«После стыков мне могут крикнуть: «Закрой рот, черный». Ну хорошо, тогда: «Иди ## ###, #######!» Кики Габи – про Беларусь, Милевского и войну с отцом

Во всех смыслах мощный камерунец брестского «Динамо».

Камерунский защитник Габи Кики приехал в Беларусь зимой 2017 года. Пытался приглянуться Сергею Боровскому в минском «Динамо», но оказался у Александра Седнева в «Днепре». Спустя полтора года атлетичного африканца переманило «Динамо» брестское. В прошлом году в составе «бело-голубых» легионер с обалденно накачанными ногами стал чемпионом страны.

Заручившись поддержкой школы иностранных языков International languages house и преподавателя школы Ольгой Ракуса, Андрей Масловский съездил в гости к африканцу и поговорил о серьезных зарубах с отцом, кепках, внешнем виде белорусов, шутках Артема Милевского и мощных ногах.

– Как прошел твой отпуск?

– Сперва на неделю заехал во Францию, а потом три недели был дома в Камеруне. В Париже у меня друзья и родственники – двоюродные сестра и тетя. Жаль, выбираюсь к ним не очень часто. Домашний отдых тоже не был чем-то особенным. Большую часть времени провел дома с мамой, папой, братьями и сестрами. В Беларуси я очень скучаю по семье, поэтому любую свободную минуту хочу проводить с ней. Ты видишь, сколько на столе гаджетов (на журнальном столике пара телефонов и планшет – Tribuna.com). Главная их функция – держать связь с семьей. Она дает мне силы, поддерживает. Вот буквально за несколько минут до вашего прихода я как раз разговаривал с сестрой.

– О чем?

– Обо всем. Я очень хрупкий и нежный человек, а здесь холодно. Сестра спрашивала, как я держусь, как мне живется. В общем, семья очень за меня переживает.

– Иногда иностранцы привозят с собой что-то из дома, чтобы легче переносить разлуку. У тебя есть что-нибудь такое?

– Ничего не привез. Страна и семья всегда в сердце. Поэтому мне не нужно ничего такого специального, чтобы напоминать о них.

Камерун – самая лучшая для меня страна. Люди здесь часто спрашивают: «А как там в Африке? А что это такое? А правда, что у вас нет сока?» Это вообще очень странный стереотип. Отвечаю, что Камерун такая же страна, как и все остальные. Да, там немного не так, как в Европе, но в основном все похоже. И сок есть.

Камерун не бедная африканская страна. Не помню ситуаций, когда нам нечего было есть и пить. Не голодали. Я родился и вырос в столице Яунде. Мне повезло: папа работал, и поэтому у меня не было сложного детства. Я вырос в отличных условиях. У нас был большой дом. Точнее, хорошая двухъярусная квартира. Она была гораздо больше, чем эта. И у нас не было проблем с тем, что поесть или попить. Мы всегда могли купить что-то из одежды.

– Кем работал отец?

– Сперва был профессором в университете, а потом стал финансовым директором одной организации. А мама – медсестра. Папа всегда хотел, чтобы я пошел по его стопам, но я захотел играть в футбол.

– У тебя пять братьев и трое сестер. Как вы общались?

– Почти футбольная команда :). Бывало все: и ссоры, и потасовки. Но ведь это семья, и мы ладили. Я был средним ребенком – после меня родились еще двое малышей.

– Донашивал вещи старшего брата?

– Нет! А вот драки случались. Причем не только со старшими. Помню, мама приготовила мне покушать и поставила тарелку на стол. Я сказал: «Сейчас помоюсь и все съем». Вернулся, а младшая сестра все уже съела. Ну, и возникла небольшая заварушка.

– Защищал сестер на улице?

– Бывало раз или два, но так надо. Мужчина в первую очередь должен защищать женщину. Я не агрессивный человек, но приходилось вступаться и говорить: «Это моя сестра! Не трогай ее!»

– Драки двор на двор были?

– Нет. Папа имел положение. И мы жили в элитном доме, если так можно сказать. Мы были отделены от других детей.

***

– Ты единственный футболист в семье?

– Да. Я играю в футбол не по расчету, а по любви. Мои чувства к игре – это как чувства к человеку. Нельзя объяснить, почему и за что ты любишь человека. То же самое с футболом. С самого детства смотрю только футбол. Это такая любовь, которую нельзя объяснить.

