Человек, который душит Романовскую и Козеко, вылетел из большого спорта из-за допинга. Вот история, которую он вряд ли любит вспоминать
Непонятно как попал в сборную, стал персоной нон-грата на международных турнирах.
Непонятно как попал в сборную, стал персоной нон грата на международных турнирах.
Сергей Марченко за последние недели стал очень обсуждаемой фигурой в белорусском спорте, хотя до этого держался в тени. После президентских выборов экс-гребец возглавил РЦОП по фристайлу, чтобы обуздать взбунтовавшихся спортсменов. Но пока у Марченко особо не получается: ни увольнением (пострадала чемпионка мира Александра Романовская), ни лишением ставок (у выдающегося тренера Николая Козеко забрали олимпийскую стипендию) он не сумели изменить гражданскую позицию фристайлистов, которые продолжают требовать честных выборов и прекращения насилия.
На самом деле это не первый примечательный момент в карьере Марченко. Перед Олимпиадой-2000 в Сиднее будущий функционер входил в тренерский штаб сборной Беларуси по академической гребле. В апреле 2000-го допинг-пробы гребчих Натальи Лавриненко и Натальи Стасюк показали положительные результаты – в анализах спортсменок обнаружили запрещенные эпиметендиол и метилтестостерон соответственно. Международная федерация (FISA) тут же пожизненно дисквалифицировала белорусок. Под раздачу попал и их тренер, которым как раз и оказался Марченко – коучу до конца карьеры запретили появляться на соревнованиях под эгидой международной федерации.
Как связан Марченко с тем допинговым делом? «Трибуна» созвонилась с Валерием Гайдуком, который в 2000-м являлся главным тренером белорусской команды по академической гребле. По прошествии 20 лет после инцидента с допингом коуч, ныне работающий во Вьетнаме, вспоминает детали той истории и рассказал о Марченко как о тренере.
– Мы особо не общались, я просто старше. В разных поколениях гребли, как говорится. Как гребца Марченко даже особо не помню. Могу ошибаться, но он помогал Владимиру Синельщикову, когда восьмерку готовили. Много лет прошло с тех пор – более 20 лет, все детали не удержишь. Я тогда у руля находился, поэтому немного другим голова занята была.
– А что касается того самого случая с допингом?
– Да, было такое. Марченко тренировал двух девочек из числа тех, кто в 1996 году взяли в восьмерке бронзу на Олимпиаде в Аталанте – Наталью Стасюк и Наталью Лавриненко. Они гребли в двойке, в парном весле стали квалифицироваться. Параллельно тренировалась двойка у Анатолия Квятковского. Планировали привлечь подопечных Марченко и Квятковского к четверке парной, чтобы также попробовали пробиться на Олимпиаду-2000. Но с одним условием: если будет большой разрыв на соревнованиях между этими двумя двойками, то четверку вообще не станем комплектовать.
В 2000-м прошел старт в испанской Севилье. Обе двойки нормально прошли, поэтому договорились выходить на квалификационные соревнования в четверке перед Сиднеем. Марченко и Квятковский начали готовить девушек. Я в детали особо не вникал, как договорились – так и выполняли.
А потом гром среди ясного неба. В Бресте команде провели допинг-контроль. Такое время было – никто ничего не знал. Тогда еще допинг-контроль быстро не делали. Прошел где-то месяц. В принципе, в международной федерации знали о положительном результате. Там умели жестко бороться с допингом – прямо перед вылетом в Люцерн на этап Кубка мира и квалификационную регату узнали о пробах. Получилось, что спортсменов Марченко в Швейцарию везти было нельзя – их просто не допустили бы, пока не закончится разбирательство. Остальная часть команды полетела.
Затем началось расследование. Все деталей не припомню. Вручили папку документов с расследованием. Марченко особо не фигурировал в них. В основном речь шла о девочках. Но у нас федерация тогда очень жестко относилась к допингу – любое нарушение вело к пожизненной дисквалификации. На два года никто не дисквалифицировал, поэтому Лавриненко и Стасюк пришлось заканчивать со спортом. Решение приняли, и девушки потеряли возможность поехать на Олимпиаду, хотя шансы были, а подопечных Квятковского в итоге отправили в восьмерку. Команду усилили, но стали четвертыми, хотя шансы на бронзу были.
