«Футболисты от безделья пьют. Чем заниматься вечером?» Как Евгений Шабуня сражался за дисциплину

Фото: Владимир Шарников.

Бывший начальник «Фандока», «Белшины» и минского «Торпедо» рассказал Андрею Масловскому, как воспитывал в Бобруйске игроков, работал с Делендиком и Юревичем и отправлял на просмотр в Дортмунд Яромко.

– Говорят, вы встаете в шесть утра. Футбольная привычка?

– Уже лет 30 просыпаюсь в это время. У меня дома постоянно включена радиоточка. Она работает с первого дня моей жизни в минской квартире. Это было в 1999-м. Я фактически живу по этой радиоточке. Программа заканчивается в 00:00, я ложусь. В 6:00 играет гимн страны – подъем. Когда кто-то из друзей ночует, им сложно приходится. Один как-то вскочил, стал искать, как выключить. Чуть телевизор не сбросил на пол. А радио у меня в прихожей в стене. Мне не мешает совершенно. Одновременно может работать и радиоточка, и телевизор. На звуки из прихожей вообще не обращаю внимания.

Самое интересное, у меня никогда не было будильника. Просто хорошо развиты биологические часы. Например, если нужно к пяти утра поехать на вокзал, я знаю, что надо встать в четыре. При этом уже в три я не буду спать. Поэтому никогда не опаздывал. Даже на пять минут. Если назначил время, то уже без 15 буду на месте. Всегда с запасом.

– Но ведь приходится ждать.

– А я не жду долго. Как-то давно с девушкой встречался. Опоздала на 15 минут – ушел. Больше четверти часа обычно не жду. Был случай. Договорились с мужчиной на пять вечера. Он опаздывает. Звоню ему: «Леша, уже 17:15. Я поехал». – «Ой, подожди…» – «Все! В следующий раз будешь приходить вовремя». На вторую встречу человек пришел без опозданий.

– А если важное что-то, а вы не ждете?

– Было и такое. В 1994-м году вместе с «Фандоком», в котором тогда работал, поехали на второй международный турнир по мини-футболу в столичный Дворец спорта. Организовывал все Людас Румбутис. Кроме нас играли олимпийская сборная Беларуси, какие-то югославы и мини-футбольный «Менск». Выезд из Бобруйска был намечен на восемь утра. После приезда нас должны были встретить минские ребята вместе с главным тренером Владимиром Курневым. Прихожу к автобусу – половины команды нет. Поехали, говорю, никого не ждем! Приезжаем, заселяемся в гостиницу «Свислочь». Курнев в шоке – людей нет. Плюс Сашу Кульчия Иван Савостиков в сборную забрал. Еле наскребли людей на заявку для игры с югославами. Проиграли 0:2. К вечеру доехали ребята из Бобруйска. Штрафанул по всей жесткости – лишил зарплаты.

– Такая строгость вам часто помогала в футболе?

– А как же! Дисциплина должна быть. В Бобруйске играли не самые примерные футболисты: Ковалевич, Хлебосолов. Воевали с ними прилично. Но сейчас при встрече всегда благодарят. А я их и в ресторанах вылавливал. Сижу дома, звонок: «Тот-то замечен в баре». Поехал, выудил. Иногда мог и интуитивно среагировать.

Помню, были в 1996-м с «Белшиной» в Хорватии на сборе. Ночью приснился сон, будто футболисты прямо сейчас пьют. Проснулся, смотрю на часы – 2:00. Дай, думаю, проверю. Выхожу на балкон и вижу – на другом пьяные игроки стоят: Борисик, Широкий, Хлебосолов, Смирных и кто-то пятый. Я поднимаю тренеров Волоха и Попова. Ну, чтобы не одному идти. Заходим в нужную комнату, а они сидят и в карты играют. И все в приличном подпитии. Вася Смирных самый хитрый. Моментально плюхнулся в кровать, накрылся и уснул. Мы на все это дело посмотрели и отправили парней спать.

