Шунто – про уход из «Крумкачоў», долг БАТЭ, желание вернуться в белфутбол и про тех, кто сдает матчи
Большое интервью создателя «Крумкачоў» после двухлетнего молчания.
Большое интервью Александру Ивулину.
Денис Шунто – главный романтик белфутбола. Практически на голом энтузиазме он создал «Крумкачы», которые знатно пошумели в «элите», но достаточно быстро исчезли. Пару лет назад АБФФ попросту не допустила клуб к лицензированию в высшей лиге. На днях старое юрлицо будет ликвидировано с долгами порядка 200 тысяч долларов.
После смерти самобытных «крумок» Шунто избегал публичности, хотя полтора сезона помогал преемнику «воронов» – проекту под названием НФК. Прошлым летом пути менеджера и клуба разошлись, и Денис просто исчез с радаров. Больше года мы договаривались с Шунто на обстоятельное интервью, но он долгое время уходил от беседы на диктофон. Согласие удалось получить только в начале июля. Мы встретились в одном из минских кафе в центре города – во времена «Крумкачоў» менеджер снимал квартиру неподалеку от этого места. Шунто сильно похудел.
– До футбола я всегда был таким, поэтому просто вернулся в свою прежнюю форму, – с улыбкой успокаивает Денис.
На нем черный пиджак и такого же цвета «вышиванка». В глазах – все тот же задор, о футболе он готов говорить бесконечно. Я включаю диктофон, чтобы услышать о расколе в новых «Крумкачах», долгах на сотни тысяч долларов, уроках Анатолия Капского, зарубах с федерацией и вере в белорусский футбол.
– Почти год о тебе практически ничего не было слышно. Чем занимался?
– По большому счету, ничем: смотрел футбол и набирался сил. Примерно полгода назад по приглашению знакомых поехал в другую страну, но из-за коронавируса пришлось провести там четыре месяца. Пандемия отменила все выезды и перелеты, поэтому вернулся в Беларусь только в конце июня.
– В какой стране ты угодил в карантин?
– Прости, но не очень хочется об этом говорить.
– Окей, но за границей ты постоянно сидел дома?
– Да. В этом городе, как и во всей Европе, во время карантина по улицам ходили патрули. Если они встречали тебя, нужно было обосновать, что ты делаешь вне дома. Если попадаешься в первый раз – выносили предупреждение, во второй – штраф. У меня не было таких проблем, потому что постоянно сидел на съемной квартире. Выходил на улицу либо для того, чтобы вынести мусор, либо в магазин.
– Чем занимался дома?
– Сразу скажу, первые полгода после ухода из НФК я наслаждался европейским футболом, все-таки когда работал в клубе, на это просто не хватало времени. Было интересно посмотреть «Болонью», «Хоффенхайм» или «Ниццу». Какие же в этих командах техничные футболисты! Но во время коронавируса остался только белорусский футбол. Если честно, только он и спасал. Просто я не из тех, кто складывает пазлы или смотрит развивающие видео на YouTube.
– АБФФ поступила правильно, не остановив чемпионат Беларуси?
– Конечно! Сейчас, несмотря ни на что, во всем мире возобновились чемпионаты. Но мы, как всегда, пошли своим особенным путем, хотя в Европе есть четкий протокол проведения матчей в нынешних реалиях. В нем продуманы все нюансы. Например, в Германии один тренер пошел в аптеку не в то время. Об этом узнали, и его дисквалифицировали на следующий матч. Это очень правильное решение.
Нам тоже нужно было проводить чемпионат, но выработать четкий регламент и соблюдать его. Мы же сделали так, как умеем, все-таки футбол – это отражение общества. Сделали бы у нас рассадку зрителей на социальной дистанции, но как за ней следить? У белорусских клубов нет бюджетов, чтобы привлекать дополнительных стюардов, которые бы контролировали этот момент. Еще раз, мы делаем все так, как живем.
– Ты заметил что-то интересное в нынешнем чемпионате Беларуси?
– Меня расстраивает уровень игры наших лидеров. После полутора сезонов во второй и первой лиге я просто наслаждался тем, как в 2019-м играли БАТЭ, «Шахтер» и брестское «Динамо». Это суперкачество! Такого не было в «вышке», когда там играли «Крумкачы». Сейчас уровень наших лидеров упал. После 17 туров лучшие команды набрали чуть больше 30 очков. Это один из самых слабых показателей за всю историю белорусского чемпионата. Мне кажется, клуб из прошлогодней тройки, который зимой сохранил бы тренера, сейчас с большим отрывом лидировал бы в чемпионате.
