Tribuna/Футбол/Блоги/На вулiцы маёй/«Юревич посмотрел на меня и сказал: «Ужас…» Сергей Кислый – о том, как прошла карьера

«Юревич посмотрел на меня и сказал: «Ужас…» Сергей Кислый – о том, как прошла карьера

В свое время Сергею Кислому прочили большое будущее. Но пророчества не сбылись. Нападающий МТЗ-РИПО так и не заиграл и лет пять назад пропал с радаров. Встретившись с Андреем Масловским в родных Ушачах, форвард вспомнил всю свою футбольную карьеру и расставил все точки над «i» касательно возраста.

6 июня 2014, 16:00
30
«Юревич посмотрел на меня и сказал: «Ужас…» Сергей Кислый – о том, как прошла карьера

Фото: из личного архива Сергея Кислого

В свое время Сергею Кислому прочили большое будущее. Но пророчества не сбылись. Нападающий МТЗ-РИПО так и не заиграл и лет пять назад пропал с радаров. Встретившись с Андреем Масловским в родных Ушачах, форвард вспомнил футбольную карьеру и расставил все точки над «i» касательно собственного возраста.

– Чем занимаетесь сейчас?

– Возглавляю физкультурно-спортивный клуб городского поселка Ушачи. Это в основном бумажная работа, но от футбола не оторван. В поселке есть своя команда, выступающая на районных и областных соревнованиях. Поигрываю.

– Вы ведь отсюда же родом.

– Не совсем. Родился я в Красноярске. А сюда с мамой переехали, когда мне было лет пять. Почему уехали? Пытался разговаривать на эту тему с мамой, но она уходит от ответа. Видимо, воспоминания плохие. Я и не настаиваю. Вскоре после нашего переезда должен был приехать отец, но вышло, что нам прислали уведомление о его смерти.

И в итоге в Ушачах мать начинала все с нуля. Пока не нашла работу на заводе и не получила жилье, жили у бабушки – ее мамы – в 18-ти километрах отсюда.

Хоть у мамы и была не такая большая зарплата, она обеспечивала всем необходимым. В пределах возможного, конечно. Одет и обут был нормально, накормлен. Конфеты, пряники, печенье. Все, как у всех.

– Вернулась домой, выходит.

– Да. Родители – белорусы. Родом из этого района. Как они оказались в России, не спрашивал. Со стороны отца вообще ни одного родственника не знаю. Хотел узнать, но мать снова уходила от ответа. И эти попытки я оставил – не хочу лишний раз травмировать человека.

– Что помните о Красноярске?

– Мало что. Была у меня машинка, в которую садишься, крутишь педали, и она едет. Так вот, значит, вышли на улицу, я поехал. И как-то вышло, что родители меня потеряли – я за дома уехал. Еду себе, кручу педали. А погода там переменчивая. В минуту налетели тучи, молния, гром. Я в машинке сижу, плачу. Тогда меня какой-то дядя вытянул из нее и под навес забрал. А вскоре и родители нашли.

– Всыпали?

– Вот этого не помню, скорее всего, да. Но, главное, что все закончилось хорошо. Еще помню Енисей. Мама ездила на работу, и мы переезжали реку по мосту – красиво.

– Не было желания съездить на родину?

– Оно есть до сих пор. Хочу побывать на могиле отца. Если он умер… Так как в подсознании мелькают мысли, что, может быть, это и не так.

***

– Как в вашей жизни появился футбол?

– Дядя был летчиком и как-то привез в деревню мяч. Народу на каникулах у бабушек было много, и мы играли постоянно. Когда пошел в школу, стал смотреть футбол по телевизору. В третьем классе случилась история. Московский «Спартак» проиграл «Штурму». Мама приходит с работы, а я плачу. «Что такое?» – «Спартак» проиграл». Так переживал.

Вскоре на урок физкультуры пришел тренер со спортивной школы и предложил заниматься футболом. Прошел небольшой отбор и с тех пор каждый день: уроки – тренировка – домашние задания.

– Любовь к «Спартаку» осталась на всю жизнь?

– Нет. Когда начал осмысливать футбол, понимать, что это за игра, то привлекла «Бавария».

– Чем?

– Скорее кем – Оливером Каном. Его харизма, действия на поле впечатляли. Он для меня был примером.

– Думал, у нападающих примером должны быть игроки атаки.

– Ну, просто так получилось, что я начал форвардом играть. У нас же как было – куда тренер поставит, на той позиции и бегаешь. Первый год мы даже резиновыми мячами играли. Нет, ветром их не сдувало – резина была плотная.

– Поле нормальное было или камушки с песком?