Наталья Лавриненко
– А что Марченко?
– Нам было заявлено, что этот тренер на международных соревнованиях под эгидой FISA не имеет право находиться. Вот такое было определение. Как на это отреагировали у нас? Неприятность. Сам Сергей поехал домой. Больше не помню, чтобы после этой истории он тренировал [на высоком уровне].
– Что за допинг обнаружили у Лавриненко и Стасюк?
– Там такие длинные названия [метилтестостерон и эпиметендиол – Tribuna.com], это надо специалистом быть, чтобы разбираться. Анаболические стероиды.
– В академической гребле тренер в курсе, что принимают его спортсмены? Или все может пройти мимо него?
– У белорусов нет большого опыта применения запрещенных средств. Обычно, если это делалось, то в тайне – в сговоре с тренером или кем-то другим.
Мы тогда пытались разобраться. Но кто скажет правду? Многое покрывалось. Как установили, применение допинга произошло, когда находились на сборе вместе с командой России. Их специалисты «помогли», но с кем спортсмены согласовывали – мы не установили. Кто и что им давал, так и не узнали. Нам же не пытками заниматься? Все отрицалось. Я сам был участником этих всех разборов. Меня самого чуть не начали обвинять, что руковожу такими процессами. Потом сняли подозрения, потому что перед самым вылетом в Сидней абсолютно у всей команды взяли пробы на допинг. Когда прилетели в Австралию за несколько недель до Олимпиады, получили ответы, что все спортсмены чистые. Хотя тогда говорил, что если хоть одна проба даст положительный результат, то тогда можете спокойно меня обвинять, что занимаюсь такими делами. Я был уверен в команде, у нас ничего такого не было.
– Какая репутацию Марченко среди тренеров? Коллеги верили, что он не замешан в применении допинга?
– Знаете, трудно в такой ситуации кого-то обвинять. Подозрения были, но больше думали на одного человека из России, который оказал «услугу». В нашей команде ни у кого подобных уколов с анаболиками не было. Тогда наш врач испугался сильно, потому что на него тоже наехали, почему он допустил постороннего человека делать инъекции. Там, якобы, девушки ссылались на травмы: у одной плечо болело, у второй – поясница. А кто какую инъекцию делал, никто не знает.
– У подопечных Марченко были шансы в Сиднее побороться за медали?
– Затрудняюсь ответить. Мы ведь четверку собирали. Рассчитывали, что олимпийскую квалификацию могли пройти, шансы были. На чемпионате мира-1999 хорошо выступили, едва не получив место на Олимпиаде. Если не ошибаюсь, тогда выходило пять лодок. Девушкам немного не хватило – кажется, наши были шестыми. Но при этом, если бы поехали в Сидней, то о медалях вряд ли бы мы говорили.
– Есть информация, что Марченко после всей истории возглавлял отделение академической гребли в Полоцке.
– Да, он еще там тренером работал. Все так и было. Потом еще удивился, когда он стал начальником управления спорта. Прилично так поднялся.
– Сегодняшнее поведение Марченко в истории с фристайлистами вас удивляет?
– Знаете, я мало о нем думал. Он как тренер особо яркий след не оставил в гребле. Где-то на уровне детско-спортивной школы. Если честно, до сих пор не могу представить, как он у Лавриненко и Стасюк оказался тренером. Одна из Гомеля, вторая из Могилевской области, а он – из Полоцка. Как они работали? Были сборы перед Олимпиадой, где команда находилась вместе. Вот его и включили в подготовку для помощи. Это все логично, обычный процесс.
– Вашу подпись можно увидеть под открытым письмом спортивного сообщества за честные выборы и против насилия. Что побудило присоединиться?
– Я поставил подпись и этим все сказал. Нет слов. Больше всего не терплю обман, подставы эти все. Происходящее в Беларуси вызывает возмущение. Невозможно с этим жить.
– Удивились, что спортсмены не остались в стороне?
– Люди имеют право выказывать свое отношение к происходящему. Кто-то боится сказать. Не думаю, что стоит соглашаться с обманом.
– Как думаете, чем все в Беларуси закончится?
– Как говорят, дьявол должен быть побежден :).
