«Говорили, «Гомель» не выйдет на поле, пока меня не уберут из-за ворот». Он потерял руку и стал своим среди легенд «Белшины»

Валерия Алексеева в бобруйской футбольной среде знают многие. Рабочий «Белшины», потерявший на производстве руку в середине 90-х, стал организатором фанатского движения в городе, подружился со многими звёздами белфутбола тех лет и даже умудрился сыграть в белорусском чемпионате. В большом разговоре с нами он поделился многими из своих футбольных историй, а также рассказал, когда «Белшина» снова станет чемпионом.

– Вы коренной бобруйчанин?

– Ну да, родился в Бобруйске, родители переехали из деревни Углы, старообрядцы. У нас сейчас город не совсем типичный, потому что уехало очень много евреев, а в 70-х годах приехало много людей из деревень. Деревенскую культуру они забыли, а городскими не стали. Так что за последние лет 20-30 город изменился, это уже не тот Бобруйск, который описан у [бобруйского писателя] Ефраима Севелы. Я уезжал из города только для службы на флоте, ну и первые пару лет жизни жил в деревне.

– Откуда увлечение футболом?

– У меня вся жизнь с футболом связана. С детства играл в футбол во дворе, был там с утра до вечера. Сейчас детей пугают улицей. Если человека воспитала улица, значит, это хулиган какой-то. А мы воспитывались на улице, потому что родители были на работе. В город тогда приехало много молодежи из деревень, потому что строился шинный комбинат и давали квартиры за год-два. Город вырос в три-четыре раза за счёт этих людей. Естественно, они работали на шинном в три смены, а на выходных ездили в деревню работать на участке, а мы были в основном сами по себе.

Мы мечтали играть за школу, я и играл. У нас главная детская команда в городе называлась «Спартак», и я туда пришёл на просмотр. Была двусторонняя игра, моя команда выиграла 12:1, и 11 голов забил я. Меня, естественно, взяли, и мы стали заниматься футболом.

Стадион «Спартак» (Бобруйск)

– Мечтали о карьере профессионального футболиста?

– В 15-16 лет мне просто не приходило в голову, что футбол может стать профессией. В минское «Динамо» не попадёшь, да у меня и успехов особых не было, так что я оставил команду и занялся учёбой. Не знал, что в Бобруйске можно играть за какую-то команду, что она где-то участвует. Ну и плюс я был не самый талантливый в Бобруйске. У нас был Федя Сикорский, знаменитый парень, Сергей Максимов, Андрей Свирков, Сергей Макаренко, Мищишин…

И вот после техникума меня отправили на Северный флот. В поезде, когда ехали в Мурманск, прочитал, что меня направляют в плавсостав для подводных лодок. Когда приехал в Мурманск и проходил последнюю комиссию, увидел, что там ходят офицеры из спортроты. Ну подошел и говорю – я из «Динамо-Минск», играл за юношескую сборную Советского Союза, тренер Малофеев, возьмите в спортроту. Они сказали – да, берём, а почему тебя Малофеев отправил на флот? Говорю – мы с ним поссорились, у нас разные взгляды на искренний футбол.

А потом выяснил, что в спортроте служат три года, и говорю им – нет, я пошутил. Подошёл к офицерам из морской пехоты, где служат два года, и сказал, что у меня дедушка был морским пехотинцем, папа, брат… И они меня взяли. Когда месяц там прослужил, пришли из флотского футбольного клуба. Сказали – мы будем играть на первой стадии Кубка СССР, 1/64 финала, мы тебя берём. Мол, есть парень из «Жальгириса», парень из «Спартака», ну и ты из «Динамо». Понял, что меня возьмут, и хотя бы один день я пробуду не в части. Пришёл, а там команда мастеров, несколько молодых ребят. Какое-то время они не понимали, что я не из «Динамо», и я провел одну игру на Кубке СССР, по-моему, с воронежским «Факелом». Команда была гораздо сильнее, и мы отбивались. Я тогда нападающим был и во время углового выбил мяч из своих ворот через себя.