– Травка. Бегать можно было. Только поперек поля тропа шла. Приходилось брать паузу и ждать, пока люди пройдут. Тренер возмущался. Но ведь нам это не казалось чем-то страшным. Важно было играть. На тренировку приходило под 40 человек. Простые мальчишки просились: «Можно с вами?» Сейчас такого ажиотажа нет.

– Компьютеры.

– Прогресс прогрессом, но ведь и от родителей многое зависит. Недавний случай. Мальчик занимается дзюдо. В спарринге сломал руку. И теперь мама запрещает ему ходить. Но, во-первых, это такой вид спорта, где все может случиться. А, во-вторых, руку сломать можно где угодно. Считаю, это не повод не пускать ребенка. Для него дзюдо может очень много значить.

Помню, пробились мы с командой в финал областного «Кожаного мяча». И так вышло, что незадолго до отъезда у меня резко начала болеть пятка. Так, что ступить не мог на нее. Пришел в поликлинику, сделал снимок – все нормально. Назначили мази – сиди, натирай. Я в это время на носках ходил. Может, оттуда и выработалась привычка на носках бегать – цыпать :). В общем, не вылечился, и меня тренер не взял. Слез было море!

***

– Когда вы поняли, что у вас получается в футболе?

– У меня лично осознания того, будто я что-то умею и могу, не было. Приближался чемпионат страны среди ДЮСШ. И моему тренеру позвонили из Витебска, попросили дать нескольких парней в сборную. Играли в Могилеве. После одного из матчей в раздевалку зашел Шепетовский – отец футболиста Виталия. Имя и отчество не помню. Он тогда работал в МТЗ-РИПО и предложил приехать на просмотр.

– Что было дальше?

– Нас встретили, разместили в общежитии по улице Ваупшасова. Потом сдали тесты. После чего позвали на турнир Погальникова. Он тогда проходил на «динамовском» асфальте, как только выпадал хороший снежок. Выступили хорошо. Меня признали лучшим нападающим, вручили мяч с автографами всех игроков сборной Беларуси. И когда я уже собирался уезжать, позвали в тренерскую, где предложили контракт. Вернулся домой. Посоветовались с мамой, тренером. И после первой четверти восьмого класса я уехал.

– Как отразился переезд из маленького городка в столицу в таком возрасте?

– Первое время я очень-очень скучал. Постоянно хотелось домой. Ездил чуть ли не каждые выходные. Потом привык, стал ездить реже. Гулянки? Нет. Школа ж. Хоть уроки и мало кто делал, дисциплина была. Сперва учился в обычной школе – 223-й. Окончил восьмой класс и перешел в 72-ю, где были основные наши ребята из клуба.

– Когда состоялась первая встреча с Юрием Пунтусом?

– Серьезная – после перевода в дубль. О работе с Иосифовичем остались только положительное воспоминания. Он для молодых и отец, и мать, и дядя, и брат, и сестра. Где надо пожурить – даст в кости, когда надо похвалить – похвалит, подскажет. Психолог хороший. Умеет настроить, создать нужную атмосферу в коллективе. Всегда говорил: «Ребята, вы знаете, для чего вы здесь. Играем один за всех! Есть проблемы или нет – не важно».

Помню, он своеобразно мне сообщил, что я дебютирую за главную команду. Идет матч против «Славии», сижу спокойно на скамейке. И вдруг травму получает последний защитник Олег Попель. И тут Юрий Иосифович: «Кислый, давай». Я манишку накинул и собрался идти разминаться. Он: «Куда?! На поле!». Вот и вышел.

– Защитником выпустил?

– Нет, конечно. Перестроил игру. Хава опустил в оборону, а Артема Концевого в полузащиту. Случилось это минут через 15 после начала матча. Вроде сыграл неплохо – голевой пас отдал. После матча Пунтус похвалил. Правда, без критики не обошлось.

Нет, он не устраивал разносы в раздевалке, как Кварцярный. Но доставалось прилично.

– Ходит много историй о любви Пунтуса к режиму. Вас ловил неспящим после отбоя?

– На сборах мы с Иосифовичем не работали, поэтому не скажу. А что касается заездов перед матчами, то ко мне в комнату не заходил. Но он сторонник дисициплины. Если провинился – будь добр, отработай. И тогда все забудется. Если не смог – с тобой проводился очень серьезный и неприятный разговор, после которого можно было даже утратить доверие.

Все футболисты должны понимать, что режим нужен и важен. Вряд ли кому-то из тренеров понравится, когда игрок вернется перед матчем в два часа ночи. И Пунтус – не исключение.

– С вами проводились разъяснительные беседы?

– Ничего серьезного не было. Все беседы Пунтуса с молодежью часто сводились к следующему: «Вы должны поступать так-то, делать то-то. В голове должен на первом месте стоять футбол, но нельзя забывать об учебе. Чтобы вы были умными и грамотными футболистами».

– Помните свою первую тренировку с основным составом?

