«Несколько дней провел в коме, а через два месяца на костылях пришел на тренировку». История белорусского велогонщика

В 2001 году 20-летний Евгений Соболь отправился на свой первый чемпионат мира по велогонкам на треке в статусе запасного. На протяжении трех следующих лет он наряду с Константином Сивцовым и Василием Кириенко был полноправным членом национальной команды. В 2004-м Евгений участвовал в Олимпийских играх, проходивших в Афинах, как трековый гонщик. В том же году успешные выступления на шоссе позволили ему примкнуть к польской команде BSB. Карьера перспективного гонщика двигалась по восходящей, но однажды любовь к велоспорту едва не стала причиной гибели, а затем надолго сделала невъездным в шенгенскую зону.

— К концу 2004 года наши белорусские ребята, такие как Кучинский, уже гонялись в Италии. Позвонили мне: «Бросай-ка польский велоспорт и поезжай к нам». Решил расти через Италию, пускай начинать пришлось с любительской команды. Хорошо себя зарекомендовал, начал попадать в призы, выигрывать.

В октябре 2005 года ехал гонку — у профессионалов она называется «Тур Ломбардье». А у любителей — «Пиколо Джеро Ломбардье» — маленький круг по Ломбардье. Накануне разговаривал с менеджером, через которого гонщики устраиваются в профессиональные команды. Должен был подписать первый профессиональный контракт в Италии. Он еще подбодрил меня, мол, если на этой гонке покажу хороший результат, точно ударим по рукам!

Уехали в отрыв — нас было человек 6-7. Я хорошо себя чувствовал. Гонка проходила в горах, в конце – 20-километровый спуск и финиш. Я решил рискнуть и уехал от ребят со спуска. Хотелось завершить сезон победой. Так получилось, что на одном из поворотов я наехал на масло, не вписался в вираж и упал с обрыва. На время потерял сознание. Очнулся — весь в крови, нога колесом, очень сильно болела спина. Рядом лежал сломанный велосипед. Я сам вылез обратно на дорогу, лег на асфальт, корчился от боли. Повезло, что мимо проезжала семья одно из участников гонки. Они увидели меня и вызвали скорую.

Меня отвезли в больницу, сделали снимки. Врачи диагностировали компрессионный перелом позвоночника. На следующий день поднялась температура, и я впал в кому. От перелома трубчатых костей у людей в возрасте до 25 лет начинается газовая эмболия — кислород через поврежденные сосуды попадает в кровь и, если он по венам доходит до мозга, шансы выжить минимальные.

Через несколько дней очнулся в реанимации с перевязанными венами. Месяц находился в больнице — нельзя было даже вставать. В середине ноября в инвалидном кресле прилетел в Беларусь.

— Что сказали врачи, когда вы пришли в себя?

— В реанимации ко мне подошел хирург, спросил, буду ли еще гоняться. Я ответил: «Конечно, буду!» Он подумал и сказал, что мне только плаванье и велосипед теперь подходят. Уверен, в Беларуси врачи вряд ли разрешили бы мне возобновить участие в гонках. В Италии другое отношение к велоспорту. Я еще самостоятельно есть не мог, не мог держать вилку. А мне врач говорит: «Вижу, у тебя глаза горят — будешь ездить». Это обнадеживало.

— Как семья отреагировала на случившееся?

— Главное, что приехал домой живым. Семья была рядом со мной. Все знали, как я люблю свое дело, как люблю велосипед. Поддерживали. Никто не уговаривал бросить спорт. Такого не было ни разу с того момента, как в детстве я записался на велосипедную секцию в Березе. Хотя были страшные моменты. Когда встречал в Бресте знакомых, они удивлялись: «Женя, так нам сказали, что ты умер». Такие вот ходили слухи…

— Когда смогли вернуться к тренировкам?

— После Нового года, в начале января, я сам на костылях пришел на базу и начал садиться на велосипед. В итоге тренеры сборной по треку взяли меня с собой на сбор в Крым. Подбивали, мол, придешь к нам в сборную тренировать. А я отвечал, что еще буду гоняться! Приехали в Крым, зашел в номер, посмотрел на костыли и забросил их за холодильник. На обед пошел своим ходом. После обеда начал тренироваться.

В начале апреля проехал гонку в Бресте. А в конце месяца уехал обратно в Италию. Заканчивал сезон той же гонкой, на которой упал с обрыва. Мне даже дали медаль за возвращение. Было немного не по себе. Но я проехал, даже показал неплохой результат

— В следующем сезоне вы все-таки перешли на профессиональный уровень. 

— Гонялись с Кириенко в Tinkoff. Правда, там у меня не заладилось. В начале сезона хорошо проехал гонку в Малайзии — финишировал пятым в генеральной классификации. Но подцепил несколько болячек, и много времени у меня вылетело. Руководство команды сказало, что больше на меня не рассчитывает. В итоге едва не остался без команды. В определенный момент стоял вопрос о продолжении выступлений. Пришлось гоняться чуть ли не бесплатно, чтобы просто не потеряться. Когда выздоровел, начал показывать неплохие результаты и снова попал в достойную команду. Мне прислали форму, велосипед, но из-за проблем с оформлением визы пришлось сидеть и ждать около полугода.

