Tribuna/Футбол/Блоги/Душевная кухня/«Родители благодарны Путину за то, что в Севастополе не было майдана». Самый необычный немецкий футболист

«Родители благодарны Путину за то, что в Севастополе не было майдана». Самый необычный немецкий футболист

Защитник берлинского «Униона» Денис Причиненко рассказал Денису Романцову о своих приключениях в Шотландии, Крыму и Болгарии.

18 сентября 2015, 13:06
11
«Родители благодарны Путину за то, что в Севастополе не было майдана». Самый необычный немецкий футболист

Защитник берлинского «Униона» Денис Причиненко рассказал Денису Романцову о своих приключениях в Шотландии, Крыму и Болгарии.

Денис Причиненко к двадцати трем годам поиграл в Эдинбурге, Севастополе и Софии и только летом оказался дома – в Берлине, где недавно купил квартиру. Причиненко проявил обо мне необычайную заботу. После того, как я направил в «Унион» запрос об интервью, Денис сам написал мне письмо, чтобы обсудить место и время встречи, и пригласил в кафе «Панорама» на двадцать третьем этаже высотки на Потсдамер-плац, потому что думал, что я первый раз в Берлине, и хотел показать город. Один вход в это кафе стоит 6,5 евро, но уже через несколько минут там объявили учебную пожарную тревогу и попросили нас эвакуироваться. Мы оценили деловую изобретательность владельцев кафе и сели в соседнее место. А, ну и еще – Денис приехал на интервью в белой майке, купленной в интернет-магазине, с изображением Владимира Путина в кимоно и надписью «Вова все может». Всегда приятно еще до интервью понять, что скучно не будет.

– Как вы оказались в «Унионе»?

– Этим летом у меня было два конкретных предложения из Украины, но пока не хочу туда ехать из-за всех этих проблем. Звали в Египет, в самую большую команду Африки, я взял паузу, чтобы подумать, и тут мне позвонили из «Униона».

– Что у вас за болельщики?

– За «Унион» в основном болеют люди с востока Берлина. Болельщики «Герты» все такие цивильные – ходят с детьми, а у нас много ультрас. Они постоянно поют – даже когда мы проигрываем. До конца матча. В Эдинбурге было по-другому – болельщики поют-поют, а когда мы проигрываем – начинают кричат про нас плохое. Зато после поражений «Униона» фанаты требуют: «Зовите тренера! Зовите игроков!» Они живут клубом, а болельщики «Герты» после матчей просто уходят домой.

У «Униона» задача – вернуться в бундеслигу. Дали большой бюджет, зарплаты хорошие, но результаты в начале сезоне были не очень, поэтому сменили тренера. Пришел новый тренер, Саша Левандовски, и мы выиграли у «Карлсруэ» 3:0.

- Вы впервые играете так близко к дому?

– Да, я родился в Потсдаме. Мой отец, Сергей Причиненко, играл за симферопольскую «Таврию» и ЦСКА, а потом приехал в армейскую команду Вюнсдорфа. Его сюда пригласил Анатолий Коробочка. Знаете такого?

– Так вот, в конце восьмидесятых в Вюнсдорф приехало много русских игроков, многие вернулись, а папа с мамой остались, хотя после распада Советского Союза не стало и местной армейской команды. Папа продолжил играть в футбол, родилась сестра, потом – я, и родители решили остаться в Германии. Правда, после моего рождения мы на пару лет с мамой и сестрой переехали в Крым, жили у моего дяди Володи, тоже ветерана «Таврии», у него тогда как раз родился сын Станислав, он сейчас полузащитник «Тосно», но потом мы вернулись в Германию. Здесь я стал заниматься футболом и в двенадцать лет уехал в интернат «Энерги» Котбус.

– Один?

