Власти задержали члена сразу двух президиумов: Координационного совета и федерации триатлона. Теперь он держит голодовку – так борется с беззаконием
...
Когда успешный белорусский юрист Максим Знак вошел в инициативную группу Виктора Бабарико, вряд ли он мог предположить, насколько важную роль сыграет в грядущих событиях. Однако адвокат оказался действительно значимой фигурой. При этом с экс-главой «Белгазпромбанка» он познакомился лишь после старта президентской кампании, 27 мая. А уже на следующий день Знак вошел в штаб Бабарико и стал курировать в нем юридическое направление. Далее он какое-то время находился в тени, но после задержания бывшего банкира именно Максим выполнил важнейшую задачу штаба. По заранее выписанной на него доверенности Знак 20 июня подал необходимый пакет документов для регистрации Бабарико в качестве кандидата в президенты.
Члены штаба Виктора Бабарико: Максим Знак, Мария Колесникова, Илья Салей (слева направо)
На дальнейшее было тяжело смотреть всем, но юристу наверняка особенно: когда закон – это твоя профессия, тяжело видеть, что он абсолютно не работает. У Бабарико тогда сначала забраковали более 200 тысяч подписей, а потом ЦИК и вовсе не зарегистрировал его кандидатом. Для этого оказалось достаточно письма из Комитета госконтроля, в котором утверждалось, что экс-банкир руководил отмывавшей деньги преступной группой. То, что забанить кандидата из-за таких обвинений можно лишь после того, как суд установил вину, Лидию Ермошину со товарищи совсем не смутило.
Когда его кандидата к выборам не допустили, Знак вместе с Марией Колесниковой и другими сторонниками Бабарико присоединился к Объединенному штабу Светланы Тихановской и стал его важной частью. Именно Максим сопровождал тогда уже экс-кандидатку во время визита в ЦИК 10 августа для подачи жалобы по результатам выборов. Но вот вышли они оттуда уже не вместе: в кабинет Ермошиной пустили только Тихановскую, оставив Знака дожидаться в приемной. Встреча с участием «топ-менеджмента» силовиков длилась три часа и покинула после нее здание Центризбиркома Светлана через задний ход. После этого связь с Тихановской была на время потеряна и восстановилась, лишь когда Светлана оказалась в Литве. Таким образом, именно Знак стал, вероятно, последним публичным человеком, общавшимся со Светланой в пределах Беларуси. А то, чем тогда угрожали Тихановской, мы узнали только сейчас – если бы Светлана не покинула страну, то ее дети могли бы расти сиротами. Во всяком случае, такую версию озвучила ее пресс-секретарь.
Впрочем, после вынужденного отъезда борьба продолжилась. Тихановская инициировала создание Координационного совета, целью которого был мирный трансфер президентских полномочий. Александр Лукашенко такое решение не оценил: он охарактеризовал создание КС как «попытку захвата власти» и пообещал всем его участникам «принятие адекватных мер по Конституции и закону». Юрист, который стал членом президиума Совета и на его первой пресс-конференции несколько раз подчеркивал отсутствие цели захватить власть, убедился в реальности репрессий довольно скоро: уже через три дня после создания КС он был вызван в Следственный комитет на допрос по уголовному делу. Правда, лишь в качестве свидетеля – через несколько часов Знак покинул здание СК. Тогда он был оптимистичен: не видел предпосылок для своего задержания и собирался продолжать работу Совета.
Но дальше становилось только хуже: члены президиума один за другим либо покидали страну, либо оказывались за решеткой. За Знаком «пришли» последним (если не считать Светлану Алексиевич – писательница, чья роль была скорее номинальной, до сих пор на свободе): 9 сентября юриста заключили под стражу за совершение в составе КС «призывов к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Беларуси». Вероятно, теперь ему грозит от 2 до 5 лет лишения свободы – по крайней мере, отец Марии Колесниковой, которой предъявлены те же обвинения, рассказывал о таком потенциальном сроке.
Момент задержания Максима
Правозащитники тут же признали юриста политзаключенным, адвокаты Знака подали ходатайство о прекращении уголовного дела и обжаловали обвинение, а поручиться за него лично были готовы десятки коллег (но заседание суда, на которое они пришли, отменили без объяснения причин). Сам же Максим с 18 сентября объявил голодовку, которую держит до сих пор. Такой метод Знак выбрал как «один из немногих оставшихся в условиях СИЗО доступных ему способов борьбы против беззакония и несправедливости в стране». По сообщению адвоката Максима от 22 сентября, он чувствовал себя хорошо, хоть и голодал пятые сутки.
Пока Знак находится под стражей, без одного из членов своего президиума остается не только Координационный совет, но и Белорусская федерация триатлона – юрист является одним из девяти представителей ее управляющего органа. И попал он туда совсем не случайно: Максим уже давно стал «железным человеком» – культовую дистанцию, где 180 км нужно проехать на велосипеде, 42 пробежать и 4 проплыть, он покорял не раз.
Хотя профессионального спортивного бэкграунда у Знака не было: в детстве он занимался многими видами, но ничем так и не увлекся, и к восьмому классу «закончил карьеру». Дальше был университет, и там с ЗОЖем тоже как-то не сложилось: закончив вуз и начав работать юристом, Максим весил 107 кг.
Так Знак (справа) выглядел в те времена
Изначально справляться с лишним весом Максим пытался диетами, но их эффект был краткосрочным. Смена тактики произошла в 2015-м: адвокат узнал про Минский полумарафон и решил покорить его. Готовиться к сентябрьскому старту Знак начал только в июне, но тем не менее преуспел – не размениваясь на мелочи, сходу взял дистанцию в 21 км. И в том же месяце «удвоил» ее – на старте в Киеве пробежал полноценный марафон.
