенная договоренность о моем переходе. Но с «Ахматом» не пришли к общему знаменателю по условиям личного контракта.
– А ты не думаешь, что в твоей ситуации нужно было соглашаться на любые условия, а не диктовать свои?
– Думал, конечно, но, честно, не хотел находиться в «Ахмате» совсем уж на птичьих правах. Плюс понимал, что может случиться так, что я приеду осенью в клуб, а зимой (предполагалось, что ФИФА вынесет вердикт в декабре-январе) мне скажут, что я не могу вообще играть. Ни в каком чемпионате. Мне хотелось ехать в новую команду на нормальные условия и без мыслей, вынесут ли мне международный бан или нет. Если переезжать, то играть и ни о чем не беспокоиться. К тому же жена в то время была беременна. Везти ее в Грозный – тоже не лучший вариант. В общем, все сложилось так, что в «Ахмат» я не попал.
Хотя, знаешь, были еще варианты из России, причем достаточно хорошие. Звонили из Украины, интересовались мной команды из УПЛ. Многие клубы хотели воспользоваться ситуацией, что я не могу играть в Беларуси. Но вот отсутствие какого-то решения со стороны ФИФА смущало руководителей и не давало нам полноценно оформить соглашение. А потом ФИФА в октябре распространил мою дисквалификацию на весь мир, и все закончилось.
В те дни очень многие меня поддерживали: жена, родные, близкие, даже футболисты и тренеры, которые входили в мое положение и выражали поддержку. Бывший тренер «Нафтана» Олег Сидоренков звонил, разговаривал со мной. Говорил: «Ты что, дурак, почему не подошел ко мне, не посоветовался?» Да, мог бы так сделать, но на тот момент просто струсил. Думал, что если кому-то обо всем расскажу, ко мне приедут мужики с палками, с оружием, приставят пистолет к голове, и тогда последствия будут еще хуже. Помню, после того матча с «Крумкачамi» первое время меня прилично трясло, я не знал и не понимал, что делать, как поступить. Не позвонишь же никому, не обсудишь. Реально было страшно.
Сейчас понимаю, что изначально поступил неправильно. И поэтому могу одно посоветовать молодым ребятам, которые за игровой практикой поедут в клубы с плохими финансовыми условиями: лучше быть голым и босым, чем соглашаться на такие «игры», а потом получить черное пятно на всю жизнь. Оно того не стоит.
А вообще лучше оставаться честным перед собой, футболом, людьми, которые в тебя верят и дают играть, болельщиками, которые приходят на стадионы и поддерживают команды. Честно, ненавижу себя за совершенный поступок. А тогда реально хотелось сквозь землю провалиться, чтобы никто не видел и не слышал меня.
Но в таких случаях помогают семья, поддержка близких. Плюс, скажу откровенно, уже немного привык к тому, что не имею права играть. Как уже сказал, старался подготовить себя к наказанию, подойти к этому с холодной головой, но после вынесения вердикта на пару недель все равно прибило – не мог найти себе места, было тяжело работать, да и вообще жить. Более того, не мог найти мотивацию, чтобы просто потренироваться. Но прошло время, пришел в себя, понял, что ничего не остается, кроме как тренироваться и ждать возвращения на поле. Плюс тренер по физподготовке БАТЭ Виталий Витальевич Милютин все время мне «пихает», заставляет работать, требует искать мотивацию, дает такие нагрузки, будто мне завтра нужно выходить на поле и разрывать соперника. Да я и сам в голове пытаюсь настраивать себя, что конкуренция так или иначе есть, нужно доказывать, что я сильнее.
– Ты реально боялся, что в 2017 году к тебе придут люди с оружием и приставят пистолет к голове?
– Ну, это я сам себя накрутил так и думал, что и такое вполне возможно. А мало ли, подойду к тому, кто мне предлагал деньги, откажусь, а на меня еще больше будут давить, начнут угрожать. Вообще, в голове была куча мыслей: и страх, и непонимание последствий.
– Действительно рядом не оказалось человека, с которым ты мог бы посоветоваться, кто мог бы тебе подсказать, как поступить в той ситуации?
– Если говорить честно, то да, не было. К тому же «Нафтан» в то время был в таком бедственном положении, что игроки думали только о том, как прокормить семьи, как свести концы с концами. Нам не платили зарплату по полгода, вообще ни копейки. Кормили нас ужасно. Иногда бывало, что за день могли дать один раз пустую гречку. И все на этом. Поэтому парням приходилось везти из дома закатки. Пойми, в команде просто не было человека, который в тот момент не думал о деньгах, о благополучии своей семьи. Что уж тут говорить о том, чтобы с кем-то посоветоваться, как поступить в ситуации, в которую угодил я.
– Расскажешь, какие семейные обстоятельства побудили тебя взять деньги?
