Девушка, которая затащила Беларусь в финал Кубка Федерации. История Александры Саснович

Александра Саснович одержала над швейцарками две победы в полуфинале Кубка Федерации. Отец теннисистки рассказывает, как она пробивалась в большом спорте. Интервью из архива Tribuna.com.

Про Андриевского, Расолько и свою молодость

– Вы в молодости играли в хоккей. Расскажите про свое спортивное прошлое.

– С детства я увлекался хоккеем, как и большинство мальчишек. Потому что наравне с футболом он был самым популярным видом спорта. И так получилось, что в пятом классе, на базе СШ №91 создали спецкласс от хоккейной школы «Юность». Особо успехами не могу похвастаться, потому что закончил в 19 лет. Потом была служба в армии. Но мне посчастливилось играть за белорусскую юниорскую сборную, которая участвовала в Спартакиаде народов СССР. Мы тогда стали чемпионами.

– Кто был среди ваших одноклассников?

– Из нашего спецлкасса вышло очень много известных хоккеистов: Саша Андриевский, Андрей Расолько, Василий Панков, Алексей Щебланов. Это все мои одноклассники. В молодости спортивная жизнь у меня была достаточно насыщенная. 

– Вернувшись из армии, вы начали строить бизнес?

– Это отдельная история. В 90-е кто на что был горазд, тот на том и зарабатывал. И я пробовал себя везде, в основном, это было связано с торговлей. При этом закончил физкультурный институт, немножко даже поработал тренером по хоккею. По тем временам зарплата была 90 рублей – этого не хватало и близко, чтобы содержать семью. Поэтому я понял, что тренерство нужно отложить до лучших времен. Мне очень нравилось работать с детьми и сейчас нравится, и мне кажется, что из меня, возможно, получился бы неплохой детский тренер.

– С тренерством не получилось – и чем вы стали заниматься?

– Пошел искать, где можно заработать, – одно место, второе, третье, пятое пробовал. Поначалу и вагоны разгружал, и отцу помогал. Всякое было, как и у всех в 90-е.

Жили на съемной квартире с женой. Когда Саша только родилась, снимали квартиру за 20 долларов. Это нормально было – 20 долларов уходило на жилье и 20 долларов на жизнь. Мы четыре года снимали квартиру, после чего жили у родителей на К.Либкнехта и потихоньку собирали средства на собственное жилье.

Вскоре мы приобрели через долевое строительство квартиру на Воронянского, в которой не прожили и дня, так как срочно понадобились деньги, и я продал ее. Вырученные деньги ушли частью на бизнес, частью – на Сашу. Опять жили в родительской квартире. И только относительно недавно, лет 10 назад, мы купили свою квартиру.

Про увлечение теннисом отца и дочери. Первые расходы

– И как вы увлеклись теннисом?

– Совершенно случайно. Один хороший приятель привез ракетки из Таиланда, где отдыхал. Мне на тот момент было 33, и я впервые вышел на корт. Мне дико понравилось, я подсел на эту иглу, и лет десять, наверное, играл как любитель. Даже участвовал в каких-то международных любительски турнирах. И после этого закралась мысль отдать в теннис Сашу. Если бы сам не взял ракетку в руки, Сашу в теннис не отвел бы. Это чистый случай.

Только на третий-четвертый день Саша вышла на корт и начала потихоньку со всеми вместе заниматься.

Саша на тот момент уже занималась тхэквандо и была достаточно координированная, быстрая девочка. В восемь с половиной лет привел ее в теннисную секцию, она очень стеснялась. В первый день даже на корт не зашла. Там были дети постарше, они уже занимались год-полтора. Только на третий-четвертый день Саша вышла на корт и начала потихоньку со всеми вместе заниматься. Потом уже достаточно быстро догнала всех и была одной из лучших в своей группе.

 – В те годы у вас уже был бизнес, чтобы выделять деньги на занятия дочери?