– Но в тех же Бресте и БАТЭ практически не поменялся состав…
– Посмотри, на каком кураже в прошлом году играл Брест. Каждый человек в клубе хотел выиграть чемпионат. Я понимаю это состояние. Когда внутри команды все звенит, она просто не может проиграть. Вспомни, как брестчане вытаскивали матчи, в которых почти ничего не получалось. Они просто перли по дистанции, а БАТЭ и «Шахтер» находились в этой атмосфере соперничества. Сработала определенная синергия, которой сейчас нет. Видим, что Брест сдулся по своим причинам, а БАТЭ и «Шахтер» находятся в процессе перестройки. Кирилл Альшевский показывает, что он принципиально не похож на Багу, а Вернидуб, каким бы сильным тренером ни был, привыкает к новому чемпионату. Поэтому топим за «Неман»:).
– Почему?
– Там собралась команда-банда. Плюс Игорь Николаевич Ковалевич просто не может не вызывать симпатию. Мне хочется чего-то неожиданного. Не говорю, что «Неман» должен взять чемпионство, но пусть он хотя бы не сбавляет ход по дистанции.
– Ты бодро рассуждаешь о белорусском футболе. После НФК тебе предлагали работу в каком-нибудь клубе?
– Предложений, от которых невозможно было отказаться, не поступало. Звонки из разряда «помоги тут-там» мне неинтересны. При этом у меня есть ощущение, что могу еще что-то дать белорусскому футболу. Но для этого нужны интересные люди, которым хотелось бы помочь в решении интересных задач. Сейчас я живу спокойной жизнью и делаю то, что хочу. Зачем возвращаться в футбольную мясорубку с ежедневными переживаниями? Для этого нужно иметь огромную мотивацию. Предложений такого рода у меня не было. Я не хочу прийти в какой-нибудь клуб и занять какую-нибудь должность. Цели вернуться в футбол ради футбола нет.
– «Помоги тут-там» – это предложение на уровне консультаций?
– Такие предложения были от средненьких команд первой и высшей лиг. Это несерьезно. Я не могу просто так ходить на работу и сидеть там с восьми до пяти. Если хочешь чего-то добиться, нужно погружаться в процесс в графике 24/7. Окружающие тоже должны трудиться в таком ритме. В противном случае ты просто начинаешь раздражаться, это не приведет ни к чему хорошему.
– В какие клубы тебя звали?
– Не хочу их называть. Нет в этом смысла.
– Не думал стать агентом?
– Никогда не думал об этом. У меня нет желания заниматься куплей-продажей. Агентская работа – не мое. В этой сфере есть хорошие ребята, но в целом это сволочная и неблагодарная работа.
***
– Давай начистоту. Почему прошлым летом ты ушел из НФК?
– Если коротко, меня не устроил механизм принятия решений в клубе. Особенно моя роль в нем. Мне не нравилось, как принималось решение по отставке Алексея Леонидовича. Кучука. После этого не видел смысла продолжать работу. Зачем беситься самому и бесить других, когда каждый день сталкиваешься с недопониманием? Решил, что лучше уйти.
– В какой момент ты это понял?
– Еще зимой чувствовал, что у нас большое недопонимание с владельцем клуба. Мы по-разному смотрели на его развитие. Для меня было заметно, что даже если команда все-таки выйдет в высшую лигу, то ничего хорошего ее там не ждет. Впрочем, посмотрим, как дальше получится у НФК. Меня попросили дать клубу право на название, я пошел навстречу.
– Пару лет назад ты говорил, что для тебя самое страшное, если «Крумкачы» превратятся в среднюю белорусскую команду. Превратились?
– Поэтому я и не в «Крумкачах». Еще во времена, когда НФК заявлялся во вторую лигу, Алексей Леонидович [Кучук] сказал: «Петрович, если вы останетесь, то я буду тренировать команду». Тогда у меня было обостренное чувство несправедливости, и были надежды, что на нем [чувстве несправедливости] можно построить что-то не менее яркое. Но этого не случилось. Например, когда Женя Костюкевич что-то говорил в прессе, ему тут же звонили: «Женя, ты один из учредителей. Что ты делаешь?» В «Крумкачах» всегда была свобода, но с каждым месяцем ее становилось все меньше. Не нужно было что-то говорить, куда-то высовываться. Из-за этого потихоньку сложилось так, что оригинальных «Крумкачоў» не стало.