– Твои родители не хотели, чтобы ты занимался футболом. Что они делали, чтобы ты не ходил на тренировки?

– Мама меня поддерживала всегда, а вот с папой были проблемы, конфликты и очень жесткие отношения. Он не хотел видеть меня в футболе. Он преподаватель и хотел, чтобы я учился и шел по его стопам. Я отвечал: «Нет, я хочу играть в футбол. Я умею играть и хочу». Было очень жестко. Он выгонял меня на улицу, лишал еды, отправлял в интернат. Мне было 13-14 лет и это было очень трудное время. Понятно, что это был папа, но я ему говорил, что буду играть в футбол. Я мужчина – это мое слово.

– Что ты делал, когда тебя лишали еды или отправляли в интернат?

– Я парень послушный. Всегда слушаюсь старших. Папа скажет что-то сделать, я сделаю. Папа скажет, что отправит в интернат, я поеду в интернат. Но все равно сделаю то, что хочу. Просто тихонечко.

В итоге я сделал правильный выбор, принял верное решение, и папа сейчас мною гордится. Смотрит матчи со слезами на глазах. Но в детстве было по-другому. Я хотел играть все время в футбол, а папа хотел, чтобы я ходил в школу, а потом гонял мяч. Я же хотел проводить с мячом все время.

– Какой случай перевернул отношение папы к тебе и футболу?

– Это было шесть назад. Папа не хотел смотреть, как я играю, и не ходил на матчи. Но у него был друг, который немного разбирался в футболе. И он папе все время говорил: «Почему ты не сходишь и не посмотришь, как играет твой ребенок?» В итоге папа отправил на меня смотреть этого друга. Тот сходил, посмотрел и сказал отцу: «Этот ребенок принесет тебе счастье. Почему ты не разрешаешь ему играть? Позволь». Папа прислушался к другу, и ситуация изменилась.

– Помнишь свои ощущения, когда отец впервые пришел на твой матч?

– Стресс! Он же тогда был для меня тем, кто не давал заниматься любимым делом, препятствовал этому. И я думал, а вдруг плохо сыграю, а вдруг что-то пойдет не так. Первый матч был стрессовый. Но все прошло хорошо.

– Не накосячил?

– Конечно! Я не могу, не умею плохо играть. Все прошло хорошо.

– Когда у тебя появился первый мяч?

– Мне тогда было лет пять-шесть. Играл во дворе с мальчиком, у которого был мяч. И когда игра закончилась, мальчик забрал мяч и пошел домой. Я расстроился и заплакал. Это увидела мама и решила сделать мне подарок. Пока я спал, она купила мяч и положила его в гостиной. Я проснулся, увидел мяч и был очень счастлив! Не выпускал его из рук.

– Многие африканцы начинали играть в футбол прямо на улицах и босиком.

– Ребенок – это что-то бессознательное. Он хочет играть – он играет, хочет танцевать – танцует. Поэтому мы играли в футбол везде: на улице среди машин, в саду среди деревьев. И играли чем угодно: мячом, бутылкой и так далее.

Что касается обуви, то папа, как ты уже понял, ничего не покупал. Поэтому играл, в чем было. Если папа покупал обувь, чтобы ходить в церковь или школу, играл в ней. Были дома только шлепки – бегал в них. Говорил папе: «Если ты мне не покупаешь бутсы, значит, буду портить то, что есть» :).

– Какими были твои первые бутсы?

– Их появление – особенный момент. Они мне были очень дороги. Я за ними очень тщательно ухаживал, но они стерлись, разорвались и хранятся только в моей памяти.

Купила их, естественно, мама втайне от папы. Она не могла видеть мое расстройство, и втайне иногда покупала для меня вещи, чтобы поддержать. У меня вообще очень сильная связь с мамой и сестрами. Поэтому друзья иногда говорят, что я не могу жить без женщин.

Когда папа узнал о бутсах, он пришел в ярость. Но это была уже не моя проблема, а мамина :). Мне было главное, что у меня есть бутсы. Папа мог их забрать, спрятать куда-нибудь, а мама через какое-то время, когда папа успокаивался, возвращала.

***

– Что ты испытывал, когда заключал свой первый профессиональный контракт?