– В те годы у меня не было бизнеса. Я сам перебивался. У меня жена работала стюардессой, она зарабатывала хорошие деньги. Выполняла международные рейсы и тоже помогала Саше. У меня бизнеса как такового не было, но, скажем, на жизнь и на Сашин теннис до 13 лет у нас хватало.

– А потом?

– Потом стало помогать государство, но начинали заниматься полностью за свои деньги. Как-то так сложилось, что несколько родителей-энтузиастов, объединившись одной общей идеей, нашли корты – это был «дутик» возле цирка в зимнее время и открытые корты на Вавилова в летнее. Создали любительскую группу детей, из которой, кстати, выросло несколько чемпионов и призеров чемпионата страны.

Мы снимали корты, покупали нужное снаряжение, договаривались со спаррингами, когда это было необходимо. Родители сбрасывались по 50-60 долларов в месяц – по тем временам не такие большие деньги. С 8,5 лет занимались дважды в неделю. В таком маленьком возрасте снаряжения хватало на два-три года. Ракетку можно было взять бэушную за 20-50 долларов, кроссовки за 50, майка, шорты – вот и все снаряжение. На мячики скидывались по 10 долларов, чтобы купить  ящик. Его на месяц хватало. В принципе, такие расходы мог потянуть практически каждый родитель по тем временам.

– Что про Сашу в детстве говорили тренеры?

–  Что при определенном подходе, при определенном административном ресурсе из нее может что-то получиться. Но все было очень обтекаемо. На тот момент она была второй в Беларуси в возрасте до 14 лет. У нас был достаточно хороший конкурентный возраст. Ровесницы Саши – Илона Кремень, Анна Орлик, Наташа Вавулина, Вика Киселева, Карина Алеша. С 13 лет первый тренер передал нас во Дворец тенниса – Надежде Дроздовой.

– Передали – это что значит?

– Сказали, что перспективная девочка и что ей надо расти. Так Саша начала заниматься во Дворце тенниса – там, где есть административный ресурс, где ей могут выдать мячи, где корты не нужно арендовать. Там уже не нужно было оплачивать из своего кармана – обучение полностью шло за счет государства. 

Но были дополнительные моменты: витамины, экипировка, струны, кроссовки и так далее. Если нам было мало того, что дает Дворец тенниса, нам надо было решать вопросы своими силами. Порой мы арендовали корт в других местах, потому что корт во дворце был занят. Порой искали спарринг-партнеров.

– Когда вы решили, что теннисом нужно заниматься серьезно?

– Когда Саше было около 12, после того как съездили на первый международный турнир. В России в Сергиевом-Посаде проходил очень сильный турнир для детей 12 лет. Дочка с Илоной Кремень сыграли финал пары. После этого Александре и мне захотелось заниматься теннисом более серьезно. На тот турнир мы потратили что-то около 200 долларов.

Про турниры и расходы на них

– Как распределялась финансовая нагрузка при поездке на турниры между бюджетом вашей семьи и бюджетом теннисной школы?

– Поначалу финансовой помощи практически не было. Ездили на свои. Дворец тенниса, в принципе, командировал некоторых спортсменов  на турниры. Но денег всегда не хватает. Те, кто был постарше и был более перспективным, вот на них, может быть, какое-то финансирование и находилось. Поэтому было два варианта. Либо сидеть дома, тренироваться и никуда не ездить (в лучшем случае командировать могли на 1-2 турнира в год), либо вынимать деньги из своего кармана и ехать туда, куда нужно ездить, куда ездит весь мир в этом возрасте. При втором сценарии вся нагрузка ложилась на нас.

– Вам всегда хватало денег, чтобы отправлять дочку на турниры?