В конце концов мне сделали вид на жительство в Сан-Марино. Я это практиковал и раньше в двух или трех командах. Получал вид на жительство и спокойно ездил на гонки и домой — проблем не возникало. И вот в 2010 году ехал гонку «Солидарность». Она заканчивалась в Лодзи, и оттуда я решил поехать на недельку в Брест. На границе проверили документы и сказали, что мой вид на жительство не действует в Польше. Получилось, что я нелегально находился на территории страны. Хотя до этого десятки раз мои документы проверяли и никаких вопросов не возникало. Меня арестовали, на год запретили въезд в Польшу.

— Как в итоге получилось, что вам пять лет нельзя было въезжать в шенгенскую зону?

— Через год я проехал чемпионат Беларуси, стал вторым. Наши тренеры позвали съездить на «Солидарность». Я сказал, что не могу из-за запрета на въезд. Они предложили взять мой паспорт и проверить на таможне, могу ли я ехать. Я согласился. Тем более был в отличной форме. Нога шла, и, наверное, где-то излишне им доверился. На следующий день в присутствии других тренеров мне сказали, что запрет якобы заканчивается 26-го числа, а гонка стартует 27-го.

Вся команда поехала через Брест. А я, механик и тренер направились в Польшу через Литву. Гонка сложилась удачно. Я закончил ее в майке горного короля. Обратно поехали уже через Брест. На границе у всех с документами все хорошо, а мне говорят: «У тебя сегодня последний день запрета на въезд, а ты не то что попасть в страну пытаешься, а уже из нее выезжаешь!» Два дня пришлось провести в тюрьме. Потом меня депортировали и сказали, что мне запрещен въезд в шенгенскую зону на пять лет.

Попросил друзей из Варшавы помочь. Люди, не взяв с меня ни копейки, ходили по судам, разбирались. В конечном счете получил письмо о том, что итоговое заседание переносится. А потом ничего не получал больше. В посольстве мне никакой информации дать не смогли. Вместе с тренером ходили к консулу. Консул сказал, что такими вопросами не занимается и посоветовал идти в Министерство иностранных дел. И всё, после этого помочь разобраться в моей ситуации никто не захотел.

— Чем вы занимались в течение этих пяти лет?

— За это время у меня появилась жена, у нас прекрасный сын. Конечно, пришлось пойти работать, как все люди. Работал в сфере продаж, был торговым представителем, супервайзером. Предлагали пойти работать тренером, потом на руководящую должность в спорткомитет. Но я на то время был сильно обижен и решил отойти в сторону от всего этого.

Велосипед не бросал. После работы тренировался. По возможности ездил на соревнования. Хотелось показать себя. Супруге, конечно, было тяжело. Приходил в семь вечера с работы, брал велосипед и шел тренироваться до девяти часов.

В 2013 году в Минске проходил чемпионат мира на треке. Пришел к тренеру сборной — им тогда был Волчек — и сказал: «Давайте я тоже поучаствую, я готов». Тогда еще тренировался, как положено. Тренер сказал, что он не против, но предложил участвовать за свои деньги. На этом разговоры и закончились.

Радует, что сейчас в федерации работают лояльные люди. Люди, которые любят то, чем занимаются. Если сравнивать те времена, когда мы были в сборной, и то, что есть сейчас, можно сказать, что созданы все условия, чтобы показывать хорошие результаты. Люди работают над этим.

— В итоге вы все же вернулись к выступлениям на международном уровне в составе «Минска».

— В этому году я понял, что работать и тренироваться в таком ритме нельзя. Как бы я не любил велоспорт, семью я люблю больше. Организм не железный, все это не может продолжаться вечно. Зимой сказал супруге: «У меня такое чувство, что в этом году начну гоняться. Если нет, продам свои велосипеды, чтобы они мне не мозолили глаза».

Весной проехал три гонки в Беларуси. Мной заинтересовался Владимир Муравский — член исполкома Белорусской федерации велоспорта. Он переговорил с менеджером «Минска» Алексеем Ивановым, и они решили меня пригласить в команду. Как в качестве гонщика, так и для того, чтобы помогал молодежи развиваться.

— Много времени понадобилось, чтобы набрать форму?

— Времени не было. Я получил велосипед и позвонил на работу сказать, что увольняюсь и начинаю заниматься тем, что люблю. Через две недели уехал с командой. За 23 дня проехал 18 гонок. Потом мы выступили на чемпионате Беларуси и отправились на «Солидарность». Никакого времени на раскачку не было.

— Каким образом ваше присутствие в команде помогает молодежи развиваться?

— Работая в сфере продаж, я научился понимать психологию людей. Многому меня научила жена. Каждый человек – отдельная личность и к каждому нужно находить свой подход. После того, как меня взяли, много один на один общался с молодыми ребятами.

Я видел много хороших гонщиков, которые никогда никому не давали советов: «Зачем мне его сегодня учить? Чтобы завтра он проехал лучше меня?» Я таким не буду никогда. Со мной всегда можно советоваться, если человеку это нужно. Приятно, когда молодежь тебя слушает и потом можно увидеть результат. Есть, конечно, и такие, кто пропускают все мимо ушей и думают: «Я сейчас как проеду!» Но они рано завязывают с велоспортом. Тогда, когда еще не образовалось то, что можно завязать.

— Недавно вы выиграли многодневную гонку в Польше. Сейчас ездите в свое удовольствие или ради побед?

— За пять лет я сильно изголодался. У меня достаточно жажды побеждать. Дай бог, молодежь, глядя на все это, поймет, ради чего стоит продолжать.

— В какой сфере видите себя, когда закончите с велоспортом?

— Пока, надеюсь, еще погоняюсь. Потом, наверное, останусь в велоспорте в качестве тренера. Буду пытаться передать свой опыт молодежи.