Утром построили команду. Объявляю пятерке штрафы. И тут выходит Широкий и признается, что у него был День рождения и все это из-за него. Говорю тогда: «А нахера вы молодого Борисика брали с собой? Вы же знаете, что ему пить нельзя! А вы его еще спаиваете». Молчание в ответ… Но наглее всех вел себя Хлебосолов. Как начал упираться: «Я не был пьяным»! И мне в лицо: «Это вы были пьяные!» Ну, наглец, говорю! Обращаюсь к свидетелям: Волоху и Попову. Попов сходу: «Да, все были пьяные». А Волох начал юлить: «Евгений Петрович, я не знаю, был или не был…» Соскочил, в общем. Потом захожу к нему: «Ну, вы же видели, что были пьяные. Видели! Вы были нападающим, много где поиграли, а тут стоит перед вами говнюк, который в футболе нихера не добился, и врет. А вы…»

Хлебосолов только в том году свои легендарные 34 мяча забил. На протяжении сезона меня Аркадий Поляков – генеральный директор завода «Белшина» – постоянно к себе вызывал. «Ну, сколько он там забил? 25 будет? Может, ему «Золотую бутсу» дадут?..» – «Аркадий Кириллович, за голы в нашем чемпионате такое не дают». – «Да? Ну, все равно, пусть 25 забивает». Через несколько туров: «А может, лучше 30? Точно, давай 30!» Еще через какое-то время снова вызов: «А давай 35!» – «Чемпионат уже заканчивается – не успеем». К последнему туру на счету Андрея было 32 гола. Играли в Солигорске. Поставили два пенальти – оба забил. Но на 35-й уже времени не хватило. В итоге остановился на 34-х. Поляков за это подарил ему машину с номером 9634. Когда встречаю Хлебосолова, постоянно подкалываю: «Ну что, Андрюха, твой рекорд, наверное, так никто и не побьет. А если бы я за вами не следил, ох…»

Вообще же, в Бобруйске того времени весело жилось. Еще с Союза у меня сложились хорошие отношения с командиром летной дивизии, стоявшей в городе. И через армию я получал футболистов. Тогда не каждый клуб мог этим похвастать. И вот за счет таких ребят и формировали команду. С помощью футболистов-срочников ухаживали за полем на «Спартаке». Поливали, косили, удобряли. Сами дерн возили, резали. Никаких специальных рабочих. А поливали как! Тогда же не было специальных приспособлений. Приходилось тяжеленные резиновые шланги таскать. Человека по три на один шланг. Но игроки любили это дело. Возьмут молока, ливерной колбасы, пару батонов. Придут на трибуны, накушаются вдоволь – и работать.

Первых своих призвал в 1988-м. То были братья Градобоевы, Грищенко, Шустиков, Шубенок. Через год призвались Меркулов, Свирков, Чистый, Черепнев, Хрипач, Савостиков, Кульчий… Мы в 1990-м и 1991-м полковой командой выигрывали чемпионат СССР среди авиации. Но на беду наша часть находилась в подчинении смоленской армии. В Смоленске же была команда «Искра». И после этих побед там очень захотели получить бобруйских ребят. И на наш товарищеский матч в Витебске против КИМа, который тренировали Петя Василевский и Юра Курненин, приехал второй тренер «Искры» Ольховик. Его сын потом играл в Бобруйске. А у нас в команде был паренек из Могилева по фамилии Москалев. В том матче он находился в запасе. И этот Ольховик подсел и давай расспрашивать о ребятах. А Москалев ему про всех рассказал. Следующим утром телефонограмма: «Прислать в «Искру» 13 футболистов». Меня вызывает командир дивизии, спрашивает, что будем делать. В итоге решили, что я поеду с ними.

Наблюдаю за первой тренировкой и понимаю, что парни притворяются, ничего не хотят делать. Валяют дурака, в общем. Главный тренер Морозов их пачками отправляет назад. Из 13 человек остались только два хохла. Но они хотели уехать. Им было все равно, где играть. Прошло время. «Искра» захотела Игоря Градобоева. А надо отметить, что Игорек – это мозг! Компьютер. Он мог такую передачку выдать! Во многом за счет его игры Хлебосолов и Яромко так много забивали. В общем, уперлись в Смоленске: подавай Игоря. Ну, я им два раза Эдика и отправлял. Он был и слабее чуть-чуть, да и играл на фланге, а не в центре. И оба раза его возвращали. А потом кто-то из наших тренеров сдал, что на просмотр ездил другой человек.

– Давайте вернемся к Хорватии. Почему Борисику пить нельзя было?