– Да, в Бранденбург пригласили на тестирование четыреста двенадцатилетних футболистов, и я попал в восемнадцать лучших, но у меня были проблемы с физикой – я был маленький, худой, все в этом возрасте вырастали, а я нет. Поэтому в шестнадцать лет поехал в «Хартс», чтобы подкачаться и стать сильнее. А сестра преуспевала в учебе – ее перевели на несколько классов выше ее возраста, а теперь она изучает физику в Майнце.

– А вы где учились?

– В Эдинбурге было много времени после тренировок – я решил, что надо что-то делать и поступил в колледж бизнеса. Потом меня приняли в университет Нейпира. Шесть лет это все длилось, закончил только месяц назад – там можно через онлайн учиться. Получил степень бакалавра, теперь после футбола могу работать в маркетинге.

– В «Хартс» тоже Коробочка устроил?

– Да, он там был спортивным директором. Я приехал на просмотр, понравился. Но у меня был только украинский паспорт и я не мог играть – только тренироваться. Когда мне исполнилось восемнадцать, мне предложили оформить немецкий паспорт и я, конечно, его получил – я же здесь родился. Потом я подписал профессиональный контракт с «Хартсом». Стал лучшим игроком U19, дебютировал в основе у тренера Паулу Сержиу, выиграли с ним Кубок. Он сейчас в Саудовской Аравии работает, переписываемся с ним в WhatsApp. В «Хартсе» я поработал с пятью тренерами, а вообще, к двадцати трем годам – с пятнадцатью.

– Вам удалось стать в Шотландии сильнее?

– Да. В «Хартсе» я много качался, пил протеиновые коктейли, набрал за год двадцать килограмм мышечной массы. Теперь физика – это мой плюс. Ну, и английский подтянул.

Коробочка устроил меня в шотландскую семью, Джон и Сюзанн, им больше шестидесяти лет, их дочь жила отдельно, а с нами были собака и кот. Я жил на втором этаже, Джон и Сьюзанн получали за это от «Хартса» 500 фунтов в месяц – за эти деньги они меня кормили, так что я свои деньги почти и не тратил. А через полтора года я переехал на съемную квартиру, и Анатолий Коробочка подарил мне много своих вещей.

– Каких?

– Когда он уезжал из Эдинбурга, у него дома оставалось три лэптопа и тостер – он все это мне отдал. Я ему очень благодарен – он это знает, мы часто разговариваем по скайпу.

– С Эдуардом Малофеевым в «Хартсе» не пересеклись?

– Нет, но ребята рассказывали, что у него были смешные тренировки: не попал в ворота – делай кувырок.

– Чем вас удивлял владелец «Хартса» Владимир Романов?

– В газетах его много ругали, а мне он нравился – солидный, вовремя платил. Писали, что он пытался влиять на состав, но при мне такого не было. В моем первом профессиональном сезоне мы вышли в финал Кубка Шотландии, и Романов приехал на него в шотландской юбке. Смешно было. Перед праздником в честь нашей победы мне предлагали тоже прийти в юбке, но у меня ее не было, а стоила она дорого – я подумал, зачем покупать на один раз. Местные-то игроки ходят в килте на все праздники – особенно если у кого-то свадьба или день рождения.

– Самый веселый игрок «Хартса»?

– Литовец Марюс Жалюкас, наш капитан. Ему тридцать, а ведет себя как шестнадцатилетний – это хорошо, я думаю. Однажды мы с ним болтали по-русски, а шотландские игроки «Хартса» нам в шутку крикнули: «Говорите по-английски, вы не дома!» Марюс им: «А кто вам деньги дает? Это вы должны по-русски говорить, а не мы по-английски».

– Самая волнительная игра в Шотландии?