– Это было, когда приходил в «Днепр» Могилев. Или Можилев. Как правильно?

– Могилев.

– В общем, это было как новое рождение, как новый старт. До этого у меня был сложный период.

– А в Камеруне ты разве не играл?

– На профессиональном уровне, считай, нет. Команды были, но я все то время рассматриваю как обучение и образование. Контракты были, но я денег не получал. А серьезный контракт – в Беларуси.

– Какой была первая зарплата и что ты с ней сделал?

– Ты еще не понял, что семья для меня – это все?! У меня нет жены и детей, поэтому все деньги отправляю любимой мамочке :).

– Один из африканцев, игравших в Беларуси, говорил, что чуть ли не 90 процентов зарплаты высылал родным.

– Я тоже большую часть зарплаты отправляю семье. Сумму не скажу, но много. Но все, что я даю им, это не про деньги. Это про внимание и чувства.

Понятно, что себе оставляю немного. Надо и жениться, и жизнь обустраивать.

– На что ты тут тратишь деньги?

– Я не люблю ходить по клубам, барам и ресторанам, а люблю доставлять себе удовольствие. Я люблю одежду, обувь, кепки, украшения – браслеты, серьги, кольца.

Но здесь я не особо хожу по магазинам. Во-первых, нет времени. Надо заниматься своим телом, надо тренироваться и отдыхать. А во-вторых, в Беларуси особо нечего покупать. Нет хороших вещей. Так, по мелочи можно прикупить кошелек или браслетик, но нормальные вещи лучше заказывать по интернету из Польши или США. А лучше всего мне дается шопинг во Франции, где я чувствую себя хорошо из-за того, что нет языкового барьера.

– Любимые украшения?

– Часы и сережки.

– Самое дорогое украшение, которое ты покупал?

– Цепочка для мамы, которую приобрел в Дубае. Сколько она стоит? Не скажу. Потому что есть люди, которые не могут себе позволить многого. Не хочу их обидеть. Цифр не будет.

– Тогда без них. Для тебя это была очень дорогая покупка?

– Не очень. Потому что все, что я делаю для мамы, никогда не бывает дорого!

– Тебе нравится, как одеваются белорусы?

– Ты сейчас наверняка подумаешь, что я злой. Прости, но ваши мужчины не очень хорошо одеваются. Они больше предпочитают тратить деньги на клубы и выпивку. Правда, среди моих знакомых есть несколько человек, которые выглядят хорошо. Другое дело девушки! Они одеваются шикарно. Они здесь очень красивые!

– Ты уезжал из Камеруна в другую страну на другой континент. Сложно далось это решение?

– Сложно было отрываться от семьи. Но если ты хочешь быть в футболе, должен быть готовым оставить свою страну и перемещаться. Нет других вариантов. Поэтому не скажу, что это было сложное решение. Это скорее необходимость.

– Чего ты боялся больше всего перед отъездом?

– Климата, конечно. Я очень хрупкий и нежный в плане холода. И боялся, как отреагируют на него тело и мышцы. Не умру ли я через неделю. Но оказалось, что все не так страшно – сейчас я чувствую себя так, словно здесь родился.

– Как тебя провожали?

– У меня спокойная семья. Главное было дать совет, зарядить и поддержать. Мама сказала, что будет всегда на связи.

– Она плакала?

– Ну, странный вопрос! Это же понятно, что плакала! Все плакали :).

***

– Как тебе Брест?

– Маленький город. Люди более спокойные, чем в Минске. Но встречаются и агрессивные ребята. Когда идут в магазин, иногда встречаю таких, которые говорят: «Вот ты приехал к нам сюда, ты зарабатываешь больше нас. Едь обратно». Но я борюсь за то, что имею в жизни. Если ты не преуспел, это только твоя вина. Винить надо только себя. Я же борюсь за то, чтобы иметь то, что имею.

– Как выглядят эти люди?

– Они пьют возле магазинов.

– А как у тебя с алкоголем?

– Как и у всех. Могу выпить немного. Люблю французское шампанское. Да, это не очень мощно звучит, учитывая мои габариты, но это правда. Водка? Нет! Она невкусная и крепкая.

– Когда ты напивался в последний раз?

– Когда стали чемпионами :)! В раздевалке были большущие бутылки шампанского. Мы сделали свое дело. Был повод, чтобы порадоваться и чуть-чуть, а может и не чуть-чуть, выпить. Позволил себе расслабиться.