А когда приехал домой в Бобруйск, у меня было впечатление, что меня встречает весь город, потому что служил на флоте, там было тяжеловато. Мама мне писала на флот – сынок, нужно учиться, шинный комбинат от тебя не уйдёт. Мне не понравились её слова. Мне показалось, что в труде рабочего шинного комбината нет ничего позорного. И я не стал никуда поступать, а пошёл на шинный и устроился там на самую грязную работу.

– Какую?

– Вальцовщик сверкрупных габаритных шин подготовительного цеха, где делается резина – перемешиваются сажа, каучук и сера. Это первая стадия изготовления покрышки. Там тоже играл за цех, это было начало 90-х.

Один раз, проходя в то время мимо стадиона «Спартак», был шокирован. Был полный стадион, играла команда «Фандок», моя любимая. Это было самое начало суверенного чемпионата, я тогда работал в три смены и не всегда попадал на футбол. Эти футболисты из «Фандока» были нашими героями. С восторгом смотрел на игру Андрея Хрипача, братьев Градобоевых, Андрея Хлебосолова, Олега Черепнёва, Виктора Кукора, Сергея Разумовича, Игоря Шустикова, Рыжченко, Владимира Путраша, Сергея Улезло, Дмитрия Балашова,  Александра Соколовского,  Сергея Яромко, Александра Борисика, Андрея Свиркова, Александра Кульчия …

команда «Фандок»

Много лет ходил на футбол, водил свою бригаду. У нас было две команды в высшей лиге – «Шинник» и «Фандок», мне нравился «Фандок». Он был такой белорусской «Барселоной», а «Шинник» – это были такие своеобразные бойцы, их обзывали деревянными, но это было не совсем правда. Я ходил и на тех, и на других. А когда работал в цеху, на полосках резины мы подписывали мелом номер резины и когда изготовили. Так я этим мелом на шипящей резине писал «Белшина», «Фандок» и фамилии футболистов:)

Ну а в 1995 году на заводе мне оторвало руку. Говорила мне мама…

– Вы как-то рассказывали, что после этого вам пришлось заново учиться играть в футбол.

– Да. Сбежал из больницы где-то через месяц, это было безумием – скрюченный человек без руки… Пошёл играть в футбол. Оказалось, у человека в такой ситуации меняется координация, и он утрачивает навык игры. Совсем! Я прямо заплакал. Без руки-то можно легко прожить, а без футбола как? У меня друг Игорь Идиатулин подрабатывал сторожем в школе. Приходил к нему и ночью тренировался в зале. И через полгодика начал уже играть.

И абсолютно случайно я стал журналистом. Мой друг фотограф Федя Прокопов устроился в газету. Как-то я с ним ехал в машине, и редакторша спросила – не могли бы вы писать о футболе? Так стал журналистом и через пару дней познакомился со всеми своими футбольными кумирами. Мы быстро стали друзьями. В то время «Шинник» объединился с остатками «Фандока», и появилась суперкоманда. Это были настоящие мушкетёры, и я среди них. Сколько они подарили бобруйчанам счастья, век не забуду!

Через месяц Вася Смирных, великолепный футболист, заметил, что если я стою за воротами соперников, наши выигрывают. С той поры там и стоял. Все понимали, что ребята выигрывают, потому что они хорошо играют, а не потому что я стою. Но лет пять-шесть стоял за гостевыми воротами. Приятная миссия, но нервная: кричал, подсказывал, спорил. Некоторые команды со временем узнали об этой традиции. И, по-моему, в 2001 году был матч с «Гомелем». Был у них главный тренер Валерий Яночкин, и он сказал, что команда не выйдет на поле, пока меня не уберут из-за ворот. Ко мне пришла милиция, потом мэр города. Ответил, что у меня есть журналистское удостоверение, и я не уйду, ставьте техническое поражение и объясняйте федерации, почему вы так поступили. То есть пришли болельщики, «Белшина» ждёт, а они не выйдут, потому что какой-то инвалид стоит за воротами? Я не ушёл, был скандал, гомельчане вышли с опозданием. Мы выиграли 1:0. А в финале Кубка в 1999 году во время послематчевых пенальти меня уже судьи отогнали. Но Серёга Жемчугов выручил.

1996 год, награждение «Белшины» первыми медалями. Андрей Свирков, Андрей Хлебосолов, Валерий Алексеев и Игорь Ковалевич.