– Полуфинал победного Кубка против «Селтика». На 75-й минуте мы вели 1:0, Паулу Сержиу подозвал меня: «Денис, выходи». Я подошел к бровке, уже готовый выходить – и тут «Селтик» сравнял. Паулу Сержиу, наверно, подумал, что надо кого-то другого выпустить, в атаку, но все-таки вышел я и на девяностой минуте принял мяч после углового, скинул Жалюкасу, он пробил, попал в руку игрока «Селтика», мы забили пенальти и вышли в финал на «Хибс». Эдинбургское дерби! Победу в финале со счетом 5:1 праздновали два дня. Ехали с кубком в автобусе, а на улицы вышла половина Эдинбурга. Вторая половина, болельщики «Хибс», сидели дома.

– Почему вы так мало сыграли за сборную Украины?

– Мне было семнадцать – Александр Головко позвал на пару игр, после чего сказал мне про мою физику – то, что я и сам знал. Потом я прибавил физически, но к тому моменту уже решил, что буду немцем. Скаут юниорской сборной Германии звонил – предупреждал, что приедет смотреть на меня в Шотландию, и, возможно, пригласит на игру с Францией. Но я повредил колено в игре с «Рейнджерс» U19 и выбыл на восемнадцать недель. Когда вылечился, в сборную Германии U19 я уже не проходил по возрасту, а чтобы попасть в молодежку, нужно было регулярно играть за профессионалов – но в «Хартсе» я часто сидел на лавке. Но ничего – надеюсь, сейчас в «Унионе» все хорошо пойдет.

– Вы сказали, что в двенадцать лет попали в топ-18 из четырехсот детей. Кто-то еще из тех, кто пробился в интернат «Энерги», вошел во взрослый футбол?

– Только один. Полузащитник Деннис Маст, он сейчас в Билефельде. Причем именно нам с ним говорили в Котбусе, что мы не сможем играть профессионально, потому что мы были невысокие и хилые. В итоге, никто из тех, кого тогда взяли в «Энерги» U17, не стал профессионалом, а мы с Мастом хотя бы во второй бундеслиге играем.

– Как вы попали в «Севастополь»?

– Романов ушел из «Хартса» и началась ликвидация клуба. Игрокам предлагали новые контракты, но – в четыре раза меньше. Конечно, все иностранцы уехали. Жалюкас часто общался с Романовым и предупреждал меня: «Денис, скоро что-то будет». Но я не верил, зарплату-то платили. Но однажды к нам пришли в раздевалку и сказали: «Ликвидация. Зарплаты не будет». Потом какая-то фирма взяла клуб под опеку и расплатилась с игроками.

Через дядю, Владимира Причиненко, мне устроили просмотр в «Севастополе». Но так получилось, что один агент организовал мне просмотр еще и в португальском «Насьонале», но туда надо было приезжать в августе, а в «Севастополь» – раньше.

Олег Кононов меня сразу взял в «Севастополь», предложил хороший контракт, город мне очень понравился. Но агент мне все устроил в Португалии и мне было неудобно отказываться. Я съездил в «Насьонал», прошел просмотр, выслушал их предложение и сказал, что в Севастополе условия лучше. Вернулся к Кононову. Он сразу взял меня на выездной матч в Запорожье. Жаль, что он очень скоро уехал в «Краснодар» – мне нравились его тренировки, он же раньше оборонительным игроком был и я мог многому у него научиться. Ну, и еще я опасался, что, раз меня пригласил Кононов, то новый тренер не будет мне доверять – так часто бывает.

– И как получилось?

– Пришел Геннадий Орбу из дубля, и у него я играл, но потом и его убрали и пришел Сергей Коновалов. Он ко мне тоже хорошо относился, но и его через пару игр уволили, и назначили болгарина Ангела Червенкова. Говорю же, у меня пятнадцать тренеров только во взрослой карьере! Помню, увидел Червенкова на пресс-конференции и подумал – откуда я его знаю. Вспомнил, оказывается, он тренировал дубль «Хартса», когда я туда приехал.

– Повезло.