– Есть любимые места в Бресте?

– Я особо не выхожу из дома и не знаю много мест. Могу выскочить в ресторанчик, но не часто. Я домашний человек.

– Тогда как проходит твой день?

– Просыпаюсь, чищу зубы и нахожусь дома :). Тут есть все, чтобы развлекаться: Play Station, ТВ. Есть друзья, которых можно пригласить к себе, чтобы посидеть и поболтать. Готовить не умею. Да и не ем много. Боюсь набрать вес. Моя еда – сок и вода.

– Какого блюда из вашей национальной кухни не хватает в Беларуси?

– Я легко адаптируюсь. Поэтому такого нет, что мне чего-то не хватает. Когда возвращаюсь на Родину, особо ничего не ем – организм уже перестроился на наше питание.

Что касается белорусской еды, то есть одно блюдо, которое мне очень нравится – солянка. Однажды подруга приготовила целую кастрюлю, и я всю съел.

– Почему понравилась?

– Это потрясающее блюдо. Там много маленьких вещей – мясо, овощи и так далее. И их общее сочетание – это великолепно!

– Твое хобби – кепки. Как ты их выбираешь? Какой должна быть кепка, чтобы ты понял, что это твоя вещь?

– Все очень прозаично. Если при взгляде на кепку что-то во мне загорается, я ее покупаю. Ну и главное, чтобы хорошо смотрелась на маленькой голове.

Меня очень хорошо знают местные дети. Они постоянно просят: «Дай кепку! Дай шапку!» Я люблю их радовать. Был год, когда я купил 500 шапок! Каждый раз, когда шел на стадион, надевал шапку, а возвращался без нее – по дороге непременно попадался ребенок, который ее просил.

– За кепку готов отдать любые деньги?

– Если мне кепка нравится, не важно, сколько она стоит – 100 долларов, пять тысяч долларов или миллион долларов. Если она на мне хорошо сидит, я ее покупаю.

– У тебя есть миллион долларов?

– О, это была шутка :).

***

– Ты рассказывал, что в Бобруйске тебя называли негром. В Бресте сталкивался с подобным?

– Бывает. Но я стараюсь не обращать на это внимание. Уже немного разобрался в менталитете и приспособился. Но ситуации бывают странные. Как-то сидел в ресторане. Мимо идет человек и вдруг говорит: «А что это за собачка?» Я возмутился, сказал ему по-русски: «Повтори!». И тот как-то стушевался сразу. Разобраться с ним? Я не хочу свою жизнь испортить последствиями от того, что кого-то изобью. Поэтому стараюсь не обращать внимания. Но, бывает, во время матчей и я оскорбляю людей.

– Как?

– На русском. Иногда после стыков мне могут крикнуть: «Закрой рот, черный». Ну, хорошо. Тогда: «Иди ## ### [на фиг], ####### [человек нетрадиционной сексуальной ориентации]!» «Иди ## ### [на фиг]!» и все. Это нормально.

– Болельщики тебя оскорбляли?

– В Городее как-то во время матча крикнули: «Эй, черная обезьяна! На банан». И бросили его на траву. Футбол – это война. И раз такое кричат и такое делают, значит, ты силен.

– Банан съел?

– Конечно! Даешь мне банан – я ем банан :).

– Артема Милевского ты в шутку называешь своим любимым расистом. Какие у вас отношения?

– Артем – мой лучший друг. И когда идет матч, Миля тот человек, на которого нужно ориентироваться. У него есть характер.

Мы много шутим друг над другом. После тренировок в раздевалке у нас обычно лежит много фруктов. Однажды Миля увидел гору бананов. Он взял огромную гроздь и сказал, что никому есть ее нельзя. Бананы для Кики. А на следующий день бананов не оказалось. Он подошел ко мне и со смехом спросил: «Ну что, Кики, нет бананов?» А я из рюкзака достаю банан и говорю: «Есть! Держи!»

Я его травлю иначе. Все же знают, что Миля не любит проигрывать. Если он ошибается на тренировках или в играх с передачами, финтами, я всегда говорю: «Миля – слабый футболист». Он в ответ заводится: «Кики! Я тебя убью сейчас, Кики!» Но так стоит шутить, когда Артем не слишком расстроен.