– Саня – прекрасный футболист. Своей левой мог накрутить любого. Где угодно. И в сборную своего возраста привлекался. Но он – алкаш. Потерянный человек. Его и кодировали во всех командах, за которые играл. Не помогало. Пил все равно. И плохо ему было, и в больницу попадал. Даже в часть отправлял. Но и там парень находил, что выпить. Как получал деньги, сразу пропивал.

– Надо было не платить.

– Свинья всегда грязь найдет.

– Многих футболистов приходилось кодировать?

– Нет. Только одного Борисика. Другие могли выпить, но, что мне всегда нравилось, на следующий день выходили на тренировку и рыли землю. Причем по некоторым даже не скажешь, что выпивали вчера. У Шустикова вообще было два сердца – мог носиться весь матч. И они играли на уровне. Потому что знали: чуть что не так – в армию. Вон Савостиков побыл восемь дней – поднял на уши всех, включая папу. Почему попал? Ерундой занимался. И потом Кирюша не хотел больше туда идти. Я же просил, чтобы почаще в наряды ставили: в караул, на кухню. Чтобы ребята прочувствовали альтернативу. Тот же Борисик месяцами сидел, но тщетно…

Тогда были футболисты с большой буквы. А сейчас: дай деньги, дай деньги, дай деньги. В Бобруйске, пока я там работал, самая большая зарплата составляла 500 долларов. Плюс 250 за победу. Понятно, что в «Динамо» и МПКЦ было больше. Но, считаю, то была адекватная зарплата. Тем более в основном ставки были по 300-400 долларов. А максимум получали всего пять-шесть человек, которых я с собой из Мозыря, где создали с Юревичем чемпионскую команду, привез. Я забрал Хрипача, Черепнева, Левицкого, Савостикова и Андрея Свиркова. Хотел Сашу Кульчия, но Анатолий Иванович попросил его оставить. Сказал, что видит в нем потенциал большого футболиста.

– Как вы познакомились с Юревичем?

– Это было, когда он еще в Добруше работал. Мы приехали на турнир в Молодечно. Там ко мне подошел Юревич. Познакомились, разговорились. Не обошлось и без посиделок за столом. Через полтора года его приглашают в «Ведрич». Речица и Бобруйск недалеко. Стали играть товарищеские матчи и помогать друг другу. За это время прилично сдружились. После его приглашения в «Полесье» приехал ко мне и попросил вратаря. Отдал ему Меркулова. Заодно и Кульчия. Вскоре началась мода на фарм-клубы. И мы решили взять под опеку «Полесье». Так как «Фандок» выступал в лиге, рангом выше. Суть сотрудничества заключалось в том, что на игры мы могли беспрепятственно передавать из команды в команду трех футболистов. Он чаще всего просил вратаря, Черепнева и Хрипача. А я забирал: Коновалова, Мелешко и Ромащенко-младшего. Иногда Скоробогатого.

В общем, так и зародились наши отношения. Тем более мы очень похожи в плане дисциплины. Юревич за выпивку так же казнил игроков, как и я. Никто не запрещал собраться после победы, накрыть стол, выпить чуть-чуть. Но на следующий день снова пахать. И парни работали на совесть. Они хотели играть в футбол. Никто не думал о деньгах. Никто не подходил и не ныл: «Евгений Петрович, вот я получаю 400, а этот 500…» Да, они знали зарплаты одноклубников. Никогда от игроков такую информацию не скрывал. Они всегда знали, что получают от того, как играют. И если условный Градобоев сыграет плохо, то в следующем месяце у него будет 400, а у кого-то 500. Все просто. И не было никаких стычек в команде из-за денег.

В общей сложности проработали вместе с Юревичем 12 лет. В МПКЦ, в минском «Торпедо», в СКВИЧе. Анатолий Иванович – настоящий фанат своего дела! Умница. Найдите хоть одного такого тренера в стране, который будет работать с 6 утра и до позднего вечера. Иваныч водил того же Корытько по полю по 3-4 часа. Объяснял, показывал. Сколько методически с ним занимался! И человек в итоге стал футболистом! Значит, видел что-то.

Другой наглядный пример – Сергей Омельянчук. Когда он вместе со Швыдаковым и Афанасенко приехал из Гомеля, мне показалось, что ничего из него не выйдет. Но Юревич был иного мнения. Обучение давалось очень тяжело. Он с ним работал почти каждый день. И что в итоге? Заиграл парень на серьезном уровне. Уехал в «Легию». Поиграл в «Арсенале» у Грозного.