– Согласись, некоторые твои резкие высказывания шли во вред «Крумкачам».
– Не спорю. Я занимался спортивной составляющей «Крумкачоў». В принципе, для этого и создавался клуб. Мне не хватило зрелости с точки зрения руководителя. Наверное, где-то неправильно выстраивал отношения с боссами федерации, бизнес-партнерами… С одной стороны, если бы не было определенной дерзости, мы бы вряд ли вышли в высшую лигу, но после… Как можно было отодвинуть спортивную часть и заниматься другими вопросами, если все создавалось именно для этого? Мне было интересно находиться в коллективе, наблюдать за прогрессом ребят, смотреть за тренировочным процессом. Это невероятно круто! Как можно было от такого отказаться? Поэтому вопросы, связанные с работой руководителя, отходили на второй план. Время показало, что это пошло в минус. Вдобавок где-то из-за неопытности своими эмоциональными высказываниями я испортил отношения с тем же руководством АБФФ.
– Ты пробовал найти толкового менеджера для работы в офисе?
– Разговаривал со многими бизнесменами, но не нашел такого руководителя. Вообще, у меня изначально была немного другая идея, чтобы «Крумкачы» были по-настоящему независимым клубом. Мне хотелось найти единомышленников, которые могли бы выделять четыре-пять тысяч долларов в месяц на содержание команды. Восьми-десяти таких партнеров вполне бы хватило. Но, опять же, сделать этого не получилось. Возможно, я был недостаточно настойчив. Наоборот, вышло так, что я стал публичной личностью и замкнул все медиавопросы на себе. По сути, у «Крумкачоў» не было другой «говорящей головы».
– Твоя самая большая ошибка – высказывание про двоечников в руководстве АБФФ?
– По факту так и получилось. Наверное, это часть меня. На тот вопрос журналиста я ответил так, как думал. Возможно, если бы и раньше поступал иначе, то мы бы не попали в высшую лигу. Но, конечно, так говорить не стоило. Тем более [тогдашний председатель АБФФ] Сергей Николаевич [Румас] постоянно шел мне навстречу. Можно было сказать это ему один на один, а не высказываться в СМИ. Опять же это следствие отсутствия опыта и определенной незрелости.
– После этих слов ты общался с Румасом?
– Да, и не один раз. Он говорил мне примерно то, что и в СМИ: «Мы тебе помогли тем-то, тем-то. Ну, какая двойка?» Сергей Николаевич мог остудить меня какой-нибудь шпилькой из разряда: «Ты же отличник, чего ты от нас хочешь?» Тот же Анатолий Анатольевич Капский тоже нередко говорил мне: «Слушай, если ты такой о#####й [крутой], тогда почему такой бедный? Но ходишь и всех учишь жизни! Я получил господдержку только на седьмой год, а ты сразу хочешь куда-то залезть».
– Главный совет, который дал тебе Анатолий Анатольевич?
– Он не давал советов.
– Подожди, а как же этот разговор?
– Это было общение. В процессе наших разговоров Анатолий Анатольевич нередко заводился и начинал полоскать: «Ты на себя посмотри. Всех х#####шь [критикуешь] и хочешь, чтобы тебе кто-то шел навстречу в каких-то вопросах. Так не бывает». Общаясь с Капским, ты понимал, как поступать правильно. У этого человека было несколько уникальных качеств.
– Каких?
– Во-первых, Капский был суперпатриотом. Он очень любил Беларусь и белорусов. Я считаю себя патриотом, но таких людей, как Анатолий Анатольевич, попросту не встречал. Он следил абсолютно за всеми белорусскими спортсменами. Ему было невероятно приятно, когда кто-то из них побеждал.
Во-вторых, у Анатолия Анатольевича была невероятная жажда победы. Он никогда не плыл по течению и просто не мог позволить себе проиграть. Капский создавал вокруг себя просто невероятную энергетику. Рядом с ним ты понимал, что не можешь уступить.
– Что тебе сказал Капский, когда «Крумкачы» обыграли БАТЭ на «Борисов-Арене»?