Милевский большой игрок, который достиг в футболе того, чего я еще не смог. И я уважаю его как большого брата. Артем меня опекает. Недавно я выложил в инстаграм фотографию с Милей и написал, что это мой друг. Люди начали писать не очень приятные вещи, что он не может быть моим другом, что он расист. Но это ревность и зависть. Все хотят быть рядом с таким человеком. Да и вообще, они могут говорить, что хотят. Я все равно буду делать то, что хочу.

– С кем еще из «Динамо» общаешься?

– Команда – это семья. Я открытый человек и общаюсь со всеми.

– Ты неплохо говоришь по-русски. Легко освоил?

– Все говорят, что хорошо, но это на самом деле не так. Говорю я только чуть-чуть. Потому что это очень сложный язык. Начинал в Беларуси без переводчика. Поэтому приходилось понимать то, что люди говорят. Зато теперь я, отправляясь в магазин, могу объяснить, что хочу.

Первые слова, которые выучил, были неприличные. Во-первых, они легко учатся. А во-вторых, это основа, база. Люди на тренировках объясняют нам такими словами.

– Периодически ты ездишь в Минск на встречи с камерунцами. Как познакомились?

– Группа у нас небольшая – три-четыре человека. Мы встретились на стадионе в Минске. После одного из матчей они подошли ко мне и заговорили по-французски. Так и стали общаться. Мы в очень тесном контакте. Они живут тут 12-15 лет и помогают, если у меня проблемы. Они уже понимают менталитет белорусов. Дают советы, пытаются показать город, страну. Я сам не люблю гулять, но они меня буквально заставляют выбираться из дома.

***

– Ты очень мощный. Твоя физическая форма – это природное или работа в тренажерном зале?

– Всегда был силен физически. Но чтобы это не растерять, надо много работать над собой и не лежать дома на диване. Просто когда я снимаю майку, некоторые считают, что мой пресс – это от мамы. Это не так. Нужно работать и поддерживать.

– Ты гордишься мышцами на ногах?

– Конечно! Кому может не нравиться то, что хорошо. Криштиану Роналду тоже нравится свое тело. Вот и мои ноги многие хотят потрогать.

– Даешь?

– Тебе и ей (кивает на переводчицу – Tribuna.com) – можно. А так не разрешаю. Представляешь, есть люди, которые даже пишут с такими просьбами!

– Сколько жмешь ногами?

– Я нечасто хожу в тренажерку. У меня большие и крепкие ноги, но нельзя, чтобы был перегруз. Это опасно для мышц. Можно их надорвать или порвать вообще. Но когда я берусь, то занимаюсь четыре часа – два часа работаю с верхом, два – с низом. А килограммы небольшие – около 20-25 на ногу. Я беру временем.

– Вопрос, который мучает меня все время, что ты в Беларуси. Зачем подкасываешь шорты?

– Ха-ха! Для меня это так же естественно, как для девушки краситься. Я иногда даже не замечаю этого. Выхожу на стадион, а шорты уже высоко. Мне так удобно бегать.

– Когда летом идешь по Бресту в шортах и майке, девушки засматриваются?

– Конечно, засматриваются. Мне это нравится, конечно. Я люблю девушек. Но проблема в том, что можно попасть на не очень хорошую женщину и потом иметь проблемы. В этой сфере очень легко иметь много женщин и многие этим пользуются. Я не такой. У меня есть цель, к которой я хочу прийти. И если буду интересоваться только женщинами, ничего не будет. Одна может быть, много – нет.

– Твой инстаграм пропитан танцами.

– Я не ходил в школу танцев, но всегда умел танцевать. Футбол – это большой стресс. Ты хочешь выигрывать, делать все правильно, ты хочешь понравиться. И этот стресс надо снимать. И для меня это танцы и музыка. Моя любимая песня сейчас «Алкоголичка» Пирожкова.

Я люблю быть в хорошем настроении и люблю делиться этим настроением с людьми. И это заставляет меня танцевать. И музыка не важна. Подойдет любая. Все очень просто: есть музыка – танцуем.

– Кто главный танцор в «Динамо»?

– Конечно, Кики :).

Tribuna.com выражает огромную благодарность школе иностранных языков International Language House за помощь и Ольге Ракуса за отличный перевод.

Фото:dynamo-brest.by