– Футболисты всегда о себе говорят «мы – профессионалы», но при этом куча историй о пьянках. Почему они пьют, когда должны быть образцом?

– От безделья пьют. Если человек семейный, то жена выступает в качестве стопора. А когда один, что держит? Чем заниматься вечером? И начинается: «Вася, идем пивка попьем…»

– Вы встречали человека, который был бы настоящим профи? Не пил, соблюдал режим дня, правильно питался.

– Это большая редкость, но мне повезло. Сергей Яромко такой. Образец. Готовился к тренировкам, к играм. Одежда всегда была постирана, выглажена. А тогда же не было никаких прачечных – стирали руками. Питался всегда правильно. Никогда не пожалеет денег на нормальный обед. В холодильнике на сборах всегда были необходимые продукты. Он и учился прилично – школу и институт окончил с красными дипломами. Он, кстати, и не пил почти. Мог чуть-чуть виски или шампанского выпить, да и то редко.

Я его отправлял на просмотр в дортмундскую «Боруссию». Это еще до Вехтева было. Сергей побыл на сборе, оставил неплохое впечатление, но тамошние нападающие оказались сильнее. Но главный отзыв, полученный из Германии, что мы прислали настоящего профессионала.

– Футбол 90-х обычно вспоминают с теплотой. Многим он нравится больше, чем сегодняшний.

– Раньше ребята больше отдавались игре. Они знали, что кроме этого клуба у них ничего нет. А сейчас пригласили в Россию на зарплату в два рубля больше – полетел. А раньше подолгу играли в одном клубе. К примеру, чтобы получить мастера спорта, надо было 10 лет отыграть в одной команде. И в Бобруйске такие люди были. Сколько раз предлагали тем же Градобоевым перейти в «Гомель» – отказывались. Их за это боготворили трибуны.

А теперь футболисты разбалованные. У них все есть. Игрок за месяц получает столько, сколько я заработал за половину своей жизни. Развелось агентов. Некоторые из них никогда футболистов в глаза не видели, но заплатили 1500 евро АБФФ и теперь ходят с корочкой. Они балуют игроков. Я в «Дариде» таких отгонял от команды. А они роем вились. Всунут игрока в команду, подпишут контракт и все в ажуре. Главная цель – снять бабки.

– Вы «Дариду» вспомнили. Как вам работалось с Владимиром Делендиком?

– Мне вообще везло на руководителей. В «Фандоке» был Владимир Таранов. Класснейший мужик. Когда у команды не стало денег, он честно признался, что больше не может содержать. И мы в «Белшину» пошли к Аркадию Полякову. А это руководитель с большой буквы. Он 16 тысяч работающих на шинном знал по фамилиям. Когда приезжал на завод, сразу шел по цехам! Знал, что у него на складах. На рабочем столе всегда лежали общие тетрадки со списками: химикаты, одежда, электроника. И если нужно было выписать нам на базу холодильник или телевизор, я к нему приходил. Он подписывал заявку, открывал свою тетрадку, находил там телевизор за нужным номером и помечал, что тот ушел футбольному клубу. Кстати, Поляков сразу сказал, что команду будет обеспечивать сам. Чтобы я не искал никаких спонсоров. Затем вызвал зама по экономике: «Нам в клубе нужна зарплата, как в МПКЦ – 500 долларов». И показывает смету, которую я привез из Мозыря. Зам посмотрела: «Это ерунда – одна смена завода». Все! Он дал автобус, микроавтобус. Все новенькое. Потом Поляков уехал, и все покатилось вниз. Плоды безхозяйствования видны. Еще чуть-чуть и клубу будет крышка.

Минскому «Торпедо» покровительствовал генеральный директор МАЗа Валентин Гуринович. Мы сделали стадион. Поставили трибуну, уложили поле. Выровняли его. Со стороны раздевалок оно было ниже на 40 сантиметров. Для этого привезли 150 МАЗов чернозема. Посмотри, какой газон даже сейчас, спустя столько лет! Юревич заставлял футболистов траву за воротами выщипывать! Чтобы семена от сорняков не заносило на поле. Возле хоккейной коробки вообще заасфальтировали. А сейчас кругом растет лебеда!