А потом у Эдуарда Васильевича Малофеева появился настоящий колдун, я-то несерьёзно к себе относился. Помню, за моей спиной на поле стал седой бородатый человек и начал шептать заклинания. Было жутковато, я достал икону и стал молиться. Дядька этот даже в сборной был, у меня там были знакомые футболисты. Они говорили, что он приносил им фотографии соперников с выколотыми глазами – такая установка на игру :).

– Вы ведь сами играли в чемпионате Беларуси по футболу. Как такое произошло?

– Где-то в 1998 году в «Белшине» организовывали дубль из молодых ребят. Я часто во время зимнего отпуска играл с основной командой, вроде, неплохо получалось. Начальник команды Виктор Голомзик мне предложил играть за дубль, то есть теоретически я мог бы выйти и за основную команду. Правда, я был не основной игрок, выходил на замену, но забил парочку.

– С кем доводилось встречаться?

– С какими известными игроками? Я не запоминал, потому что очень сильно волновался. Представьте, я выхожу на замену. Идёт передача верхом, я останавливаю на грудь и один из игроков кричит – руки! Поворачиваюсь и говорю: какие руки? У соперников речь пропадала. Ведь конец игры, выходит парень на замену и никто не смотрит, есть у него руки или нет. Команда сразу деморализована, и мы выигрываем :).

Меня в концовке выпускали, чтобы потянуть время или забить гол. Так что не я запоминал, а меня запоминали. Наверное, не было больше в чемпионате Беларуси игрока без руки.

В то время работал в газете и заметил, что во дворах стали меньше играть. Тогда через газету начал организовывать турнир «Я – король двора». Мы объявляли, что будут приходить известные футболисты и судить матчи. Мы провели около 10 турниров – одно время доходило до того, что было около 600 участников, весь город играл. Но когда уже началось лицензирование, необходимость в таких турнирах отпала. Дети уже были заняты.

Ещё как-то организовал написание гимна для «Белшины». Она как-то играла в Кубке кубков с «Локомотивом», и мы, несколько журналистов, приехали тогда из Бобруйска. Один журналист пришёл в военном кожухе с флагом социалистического Азербайджана с надписью «Белшина – чемпион». Судьи из Европы, которые там были, сказали: белорусские партизаны приехали. Мне как-то неловко стало, мы тогда с одним фанатом организовали выпуск первых шарфиков и написание гимна. Ну и с 96 года мы организовывали фанатское движение. Это было сделать несложно, потому что на домашних играх уже сформировался костяк фанатов из подростков. Мы стали брать в аренду автобус, все скидывались, и мы ездили на выезды.

Приятно вспомнить 1996 год. В Бобруйске была просто уникальная ситуация, в нашем городе больше не будет такого количества хороших футболистов. И тренер – легендарный Олег  Волох, начальник команды – Евгений Шабуня, президент – Олег Гуща. Просто сказка! Форма в красные шашечки, первые медали, 34 гола Андрея Хлебосолова... Полгорода на трибунах, другая половина – на деревьях и на крышах. Такое больше не повторится никогда.

– Почему?

– Был всплеск любви к хорошему футболу. Абсолютно случайно эти футболисты в 1991 году приехали к нам служить  в спортроте, лучшие молодые игроки со всей Беларуси, и у нас остались. Собрал их Евгений Шабуня. Годы шли, а  футболисты оставались в команде, набирались опыта и мастерства. А к 1996 году шинный комбинат стал очень много внимания уделять футболу, футболисты были обласканы и славой, и деньгами. Аркадий Поляков, директор шинного, говорил, что «Белшина» – корона нашего города. Так и было.

А моей задачей было рассказать всему Бобруйску, что это не просто футболисты, а самые интересные люди нашего города. У фанатов очень ценятся выездные матчи, они говорят, что я самый первый бобруйский фанат, и что у меня больше всех выездов. Но это не совсем так, потому что когда фанат едет на выезд, он и туда, и назад добирается сам по себе. А я-то на матчи ездил сам, но назад ехал с командой. В автобусе у каждого футболиста было своё место, моё место было с Эдиком Градобоевым. В чемпионский год меня даже пускали в раздевалку, я всегда был с командой.

2001 год, «Белшина» – чемпион Беларуси. Награждение.