После такого юрист решил не ограничиваться бегом и наметил новую задачу – в этот раз он нацелился на те самые 226 триатлонных километра, составляющих легендарную дистанцию Ironman. Подготовку начал в конце осени 2015-го, а стать «железным человеком» планировал уже в августе следующего года. Такие сроки выглядели очень амбициозно – обычно к дистанции в 226 км готовятся два года, тогда как у Знака было менее одного.
Но он справился! В 2016-м Максим покорил свой первый Ironman в Санкт-Петербурге. И сразу продемонстрировал отличные цифры – дистанцию прошел за 12 часов 5 минут. Это весьма достойный показатель, ведь стандартная цель для новичков – уложится в максимально отведенные на гонку 17 часов.
В следующем году юрист вновь покорил заветную дистанцию: на этот раз в немецком городе Роте. Соревнования там знамениты тем, что на них был установлен действующий мировой рекорд – Ян Фродено в 2016-м прошел дистанцию за 7 часов 35 минут. А вот для Знака старт получился не таким удачным: покорив 226 км, он оказался под капельницей. «Перекусывать на дистанции необходимо, желательно каждые полчаса. Нужно все время восполнять запасы гликогена, есть богатую углеводами пищу – ради собственной безопасности. У меня была такая ситуация. В Роте после финиша сразу не поел и почувствовал себя плохо. Когда начал отключаться, ко мне подскочили немецкие санитары, отправили в медчасть, где поставили капельницу с физраствором. Помню, как спрашивал у врача: «Доктор, что со мной?» – «Вообще-то ты только что пробежал 226 километров», – вспоминал Знак.
К счастью, тогда обошлось без последствий, и юрист продолжил триатлонную карьеру. «Четвертинки» в 56,5 км для него стали практически тренировками, а вот к дистанциям в 113 и 226 км подход более тщательный – их Знак покорял 2-3 раза в год, чтобы успевать восстановиться. Хотя самым сложным в триатлоне юрист считает не сами старты, а подготовку к ним, ведь тренироваться нужно минимум шесть раз в неделю. Чтобы успевать, какое-то время он даже практиковал полифазный сон (проще говоря, спал интервалами по два часа), но все-таки отказался от такой экзотической практики. И все равно режим тренировок Знака впечатлял: первую тренировку (а это 120 км на велосипеде!) он начинал в 5 утра, а вечером после работы отправлялся на второе занятие. При этом старался соблюдать баланс между спортом, карьерой и семьей – ситуацию, когда триатлон становится главным в жизни, юрист называл «страшной». Но это, кажется, не про Знака – жена и сын поддерживают его в увлечении и всегда сопровождают на стартах.
Максим с семьей
А вот что действительно может напугать (по крайней мере, обывателя), так это затраты на участие в триатлонных стартах. Ведь только участие в «айроне» стоит около 500 евро. А ведь это мелочи – экипировка атлетов стоит в разы больше! Причем в случае Знака эта сумма, кажется, только растет – как он рассказывал в прошлом году, стоимость всей «кипы» на его первые 226 км составляла 1500 долларов, а сейчас 2000 у.е. только за велосипед ему кажутся вполне себе выгодной сделкой. Впрочем, не стоит сильно ужасаться цифрам – по словам самого юриста, развиваться в триатлоне можно с практически любыми финансовыми возможностями.
«Многие считают, что триатлон – спорт для богатых, своеобразный гольф XXI века. Это не так. Основной ресурс, который необходимо вкладывать, – время. Есть много примеров, когда люди проходили дистанцию на старом велосипеде и в убитых кроссовках. Вписаться в 16 часов вполне можно без топового снаряжения.
При ограниченности бюджета деньги лучше потратить не на дорогой велосипед, а на педали для велосипеда и велотуфли. Не стоит жалеть ресурсов на подготовку индивидуального плана тренировок, желательно с тренером, который уже готовил триатлетов. Тогда усилия не будут потрачены впустую», – советовал Знак.
Впрочем, летом 2020-го юристу было совсем не до триатлона. 4 сентября Максим праздновал день рождения и, отвечая на поздравления в соцсетях, рассказал в том числе о том, как спорт для него отошел далеко на задний план – две тренировки он начал проводить не за день, а за месяц. В том же посте Знака написал, что «очень надеется, что сможет вернуться, и желательно – поскорее». Тогда это были слова про камбэк к триатлону, но сейчас мы все надеемся, что у Максима получится другое, гораздо более важное возвращение.
А подытожить рассказ об этом «железном человеке» можно еще одной неожиданной деталью. Не забыли, что изначально спорт Знак забросил в восьмом классе? Тогда ставку он сделал не только на учебу, но и на музыкальный инструмент – парень активно осваивал гитару. Артистом он не стал, но страсть, кажется, осталась до сих пор. События нынешнего лета вдохновили Максима на песню на белорусском языке, которую он сам написал и исполнил. И строчки оттуда в нынешние непростые времена стоит услышать, пожалуй, каждому белорусу.
Гэта будзе звычайны дзень,Можа праз месяц, а можа і заўтра.Сонца прагоніць цень,Толькі яшчэ пачакаць крыху варта.Каб гэты дзень настаў –Рабі што належыць і будзе, што будзе.Каб гэты дзень настаў – будзь беларусамІ разам мы будзем!