– Да. И вообще в Севастополе мне очень нравилось. В команде было несколько человек из юниорской сборной Украины, Будковский, Караваев, Малиновский – но они не узнали меня, потому что я за несколько лет оброс мускулами. Я подписал там контракт до 2018 года и с радостью бы остался, если б команда не распалась. Смешно получилось: я пришел на тренировку после референдума о вхождении Крыма в Россию, пришел вовремя, но выяснилось, что опоздал, потому что часы перевели на российское время. Албанский защитник Дебатик Цурри тоже опоздал. Потом привыкли.

– Когда узнали, что команду распускают?

– Аэропорт закрыли, мы стали играть домашние матчи в Киеве... Сначала владелец клуба Новицкий говорил: «Не волнуйтесь. Приедете летом после отпуска – все будет нормально». Обещал рассчитаться с долгами (зарплата и все бонусы) за пять месяцев, с февраля по июль, но мы так ничего и не получили. Я могу понять Новицкого, он из Киева, а раз Севастополь стал русским, он не хотел платить, но если он дал слово, то должен его держать. Я писал в его киевскую фирму, со мной обещали-обещали расплатиться, а сейчас трубку не берут.

– Игроки «Севастополя» участвовали в референдуме?

– Только Александр Жабокрицкий, потому что он крымчанин. А остальные игроки хотели остаться в Украине, потому что знали, что Новицкий не будет платить, если Севастополь окажется в России.

– Тогда еще говорили, что «Севастополь» могут сразу взять в РФПЛ.

– Я тоже надеялся, что так будет. Хотел, как и Севастополь, идти в Россию, тем более мне говорили, что хоть в России и жесткий лимит на иностранцев, меня в команде оставят, но летом позвонили: «Будет новая команда, в третьей лиге».

– Перед играми «Севастополя» игроки пели гимн города. Вы подпевали?

– Я подхватывал только на припеве: «Севасто-о-ополь, Севасто-о-ополь», но дальше не знал слов.

– Где жили в Севастополе?

– Месяц – в отеле Reikartz, потом снял квартиру, но там хозяйка меня надурила. Заплатил ей залог и предупредил, что месяц буду на сборах – и что эти деньги будут платой за месяц, который меня не будет. Она: «Нет, плати мне за этот месяц отдельно, а залог я тебе верну». Я ей заплатил, приехал со сборов, а она мне ничего не вернула. Я очень разозлился, собрал сумку, позвонил своему другу македонцу Ибраими, он рядом жил. Ибраими пустил на два-три дня – даже денег с меня не взял. Семья у него жила в Македонии и потом он мне предложил: «Оставайся у меня – будем платить пополам».

- Как ваш отец отнесся к крымской истории?

– Он рад, что Россия взяла Крым – там же его брат живет. В Крыму сейчас лучше. Если б Путин не взял Крым, там был бы майдан. Нам в команде говорили, что в Севастополе будут делать большие демонстрации, но Россия закрыла границы и в городе было все хорошо.

– Кто это вам говорил? Президент клуба Красильников?

– Да, он тоже говорил, что из Киева приедут на автобусах и устроят демонстрацию. Я такого не хотел. Папа с мамой тоже благодарны Путину за то, что в Севастополе не было майдана. Был случай: сижу в центре Севастополя, кушаю. Звонит мама: «Денис, возвращайся домой. По немецкому телевидению показывают, что у вас там в центре города «панцири» (зенитные ракетно-пушечные комплексы)». – «Нет, ничего здесь нет. Все хорошо». Отправил ей фото, успокоил.

– После ухода из «Севастополя» вы возвращались в Крым?

– Да, я ездил с родителями в отпуск в Севастополь. На две недели.

– Заметили изменения?

– Всюду появились российские флаги, зарплаты и пенсии повысились. И вообще все мне говорили, что в Крыму стало лучше. Папа с мамой только порадовались, что и моему дяде, и его семье, и нашим друзьям хорошо.

