Николай Осипович: «Курненина довели. В 2010-м он должен был возглавить «Шахтер», но люди сверху запретили»

Николай Осипович закончил до 30 и об этом не жалеет.

В феврале 2015 года защитник Николай Осипович расстался с «Городеей» и в скором времени закончил с футболом. Участник финальной части молодежного чемпионата Европы-2009, поучаствовавший в одном матче националки, полгода искал себя в новой жизни и даже хотел стать воспитателем в детском саду, но стал ведущим специалистом по транспорту в международной компании. Впрочем, полностью из футбола уйти защитнику не удалось. Время от времени он поигрывает за второлиговую «Узду».

В своем первом большом интервью (такое тоже бывает) Николай рассказал о психологе Юрии Пунтусе, строгом Юрии Курненине, ужасном Владимире Курневе и сложных поисках работы.

– Что было после того, как вы покинули «Городею»?

– Я был в активном поиске работы. К тому моменту понял, что в футболе что-то серьезное у меня уже не получится. Я привык либо делать что-то хорошо, либо не делать ничего. В 2014-м я трижды рвал переднюю двуглавую мышцу бедра и понимал, что бежать не могу. Конечно, можно было бороться с какой-нибудь командой за выживание, но не хотелось. Интересно, что всю карьеру я боролся либо за выживание, либо за медали. Такого, чтобы команда болталась посередке – не было. Поэтому болтаться где-то в первой лиге не хотелось. Да и возраст уже подступал. Нужно было планировать жизнь.

– Возраст? Вам было 28 лет. Зидан в 29 только в «Реал» перешел.

– Я трудно переживал 2014-й… Оглядываясь назад, я вообще пришел к выводу, что закончил с футболом в «Шахтере» в 2010-м.

– Неожиданно.

– После перехода карьера перестала развиваться. Мне казалось, что я делал правильные шаги в футболе, но в Солигорске что-то пошло не так. Много думал над тем, что именно. Кажется, я так и не перешел во взрослый, настоящий мужской футбол. МТЗ-РИПО – это юношеский задор, «молодежка» и поездка на Евро. Это что-то драйвовое. А потом возник Солигорск…

Впрочем, не исключаю, что после Евро у меня были завышенные амбиции. По-хорошему нужно было уезжать куда-то заграницу. Пусть в команду слабее «Шахтера», но в Европу. Варианты были, но я выбрал финансовую стабильность, которую предлагали в «Шахтере».

– Насколько выросла ваша зарплата в сравнении с эмтэзэшной?

– В полтора раза. А может, и больше.

Сейчас понимаю, что после первого сезона, когда я мало играл, надо было терпеть. Когда команда выдает 12 матчей без поражений, какой смысл что-то менять? И Владимир Журавель поступал правильно – придерживался своей линии. Останься я на второй год, все сложилось бы иначе, но я…

– Поддались эмоциям?

– Да. Это был порыв. Да и «Минск» приглашал. А это дом.

– Солигорск недалеко от Минска. Неужели за год устали от базы?

– Дело не в этом. Да и не было тогда у «Шахтера» базы. Мы жили на девятом этаже обычной гостиницы советского типа вместе с ребятами из дубля. Условия были приемлемые. Тараканов не было. Все простенько и цивилизованно. Официально я жил с Сергеем Балановичем, но так как он снимал квартиру с будущей женой, фактически обитал один. Снять квартиру в Солигорске было сложно. Чаще всего жилье можно было перехватить у футболиста, который уезжал. Была даже очередь.

Питалась команда в ресторане. В начале недели нас кормили очень хорошо. Выкладывали на стол все, что осталось со свадеб и других торжеств. Первые два дня были отбивные, а потом шли котлеты. К пятнице рацион скудел.

Были и те ребята, кто каждый день на машине гонял из Минска на тренировки. Я так не мог. Я очень ответственный парень в плане подготовки. Приехать и с колес выйти на занятие – это не про меня. Эта гиперответственность и порядочность меня и сгубили. Сейчас понимаю, что к некоторым штукам стоило относиться намного проще.

– Например?

– Я склонен к чрезмерному анализу всего происходящего вокруг. Абсолютно всего. Я загонялся даже после удачных игр. Копался в себе, искал неудачные действия и находил причины придраться. Тренер хвалит команду, ребята довольны победой, а я занимаюсь самоедством. И от этой черты характера не избавился до сих пор. Нужно было проще ко всему относиться и переживать ошибки иначе: анализировать, воспринимать и двигаться дальше. Но не загоняться.