– Конечно, не всегда, денег было впритык. Если бы у нас хватало денег, мы бы обязательно ездили в Америку, где проходят неофициальные чемпионаты мира всех детских возрастов. Но поездка в США – 10 тысяч долларов на три недели на двоих. Один перелет 1,5 тысячи долларов на человека. Плюс нужно снять машину, без которой во Флориде, например, просто нечего делать, апартаменты, суточные и т.д.

– Как выкручивались?

– Как могли. Деньги брали из семейного бюджета. Было сложно, но эти времена уже позади.

– Можете расписать бюджет одного детского турнира?

– Когда Саша была маленькой, лет 13, мы выбирали турниры поближе – Россия, Украина, Польша. Кооперировались с кем-то еще и ехали вместе, делили расходы на транспорт пополам. Допустим, съездить в Польшу стоило 200 долларов. Делили бензин пополам, в гостиницах вместе жили, иногда ехал только кто-то один из родителей. Экономили.

Когда в 14 Саша по юношам попала в десятку в Европе, нам начал помогать наш РЦОП (Республиканский центр олимпийской подготовки по теннису). Какие-то командировки – три-четыре поездки в год – нам оплачивали от школы. Потом мы стали попадать по рейтингу на турниры первых категорий, которые позволяли прилично экономить наши средства.

Есть разные юношеские/юниорские категории турниров. 5-я, 4-я, 3-я категории – это когда едешь полностью за свой счет, организаторы ничего не оплачивают, 2-я категория – уже частично что-то оплачивается. Условия 1-й категории – самые высокие: игроку и одному тренеру от страны оплачивается проживание и питание. Тебе нужно только приехать и сыграть. И мы старались ездить на такие турниры, где есть обеспечение. Ты не выкладываешь деньги – это первое, плюс там очки даются максимальные. Это была тоже большая экономия. Потому что на машине съездить на юношеский турнир в Европу – долларов 500. На неделю. Тебе нужно доехать, страховку заплатить, ракетки перетянуть.

В 15 лет Саша сыграла первый профессиональный турнир. У меня в рамочке до сих пор висит ее чек – «первые заработанные  деньги». За Минский турнир она получила 250 долларов.

Играя по юношам, за год мы вкладывались в очень скромную сумму, – около 10 тысяч долларов. До 13 у нас не было ни одной командировки за счет государства, ездили только за свои деньги. После 13 стали помогать. В 14-15 лет мы уже оплачивали где-то половину расходов. Затем помощи со стороны РЦОП по теннису стало намного больше. С 16-17 лет вышли на такую пропорцию оплаты расходов: 35 процентов – мы, 65 процентов – государство.

Про помощь родителей и государства

– Кому помогает государство?

– Это решает РЦОП и Федерация тенниса. Там определяют перспективных детей, определяют, кого финансировать, а кого нет. Александра входила в сборную Беларуси по всем возрастам. С 14 лет попала в юношескую, потом в юниорскую. Как только Саша вошла в юношескую сборную, естественно, она попала под программу финансирования. Ей пошло финансирование плюс после серебряной медали на юношеском чемпионате Европы она стала получать в течении последующих пяти лет стипендию от президентского спортивного клуба – это около 350 долларов в месяц.

Но этого нам было недостаточно, мы не вписывались в программу, потому что в 15-16 лет надо ездить на большее количество турниров. Да, все командировки РЦОП брал на себя, но все равно не получалось покрыть расходов. Каких? Когда ты прилетаешь ночью, нужно взять такси. Часто приходится изменять дату вылета и менять авиабилет. Суточные небольшие, а спортсмену нужно хорошо питаться, здесь мы постоянно не вписывались в нормы. Это все требует дополнительных денег.

– На сколько турниров в год вы ездили в то время?

– 12-14 турниров.

– Получается, выступления с 14 до 17 лет никак не окупаются?

– Конечно. Ведь у юношей и юниоров нет турниров с призовым фондом. Мы только вкладывали на тот момент. Но уже с 17 лет Александра потихоньку начала зарабатывать. В 15 она сыграла первый профессиональный турнир. У меня в рамочке до сих пор висит ее чек – «первые заработанные деньги». За Минский турнир она получила 250 долларов.