– Ничего. Мне говорили, что после того матча он молча сел в машину и уехал. Даже не заходил в раздевалку БАТЭ. У него хватало других проблем, но расскажу тебе предысторию. Примерно за месяц до игры на «Борисов-Арене» мы отправились на тот самый выезд в Витебск, куда не поехала половина команды. Я ехал со всеми в автобусе, и мне позвонил Анатолий Анатольевич. Не взял трубку, потому что в автобусе разговаривать было неудобно. Во время остановки перезвонил, но Капский очень не любил, когда кто-то сразу не отвечает на его звонок. Я объяснил, что ехал на матч и не мог разговаривать. Тогда он начал: «Какой тебе матч?! Снимайтесь с чемпионата, не позорь себя и белорусский футбол. И где твои Шикавка и Иванов? Кинули тебя! Вы же будете получать от всех по 0:8!» Я ответил, что пока у нас есть Алексей Леонидович [Кучук], Антон [Шунто], Василевский, Скшинецкий, Челядинский, Костюкевич, Богунов и болельщики, мы будем биться. И попросил больше мне не звонить, потому что просто не смогу взять трубку. А потом мы сыграли просто невероятный матч в Витебске. Думаю, даже Анатолий Анатольевич офигел от его развязки и фантастических голов.
Знаешь, тот звонок дал много сил. Если честно, ехал в Витебск немного потерянным. В тот момент не знал, что делать дальше. Но разговор с Анатолием Анатольевичем сильно взбодрил. Получил такую порцию мотивации! Грубо говоря, его энергетический разряд по-настоящему вернул меня и «Крумкачы» к жизни. В оставшейся части сезона команда билась за каждый мяч и заслуженно сохранила место в высшей лиге.
Когда Капского не стало, уже ничего не хотелось. Все-таки все более-менее значимые успехи белорусского футбола связаны с именем Анатолия Анатольевича. Успехи молодежных сборных, Александр Глеб, победа БАТЭ над «Баварией»… Его присутствие ощущалось везде: и среди борисовских болельщиков, и в руководстве федерации. После ухода Анатолия Анатольевича белорусский футбол уже никогда не будет таким, каким был раньше.
– Капский был для тебя примером?
– Мне очень хотелось выиграть у него. Особенно после разговора по дороге в Витебск. Когда начинались «Крумкачы», мне для разминочки хотелось обыграть Юрия Чижа, а затем Анатолия Анатольевича. Когда брал займ у БАТЭ, Капский прекрасно это понимал. Тогда он сказал: «Даже не думай об этих деньгах. Просто выходите и бейтесь против БАТЭ еще сильнее, чем против остальных». Мне правда очень хотелось обыграть Капского. Возможно, сейчас Александру Зайцеву не хватает такого оппонента. Одно дело соперничать с «Беларуськалием» или заводом БелАЗ, совсем другое – с личностью уровня Анатолия Анатольевича.
– Что сейчас с долгом «Крумкачоў» БАТЭ?
– То же самое, что с другими долгами клуба.
– Какую-то часть удалось погасить?
– Мы отдали порядка 70-80 тысяч. К сожалению, вернуть всю сумму не смогли.
– Тебе стыдно за это?
– Мне совестно за то, что финансово пострадали футболисты и тренеры, а вот займ у БАТЭ… Даже не знаю, что сказать. Думаю, все понимают, что произошло.
***
– Какие долги остались у старых «Крумкачоў»?
– Что-то в районе 200 тысяч долларов.
– Это же огромные деньги. Как тебе спится с пониманием, что не додал кому-то порядка 200 тысяч долларов?
– До самого конца был уверен, что мы все отдадим. Более того, если бы нас допустили до лицензирования, мы бы все вернули. Когда нас просто не пустили даже к лицензированию высшей лиги, мой мир рухнул. Я перестал думать о деньгах, мне было просто плохо. Ощущение гигантской несправедливости перевешивало остальные совестливые моменты. Тем более к этому времени я нашел выход из ситуации. Еще раз, мы бы со всеми рассчитались, если бы нам разрешили пройти лицензирование. Нас не допустили, потому что понимали: мы его пройдем.
Ты не найдешь аналогов этой истории в белорусском футболе. Как можно просто не допустить клуб к процедуре лицензирования? Понимаешь, мы не перестали играть в футбол, потому что обанкротились. Мы обанкротились, потому что перестали играть в футбол. Это просто какая-то фантастика! Люди в федерации придумали какую-то фигню, и она прокатила. Это было обиднее всего, поэтому чувство несправедливости перекрыло все остальные эмоции.