– Если вы так себя ощущали после побед, как же вели себя после откровенно неудачных матчей и поражений?

– Мог не разговаривать пару дней с супругой и ходить в плохом настроении. В такие моменты меня вообще лучше не трогать. Хорошо, что не было привычки к бутылке прикладываться и уходить в запои.

Помню, еще в МТЗ после одной плохой игры Юрию Пунтусу пришлось ехать ко мне домой на разговор. Играли с БАТЭ на «Городском». Я ошибся, и Юрий Иосифович на эмоциях поменял меня в перерыве. Он это может. А на следующий день заметил мое состояние на тренировке и решил поговорить. Пунтус – чуткий человек и настоящий психолог, который понимает настроение игроков.

Вечером позвонил и уточнил, где я живу. Сказал, что недалеко и сейчас заедет. Прошелся по квартире, посмотрел на обстановку. По дому многое можно сказать о человеке. А у меня всегда порядок в квартире. Это еще одно проявление меня. Все должно лежать на своих местах и в строго организованном порядке. Жена ругается. Ведь в случае чего достается ей. Но, с другой стороны, Таня счастлива, потому что не приходится убираться в квартире. Есть домохозяин, который отвечает за быт :).

В общем, после осмотра мы немного поговорили с Юрием Иосифовичем, и он уехал.

– Это вам помогло?

– Конечно. Я не люблю, когда меня хвалят в открытую, но очень чутко ощущаю поддержку. Я тогда понимаю, что на верном пути, что я нужен, и что мы вместе идем к цели. И тогда неудачи переносятся легче.

– Выходит, Владимир Журавель в Солигорске эту ваше потребность не разглядел?

– Мы общались с Владимиром Ивановичем, но говорить по душам ко мне он не приезжал.

Но, с другой стороны, как у нас устроено в футболе? Контракты у тренеров рассчитаны на год. Все понимают, что работы немного – количество команд уменьшается, и, потеряв место, найти новое проблематично. Поэтому не до экспериментов и молодежи. В команду приходят проверенные бойцы. Понятно, что перспективный парень сможет пробить дорогу, но сколько нужно стучаться в двери? Особенно если команда решает серьезные задачи.

Я сейчас не переваливаю вину на Журавеля. Я тоже виноват в том, что не заиграл. Да и организм сбоил в важные моменты. Вроде, и должен выходить в старте, готовлюсь, но получаю травму. Были шансы, но не использовал.

– В Солигорск вы переезжали ради Эдуарда Малофеева.

– Да. Пересекался с Эдуардом Васильевичем в МТЗ. Фактически он дал толчок моему развитию. Рассмотрел во мне что-то такое и стал доверять. И я шел в «Шахтер» в том числе по старой памяти.

Но и не надо забывать, что в Солигорске есть Юрий Вергейчик. К тому моменту он два года зазывал меня к себе. Приезжал в Минск, разговаривал со мной и вел переговоры. Так что, в первую очередь, шел к нему. Просто так совпало, что там же оказался и Малофеев.

– Ваш самый памятный разговор с Малофеевым.

– Индивидуальных встреч не помню, но установки и собрания давали шикарную эмоциональную встряску. Эдуард Васильевич своеобразная личность. Работать с ним было прикольно. Футболисты в возрасте подшучивали над ним за его фразы: «Не можешь десять, сделай раз, но мощщно!»

Эдуард Васильевич – легенда, но методы работы остались еще с советских времен. У Малофеева все строилось через физическую форму и эмоции. И многие ребята, которые поработали с хорошими тренерами-тактиками, реагировали на его «Давай мощщно! Бей диагональ» с улыбкой и сарказмом.

Но на нас, молодых, это влияло. ЭВМ зажигал. Он давал хорошую физику. Поэтому многие и раскрылись. Но потом надо было идти обучаться тактически.

***

– Говорите, что Юрий Пунтус большой психолог. Но вы ведь не всегда хорошо ладили.

– Не всегда. Он даже меня на перевоспитание в аренды отдавал. Сперва в Латвию, а потом в «Неман» к Владимиру Курневу.

Я достаточно эмоциональный парень. Во время двусторонки мяч вышел за бровку. Я остановился и закричал «Аут!» Пунтус в ответ: «Играть!» Ну и я не смолчал: «Аут же!» А через месяц отправился в аренду. Но мне это пошло только на пользу. В МТЗ я вернулся совсем другим человеком. Пунтус это увидел и оценил. С того момента у нас начали складываться хорошие отношения.

– Что изменилось?