– Не было желания отправить Александру на обучение в другую страну?

–Желание было.

– И Саша уехала во Францию.

– Мы попробовали. Когда Саша была первой ракеткой до 16 в Европе, у нас возник вариант попробовать во Франции. Полгода дочка жила и тренировалась в Лионе, но затем вернулась, потому что по определенным причинам нам Франция не «легла», вернее люди, которые это все организовали, оказались с «двойным дном». Поэтому опыт получился отрицательный. Но тоже опыт.

Про спонсоров и самостоятельный заработок

– Какую помощь вам оказывает компания HEAD?

– Контракт с HEAD Саша получила в 13 лет после того, как попала на юношеский Masters – там собирается лучшая восьмерка Европы. С тех пор ее экипируют. Это ракетки, струны, теннисная сумка, была еще одежда и кроссовки, но мы последние два года отказались от одежды, она не очень комфортная для Саши. А ракетки и все снаряжение очень хорошее.

У Саши коммерческий контракт на обоюдных условиях. Плюс в этом контракте прописаны финансовые бонусы. Если на очень высоком уровне будешь играть, то они очень неплохие. К сожалению, не могу озвучить цифры – это запрещено по условиям контракта. Если брать по юношам, то нужно выиграть неофициальный чемпионат мира «Orange Bowl». За победу в «Orange Bowl» полагается полторы тысячи. Хотя это небольшие деньги, учитывая, что туда один билет на самолет стоит столько же.

Уже как-то неприлично брать деньги у государства, когда ты сам в силах себя обеспечить. 

Последние два года – 2014 и 2015 – нам нашла спонсоров федерация. В это время у Александры и еще, по-моему, у семи человек были спонсоры. Нашим спонсором была компания «Евроторг». Это были золотые времена, самые золотые времена, когда мы четко знали, что есть сумма в размере 50 тысяч долларов на год. Мы знали, что это наши деньги. Хотя использовать их можно было только по целевому назначению. Это не так, что тебе дали в карман 50 тысяч и ты делаешь, что захочешь. Нет. Ты должен отчитаться – билеты, гостиницы, полностью подотчетные деньги под соревнования. Благодаря этому мы точно знали, куда можем поехать, а куда нет. И, соответственно, это позволяло нам планировать соревновательный процесс.

– На что хватило 50 тысяч?

– Практически на полгода поездок, то есть 50 процентов расходов закрывалось. Но мы все равно вкладывались. Сейчас, чтобы вы понимали, на игрока уровня Саши с рейтингом WTA 100-200 нужно тратить 100 тысяч долларов в год. И это без фанатизма. Тренеры, поездки, перелеты, гостиницы, питание на 25-30 турнирах год – вот и набегает.

– Как ведется поиск спонсоров в теннисе?

– Вообще, спонсоры появились с приходом Александра Васильевича Шакутина (председатель Белорусской теннисной федерации – Tribuna.com). До него я не слышал, чтобы такое было. Это его заслуга.

В этом году c февраля месяца Саша отказалась от финансирования спонсоров и РЦОП. Поездка на Australian Open 2016 была последней, которую нам профинансировали. Дочь решила продолжить работать за свой счет. Она перешла на профессиональные рельсы, зарабатывает теперь сама и может себя обеспечивать. Уже как-то неприлично брать деньги у государства, когда ты сам в силах себя обеспечить. А  РЦОП любезно предоставляет нам корты и спарринг-партнеров.

Про то, окупаются ли вложения

– Вложения в Сашу уже окупились?

– Думаю, что уже где-то на подходе. Понимаете, математика простая: когда Саше стало 19-20 лет, 100 тысяч долларов заработка в год стало получаться. Вот и можно посчитать.