– В то время у нас в семье было не лучшее финансовое положение. Не сказать, что мы прямо-таки бедствовали, но достаток был ниже среднего. Несколько лет отец работал дальнобойщиком, мама по определенным причинам, в том числе связанным со здоровьем, вынужденно находилась дома. Потом, когда я уже играл в «Нафтане», у меня появился младший брат. Отец, чтобы быть поближе к семье, бросил прежнюю работу и стал работать в Витебске таксистом. Мне хотелось вытащить маму из ямы, в которую она попала, помочь отцу, брату. Поэтому в 2017 году и повелся – взял те деньги (1450 долларов – Tribuna.com). Каким-то образом помог семье, родителям, хотя отец от меня ничего такого не требовал. Я купил домой технику, одежду, что-то еще.
– Был ли момент, когда ты забыл о том, что взял деньги за участие в договорном матче?
– Не было, каждый день думал об этом, даже когда в БАТЭ переходил, но боялся признаться. Когда возникали мысли, что все это может всплыть в один момент, становилось реально страшно. Более того, после того матча и пока разбирательства не начались, пока не всплыла моя фамилия, нормально ни разу так и не поспал – все время думал. Да, во время матчей удавалось как-то переключиться, настроиться на футбол, но, когда оставался один на один с собой, снова и снова прокручивал ситуацию. Когда вызывался в сборную, приезжал в команду, ощущал атмосферу международных матчей, невольно задавался вопросом: «Ну каким же тогда я был дебилом. Почему именно я попал в такую передрягу? Почему не сказал «нет», не послал всех, не сделал все по-другому?»
– Если ты так мучился, почему не признался во всем через пару месяцев после матча, не пришел с чистосердечным признанием?
– По сути, у меня и было чистосердечное, только чуть позже, из-за чего я и стал не подозреваемым, а свидетелем в деле. Но тогда, сразу после поединка, был напуган, опасался последствий.
– Бывший секретарь КДК АБФФ Руслан Юмагужин рассказывал, что на заседании контроль-дисциплинарного комитета 14 января 2020 года ты единственный из подозреваемых футболистов сказал, что играл честно. Почему?
– Так я на самом деле в матче с «Крумкачамi» играл так, как обычно. Не привозил пенальти, специально не ошибался, не фолил на пустом месте. В общем, играл, как всегда, грубо говоря, не мешал партнерам. Но при разбирательстве признал, что взял деньги за результат. И следователи не могли понять, как такое возможно: взять деньги, но при этом играть, как обычно. С юридической точки зрения это, может, на самом деле ни с чем не стыкуется. Тем не менее на заседании КДК, о котором ты говоришь, я сказал правду.
– А что случилось в начале апреля, когда ты на заседании суда выступал свидетелем? Во время допроса даже вывел из себя судью.
– Честно скажу, пришел тогда в суд и очень волновался, внутри много адреналина, разных мыслей. В некоторых моментах на допросе терялся, не знал, что ответить, не знал, как вести себя правильно. Плюс иногда спрашивали о таких моментах, о которых я реально не помнил, так как все было давно. Не хотел доводить судью, кого-то нервировать, но как получилось, так получилось.
– Как ты относился к рассуждениям в прессе о том, стоит ли тебя наказывать или нет?
– Ох, за то время очень многое вылилось в СМИ. Куда ни зайдешь, везде Волков, Волков, Волков. И хотя настраивал себя не обращать внимания на такие дискуссии, но, если честно, все равно читал. Видел разные комментарии: и осуждение, и поддержку. Но я понимал: что бы люди ни говорили и что бы ни писали, виноват ведь я, и за свои ошибки нести наказание мне.
– Когда твой поступок активно обсуждали, не хотелось самому дать интервью?
– Я тогда вообще хотел просто пропасть, чтобы меня никто не трогал. Исчезнуть, провалиться сквозь землю. Только футбол меня тогда и удерживал. Я старался посвятить ему всего себя.
– В итоге удалось забить победный мяч в финале Кубка страны. Ситуация получилась двоякая: вроде бы герой матча, но на фоне всех этих событий вокруг тебя…
– Совсем не герой :). В 2018 году я уже играл в финале Кубка за БАТЭ, но тогда мы, к сожалению, проиграли брестскому «Динамо». Помню ту атмосферу, накал, от таких матчей получаешь настоящее удовольствие. В 2020 году появилась возможность вновь окунуться во все это. Готовясь к поединку, я понимал, что больше, может, таких матчей в карьере не будет. Да, на самом деле были такие мысли. Поэтому с первых же минут отдавал всего себя на поле, старался выложиться по максимуму. Очень рад, что мы победили, дожали соперника и взяли свое. Тот гол, те ощущения – всего и не описать. Но знаешь, как было? Вечер порадовался, а уже на следующий день вернулся к мыслям, которые долгое время не давали покоя: «Как же классно играть, побеждать, сражаться в еврокубках. И какой же я дебил, что допустил ошибку и так вот просто всего этого могу лишиться!».