– Пришел, постоял, где надо, помог. Повторял упражнения: квадратики, прыжочки, игровые задания. Перед двусторонкой дали манишку в руки: «Ты за «красных». Примерно так все происходило.

– Кто над вами взял шефство?

– Пудышев :). Он максимально быстро раздал всем прозвища. Подбадривал, помогал. Еще Саша Сулима, который на правах капитана мог и взбодрить, и в кости дать. Артем Концевой и Янко Вылканов меня постоянно поддерживали, подбадривали.

– Какое прозвище получили?

– Газзаев. Юрий Алексеевич не объяснил почему, но могу предположить, что был немного похож на молодого Валерия Георгиевича. Кучерявые длинные волосы, антропометрия, ну и манера бега.

– Прижилось?

– В МТЗ-РИПО да.

– О Пудышеве говорят: балагур, весельчак. Он в плане футбола давал что-то или отвечал только за микроклимат?

– Давал, конечно. Да, он веселый. Красавец, в общем! Но никогда не отстранялся от тренировочного процесса. Мы, молодые, играем в квадрат, он посмотрит, потом остановит: «Ты так стань, ты сделай глубину, а ты так откройся». Подобными подсказами прилично помогал.

Но все наставления проходят с юмором, с подзадориванием. Например, мог что-то объяснить, а потом сказать: «А сейчас проверим, как вы этому научились. Попробуйте сделать 20 передач, когда я у вас буду мяч отбирать». Это заводило! Считаю, подобный человек полезен для любой команды. Пудышев позволял забывать о каких-то проблемах.

При этом он адекватно реагировал на шутки в свой адрес. Потом, правда, в течение тренировки шутник получал огромную порцию юмора в ответ. Пудышев – победитель. И должен быть первым во всем.

– Дедовщина в МТЗ-РИПО была?

– Как у всех: мячи, поилки – забота молодых. Если забыл выполнить «обязанности», чуть-чуть получал втык. За этим Саша Сулима следил. Я как-то забыл мячи и двинулся на поле. Моментально слышу в спину: «А куда пошел?» Сразу, все: «Извини». Авоську в руки – и на поле.

– Тимбилдинговые мероприятия проходили?

– После игры со «Сморгонью» заехали в кафе к Юрию Пунтусу. Покушали, пообщались. Тренерский штаб разрешил немножко выпить. Это было единственное подобное мероприятие, на котором я присутствовал.

***

– О вас заговорили как о большом таланте после юношеского турнира в манеже. Даже называли новой звездой.

– Было дело. Первый подобный турнир. Ажиотаж огромный. Матчи транслировались по телевидению. Хорошо тогда выступили – проиграли по пенальти сербам в финале. Но никто на турнир этот серьезно не настраивался. По словам тренеров, это был лишь один из этапов подготовки к квалификации чемпионата Европы.

Я сыграл неплохо. Но звездной болезни у меня не произошло.

– Почему не последовало продолжения? Где произошел надлом?

– Много и долго анализировать не надо – виноват сам. Недоработал.

– Говорили о ваших проблемах с режимом, алкоголем, лишним весом. Это было?

– Что касается веса, возможно, сказалась физиология и предрасположенность. А алкоголь и режим… Если разобраться, то в каких-то моментах действительно позволял себе лишнего. Но чтобы каждый день и запойно – такого никогда не было. Буду честен – голливудов не устраивал. Однако все намоталось одно на одно. Раз позволил, после чего где-то не добежал, не доработал, а футбол этого не любит – и все возвращается. Вот и мне вернулось.

– Как вы расстались с Пунтусом?

– Ну, как таковой прощальной беседы не было. Формировалась команда во второй лиге, и мне было предложено ее укрепить. Я отказался. Тогда меня отдали в «Гомель».

– Но там вы тоже не заиграли.

– Все бы сложилось куда удачнее, но оттуда ушел Анатолий Юревич – человек, который меня приглашал. Его уход случился, когда я только начал восстанавливать кондиции и попадать в заявку.

– Как так вышло, что кондиции пришлось восстанавливать?

– У меня заканчивался контракт с МТЗ-РИПО. Клуб продлевать его не хотел. Да и не важно было, так как поступило предложение от «Гомеля». Но за меня просили приличную компенсацию. Естественно, платить большие деньги в Гомеле не хотели. В итоге я не играл и не тренировался. Даже с дублем. Пытался поддерживать форму самостоятельно, но без особого рвения. А надо было ходить в тренажерный зал, в бассейн, бегать. Но некому было подтолкнуть.

Поехал на просмотр в «Савит». Правда, у меня уже был лишний вес. Но даже с ним я выглядел прилично. И Седнев бы меня взял, если бы не одно «но». Перед командой ставились сиюминутные задачи. А мне надо было месяца три «возвращаться». Александр Сергеевич честно объяснил ситуацию. Сказал, что при других раскладах взял бы, но… В итоге за две недели до начала чемпионата попал в «Гомель». Видимо, как-то договорились.