– У Курнева в Гродно здорово подтянул физику. Владимир Борисович просто монстр! Первый день после отпуска. Думаем, будет втягивающая тренировка, а он дает кросс на 5 километров. А на следующий день – 6 километров. И так каждый день накидывал километр, пока не добрались до десятки. Набегал столько… В жизни столько тестов Купера не сдавал. Или вот еще. Собираемся после выходного и получаем 13 раз по 300 метров на время. И это еще самое безобидное. Мы могли такую зарядку в день игры выдать! Казалось, будто это силовая тренировка. Этот период – один из самых трэшовых за карьеру.

– Самое странное упражнение у Курнева?

– В недельном цикле обязательно прыгали на тумбу высотой чуть больше метра. Я не знаю, откуда они вообще взялись, но сделаны были основательно – деревянная плашка с металлической окантовкой. Не допрыгиваешь – бьешься голенью о металл. Один легионер недопрыгнул – не занес носки – уперся и счесал себе ногу.

– Говорят, от нагрузок Анатолия Юревича игроков выворачивает…

– От курневских тоже. Ему помогал какой-то легкоатлет-марафонец, который считался тренером по физподготовке. Видимо, готовил нас к чему-то серьезному.

Как-то утром после завтрака бежали 10 километров. Мы знали, что нас ждет, и старались не кушать, но на пустой желудок не побежишь. Так вот километре на четвертом меня стошнило. Потом собрался и добежал третьим или четвертым за 42 минуты. Главное помнить принцип: пока бежишь – не вытошнит, но стоит только остановиться :)... Все, как в фильме «Такси».

– Мяч на тренировках хоть видели?

– Редко. Команда по исполнителям тогда подобралась ниже среднего. Я всю предсезонку наигрывался в составе, но на последний сбор приехал Валера Тарасенко – парень с именем, который шел к тренеру. И я без объяснения причин был задвинут в запас. Оставалось ждать своего шанса. Дождался – получили пять от «Звезды». На том моя карьера в «Немане» закончилась. Но во всем есть свои плюсы. Здорово прибавил физически. Вернулся в МТЗ и попал на сбор в Кобрине. Я просто отдыхал. Настолько все было легко. Ну и Юрий Иосифович оценил перемены, и мы хорошо и плодотворно работали несколько лет. Я почувствовал, что мне доверяют, зацепился за шанс. Пошел за тренером, доверился ему и раскрылся. Так же было и в «молодежке» Юрия Курненина. Лучшие матчи в карьере провел за его команду.

– Ваша любимая история, связанная с Пунтусом.

– Поехали в Украину на сборы. В гостиницу заселялись поздно ночью. В холле полутьма. Юрий Иосифович стоит у регистрации и раздает игрокам ключи от номеров. Время идет, ребята уходят, а я стою. Вдруг слышу: «Коля! Коля!» Огляделся – кроме меня некого звать. Иду к нему и вижу, что он совершенно не смотрит в мою сторону, а потом резко поворачивает голову и машет рукой: «Коля! Да не ты! Водитель!» Все, кто еще оставался в фойе, умерли от смеха. Прихватывали меня потом весь сбор.

– Пунтус вам одалживал деньги, когда в клубе подолгу не платили зарплату?

– Нет. Да я и не просил. Мне с супругой повезло. Таня всегда работала, и у нас был небольшой запас. Хотя когда в МТЗ не платили полгода, было очень тяжело. Из заначки последнее отдали за съем квартиры, пришли в магазин и поняли, что на ужин можем купить себе только сосиски. Тяжелый был поход в магазин.

Мы с женой вообще сумасшедшие ребята. В тот период еще и свадьбу сделали, и квартиру строить начали. В стране случилась девальвация, а у меня валютный кредит на 40 тысяч долларов.

Кстати, еще одна показательная вещь про Пунтуса. Он добился того, чтобы с нами не просто рассчитались по итогам сезона, но и выплатили все премиальные. С тех денег почти кредит погасил.

– На руках было 40 тысяч долларов?

– Около 30. Но я не успел прочувствовать всей магии от суммы. В одном банке получил, а через 15 минут отдал в другом. А вот когда первую квартиру продавал, на руки получил в несколько раз больше. Пришли с женой домой, разложили деньги на кровати, полюбовались и через день занесли в банк.

– МТЗ запомнился огромным количеством легионеров. Самый интересный иностранец, с которым играли.

– Вспоминаю, каким Абубакар Камара приехал из Африки! Вышел на тренировку в бутсах на три размера больше, в какой-то странной одежде. Видимо, приехал вообще без вещей. Никакого понятия о футболе не было, но Пунтус что-то в нем увидел и начал тренировать. Команда после занятия сидит в автобусе, а Камара наяривает челноки. Пунтус его натаскивал. Абубакар в это верил и вырос в хорошего легионера по нашим меркам. Это все африканское упорство и живучесть. Они выживают везде.