Я очень скучаю по «Севастополю». Каждое утро с радостью ехал на тренировку, потому что в команде было много хороших друзей. Ни разу не было такого, как в Германии, или в Болгарии, потренировались и разъехались по домам – в «Севастополе» мы постоянно вместе проводили время компанией из шести-семи человек, на море, например, ездили.

– С двоюродный братом, играющим в «Тосно», пересекались на поле?

– Да, он был в «Таврии», когда я играл за «Севастополь». Сейчас он принял российское гражданство, ему очень нравится играть за «Тосно» и жить в Санкт-Петербурге. Хотя «Тосно» в этом сезоне как-то не очень идет.

– Чем занимается ваш отец?

– Он работает в Auto Haus, где машины продают. Руководитель этой фирмы владеет командой, где папа играл после Вюнсдорфа. Это в пяти километрах от Берлина. Отец там уже двадцать лет работает, его все устраивает.

– Вы на чем ездите?

– У многих ребят в «Унионе» Range Rover, но мне после покупки квартиры неинтересно тратить большие деньги на машину. Я себе купил Volkswagen Polo за шесть тысяч евро и езжу на нем на тренировки.

– В софийском ЦСКА вам тоже не повезло с зарплатой?

– Начиналось все хорошо – я подписал годичный контракт, сыграл шесть игр в старте, мы ни разу не проиграли, мне предложили трехлетний контракт с повышенной зарплатой. Я подписал его, но капитан команды, игравший на моей позиции, вернулся после травмы и я сел в запас. Мне пообещали, что в следующем сезоне я опять буду в старте, мы боролись за первое место, впереди была квалификация Лиги чемпионов, но начались задержки зарплаты. Не платили четыре месяца – и я находил в этом позитив, потому что на всем экономил, а потом получал сразу четырехмесячную зарплату и был еще больше рад.

– Когда начались более серьезные проблемы?

– После зимних сборов в Турции пошли слухи, что некоторые наши игроки продавали игры. В первом круге мы не проигрывали, а тут проиграли три матча подряд. «Лудогорец» отставал от нас на восемь очков, а после наших поражений мы оказались ниже. Опытные игроки ЦСКА совершали ошибки, получали две желтые за десять минут – я думал, как так-то? Мы откатились на четвертое место. Президент ушел, потом его сменщик ушел, я его только по телевизору видел. Пришел третий президент – в раздевалке у нас висели иконки, он встал перед ними и пообещал: «Сегодня последняя игра. Вы выигрываете и завтра мы вам все отдаем». ЦСКА София, как и «Севастополь», был должен мне за пять месяцев. Мы выиграли 3:1, но нам ничего не отдали. На вторник у меня билет в Берлин. В понедельник президент говорит: «Были проблемы с банками, завтра все переведем». Я поменял свой билет, остался в Софии, но опять ничего не дождался. ЦСКА обанкротился и ушел в четвертую лигу.

– Жить в Софии понравилось?

– Дурили часто. Я уже знал цены такси, а тут слетал на пару дней домой, вернулся и в такси с меня потребовали в пять раз больше, чем обычно. Ну, понятно – болгары мало зарабатывают, видят иностранца и думают, что сейчас могут заработать.

– А счетчика не было?

– Был, но шел очень быстро. Таксист требовал с меня 50 левов, но я дал ему 10 и сказал: «Все, до свидания».

– Сталкивались с тем, что болгары кивают головой, имея в виду – нет, и наоборот?

– Да-да, они поменяли жесты, когда воевали с турками. Турки прикладывали болгарам нож к горлу и спрашивали: «Отрекаетесь от православия?» Болгары кивали, а на самом деле отказывались.

Я постоянно путался из-за этого. Перед игрой нам выдавали таблетки, например, креатин, кофеин. Сижу, кушаю, подходит доктор: «Хочешь таблетку?» Я кивнул, а он прошел мимо.

Фото: globallookpress.com/Imago/Matthias Koch (1,3), Imago/Karina Hessland

Лучшее в блогах
Больше интересных постов

Другие посты блога

Все посты