Основатель минской IT-компании – топ-судья в бадминтоне: много гоняет по миру, работает удаленно, держит себя в форме

Вот его история.

Артур Залужный – топ-менеджер крупнейшей эстонской IT-компании Helmes. С нашей страной уроженца Таллинна связывает то, что десять лет назад он организовал в Беларуси офис белорусского подразделения, в котором сейчас работает более 120 человек. Также Залужный – международный судья по бадминтону. Мы встретились с ним в Falcon Club, где Артур работал на Европейских играх, и поговорили об отличиях наших стран, впечатлениях эстонца о Беларуси и безбашенных азиатских фанатах бадминтона.

– Многие в детстве пробуют разные виды спорта, и я не исключение. Тем более оно у меня прошло в тяжелое советское время, когда Эстония отделялась от СССР. Очень многие спортивные секции то открывались, то закрывались: денег нигде не было, и было сложно. Дольше всего занимался плаванием и легкой атлетикой. Бадминтоном попробовал заниматься классе в пятом-шестом, но секция закрылась – и тренироваться в Таллинне было негде. Снова начал играть в университете. На первых двух курсах была физкультура – и можно было выбирать разные виды спорта. С тех пор это часть моей жизни.

– Программированием вы тоже в школе увлеклись?

– Да, поначалу это было просто хобби. Информатика в школе была довольно примитивной. Знаете, были большие советские компьютеры и довольно базовый набор знаний, который нам давали. Но я интересовался точными науками, и у меня была возможность попробовать что-то новое. В то время был очень  популярен ZX Spectrum – приставка к телевизору с простым языком программирования. Игры тогда записывались на пленочные кассеты, мы их переписывали друг у друга. Были такие игрушки как Lode Runner, Pacman. Тепло вспоминаю то время, сейчас такого уже нет: все упростилось.

– Для многих бадминтон – игра во дворе или на даче. То есть не секционный вид спорта.

– Наверное, это очень сильно зависит от страны и популярности этого вида спорта в ней. В Индонезии и Малайзии из ранца почти каждого школьника торчит ракетка, потому что половину уроков физкультуры они проводят, играя в бадминтон. И это вполне оправданно, потому что это весело, детям гораздо интереснее, чем просто бегать или мяч в корзину бросать. Особенно в возрасте, когда до нее тяжело добросить.

Думаю, бадминтон имеет огромный потенциал. Да, многие воспринимают его только как развлечение на пикнике или пляже. Но чтобы его развивать, нужно показать другую сторону: это олимпийский вид спорта, в котором много финансовых возможностей и возможностей для развития. Тогда детям будет интересно им заниматься.

– До того, как стать судьей, на каком уровне вы играли?

– Знаете, у спортсменов есть такая шутка, что хорошие спортсмены становятся тренерами, а никудышные – судьями. Это как раз про меня. До университета я играл не так много, хотя бадминтон очень нравился, и на любительском уровне занимаюсь им до сих пор. Я становился судьей, чтобы быть ближе к любимому виду спорта. И это было правильным решением. Как аккредитованный судья Всемирной федерации бадминтона причастен к турнирам самого высокого уровня. Там бывает много интересного, особенно на турнирах в Китае, Малайзии, Индонезии, Индии. В этих странах бадминтон дико популярен. Бывает, выходишь из зала, а к тебе пристают, чтобы просто потрогать, потому что полчаса назад ты жал руку их кумиру. И такие моменты очень вдохновляют.

–Как в бадминтоне добираются до звания международного судьи?

– С местных матчей, поединков чемпионата Эстонии. Все было постепенно – путь до международного уровня занял у меня примерно 12 лет. Сначала хотелось просто судить, а потом постепенно пришли опыт, квалификация. Сам пытался попасть на какие-то большие турниры, а потом организаторы уже готовы были платить, компенсировать билеты и проживание. Есть определенные этапы карьеры арбитра: судья на линии, судья на вышке и рефери. Рефери – это главный судья, обычно их двое, на Европейских играх даже трое. Рефери следят, чтобы организация турнира соответствовала требованиям Всемирной федерации бадминтона и все технические положения о соревнованиях соблюдались. Приходится контролировать даже детали, например, разделение тренировочных площадок между командами. Это важно, потому что в элитном спорте на результат влияет любая мелочь. Тренеры это понимают и пытаются хитрить даже в мелочах – такое нужно предотвращать.

На Европейских играх я именно эту позицию и занимаю. Аккредитованным рефери Всемирной федерации бадминтона стал в этом году – и в Минске первый серьезный турнир для меня. Судьей на вышке на турнирах мирового уровня работаю с 2015 года: за плечами три чемпионата мира, предыдущие Европейские игры в Баку, турниры Суперсерии в Китае, Малайзии. На европейском уровне работаю с 2007 года.

– Примерно в это время вы начали работать в Беларуси. Как это было?