– В этом сезоне Саша сыграла 10 турниров и заработала уже чуть больше 200 тысяч долларов.

– Но это не чистая прибыль, а «грязные» деньги – 215 тысяч у Саши в этом году заработанных. Отнимите от этой суммы 30 процентов подоходного налога – в Беларуси ставка 13 процентов, но мы играем турниры в Европе, Америке, Азии, где ставка выше. А подоходный сразу забирают после каждого турнира, вернее, вычитают из суммы. На руки ты уже получаешь призовые за вычетом налога. Отнимите 100 тысяч, которые идут на  расходы, – остается 50. Александре, чтобы заработать те же 100 тысяч чистыми, необходимо стоять в топ-100. А чтобы дебет с кредитом сводить, надо быть не ниже 120-го места на протяжении всего года.

Почему-то у нас хотят все, чтобы их сын или дочь в 12 лет были чемпионом Европы, мира, Олимпийских игр. 

– Хорошо, теперь общий вопрос: теннис – дорогой вид спорта?

–  Дорогой. Очень дорогой. Если убрать госфинансирование, то очень дорогой. Сейчас поездка любого профессионального игрока на турнир за пределы страны – это две-три тысячи долларов. В Европу, например, съездить на двоих на неделю – три-четыре тысячи. Вот и считайте, дорогой или нет.

Про родительские виды и отношения

– Вы никогда не рассматривали Сашу как бизнес-проект?

– Саша – бизнес-проект? Скорее весь спорт – серьезный бизнес-проект. Но я не рассматривал Сашу в таком качестве. Больше всего я бы хотел, чтобы из нее получилась самодостаточная и независимая личность.

Саша уже нормально зарабатывает эти три года, чтобы себя обеспечить. Спортивный век короток и сейчас нужно постараться максимально напрячься в плане финансов, чтобы стать финансово независимой. Но, опять же, мы не хотим говорить о деньгах Саше, потому что она должна быть сосредоточена на игре, на своих целях и мечтах.

Я рад, что мы с Сашей очень доверительно общаемся, можем на любую тему поговорить. И хорошо, что так сложилось. 

– Мне еще интересно, какие у вас мечты связаны с Сашей?

– Мечты и надежды должны быть у Александры, я думаю, что они у нее есть. А у меня как у родителя мечты, чтобы она была счастлива и чтобы все у нее в жизни сложилось так, как она хочет. Будет счастлива она, и я буду счастлив.

Многие мои знакомые говорят, что я слишком много времени уделяю Саше, что нужно не забывать про себя. У меня так не получается. Большую часть времени на данный момент я провожу с ней и мне это безумно нравится.

– Вы по теннисным вопросам Саше советуете?

– В технические моменты я вообще не лезу. Не считаю себя профессиональным тренером и вообще тренером в отличие от многих других родителей. Детей и так напрягают на тренировке, у них каша в голове. Тренер говорит одно, родитель – второе, еще кто-нибудь – третье. Поэтому техническую часть я полностью доверяю тренерам.

Про родителей вообще интересно. Бывает, ребенка гнобят последними словами. Почему-то у нас хотят все, чтобы их сын или дочь в 12 лет были чемпионом Европы, мира, Олимпийских игр. Хотят получить спонсорский контракт и почему-то родители думают, что они словили журавля в небе и сейчас все у них будет. Нет. Такие дети часто даже не доходят до профессионального уровня. Они просто выжаты к 18 годам, прежде всего ментально.

С Сашей в плане психологии мы можем пообщаться. Она у меня всегда спрашивает: «Папа, а как бы ты сделал? Как ты считаешь?» У нас достаточно открытые отношения, и я очень доволен, что не потерял с ней контакт до сих пор. Я рад, что мы с ней очень доверительно общаемся, можем на любую тему поговорить. И хорошо, что так сложилось. 

Фото: инстаграм Александры Саснович, группа теннисистки Вконтакте.