– Каким вы помните чемпионство «Белшины», тот год и ту команду?

– У нас команда и до этого была хорошая, но постоянно чего-то не хватало в концовке чемпионата. В самом первом турнире мы по очкам заняли третье место, а по разнице пропущенных – четвертое. У нас была команда с романтическим названием «Трактор», которая потом переименовалась в «Фандок», потом в «Бобруйск», а потом вовсе исчезла. «Белшина» выиграла три Кубка, было серебро, две бронзы. И это поколение футболистов, которые 10 лет играли в Бобруйске и стали бобруйчанами – Градобоевы, Хрипач, Балашов – они уже заканчивали. Если бы не в том году, мы бы чемпионами никогда бы не стали. Мы должны были быть чемпионами в 1998 году, потому что были на голову всех сильнее, но просто в концовке как-то не повезло, растеряли преимущество в 7 очков. Хорошо, что у нас был такой тренер, как Вячеслав Акшаев, он как-то смог добиться чемпионства. Но по игре это был не совсем зрелищный футбол, зато результативный.

Вот в начале 90-х наши ребята не играли, а будто издевались над соперниками. У них была такая игра – нужно было как можно больше в одно касание сделать передач. Они уже забегали  в штрафную соперника, а Игорь Градобоев считал  – 37, 38… Передачи считает, а надо голы забивать! Поэтому дома забивали тогда мало.

В конце чемпионского года уже чувствовалось, что это начало конца, было ощущение трагедии. Мы шли на первом месте, но было ощущение, что скоро вся эта радость и счастье закончится. Так и случилось.

– Разговор про финансовую составляющую?

– Про финансы, про отношение руководства завода… На награждении уже чувствовалось, что как будто в последний раз собрались, это чувствовали и сами игроки. Потому что никогда раньше никому в голову не приходило провести опрос на шинном, нужна ли команда шинному. А в чемпионский год новый директор шинного Дмитрий Сивицкий провёл такой опрос.

2001 год, «Белшина» завоёвывает третий кубок.

Прошлый директор, Аркадий Поляков, был просто отцом этой команды. На смену ему поставили Сивицкого, и видно было, что человек ревнует к любви к Полякову. Он понимал, что он не имеет такого влияния на команду. То есть любви уже не было. Ну а болельщики, конечно, всегда поддерживали команду. Не буду много говорить, просто тогда любовь была потеряна. Хотя спасибо, что стали чемпионами.

Я ещё работал  воспитателем  в детском лагере шинного комбината, «Мечте». Мы часто играли в футбол, взрослые против  детей. У нас очень хорошие матчи были, и как-то к нам приехал «Ливерпуль», ветераны.  Те, которые Лигу чемпионов в 80-х аж  четыре раза выиграли! Нам сказали об этом за три дня до матча, я говорю: мы баловаться не будем, будем выигрывать. Мы тренировались  даже ночью под фонарём, потому что надо было быстро сыграться. Для нас это был матч всей жизни, и я сказал детям: англичане владеют мячом гораздо лучше нас, но у нас скорость и молодость.  Перед матчем звучали гимны Беларуси и Великобритании. Флаги стран, всё  как положено. В первом тайме мы выигрывали у «Ливерпуля» 2:1 ! Просто сон, мы выигрываем у миллионеров! В перерыве у меня была мысль схватить мяч и убежать:). Как чувствовал… Наш вратарь Кузя словил «бабочку», вожатый Саша Долгий не использовал мой пас и не забил с метра, неудачные замены, меня удалили…Мы проиграли 2:4. Детские слёзы. Счастье.

– Вы играете в команде ветеранов «Белшины», верно?

– Да, было столетие футбола, и меня пригласили играть. Конечно, согласился. Помню, был такой показательный матч на 10-летие завоевания второго кубка, в 2007 году. Тогда сделали матч настоящей «Белшины» и ветеранов, я вышел на замену и забил. Был полный стадион, и я заглушил весь стадион. Так кричал, что думал, что я умру, это была бы красивая смерть. Я ещё разогнался, думаю, сейчас поеду коленями по траве, как по телевизору, но уткнулся коленями и лбом ударился прямо о землю.

Ветераны «Белшины».

Мне каждый матч в «Белшине» запоминается. Мне важно, что мушкетёры опять на поле, и я среди них. С ними играть – одно удовольствие, особенно с Эдиком Градобоевым. Жаль, что с Игорем уже не сыграю, он уже пять лет в небесной сборной... Будем скоро проводить уже шестой  турнир его памяти, вокруг этого человека команда 10 лет и формировалась. Весь город его любил и любит до сих пор. Этот турнир каждый год проводят болельщики, и всегда участвует команда ветеранов. У нас всегда задача выиграть, потому что ну как болельщики будут выигрывать у футболистов? Ну и я – «главный» ветеран, у нас вся команда играет на меня, чтобы я больше всех забил.

– Что можете сказать насчёт сегодняшних фанатов?

– Те фанаты, вокруг которых мы организовывали это движение в 1996 году, были подростками – наивными, добрыми, хорошими. Допустим, Дима Прибыток. В пять игра с «Динамо-Минск» в Минске, а у него в три часа экзамен в медучилище. И он говорит – я пойду без подготовки, в пять приеду. Ну как ты за два часа приедешь и экзамен ещё сдашь? И вот я захожу на стадион, а он уже сидит на трибуне. То есть он зашёл, взял любой билет и ответил без подготовки.

А потом появилось ощущение от болельщиков, что это какие-то молодчики – короткостриженые, агрессивные люди. Хотя они меня всегда уважали. В большие футбольные праздники заходишь на стадион, а они кричат – Игорь Градобоев! Эдик Градобоев! Андрей Хлебосолов! Андрей Хрипач! Валера Алексеев! Меня упоминали для юмора. Но в последнее время эти якобы молодчики выросли, и у меня за них появилась большая гордость, потому что это какая-то семья. Я нашёл одного болельщика, которого парализовало, Вову Лиса. Он стал музыку писать, и ему нужен был компьютер. Болельщики скинулись и буквально за три дня купили ему дорогущий компьютер.

Я как-то в газете увидел объявление, что детскому дому нужно собрать витамины. Думаю – блин, в армии, на зоне хватает витаминов, а детскому дому не хватает? И тогда дал объявление и предложил каждому болельщику принести хотя бы один фрукт, мы поставили для этого стол на входе. Футболисты присоединились, давали какие-то деньги. На какой-то зимний сезон мы покупали курагу, изюм, свежие фрукты. Дети первый раз увидели, что такое киви, ананасы. Ну и постепенно я увидел, что болельщики и без меня сами этим хорошо занимаются. Потом и хоккеисты присоединились.

С Юрием Пудышевым.

Хоккеисты как-то поехали со мной в детский дом, и какой-то хоккеист приехал с подругой в норковой шубе. Думаю – ну и что ты приехала, быстро отбыть номер и уехать в Минск? Казалось, что она всех торопит. И как хорошо, когда люди тебя, наоборот, удивляют, и ты понимаешь, насколько ты глупый. Девушка бросила свою шубу и начала азартно и долго играть с детьми, и я радовался такой перемене.

– Какие выезды за «Белшину» больше всего запомнились?

– В 1998 году мы первый раз приехали в Борисов, я привёз болельщиков. Сразу подошли борисовчане, детей моих, болельщиков, начали пугать. Я их быстро на место поставил, и мы подружились.

Первый матч был отвратительный. Мы приехали как лидеры чемпионата. БАТЭ, конечно, по именам были сильной командой, они тогда первый сезон играли в высшей лиге. Впервые увидел Анатолия Капского. Увидел какого-то улыбчивого обаятельного «подростка» с чёлочкой. Привык в то время видеть руководителями клубов каких-то дядек, начальников.

БАТЭ забили нам в самом начале матча, и тут начался ливень – такой, что было по щиколотку воды. Мячик не прыгал, он плавал. Разметку смыло, гром, молнии. Угловой пробить невозможно, мяч не фиксируется. Он плавает. И целый матч шел такой ливень. Сейчас понимаю, что это очень опасно – любая молния ударит, и погибнут люди. Потом стало темно, и машины ехали мимо Городского стадиона с включёнными фарами. В перерыве ещё удалили нашего вратаря Сергея Жемчугова за то, что он просил остановить матч и назначить переигровку. Выигрывал БАТЭ, и матч не переносили.

 А потом они приехали в Бобруйск, получили 4:0.  Дима Балашов забил три и Кова один. А я всё кричал, чтобы забили ещё больше. После игры зашёл к БАТЭ в автобус и говорю – давайте, я вам платки раздам, чтобы вы не салфетками слёзы вытирали.

Но с большим уважением отношусь к Капскому. Это самый главный человек в нашем футболе, это и есть любовь. Любовь, которая ушла из нашей команды, поселилась там, в БАТЭ. Там семья, там любовь. Дай Бог, чтобы люди вспоминали и молились за него, потому что ему нужны наши молитвы. В наших храмах мы иногда молимся за Анатолия Капского, но я так к нему и не подошёл, к сожалению.

– Насколько сейчас следите за тем, что происходит в бобруйском футболе?

– Конечно, слежу. Но на игры не всегда попадаю, потому что по выходным в основном провожу тренировки при православных храмах – детей тренирую, священников, прихожан. Но это уже другой уровень, первая лига…  Мало бобруйчан сейчас ходит на стадион, вот когда выйдут в высшую лигу, может, и людей больше будет.

Нужно приводить на футбол людей снизу.

– Из массового футбола?

– Да, вот я детей тренирую. Федерация мне помогает, передаёт мячи, форму.

Городу очень нужен зал игровых видов спорта, просто позарез нужен. У нас нет ни одного поля для мини-футбола. Для большого футбола ещё можно найти место поиграть, но для мини-футбола нам очень нужен зал игровых видов спорта. Те залы, которые есть, построены в советское время и сейчас не подходят для игры по своему покрытию, размерам, трибун нигде нет. Нам это обязательно нужно.

Ещё нам обязательно нужно поставить в городе памятник Игорю Градобоеву, я уже подписи собрал. Мы собрали в своё время подписи и попросили, чтобы стадион с искусственным покрытием носил имя Александра Прокопенко, так и случилось. А сейчас нужно стадион «Спартак» переименовать в стадион имени Игоря Градобоева, и чтобы на входе был его памятник, чтобы он ко всем руку протягивал. Меня как-то спросили, когда Бобруйск опять будет лидером футбола. Ответил, что нужно поставить памятник Игорю Градобоеву с протянутой рукой для приветствия, и когда рука станет золотистая от прикосновений, тогда мы опять станем чемпионами :).

Я ещё за «Барселону» играл, знаешь?

– Нет, расскажите.

– У меня есть моноспектакль «Исповедь глухонемого». Я приезжаю и для русскоязычных иммигрантов его играю. Как-то неделю был на гастролях в Барселоне, и там горел лес. Я мимо проезжал и помогал тушить, потом разговорился с пожарными. Они между собой говорили, что у них игра сегодня, и я предложил – давайте за вас сыграю, как называется ваша команда? Они говорят «Барселона» и ещё несколько слов. Но мне было достаточно :). Я играл за «Барселону» и забил три гола, они играли с какими-то пожарными из другого города. И они меня взяли на работу на два дня, чтобы сыграть.

Ещё организовал команду белорусских рокеров. Был турнир среди артистов эстрады, цирка и кино, его организовывал Альберт Скороход, сейчас он уже не проводится. В моей команде были музыканты из «Ляписов», «Без билета», «Земля королевы мод», и можно было заявлять два-три футболиста из ветеранов. Было 24 команды, и мы заняли второе место. В финале проиграли команде «БТ», нам ещё гол забил Иван Эйсмонт. Рукой. Я в драку, судья вовремя удалил…

– А что у вас за история была с группой «Би-2»?

– Это давняя история, ко мне в техникум из горисполкома пришёл дядечка и сказал, что организует рок-фестиваль. Кто-то ему сказал, что я тут основной музыкальный эксперт. Поехал в Питер договариваться с Цоем.

– Договорились?

– Нет, зато с Цоем познакомился, дома у него был. Это произошло, как в фильме: он протянул руку и сказал «Виктор», а я ему: «Игорь, то есть Валера». Для меня до сих пор загадка, почему я ему сказал «Игорь». Хороший человек, весёлый, добрый. Потом мы с ним второй раз встретились, когда он выступал на минском стадионе «Динамо», это был один из последних его концертов. Он сказал: «Мы ещё обязательно встретимся». Так и не встретились…

С Шурой Би-2.

Так вот, организовывали этот концерт. И тут пришли два пацана, говорят, что хотят выступить. Они ушли, я подумал – какой рок может быть в Бобруйске? Рок-звёзды только в Москве, Питере. А потом как-то подумал и разрешил выступить. И очень пожалел об этом, потому что они выступили ужасно, это мерило худшего выступления. Они ни одну песню целиком не спели. Они начинают играть, в середине песни останавливаются и гитары настраивают, следующую песню поют и опять после первого куплета останавливаются. Звук отвратительный. Забежал за кулисы и ругался на них. А человеком, на которого я ругался, был Лёва Би-2, и он должен был танцевать. Он придумал какой-то экстремальный танец и полагал, что будет танцором Би-2. И вот я на него накричал, и он стал не танцором, а солистом.

В их карьере этот концерт не стал важной вехой, просто он был первый. Сейчас с Шурой иногда видимся. Очень достойный человек. Славит наш город своей музыкой. Кстати, песня «Мой рок-н-ролл» посвящена Бобруйску, и написал её дядя Шуры – легендарный бобруйчанин Михаил Карасёв.

– Знаю, что ваш племянник, как и вы, занимается спортом, и у него своя интересная история.

– Да. У Жени ДЦП, он инвалид детства. Будучи в начальной школе, он мне всё время рассказывал, сколько голов он забивает, играя за класс. Я ведь его на футбол водил с детства, как-то даже на стадионе забыл. И как-то я шёл через школу и увидел, что его класс играет, а он за воротами сидит такой виноватый. То есть он инвалид, и его никто не брал в футбол играть, он мне фантазировал. Сделал вид, что его не заметил, хотя он испугался, увидев меня. И я стал водить его на тренировки  к Игорю Шустикову, был у нас такой прекрасный футболист. В порядке исключения он моего племянника тренировал.

А потом, когда Жене исполнилось 18, его пригласили играть за сборную Беларуси среди ребят с ДЦП. Там ситуация в команде  трагическая, они играют только товарищеские матчи. Нужно внести три или четыре тысячи долларов, чтобы они могли участвовать в отборе на чемпионаты Европы, мира, параолимпиады, а федерация не даёт эти деньги. Хотя ребятам по силам бороться даже за тройку.

Они обычно проводили эти товарищеские игры в Минске, Питере, Рязани и Донецке. И вот зимой 2014 года мы с командой были в Донецке на турнире, заняли третье место. Когда ехали назад, в этот день как раз сбегал Янукович из Украины. Все дороги были перекрыты. По Украине ехал в одну сторону только наш автобус с инвалидами, а в другую – только Янукович. Ребята наши улыбались, было весело, медали…Но скоро стало жутко. Пока мы доехали до нашей границы , за нами было пять-шесть погонь, люди с пистолетами, мигалками. Едем-едем, выскакивает машина, включает фотоэлементы и ослепляет водителя. Проверяют документы, кого-то ищут, угрожают. Так всю дорогу.

Мы проезжали мимо города Нежин. Там нас остановили ополченцы, только настоящие, не из Донецка. То есть люди выходили с битами, хоккейными клюшками, палками… Простые горожане. Жутко было – подъезжает наш автобус, и нас окружают. Заглянули, крикнули «Слава Украине!» Как можно быть агрессивным в городе Нежин? А они меня потом нашли в соцсетях , писали письма с извинениями. Писали, что у них была информация, что «Беркут» хотел приехать в Нежин и разгромить его, они вышли на оборону города.

С племянником на стадионе «Шахтёра». Донецк.

Это была удивительная поездка. Донецк – мирный гостеприимный город, там жили мирные люди, никаких ссор. Мэр города нас встречает, вручает нам какие-то книжки, я отдаю с углового Женьке пас, он забивает, медали, радость. А через день там война, Моторола, Гиви.  Ничего не понимаю. Как так? Понимаю, что в футбол я там уже не сыграю, жаль. Там самый лучший в мире стадион. Очень жаль.

фото: личный архив автора, govorim.by, pressball.by