– Снова история про Пунтуса вышла.

– Окей. На сборах были в Турции. В обед сказали, что на вечернюю тренировку приедет испанец. Мы настроились, думали, сильный футболист, но пришел парень… Мы потом смеялись, что этот испанец утром накрывал нам в отеле на стол, а вечером пришел тренироваться. Реальный пассажир. Не мог ни бежать, ни принять, ни отдать. Постоянно спотыкался. В общем, Юрий Иосифович завершил просмотр минут через 5. Продолжать было бессмысленно. Он бы скорее себе травму нанес, чем произвел впечатление. И предлагает же кто-то таких!

***

– Вы очень тепло вспоминаете молодежную сборную и Юрия Курненина.

– Это лучший период в моей карьере и футбольной жизни. А Юрий Анатольевич – лучший тренер. Хотя первое время я не играл и на все турниры ездил запасным, но продолжал работать. Возможно, трудолюбие Юрия Анатольевича и подкупило.

Определяющей стала игра с венграми на «Городском». Я не знал, что буду играть. Никто из игроков не знал, что он в составе. У Курненина почти всегда не было понятно, кто играет. И когда мне дали шанс, я оказался готов. Провел один из лучших матчей и зацепился. Старался не подвести тренера.

Меня в шутку называли его сыном или Курнениным-младшим. Я же играл на его позиции слева в защите. Он мне доверял, а я не подводил. Была между нами какая-то связь. Мне вообще часто говорили, что надо было идти в индивидуальный вид спорта, где тренер и спортсмен работают один на один. Я склонен к анализу и всегда спрашиваю только с себя.

Курненин – настоящий Человек и мировой мужик. Помню, ехали в автобусе то ли на игру, то ли на тренировку. Период у команды был не очень хороший. Нас много критиковали. Он сидел на переднем сидении и читал газету про хоккей. Хоккеисты тоже валились. Вдруг он встает с места, становится к нам лицом и поднимает газету над головой: «Видите статью?» А там крупными буквами написано: «Такой хоккей нам не нужен». И он продолжает: «Еще раз так сыграете, вместо хоккея будет написано футбол».

Жалко, что в Швеции той команды, которая переиграла Турцию и делала «лодочку» в Борисове, уже не было. После успехов рядом появилось много сторонних людей, которые захотели разделить успех и приложить к нему руку. Появилось много тренеров и специалистов, которые своими советами очень раздражали Курненина. Анатольич сделал эту команду и заслужил возможность спокойно доработать цикл, но многие боялись…

Бернд Штанге тот же. Он классный, сумасшедший менеджер. Поднял наш футбол. Так вот он понимал, что Курненин мог в ближайшем будущем возглавить «националку» вместо него. Он пытался навязывать свое мнение. Вы не так играете. Этот парень должен действовать иначе. К тому же начал продвигать ребят, которые играли у него в команде, но не вызывались Курнениным. Анатольич гнул свою линию, сопротивлялся. Почему он должен под кого-то подстраиваться!? Можно сказать, шел против системы.

В Швецию Штанге прилетел с поддержкой из федерации. И после первого провального матча там все довольно потирали руки. Понимали, что можно будет потом человека убрать и спокойно работать. Нас после шведов должен был наказать только тренер, а наказывал кто угодно. Так быть не должно. Юрий Анатольевич взял всю вину на себя, но это неправильно. Проиграли мы все. И в первую очередь из-за индивидуальных ошибок.

До сих пор не укладывается в голове, что Курненина больше нет. Как сейчас помню глаза ребят, когда нам сказали, что он умер. Это был жуткий стресс. Понятно, что человека довели… Не знаю, в курсе вы или нет, но в 2010-м Курненин должен был возглавить «Шахтер» (была предварительная договоренность). Но позвонили вышестоящие люди и запретили туда его назначать. После этого Юрий Анатольевич замкнулся и не смог выбраться. Хоть друзья пытались вытянуть, но сердце не выдержало.

Я был готов нигде не играть, но чтобы он был жив. Готов был разменяться, не задумываясь.

– В 2008 году Бернд Штанге вызвал вас в национальную сборную. При немце тогда дебютанты пели песни. Какую исполняли?