– Что творилось у тебя в голове, когда ты пересекался с людьми, которым должен несколько зарплат?
– Я хожу на футбол, поэтому пересекался с ними. Все всё понимают. Понятно, со стороны ребят могут звучать неприятные для меня шутки, но какой-то агрессии я не чувствовал. Что тут можно изменить? Клуба уже нет, поэтому ребята не могут получить эти деньги, а я не могу их отдать. Некоторые подавали иск на директора клуба для привлечения к субсидиарной ответственности, но им было отказано.
Понимаешь, я не кидал кого-то на деньги. Я правда верил, что все делал правильно, и что у меня получится закрыть все долги. Наверное, если бы я не испортил отношения с руководством федерации, то все было бы нормально. Понятно, сейчас меня могут называть мудаком, но нужно смотреть на факты. Факт в том, что нас просто не допустили до лицензирования. При этом мы были честны перед футболом: не сорвали ни одного матча, не работали с судьями, не играли договорные игры (позже выяснилось, что это тоже большое достижение).
– Когда на тебя сваливается столько проблем, сложно не загнаться и не забухать…
– Я не против посидеть и выпить под хороший разговор. Но я никогда не опохмеляюсь, поэтому уйти в запой попросту не мог :). Тем более сразу появился НФК. Леонидович попросил помочь, и я увлекся новой командой. Думал еще как-то вернуть жизнь «Крумкачам», планировал обратиться в международные суды, но это стоило больших денег. Их не было, впрочем, как и смысла в этой апелляции, потому что чемпионат в высшей лиге был в самом разгаре. Наверное, только в мае написал заявление на ликвидацию клуба.
– Сейчас старые «Крумкачы» уже ликвидированы?
– На ближайшем заседании Исполкома его выведут из ЕГР.
***
– Ты отметил, что «Крумкачы» ни разу не участвовали в договорных матчах. Правда, в Кубке против твоей команды «Нафтан» сдавал игру. У тебя было подозрение, что тот матч нечестный?
– Нет. Для меня этот матч был очень важен – на кону стоял четвертьфинал Кубка. К тому моменту атмосфера в команде была хероватенькая, потому что на следующий матч в Витебск отказывалась ехать половина коллектива. Тот же Фил Иванов и другие ребята поставили ультиматум: мы играем этот матч, но к Витебску вы должны закрыть долги.
Для меня это была очень важная встреча. Я следил за своей командой, но «Нафтан» нормально играл. При счете 1:1 у Новополоцка был выход один на один, и если бы Антон [Шунто] вовремя не выскочил из ворот, то непонятно, что было бы дальше. Плюс Фил не забил пенальти.
Я понимал, что в «Нафтане» есть странные ребята, которые могут играть нечестные матчи. Все-таки слухи о них ходили достаточно давно. Наоборот, когда в чемпионате до этого мы обыграли «Нафтан» со счетом 3:0, мне показалось, что как-то просто все получилось.
– Неужели тебе не показалось странным, когда в концовке матча Горбачев в безобидной ситуации заработал пенальти?
– Он сбил Богунова, а на 91-й минуте Богунов забил сам. Глядя игру со скамейки запасных, у меня не было ощущения, что это делалось специально. Уже потом, когда стало известно, что матч сдавался, начинаешь прокручивать эпизоды в голове…
– На следствии Богунов сказал, что знал о договорном характере этого матча. У тебя изменилось отношение к этому человеку, который всегда был твоим любимчиком?
– Я разочаровался. Знаешь, перед тем, как назначить, я полчаса разговаривал с тем же Владимиром Пятенко. Говорил, что в «Крумкачах» небольшие деньги, поэтому если будет хотя бы попытка или разговор о возможной сдаче матча, то я сделаю все, чтобы после этого тренер отправился в тюрьму. Каждому так выносил мозги. Перед тем сезоном Пятенко привел в команду украинца Ваню Трубочкина, а потом у нас возникли проблемы по составу. Говорю тренеру: «В Украине же хватает хороших футболистов. Может быть, взять кого-то оттуда». Пятенко ответил: «Петрович, я хорошо помню наш с вами разговор. Я уверен в Ване, но боюсь взять кого-то другого, чтобы вас не подвести».