– В 2008 году я был руководителем проектов Helmes. Тогда из-за кризиса нам нужен был выход на другие рынки, и Минск выглядел очень привлекательным местом. В Беларуси достаточно много образованных и желающих работать людей, но при этом уровень зарплат не заоблачный. Мы начали с двух небольших проектов, собрали в Минске команду из семи человек. Все прошло хорошо: и мы, и ребята, с которыми работали, были довольны. Понимаете, главная проблема Эстонии – она маленькая. Если тебе нужны люди, быстро ты их не найдешь. Поэтому нам был важен рынок, на котором была бы возможность быстро расти. И в 2009 году мы решили основать компанию «Хелмес Бел». Сейчас, спустя десять лет, у нас более 120 человек в штате.

– Что вообще знали о Беларуси до приезда?

– Совсем немного. Если попросить среднего эстонца сравнить Украину, Беларусь и Молдову, то сходу никаких различий они не назовут. Понимание этих различий и привязанность к этой стране пришли постепенно. Меня удивило, насколько белорусы близки по своему менталитету и восприятию ценностей к эстонцам. Обычно считается, что балты и славяне разные. Но в Беларуси мы нашли очень хорошее соприкосновение. За все десять лет у меня ни разу не было ситуации, когда я не понимал культурный код Беларуси, чтобы это мешало мне работать. С белорусами мы всегда находим общий язык.

– Чем белорусы отличаются от россиян и украинцев?

– Я не могу назвать конкретные параметры. Но мне гораздо легче и комфортнее работать именно здесь, чем в Украине или России. Не хотел бы никого обижать, но спустя десять лет могу точно сказать, что основание компании в Беларуси было правильным решением.

– Окей, сформулирую вопрос по-другому: чем похожи белорусы и эстонцы?

– Темпераментом. У меня есть возможность сравнить с россиянами, украинцами, и они все-таки другие. Эстонцы и белорусы в целом очень спокойные, уравновешенные, трудолюбивые, в какой-то мере терпеливые. Это качества, которые стоит ценить в людях.

– С какими трудностями по работе сталкивались в первые годы после переезда?

– Сейчас я просто управляю бизнесом, а в начале 2010-го был директором, то есть занимался и административной работой. Главная трудность – бюрократия. Стоять в очереди, чтобы подписать какую-то бумажку, а потом идти к следующему столу – это не очень хорошо. Особенно сложным был ежегодный процесс продления разрешения на работу здесь. В Эстонии все формальности можно пройти через интернет.

Удивительными были изменения курса. Когда я впервые приехал в Беларусь, доллар стоил две тысячи рублей, евро – три тысячи. Сейчас цифры отличаются в десять раз. Это было удивительно.

А еще у вас нет моря – это расстраивает меня до сих пор. Минское море? Слышал, но пока не доехал.

– Где сейчас больше прокаченных айтишников: в Беларуси или Эстонии?

– Смотря как считать. Если по головам, то, конечно, в Беларуси: ваша страна в шесть раз больше по населению. Если говорить о возможностях роста, то по ряду критериев Эстония может быть впереди. У нас более открытый рынок, имеется возможность приглашать людей практически из любой страны, причем эти люди реально к нам едут. Но у Беларуси очень большой плюс – льготный режим для IT-компаний, Парк высоких технологий. Все очень сильно привлекает. Уверен, в ближайшем будущем специалисты из стран СНГ продолжат ехать в Беларусь. Так что налогоплательщиков точно станет больше.

– Почему ПВТ в первую очередь привлекает специалистов из СНГ, а не из Европы и США?

– Это больше исторический имидж страны. Есть вещи, которые меняются только со временем. Имидж нельзя в одночасье исправить указом президента или каким-то другим законом. Должна быть доверительная среда, в которой будет расти предпринимательство. Сейчас все стартапы делаются с целью продаться и быстро переехать в Лондон. Перемены должны быть такими, чтобы крутые проекты оставались в Беларуси.

– Что, на ваш взгляд, нужно сделать Беларуси, чтобы еще больше раскачать IT-индустрию?

– Думаю, государство должно всего лишь создать рамки и выдерживать их. Все что нужно уже создано, а дальше уже дело бизнеса прийти, найти то, что они ищут, и все организовать. Сейчас ситуация очень хорошая, и нужно просто выдерживать ее такой, какая она есть, и все будет расти. Думаю, государству сейчас главное не вмешиваться в рыночные процессы.

– Эстония славится тем, что является IT-страной. А в то время, когда вы учились в университете, уже были предпосылки к этому?

– Думаю, Эстония стала достаточно успешной в IT-сфере благодаря своему размеру. В небольшой стране проще запускать инновационные вещи. Хочется верить, что мы [Helmes] тоже помогли Эстонии стать высокотехнологичной страной.

– Самый крутой проект вашей компании, которым можете гордиться?

– Думаю, это электронное голосование. Разработка из 2000-х используется в Эстонии на каждых выборах. Благодаря ей в последние 10 лет я всегда голосую из дома. Часть этой системы работает на тех решениях, которые разработал Helmes.

– В Беларуси может прижиться такая система?

– Хотелось бы. Пусть не для всех, но для каких-то местных выборов это можно было бы применить. А еще можно открывать компании через интернет, получать от врача электронный рецепт. Но в Беларуси ведь уже внедрены интересные решения. Например, бесконтактная оплата в метро. Так что, думаю, постепенно все эти решения войдут и в жизнь белорусов.