– Дебютантов было несколько, и мы хором спели «Катюшу». Сбор был краткосрочный – всего три дня. Но я даже успел тайм против Армении сыграть. Считаю, выступил достойно. Не косячил, по своим воротам не бил, пытался создавать и был агрессивен. Даже желтую карточку получил – вынес кого-то.

– Вычитал, что главная песня в вашей жизни – гимн Беларуси. Серьезно?

– Ой, в Солигорске вроде бы составляли такую анкету. Спросили про любимую песню, а я не знал, что ответить. Любимое направление в музыке есть, но песни нет. Немного растерялся и ответил, что гимн. Для меня эта музыка и слова – ощущение чего-то значимого. Его тогда играли только на международных матчах, что добавляло эмоций и важности. А сейчас он везде.

Гимн для меня – композиция, которая должна объединять народ. Пусть у каждого и свое мнение по поводу нашего гимна. Я считаю… Что-то в политику уносит. Скажу так. Сейчас гимн в стране такой. И дело каждого принимать его или нет.

***

– Решение закончить карьеру далось легко?

– Нет. Я нервничал и сильно переживал. Было очень страшно, но я понимал, что пришла пора что-то менять. Я мог без проблем найти себе команду где-то в первой лиге. Но тогда выходило бы, что я в 30 лет играл бы в футбол исключительно ради поддержания штанов, так как зарабатывают у нас футболисты в трех командах. Я этого не хотел, и жена меня поддерживала.

И спасибо Сергею Яромко за то, что дал мне пинок под зад и убрал из состава в 2014-м. После этого я окончательно понял, что буду искать что-то другое.

Новую работу искал несколько месяцев. С утра садился за компьютер, мониторил сайты, рассылал резюме и ходил на собеседования. Я даже в детский сад пришел. Хотел стать воспитателем – у меня педагогическое образование. На меня посмотрели широкими глазами: «Молодой человек, вы понимаете, куда вы идете? Здесь нет денег» Но мне надо было хоть что-то на первое время. В итоге устроился менеджером по продажам в «Консультант-Плюс». Но быстро понял, что это не мое. Я не продажник. В стране кризис, у людей на столах нормальных ручек нет, а я втюхиваю программу за 150 евро. Когда закончился испытательный срок, ушел сам.

Параллельно играл за «Узду» во второй лиге. Попал туда через Сергея Корсака. Он свел меня с Алексеем Пинчуком. Я благодарен этому человеку. Во-первых, дал возможность поиграть в футбол в свое удовольствие. Жалко, что сейчас из-за нехватки времени помогаю ему реже. А во-вторых, помог с работой. Как-то однажды обмолвился, что будет пить чай со своими друзьями и замолвит за меня словечко.

В итоге меня пригласили работать в новую транспортную компанию специалистом в транспортно-экспедиционный отдел. Первый год я просто не вылезал с работы: искал машины для вывоза товаров, общался с водителями, оформлял документы, выполнял курьерскую работу и параллельно учился. Приходилось тяжело, но выкладывался по полной. Я окунулся в новое настолько, что работал круглые сутки. Сейчас я ведущий специалист по транспортной деятельности. У меня в «подчинении» 20 машин и 40 водителей.

– Это ваше?

– Зарекаться не буду, но пока мне нравится. Эмоции такие же, как при Пунтусе в МТЗ и с Курнениным в «молодежке». Мне доверяют, верят, и я полностью отдаюсь работе.

Я не могу сказать, что всю жизнь буду заниматься исключительно этим, но сейчас я открываю новые грани, двигаюсь вперед, получаю новый опыт и учусь, в том числе и на своих ошибках. Даже штрафы платить приходилось.

– За что?

– В России дело было. Ночь, дождь. Водитель остановился на светофоре, а в него сзади влетела легковушка. По телефону сказал, что с машиной все нормально, только разбита фара, а легковушка всмятку. Тот водитель с гибэдэдэшником договорился (дал ему денег), и моего парня отпустили. А в Минске выяснилось, что покорежена рама. Пару недель ремонта и простоя и, как следствие, штраф в несколько тысяч долларов. Сумму разделили между мной и водителем. Месяцев пять отдавал по 300 евро с зарплаты. Но надо сказать, что директор понимающий. За хорошую работу хорошо благодарит. Так что совсем без денег в этот период я не сидел.

– В «Шахтере» у вас была самая большая зарплата в футболе. Сейчас получаете больше?

– В рублях – да :). Зарабатываю достаточно для того, чтобы не нуждаться в определенных вещах, чтобы обеспечивать семью, ездить отдыхать и выезжать за границу раз в два-три месяца. Если переводить на футбол, то получаю на уровне высшей лиги.