Понимаешь, если бы каждый клуб так подходил к этому вопросу, то договорных матчей было бы гораздо меньше. На мой взгляд, руководителей БАТЭ не красит позиция по Захару Волкову. Они делают акцент на обстоятельствах, в которые угодил парень, а не на участии в договорном матче. Да, понятно, что все ситуации разные. По тому же Волкову – молодой, не стал перечить старикам, играл в полную силу, принесли деньги – взял. Окей, допустим, поверили. Но все равно нельзя отпускать такое. Ну, дайте не пожизненную дисквалификацию, как зачинщикам, а, скажем, двухлетнюю. Замените, в конце концов, ее затем по ходатайству клуба на условную и обяжите к общественным работам – пусть раз в месяц ездит в команды, особенно молодежные, рассказывает свою историю, кается, поясняет, как действовать, когда к тебе поступает такое предложение, [подсказывает] к кому обращаться и т.д. Это будет и наказание, и исправление, и эффект для будущего футбола при отсутствии реальной дисквалификации.
Но вообще мне кажется, за участие в договорняках нужно сажать. Наша терпимость к договорным матчам, допингу… В моем понимании, после вскрытия договорных матчей руководители либо должны жестоко наказывать виновных, либо уходить в отставку. Говорил об этом тому же Сергею Николаевичу Румасу. Как по мне, люди, участвовавшие в договорняках, – это предатели. Ты же не будешь продолжать сидеть в окопе с предателем.
Для меня это принципиальный момент. Удивляет терпимость, с которой мы относимся к подобным моментам. Например, Лэнс Армстронг – невероятный спортсмен. Попросту полубог, но его по-настоящему загнобили за допинг. У нас же допингисты и «пидорги» абсолютно не чувствуют давления общества, а наоборот, порой занимают высокие должности в тех же видах спорта.
***
– Есть мнение, что у тебя не получилось в футболе из-за того, что ты перестал слушать людей, а свою позицию считал исключительно верной…
– Если речь идет о новых «Крумкачах», то в первой лиге клуб оказался в сложной ситуации. В такие моменты в коллективе должен появиться лидер, который возьмет на себя ответственность и сплотит всех вокруг. Я чувствовал себя лидером, который может все исправить. Мы уже не раз оказывались в подобных ситуациях, но они заканчивались успешно.
Я понимал, что нужно делать в этой ситуации. Пришел к главному инвестору и попросил зайти в раздевалку, чтобы всех успокоить и выразить кредит доверия Алексею Леонидовичу. Ситуация требовала таких решений, но тут я узнаю, что за моей спиной ведутся поиски нового тренера. Слово за слово и пошло-поехало. Если в коллективе кто-то не уверен друг в друге, то ничего хорошего не будет. Именно в тот кризисный момент я точно знал, что нужно делать. Тогда было необходимо действовать жестко: брать ситуацию в свои руки и двигаться вперед.
– Слышал, что в чате болельщиков «крумок» после этой истории ты написал, мол, если бы все закрыли рты и послушали меня, то все было бы хорошо. Не слишком ли жестко по формулировке?
– Я до сих пор так считаю. Все-таки вести у меня за спиной переговоры с тренером, который потом звонит мне: «Денис, что у вас там вообще происходит?» – это неправильно. Тогда я жестко поставил вопрос. Думаю, на моем месте примерно так поступил бы любой управленец: мы закрываем рты и все вместе двигаемся в одном направлении. Считаю себя командным игроком, но когда все прячутся по норам и никто не может зайти в раздевалку в кризисный момент… Почему результата добивались Капский, Зайцев, а не Чиж? Они, в отличие от Юрия Александровича, всегда были частью команды и умели брать на себя ответственность.
– Но Капский и Зайцев финансировали клуб, у тебя не было такой возможности…
– Здесь дело не в этом. Еще раз, в кризисный момент нужно было предпринять ряд жестких решений, с которыми никто не будет спорить. В такой ситуации мы бы куда-то пошли, а не топтались на месте. В тот момент в клубе не было такого лидера. Я чувствовал в себе силы, чтобы взять на себя ответственность. Но другие люди не верили в Алексея Леонидовича Кучука в отличие от меня. Я же верил в этого тренера и не видел ему альтернатив в тот момент. Говорил, что с другим тренером мы точно не выйдем в высшую лигу. С Кучуком, при условии, что будем вместе, сможем выполнить задачу.
– Ты по-прежнему веришь в тренера Алексея Кучука?