– Мы говорили про сходства белорусов и эстонцев. А какой народ более спортивный?

– На практике люди начинают заботиться о себе после того, как достигают определенного уровня достатка и комфорта. В Эстонии качество жизни пока выше, чем в Беларуси. Поэтому у нас вести здоровый образ жизни более популярно, если сравнивать страны в целом. Но при этом Минск – прекрасный город, в котором есть все для занятий спортом. Велодорожки, парки, в которых можно бегать, куча спортзалов. Большая часть моих коллег по вечерам занимается спортом.

– Помимо бадминтона в вашей жизни есть спорт?

– Конечно, стараюсь. После 40 лет об этом приходится думать. В последнее время из-за большого количества поездок (к счастью, у меня есть возможность работать удаленно) половину своего времени провожу вне дома. В чемодане всегда есть кроссовки и спортивная одежда. Отель выбираю с тренажерным залом или бассейном – там и занимаюсь. Если хорошая погода и парк рядом с гостиницей, можно выйти побегать.

– Есть такой миф, что айтишники все время сидят за компьютерами. Часто сталкивались с таким мнением?

– Но вы же понимаете, что это не так. Программисты – люди с хорошим достатком и возможностью вести здоровый образ жизни. Ну и IT-компании стараются стимулировать сотрудников заниматься спортом. Например, мы в «Хелмес Бел» компенсируем стоимость абонементов в тренажерный зал, бассейн или другие спортивные залы. Немного тренажеров есть и в офисе, но, на наш взгляд, эффективнее просто дать людям возможность самим выбрать зал, а потом компенсировать стоимость занятий.

– Как вы совмещаете управление бизнесом с судейством?

– В идеале жизнь любого человека должна разделяться на три равные части – работа, семья и что-то для души. У меня это хобби – судейство. Когда есть возможность что-то создавать, хочется работать больше, чем треть времени. Но я стараюсь соблюдать примерные пропорции так, чтобы у меня хватало времени для работы и семьи, а оставшееся время уходит на бадминтон.

– Какую часть времени занимает работа на турнирах?

– В общей сложности судейские темы занимают где-то два месяца в год. Но, к счастью, мне удается работать удаленно, это время не только на хобби. География турниров широкая: в этом году я был в Малайзии, Китае, Новой Зеландии, поеду в Казань на чемпионат мира, снова в Юго-Восточную Азию на Thailand Open.

– Футбольным судьям часто достается от болельщиков, а насколько эмоциональна в этом плане работа судей в бадминтоне?

– Бывают. Конечно, это зависит от квалификации арбитра, хороший судья не допустит эскалации. Но надо понимать, что бадминтон – очень-очень популярный вид спорта в Азии. Чтобы вы понимали, он там на втором месте после футбола. Индонезия, Малайзия, Китай – это страны, которые сходят с ума по бадминтону. Когда ты сидишь в зале, вокруг тебя пять тысяч человек и ты принимаешь решение не в пользу игрока, за которого все болеют, начинается свист и угугуканье. Спина сразу становится мокрой.

– Бывало по-настоящему страшно? Караулили болельщики у гостиницы?

– Игроки и судьи пользуются защитой: выходят через заднюю дверь, садятся в автобус и уезжают. Но лет десять назад бывали ситуации, когда кто-то из судей на вышке заканчивал матч, и рефери говорил ему: «Езжай в отель и сиди там до конца турнира, не выходи из комнаты». Это, конечно, экстремальный случай, но лучше перестраховаться.

– Это в азиатских странах?

– В основном, да. Там на бадминтон приходят толпы людей, среди которых могут найтись не вполне адекватные. Есть еще пример. Топовые матчи показывают по телевизору и YouTube. Часто в начале матча показывают инфографику с именами арбитров. Затем, отсудив матч, ты открываешь Facebook и видишь две сотни сообщений от незнакомых людей. Просто пишут люди, которые видели тебя по телевизору, увидели, что ты общался с кем-то из их идолов, и начинают тебя доставать. В основном, конечно, речь об азиатских фанах. Это чуть-чуть напрягает, особенно поначалу.

– Какая самая запоминающаяся история, связанная с судейством, с вами произошла?

– Пожалуй, возможность судить финал на открытом чемпионате Англии All England в 2017 году. Это был такой первый большой финал для меня, и это было очень впечатляюще. В Англии очень разношерстная публика, и все садятся секторами: индонезийцы, китайцы и местные болельщики расположены отдельно. И все они пытаются быть громче других. Это нужно ощущать. Когда пять тысяч человек в зале пытаются создать крутую атмосферу – это впечатляет.

Еще в прошлом году в Китае на China Open я судил финал женской пары. И перед началом матча в комнате, откуда мы все выходим на корт, со мной захотели сделать фотографию. Вышло очень смешно. Четыре игрока и все судьи были женщинами, причем все они были на две головы ниже меня ростом. Забавное фото, где ты стоишь в окружении 15 невысоких девушек, но оно не сохранилось.

Фото: Анита Занкович