Там, где раздевалки, было СТО! Ремонтировали машины. Перепланировали, сделали административный корпус. Мебель поставили. Так после нас, наверное, ни одного шурупа не закрутили! Да что там! Мы как поставили в судейской мягкий красный уголок, так он до сих пор стоит.

Так вот, Делендик был последним футбольным руководителем, с которым я работал. Он отдавался футболу полностью. Если 2-3 раза в день не бывал на стадионе – это не Делендик. Ездил постоянно. Водил меня и всех остальных по объекту: «Мусор убрать! Дерево спилить! Правила поведения установить». Каждую неделю Делендик привозил целый автобус людей с «Дариды», которые мыли сиденья перед игрой. Все до одного! А поле! Болото ж было. Лягушки прыгали! Сколько мы трудились, сколько денег вгрохали.

Проработали вместе больше трех лет и за это время не случилось ни одной задержки по зарплате. Даже на день! Вот это Делендик. Найдите мне еще кого-то в Беларуси, кто построил свой собственный стадион. Даже Капский два своих строил при помощи государства. А «Дариду» Европа приняла! Когда инспекторы приезжали, они охали. Первый чисто футбольный стадион в стране! Это был хозяин. Что мог, то делал.

– Но при этом в футболе не разбирался.

– Он хозяйственник. Вы организуйте экскурсию на завод «Дарида». Там по цехам можно ходить в белых носках! Настолько чисто. Когда он был депутатом, всех иностранцев туда возил. Они впечатлялись. Честно, я такого предприятия не видел. Для контраста. Попал на производство другой воды. Ее разливают буквально в сарае. А у Делендика территория выложена плиточкой. Все аккуратно. Туйки стоят.

Он очень хотел чего-то добиться в футболе, но не получилось. Почему? Потому что федерация такая. Помните, была заварушка, когда Антуан Майоров внаглую «Дариду» засудил в Гродно? Делендик после этого плюнул на все. На следующий матч с «Гранитом» команда не вышла. Мы закрыли стадион. Вскоре Владимир вызвал меня и говорит: «Будем стадион продавать, а команду закрывать. Я больше деньги вбрасывать не буду». Вся прибыль предприятия уходила на футбол. Огромные деньги. А ведь никто не помогал. Ему бы чуть больше лояльности со стороны федерации и было бы все иначе. Но он не один такой. «Савит», где тоже был фанат, загнулся. И почему? Правильно, федерация. Бюджетные команды в приоритете всегда, а частные… Их у нас вообще нет. Половинки – БАТЭ и «Динамо». Нужно наоборот, тех людей, которые по собственной воле хотят развивать футбол, поддерживать, помогать.

– О вас много негативных мнений. Из последнего – не самым добрым совместную работу Роман Астапенко.

– Начнем с того, что Рома–вратарь. Думал, что просто так будет получать деньги. А когда приехал Плотников из России, наложил полные штаны. Он трутень! Я бы его никогда не взял в команду, но его просунул Пигулевский, имевший хорошие отношения с Делендиком.

А вообще, трудно найти одинаково хорошего для всех человека. Я люблю дисциплину. Одному это нравится, а другому – нет. И тот, кто был шалтай-болтай, будет говорить, что я его глушил. И я не отказываюсь. Таких людей, которые мне не подчинялись, я не уважал. С тем же Хлебосоловым было много стычек. Наказывал его по полной за все его загулы. Но в клубе находились люди, которые за моей спиной возвращали ему деньги, которые я списывал на штрафы. Меня из-за этого и убрали из команды.

– Расскажите.

– Тот, кто деньги возвращал, надоумил игроков написать на меня кляузу. Началось разбирательство. Я рассказал, что штрафовал за пьянки. Встает Ковалевич: «Евгений Петрович сравнивает Борисика и Хлебосолова. Он же бомбардир, все дела…» – «Мне в команде все равно: что Борисик, что Хлебосолов». В общем, поговорили на повышенных тонах. Потом футболисты сдали игру в Могилеве. Хлебосолов внаглую не забил, Ковалевич пропускал в защите, а Широкий вообще не вышел. После чего я уехал к Юревичу в Минск.

– Чем вы сейчас занимаетесь?

– Вообще, на пенсии, но работаю на «Минск-Арене». Занимаюсь маркетингом. Привлекаю предприятия для рекламы. Ну и на футбол выбираюсь. Не могу без спорта.