– И?

– Анатолий Иванович (Юревич – Tribuna.com) посмотрел на меня и сказал: «Ужас… Ладно, будем приводить тебя в форму».

– Как это происходило?

– У всех одна тренировка, а у меня еще две дополнительные. Бегал кроссы, работал в тренажерном зале, барьеры, прыжки. Спустя какое-то время почувствовал, что есть отдача, что прихожу в норму. И Юревич это тоже увидел. Стал заявлять в состав, планировал выпускать, но уехал. Сезон с основным составом я доработал, но на поле так и не вышел. Отгулял отпуск, но на втором сборе со мной распрощались. И, как оказалось, это последнее, что случилось между мной и большим футболом.

Я вернулся в Ушачи, ждал, пока агент найдет клуб. Время шло. Начался чемпионат, а вестей не поступало. И чтобы не простаивать, я устроился на работу в местный ФОК.

– А первая лига?

– Я понадеялся на агента. Конечно, стоило проявить инициативу. Но я никого не виню: ни агентов, ни тренеров. Виноват сам.

– О суровых тренировках Анатолия Юревича ходит много историй.

– Первая неделя в «Гомеле» для меня был ужасной. Таких нагрузок никогда не испытывал. Барьеры, приседания, прыжки. Для меня это было в новинку. Но я терпел. И через три месяца уже казалось, будто могу выполнить все, что угодно. И это мы еще на сборах с Юревичем не работали.

– Как он общался с вами в этот период? Подбадривал?

– Наоборот! «Завтра не будет на весах нужной цифры – еще большую нагрузку дам!» И подобные слова только подстегивали. Но, если честно, я его не всегда понимал. Говорит вроде бы серьезные вещи, но улыбается. Поди разбери – шутит или нет.

У меня была задача за определенное время скинуть полтора килограмма. Ставит на весы – 200 грамм не хватает. Сурово смотрит: «Зайди ко мне в комнату на разговор». Захожу, он сидит на стуле: «Ты зачем сюда приехал!? Зачем? Я тебе, а ты!..» В общем, культурно говорил неприятные вещи. Повисла тишина, и он резко: «Что, боишься?» Все это было произнесено таким категоричным тоном, но с улыбкой. И непонятно вообще, как реагировать. Для меня поход к нему в комнату – небольшой стресс.

– Сколько вы весили, когда попали к Юревичу?

– При росте в 182 сантиметра оптимальный вес был 80-82 килограмма. В «Гомель» привез 96! А когда Юревич ушел, было 83. Скинул почти до боевого. Еще бы сезон и все 75 весил бы.

***

– Вспомните самый памятный матч за карьеру?

– Встреча второго квалификационного раунда юниорского чемпионата Европы против сборной России. Перед игрой услышали слова россиян: «Да кто они такие! Порвем». Сидим в раздевалке, настраиваемся, общаемся: «Слышали?» Завелись и с такой бешеной самоотдачей вышли! Грызли землю, бились, дрались, бросались под каждый мяч! 2:0 выиграли. После игры подошел капитан соперников. Поздравил. Говорю ему: «Ну что, выиграли у нас?» Он глаза опустил, еще раз поздравил и пошел. Вообще с настроем на матч у них были проблемы. Мы поем гимн, а они стоят, смеются. Смотрели на нас свысока и поплатились.

Вообще весь тот квалификационный турнир вышел суперским. Мы выполнили задачу – вышли на чемпионат Европы.

– Кто у россиян из того состава заиграл?

– Паша Мамаев.

– Ну и напоследок задам вопрос, который мучает многих. Про вас ходит две легенды, касающиеся возраста – что вы не 88-го, а 85 года рождения. Одна гласит, что у вас сгорел дом и в паспортном столе дату рождения изменили. А вторая, что вы сами об этом попросили, будучи в детдоме.

– Слышал эти басни. И я знаю, кто это говорил и с чего это пошло. Не буду распространяться. Пусть останется на совести того человека. Он же еще и сборную приплел. Сказал, что нас из-за меня сняли с чемпионата Европы. Якобы сделали гендерный тест, который и подтвердил, что я старше. И из-за подставы сняли. Во-первых, никто ничего мне не делал. Спросите у Михеева – главного тренера той сборной. А во-вторых, сборная доиграла тот чемпионат до конца.

Так вот, я себе ничего не менял и никого не просил. И дом никогда не сгорал. Даже в Красноярске. Когда пришло время получать паспорт, принес те документы, которые были. И там стоял 1988 год рождения. Если кто-то хочет проверить на подлинность – пожалуйста, не против. Я маме полностью доверяю.

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты