Как живет гордая белоруска, которая выиграла чемпионат Европы, но ушла с пьедестала, когда включили чужой гимн

«Не очень люблю эту историю».

Летом 2017 года история 19-летней легкоатлетки Виолетты Скворцовой просто взорвала интернет. Прыгунья взяла «золото» юниорского чемпионата Европы в тройном прыжке и ушла с пьедестала, потому что вместо белорусского гимна прозвучал чужой – как позже оказалось, Боснии и Герцеговины. Видео с того самого награждения на сегодня набрало более 16 миллионов просмотров на Youtube, а на Родине поступок девушки хвалили со всех сторон – и те, кто обычно за, и те, кто обычно против.

Тогда на Скворцову обрушилось большое внимание, и с какого-то момента на вопросы о гимне она реагировала несколько нервно и лаконично – устала и надоело.

Что до результатов, на том самом ЧЕ в итальянском Гроссето при попутном ветре Виолетта улетела 14 метров 21 сантиметр. Приблизиться к такому результату пока не удается. Год назад на молодежном ЧЕ в Евле белоруска прыгнула на 13.79, и этого оказалось достаточно для бронзовой медали. Как признавалась Виолетта, из-за спада после Гроссето эта награда стала психологически самой тяжелой в карьере. Чуть позже, в августе 2019-го, спортсменка взяла «бронзу» в прыжках в длину на чемпионате Беларуси. И совсем недавно, в конце января, прошла республиканская универсиада по легкой атлетике в помещениях, где Скворцова была среди лучших. В прыжках в длину Виолетта показала результат 6.16, в любимом тройном прыжке – 13.80, чего также хватило для «золота». Единственная, по сути, конкурентка Скворцовой в тройном прыжке в Беларуси – Ирина Васьковская – на старт универсиады не вышла. Лучший результат Ирины в сезоне-2019 – 14.10.

Как спортсменка, которой скоро исполнится 22, пережила обрушившуюся после Гроссето популярность? Что она думает про хейтеров? Как попала в легкую атлетику и чего хочет добиться? Поговорили про это с Виолеттой Скворцовой.

– Ты родом из Витебска. Как давно оказалась в Минске?

– Приехала сюда в 10-м классе, когда поступала в училище олимпийского резерва. Получается, я здесь седьмой год.

– Тяжело было адаптироваться к жизни в столице?

– На тот момент была еще маленькая, чтобы жить одной, мне было 15. Конечно, изначально переживала, постоянно хотела домой, к маме, но в итоге достаточно быстро адаптировалась. Была своя компания, ребята-ровесники. Училась, после школы ходила на вечерние тренировки, и там тренер очень много со мной разговаривал – о жизни, будущем. Но про будущее, думаю, все понятно – если человек целенаправленно переехал поступать в училище олимпийского резерва, то он явно выбрал для себя спорт.

– Ты тогда уже работала с нынешним тренером?

– Первый тренер у меня в Витебске – Татьяна Алексеевна Сторожева. Она просто пришла на урок физкультуры и пригласила меня заниматься легкой атлетикой. На тот момент я сама много про это думала и потому согласилась. Пришла на тренировку, мне понравилось. Отработали с Татьяной Алексеевной четыре года, пока я не переехала в Минск. Потом на соревнованиях меня заметил Владимир Владимирович Ракович, который в прошлом был тренером моего тренера Владимира Владимировича Шагуна, рассказал ему про меня. Тот приехал на соревнования, посмотрел на мои прыжки, и мы поговорили: «Как смотришь на то, чтобы переехать в Минск и начать тренироваться у меня?» На тот момент думала, что никуда переезжать не хочу. Была домашней девочкой и как-то дико воспринимала идею переехать учиться в другой город, жить без мамы и папы.

– А не было амбиций, желания развиваться?

– Мне нравилось прыгать, но разве могут быть взрослые амбиции у ребенка 13-14 лет? Думала и про другие вещи. Например, восемь лет училась в музыкальной школе и вполне могла пойти в музыкальное училище, а потом в консерваторию. Но все-таки почти с самого начала в легкой атлетике думала о том, что было бы здорово стать профессиональным спортсменом. Потому что у меня все получалось, а когда что-то получается, начинаешь себя дальше рассматривать в этом направлении. Хорошо, что так и вышло. Не знаю, как бы повернулась моя жизнь, если бы я осталась в Витебске и пошла учиться в тот же медуниверситет.

– Помнишь первое чемпионство на республике?

– Да! Когда еще тренировалась в Витебске, проходили областные соревнования. Прыгала с другой девочкой, и она заняла первое место, отобралась на республику. Я заняла второе и понимала, что никуда не еду, но позже моя тренер договорилась, чтобы мы тоже смогли поехать вторым номером. Сразу испугалась, потому что на республике же такой уровень, не люди, а терминаторы :). Мы поехали на те соревнования, это было в Гомеле. Началась разминка, и я увидела, что здесь вроде даже не терминаторы, можно прыгать. Потом у девочки, которая оказалась сильнее меня на области, что-то не получилось с разбегом, хоть она и была лучше всех в секторе. Я тогда заняла первое место, несмотря на то, что это была моя первая республика. Это был космос! И все, начала ездить на соревнования и почти везде выигрывала.

– В каких видах прыжка тогда выступала?

– На той, первой республике прыгала только тройной прыжок, а позже еще стала прыгать в длину. Хотя длина была моим первым видом. Потом Татьяна Алексеевна показала мне тройной прыжок, я еще не знала, что это. Длина – понятно, а что за тройной? Даже сейчас, бывает, люди спрашивают, чем занимаюсь в легкой атлетике. Отвечаю – тройным прыжком, а они: «Да? А что это, такое вообще есть в легкой атлетике?»

Так вот, Татьяна Алексеевна показала мне движение, у меня сразу получилось, и стала прыгать тройной. Правда, потом мой нынешний тренер сказал на пару лет отказаться от тройного, потому что не хватало физической подготовки, и я могла просто сломаться. И мы пару лет прыгали в длину, даже съездила на Европейский юношеский олимпийский фестиваль в Баку. Отобралась туда абсолютно неожиданно для себя, прыгнула за 6 метров – на тот момент это был хороший результат для моего возраста. Для меня это был новый, международный уровень, но на самом фестивале не все получилось.

В следующем [2015] году нормально прибавила в результатах, прыгнула 6.45 м. Мы поехали на юниорский чемпионат мира в Колумбию, и там я стала седьмой.

– Сколько тебе было лет?

– 17.

– И как тогда выступалось?

– Ну, прежде всего, это Колумбия, далеко. Мы добирались туда сутки. Была очень маленькая команда – мой тренер, тренер по резерву и шесть спортсменов. Летели на четырех самолетах, потом нас привезли не в тот отель, сами добирались до своей гостиницы. На самих соревнованиях от меня ожидали, что буду минимально на панике – все-таки квалификация, чемпионат мира. Но, честно, когда вышла в сектор, была абсолютно спокойна. Сделала свое дело, попала в основные соревнования. Потом, когда приехала с квалификации, сказала своему тренеру: «Владимир Владимирович, я чувствую, со мной что-то не то, не знаю, что будет завтра». Но когда ты спортсмен, закрываешь глаза на любое свое состояние и выжимаешь максимум из того, что в тебе сидит. Немного не получилось хорошо выступить в финале, если бы прыгнула по своему результату, могла бы оказаться в призах.

А потом мы начали заниматься тройным.

– Знаю, что в тройном очень необычная техника прыжка.

– По детству она была мне знакома, но пришлось многое дорабатывать. Нет предела совершенству, всегда можно сделать лучше. Не то чтобы я сильно перестраивалась, просто стала прыгать тройной. Он получше получается, поэтому и нравится побольше, но длину все равно очень люблю.

Когда я ездила в Гроссето на юниорский ЧЕ, делала там два вида: после тройного прыгала в длину. Но финал был на четвертый день соревнований, и я до этого выжала все из себя, не получилось показать результат.

– Это были твои следующие крупные соревнования после Колумбии?

– Нет, после Колумбии еще участвовала в ЧМ среди юниоров в Быдгоще. Но там не прошла квалификацию, провалила попытки. Было два заступа и один большой недоступ. Хотя ехала туда не в лидерах, но в фаворитах, прыгала 6.30 м.

Так что к медали в Гроссето долго шла. Надеялись, что будет медаль в Колумбии, в Быдгоще. И когда собиралась на ЧЕ в Гроссето, ехала чисто за «золотом», другое не рассматривалось. Все про это знали, надеялись на меня.

– И все получилось.

– Получилось, но с зарубой, мы там с француженкой посоревновались в секторе. Это стимулирует к результатам, без борьбы нет прогресса.

– Послушай, но Гроссето – это же та самая история с гимном.

– Да, это история с гимном. Я ждала, когда будет этот вопрос :). Точнее, надеялась, что обойдется без него, потому что не очень люблю эту историю.

– Как ты сейчас, через два с половиной года, оцениваешь ту ситуацию?

– Не то чтобы я эти два года была обижена :). Это часть моей жизни, с этим ничего не поделаешь, ничего не исправишь. Тем более если бы меня вернули туда и поставили на пьедестал, я сделала бы то же самое. Что-то уже начало забываться, какие-то моменты помню по видео. До сих пор люди про это напоминают, бывает, пишут – посмотрел видео, ты такая молодец. Отношусь к этому абсолютно спокойно и не подпускаю все близко к себе. Для меня все это было тогда максимально стрессово, и тяжелее была, может, не сама ситуация, а ажиотаж вокруг нее. Потом у меня и результат немного на спад пошел. Отпрыгала на взрослом ЧЕ в Берлине, показала нормальный результат для своего возраста, но в основные соревнования не пробилась. А потом что-то пошло не так, и результаты стали ухудшаться.

Сейчас нормально отношусь к публичности, тем же интервью, а на тот момент это было словно пытка. Будто меня заковали в кандалы и ведут на это интервью, а я иду, повесив голову. Есть медийные люди, которым такое нравится, а есть я :). Сейчас уже понимаю, что это часть моей жизни. Если ты находишься в большом спорте и показываешь какие-то результаты, без этого никак.

– Ты же наверняка читала комментарии к новостям о той истории. Были ли люди, которые как-то неправильно понимали твои мотивы?

– Конечно, были. Но что бы ты ни совершил, будут те, кому это понравится, и те, кому не понравится. И не важно, что ты делаешь. Найдутся люди, которым не понравится даже самый положительный поступок.

Прежде всего, мне тогда сразу сказали не читать комментарии. Попыталась это сделать, но только испортила себе настроение. Большинство людей поддерживали мой поступок, но были те, кто выражал свою точку зрения как-то агрессивно. Было неприятно, это очень сильно меня зацепило. И я перестала читать комментарии. Не захожу на Youtube, не вижу, сколько там просмотров, что пишут. Мне это абсолютно неинтересно, научилась относиться к мнению окружающих несколько иначе. Раньше оно было для меня максимально важно, а теперь понимаю, что человек имеет право на свою точку зрения по любому вопросу. У меня свой взгляд на ту историю, у кого-то он может отличаться. Зачем заходить, смотреть комментарии, если это может испортить тебе настроение?

– Кстати, читала, что тебе тогда не засчитали рекорд.

– Да, там мог быть европейский рекорд по моему возрасту. Но мне немного помогал ветер, поэтому рекорд не засчитали. Главное, что есть результат и медаль. Рекорд все равно могут побить со временем, а медаль – твоя, ее у тебя никто не заберет. Тем более ветер – это не человеческий фактор, он от нас не зависит. Ну и я действительно обрадовалась, когда подул порыв ветра, он помогает. Помню, когда выходила прыгать француженка, с которой мы зарубились, ей сильно дул ветер в спину, я же чувствую. Выхожу я – или штиль, или легкий ветерок. Думаю: почему так? А потом подул ветер, и почему бы им не воспользоваться?

– Не обидно, что история с гимном привлекла больше внимания, чем сама медаль?

– Если честно, я тоже очень по-философски к этому отношусь. Изначально та медаль была важна для меня, моей семьи, тренера, в каком-то плане для страны. Понятное дело, что медаль – это медаль, медалисты были до меня и будут после, а вот ситуация с гимном – из ряда вон выходящая. Естественно, вокруг нее будет больше ажиотажа, и мне не обидно, что так получилось. Как мне потом объясняли, может быть, та ситуация принесла большую пользу, чем медаль. Не знаю.

– Как тебе кажется, легкая атлетика вообще пользуется в нашей стране достаточным интересом?

– Считаю, легкая атлетика сейчас находится на подъеме. Проводятся мероприятия, соревнования того уровня, какого не было раньше, отреставрировали стадион «Динамо». Когда проводились Европейские игры, легкоатлетический матч Европа – США, люди приходили и смотрели, им было интересно. Думаю, для Беларуси это круто. И если люди ходят и им интересно, это показатель, что легкая атлетика в данный момент пользуется в нашей стране популярностью.

Мне кажется, люди, которые работают в нашей федерации – Вадим Анатольевич Девятовский и его команда – прямо болеют идеей популяризации легкой атлетики. Конечно, понимаю, что футбол и игровые виды спорта, может, больше интересуют людей. Но думаю, что легкая атлетика уже тоже набирает популярность.

– Как долго продолжался твой спад после Гроссето?

– Следующий за Гроссето зимний сезон провела немного на спаде. Потом был летний сезон и соревнования в Берлине, где выступила по своему результату. Затем зиму снова провела на спаде. Этот летний сезон долго не могла показать результат. Как-то все неудачно складывалось – проблемы по спорту плюс в жизни ну очень неприятный период. Потом поехала на молодежный ЧЕ, было много мыслей, понимала, что нужно реализоваться. Но когда вышла на сектор – все, успокоилась: есть дорожка, яма, я и мой тройной. Больше ничего не существует. Мне кажется, для спортсмена важна эта способность собраться, когда надо, и показать результат на основном старте. Для меня тогда как раз был такой старт. Прыгнула лучше всего в сезоне, даже немного себя удивила.

– И взяла бронзу.

– Да.

– Ты мне напомнила одного советского легкоатлета, который умел собраться на последнюю попытку как на первую.

– У меня с последней попыткой вообще отдельная любовь. Еще в детстве любила показывать результат именно в последней попытке, не один раз она у меня была решающей. В том же Гроссето лучше всего прыгнула в последней попытке – до того показала свой лучший результат в карьере, но потом француженка прыгнула лучше, и мне понадобилось еще добавлять. Не скажу, что я расслабляюсь на первых пяти попытках – конечно, выжимаю из себя все, что можно. Но на последней попытке ты понимаешь, что у тебя одна возможность – и все, соревнования закончились. Это серьезно помогает мобилизоваться.

– Чем ты занимаешься сейчас?

– Уже идет зимний сезон. Соревнования, тренировки… Конечно, есть еще дела, например, сессия в университете, но в основном все мысли о предстоящих стартах.

– Думаю, в университете к тебе относятся с пониманием.

– Да, там все в очень щадящем режиме. Я учусь на заочке, специальность – тренер по легкой атлетике. Еще же закончила училище олимпийского резерва, поэтому у меня уже есть среднее специальное. Но я понимаю, что надо высшее образование. Во-первых, высшее тренерское, во-вторых, потом еще куда-то надо будет поступать.

– Какая-то неспортивная специальность?

– Да, я еще не точно определилась. Вряд ли это будет экономика, скорее, что-то юридическое или иностранные языки.

– То есть ты уже думаешь про жизнь после спорта.

– Конечно. Даже если все хорошо сложится и я смогу прыгать до того момента, когда надо будет уходить по возрасту, все равно потом нужно будет чем-то заниматься. Но это спорт, тут может случиться что угодно – травма или что-то еще. И все, спорт заканчивается и начинается реальная жизнь :).

– Что насчет Токио? Выступишь на Олимпиаде?

– Мы готовимся, собираемся отбираться. Пока ничего не буду говорить, но мы работаем в этом направлении. Можно показать результат на лицензию на зимних соревнованиях, можно на летних. Главное – сделать это до определенного рубежа.

– У тебя в Instagram хватает заграничных фото. Любишь путешествовать?

– Да, надеюсь, что когда-нибудь будет больше времени и денег на это. Часто бываю в разных странах на соревнованиях, в той же Турции мы проводим сборы. И в основном те люди, которые не в спорте, думают, что когда ты едешь на соревнования, ведешь себя как турист, смотришь достопримечательности. Еще завидуют – ты же мир повидаешь! На самом деле большая часть того, что мы видим – аэропорты, трассы, отели и стадионы. Например, я была проездом в Париже, меня везли в пригород на коммерческие соревнования. Видела крошечный кусочек Эйфелевой башни над домами. То есть вроде как была в Париже, но ничего не посмотрела :).

Я бы хотела побывать в Австралии, потому что это Австралия, не такая, как все остальное. Конечно, съездила бы в Штаты, еще мне очень понравилось в Финляндии. Она недалеко от нас, там похожие природа, климат, какая-то спокойная обстановка. Люди понравились.

– Следишь за международными новостями в легкой атлетике?

– Смотрю какие-то крупные соревнования. Слежу за некоторыми результатами для общего развития, но не за новостями типа «спортсмен и спортсменка поженились».  Допинговые скандалы? Если это происходит внутри страны, конечно, не получится не следить за этим. Обсуждаем такие новости между собой. Это наши люди, спортсмены, с которыми тренируемся бок о бок, волнуемся за них. Про Россию тоже много слышу, не получается уйти от этого. Тем более что я действительно очень сопереживаю ребятам, как, наверное, любой спортсмен. Мы понимаем, что это такое, как тяжело попасть в такую ситуацию.

– Есть у тебя пример в спорте?

– Понятное дело, есть спортсмены, которые меня восхищают – такие, как Бубка или Исинбаева. Но я не желаю никому подражать, у меня нет кумиров ни в спорте, ни в каких-то фильмах. Я хочу сама реализоваться в спорте, показать результат, на какой способна. И как любой спортсмен, хочу оставить свой след. Если не на международной арене, то в белорусской легкой атлетике.

фото: журнал СпортTime, bfla.eu, gomel.today, страница Виолетты Вконтакте