– Не сомневаюсь, что его ждет большое будущее. Он – молодец! Кучук правильно оценивает свои возможности. Например, перед тем, как команду возглавил Пятенко, Кучук всего год поработал с нашим дублем. Я долго не мог найти тренера. Спросил у Алексея Леонидовича: «Сколько тебе еще нужно, чтобы возглавить главную команду?» Он сказал, что еще минимум два года. Правда, я все равно доверил ему команду гораздо раньше. Получилось неплохо, Алексей Леонидович быстро адаптировался. Понятно, были определенные нюансы, но у кого их не случалось?
– Тебе нравится «Динамо», которым руководят Леонид и Алексей Кучук?
– По крайней мере, я понимаю, что происходит. Думаю, если руководство «Динамо» доверится нынешнему тренерскому штабу, то скоро команда будет в большом порядке.
– Через сколько?
– Через несколько трансферных окон. Не сомневаюсь, что этот тренерский штаб построит крутую команду, которой не было в «Динамо» лет десять. В семи последних матчах они пропустили лишь раз. Это показатель работы тренера. Дальше клуб подпишет более креативных футболистов, наберет уверенность – и футбол будет смотреться гораздо ярче. Сейчас кажется, что в «Динамо» все плохо. Но, скажу так, дураку половину работы не показывают. Поэтому в «Динамо» всем нужно закрыть рты и двигаться в выбранном направлении :).
***
– Чему тебя научил белорусский футбол?
– Футбол – это отражение общества. Тяжело быть абстрагированным от него. У меня не изменилось отношение к белорусскому футболу, потому что я очень хорошо его знал. Чему я научился? Убедился в том, что нам не хватает толкового менеджмента. В каком белорусском клубе занимались менеджментом? В брестском «Динамо» и чуть-чуть в БАТЭ. Взять тот же лимит на молодых игроков. Он показывает, почему наш футбол не так хорош, каким мог бы быть.
Чего мы хотим? Чтобы молодые больше играли. Давай разберем ситуацию на примере минского «Динамо». Клуб отдал четверых игроков в аренду «Смолевичам». Сейчас они получают практику на уровне высшей лиги. Если в следующем году будет лимит, то БАТЭ, «Шахтер», брестское и минское «Динамо» никуда не отпустят таких футболистов. В каждой команде стабильно будет играть только один человек. Скорее всего, как говорил Виталий Жуковский, крайний защитник. Трех остальных будут держать на всякий случай. У БАТЭ, «Шахтера», Бреста нет своих лимитчиков. Это значит, что их будут выдергивать из «Энергетика», «Минска», «Руха» на хорошие зарплаты. Получится, из 20 самых перспективных футболистов этого возраста будут играть четверо, а остальные станут протирать лавку. Их будут гнобить партнеры, мол, вы в команде только из-за лимита, а пацаны будут получать более-менее неплохие деньги и водить телочек по клубам.
Почему не изучить опыт той же Латвии, о котором рассказывал Олег Кубарев? В Беларуси тоже можно использовать такой подход. Более того, найти партнера и с его помощью отбить часть затрат. Это было бы очень интересно! Но для этого необходимо работать: искать партнеров, найти хороших юристов и финансистов. Вместо этого соберется исполком, поднимет руки – и все. Но потом будут мучиться футболисты, тренеры и зрители. Самое печальное, эффект от этой реформы будет не просто нулевым, а даже минусовым. Все из-за того, что мы не даем стимул, а устраиваем обязаловку. Это даже не показатель нехватки менеджмента. Наверное, сейчас снова кого-то обижу, но это показатель нехватки интеллекта.
– Ты говоришь, что футбол – отражение общества. В белорусском обществе что-нибудь поменяется после 9 августа?
– Нет. Думаю, все будет решено силовыми методами. Мне кажется, вопросы про выборы бессмысленно задавать адекватным людям.
– Тебе от этого грустно?
– Конечно. Всем грустно. Самое печальное, мы ничего не сможем сделать. Больше всего боюсь, что 9 августа будет кровь. Мне реально страшно. Сейчас чувствуется ожесточение, поэтому что-то может случиться. И в этом, кроме действующей власти, никто не будет виноват.
– Ты готов отстаивать свой голос, если поймешь, что тебя обманули?
– Я не пойду на выборы. Не хочу участвовать в этом.
– А в футболе еще хочешь поучаствовать?
– Я уже отвечал на этот вопрос. Будет день – будет пища :).
Фото: vk.com/krumkachy