Некоторые говорят, что я вообще не осознал, что совершил. Но это совсем не так! Просто я человек, который не выносит свои переживания на публику, не просит сочувствия и поддержки у каждого. Все держу в себе. И, если бы не было рядом жены, дочки, не знаю, что было бы. Реально можно свихнуться, свернуть не туда, грубо говоря, пойти в бар, напиться. И тогда последствия будут очень плачевными. Но, благо, рядом семья, она мне помогает, поддерживает.
– Ты на матчи ходишь или смотришь только по телевизору?
– У меня же маленький ребенок, нужно помогать жене, поэтому футбол смотрю дома. Да и если бы ходил на стадион, меня бы точно накрывало. И так пытаюсь себя оградить от футбола, лишь за матчами БАТЭ слежу, Лигу чемпионов смотрю, да и то на фоне, когда чем-то посторонним занимаюсь. Не хочется терзать душу лишний раз.
– В этом году судьба золотых медалей чемпионата может решиться в последнем туре – в матче «Динамо» Минск – БАТЭ. Неужели не посетишь класико?
– Конечно, приду, ведь этот матч действительно многое может решать. Хочется вернуть в Борисов чемпионство. Тем более в нынешнем году на «Динамо» мы уже выигрывали Кубок страны. Почему бы не взять тут еще один трофей?
– Ты наиграл на медаль в этом году?
– Чисто математически – да. Насколько знаю, нужно провести не менее восьми матчей за сезон, а я, если не ошибаюсь, сыграл в 16 поединках. Вопрос лишь в моральной плоскости: имею ли я право в сложившейся ситуации на что-то претендовать? Да и вообще о медалях говорить все же рано – еще два тура впереди.
Тем не менее считаю, что какой-то вклад в результаты команды я в этом году внес. И реально хочется, чтобы в оставшихся матчах для БАТЭ все хорошо сложилось, вместе с ребятами отпраздновать чемпионство, попить шампанского, окунуться в эту атмосферу, чтобы отвлечься от всего негатива. Я по-прежнему чувствую себя полноценным членом коллектива. Тренируюсь со всеми, все, как и прежде. За исключением только того, что не могу играть в матчах.
– Знаю, что тебе снизили зарплату.
– Да. Со стороны руководства БАТЭ со мной неоднократно проводились беседы о тех злосчастных событиях 2017 года, без устали повторяли, что совершил глупость. И меня предупреждали, что клубных санкций мне не избежать. А после того как АБФФ вынесла вердикт по моей дисквалификации, ко мне подошел Андрей Капский и сказал, что будет пересмотрена моя зарплата – клуб намерен ее сократить. Согласился сразу, потому что готов был понести любое наказание. Для меня главное – это возможность тренироваться с лучшими игроками в Беларуси, лучшими тренерами. Если БАТЭ не выгоняет меня, значит, я чем-то заслужил такое отношение.
– У тебя действует контракт с БАТЭ. Нет опасений, что в один момент клуб решит с тобой расстаться?
– Почему-то этого не боюсь. Наверное, потому, что готов к любому решению, которое примет по отношению ко мне БАТЭ. Захотят расстаться – вопросов нет: пожмем друг другу руки и разойдемся. К тому же я не в том положении сейчас, чтобы диктовать какие-то условия. Пока же я о таком не думаю, просто рад и благодарен за то, что мне дали шанс тренироваться.
– У тебя же есть возможность играть с любителями?
– Да. Мне даже предлагали выступать за одну из сильнейших команд АЛФ – «Запад-3». Но я подумал: вдруг там кто-нибудь в пылу борьбы ненароком прыгнет в ноги и нанесет травму, а потом лежи и лечись. А это уже будет несправедливо по отношению к клубу, который поддержал меня в трудной ситуации, платит зарплату, дал возможность тренироваться. Потому я решил отказаться от этой затеи. Лучше буду работать с БАТЭ, участвовать в двусторонках, к тому же на натуральных полях.
– Слышал, что летом 2021 года ты имеешь право подать апелляцию на сокращение наказания.
– Пока даже не задумывался об этом. Знаю одно, что я виноват и должен понести заслуженное наказание. Ну а если будет возможность по апелляции, то, конечно, воспользуюсь ей. Пробовать в любом случае надо, а там уже одному Богу известно, как все закончится.
– Вернуться в игру хочешь только в форме БАТЭ?
– В идеале, конечно, буду только рад. К тому же, если честно, хочу в ближайшее межсезонье отправиться с командой на предсезонку, поработать усердно, если дадут возможность, сыграть в товарищеских матчах. Ну а потом буду работать с коллективом и стараться находиться в постоянном тонусе, чтобы после дисквалификации вернуться на поле в нужных кондициях и помочь БАТЭ достичь целей.
Фото: fcbate.by
