Tribuna/Теннис/Блоги/Матчбол/Крис Эверт – символ эпохи: первой в спорте заработала миллион и на грунте добилась больше Надаля

Крис Эверт – символ эпохи: первой в спорте заработала миллион и на грунте добилась больше Надаля

Легенда.

Блог — Матчбол
Автор — Алесь Коваль
8 июня 2019, 13:05
Крис Эверт – символ эпохи: первой в спорте заработала миллион и на грунте добилась больше Надаля

Легенда.

Теннисный браслет – классическое украшение. Обычно их делают из белого золота или платины и инкрустируют ровными, одинаковыми бриллиантами. Браслет плотно облегает запястье и хорошо держится на руке, поэтому популярен среди спортсменок.

Название украшению дала американка Крис Эверт. До US Open-1987 их называли иначе, но потом Эверт попросила судью остановить матч, потому что ее браслет расстегнулся и потерялся во время розыгрыша. В разговоре с арбитром и последующем обсуждении она окрестила его «теннисным браслетом». Обозначение закрепилось.

Другой, более специализированный, элемент наследия Эверт – это разлетевшийся в начале 2010-х хэштег #shitchrissiesays (бред, который несет Крисси). Американка тогда только начала комментировать и славилась плохой подготовкой к репортажам и мнениями, которые основывались на фактах из параллельных реальностей. Среди главных мемов: бэкхенд – лучший удар Стосур, Свитолина – силовая теннисистка плана Мугурусы, а Бушар задавит Квитову мощью в финале «Уимблдона»-2014.

За всем этим легко забыть, что настоящее наследие Эверт – это великие достижения и грунтовые рекорды, которые не побиты до сих пор.

***

Эверт заявила о себе на US Open-1971, когда 16-летней девочкой дебютировала в сетке «Большого шлема» и в первом матче ушла со счета 4:6, 5:6, 0:40. Американка становилась великой как раз в то время, когда женский теннис, да и вообще весь женский спорт, становился профессиональным, но на первых порах она не была активным борцом за равенство, а скорее оставалась лицом статуса-кво.

В 1976-м Sports Illustrated писал: «Из всех плодов бескровной революции в женских вопросах, которая шла последние 10 лет, важнее всего выбор. Свободу дает наличие вариантов, и в спорте их многообразие выросло больше всего. Прошли дни, когда место девочек в организованном спорте ограничивалось скамейкой чирлидерш. Девочки стали участницами, а не зрительницами».

The New Yorker в 70-х называл теннис «спортом, в котором женщины лучшим образом могут показать свои атлетические навыки». В нем бескровной революцией руководила Билли Джин Кинг: она стояла у истоков Открытой эры (когда в 1968-м профессионалам разрешили выступать на самых престижных турнирах) и на волне коллективного гнева по поводу безумной разницы в мужских и женских призовых запустила организацию WTA. Эверт первое время не хотела подписывать контракт с WTA, боясь, что ее тогда не допустят до «Больших шлемов»: «Билли Джин и Маргарет [Корт] еще одна победа на «Уимблдоне» или US Open ничего не даст. Но я пока их не выигрывала, и для меня это многое значит. Мне всего 18 лет, и мне пока рано играть только за деньги».

Другим ключевым событием для женского спорта стала «Битва полов» 1973 года, в которой Кинг обыграла Бобби Риггса и якобы показала, что женщины способны на все. Но Крис не верила во всесильность спортсменок и утверждала, что им нужно бороться как раз с людьми вроде пожилого Риггса, а не ведущими теннисистами на пике: «Топ-мужчины слишком сильные и быстрые. Матч Стэна Смита или Рода Лэйвера с лучшей из женщин посмотрело бы много людей, но это было бы оскорбительно. Мы не очень много из себя представляем, если не можем обыграть 55-летнего мужчину».

Еще Эверт рассказывала, как Кинг бесилась, что в условиях, когда женский теннис двигался к равенству прав и призовых, сексисты из медиа все равно делали его лицом Эверт: она была молодой, симпатичной девушкой из католической семьи с красными ленточками в светлых хвостиках. И позже Крис вспоминала: «Не думаю, что я полностью понимала движение за освобождение женщин, за равенство. В 18 лет я слишком много думала о том, в каком макияже буду играть на корте».

***

Всегда накрашенную, милую и хорошо одетую Эверт называли «Американской душечкой» и «Маленькой мисс Счастье». Мягкая ровная речь, идеальное поведение на корте и бойцовский дух, выражавшийся в приличных для настоящей леди формах, делали Крис фигурой из почти патриархальных времен.

Поэтому даже не очень удивляет, что у нее был роман с главным плохишом тенниса Джимми Коннорсом, который страшно матерился, ругался с соперниками, швырял ракетки и запугивал судей. Журналист Питер Бодо писал, что «это был союз, заключенный на небесах, а не на земле. Наверное, поэтому продержался он недолго».

Коннорс и Эверт познакомились на турнире летом 1972-го, когда ему было 19, а ей всего 17. Через неделю Джимми отвел ее на свидание в ресторан, а потом в лондонский Playboy Club. «В тот вечер мы носились по Лондону как школьники – она, кстати, школьницей и была», – писал Коннорс в автобиографии.

Роман продлился два года, его кульминацией стал «Уимблдон»-1974. История была будто из мелодрамы: они обручились, вместе выиграли турнир, а потом танцевали на чемпионском балу под песню с названием «The Girl That I Marry» («Девочка, на которой я женюсь»). Но любовная лодка разбилась о быт.

Одной из самых скандальных глав в автобиографии Коннорса стала 21-я, посвященная расставанию с Крис. В ней он довольно прозрачно намекнул на то, что Эверт забеременела («В результате юношеской страсти возникла проблема»), он хотел оставить ребенка, а она решила сделать аборт. «Я был готов позволить делу идти своим чередом и принять на себя ответственность за будущее. Но Крисси уже решила, что момент неудачный. Она попросила меня уладить все детали», – писал теннисист. В результате они переосмыслили отношения, поняли, что жениться еще рано, и расстались.

***

Отношения с Коннорсом завершились примерно в тот же период, когда Эверт начала выбираться из своего пузыря и вливаться в коллективные движения. Со временем она стала играть в них центральную роль, но тоже немного по-своему.

Сейчас WTA руководят профессиональные менеджеры, но на первых этапах ее становления президентом ассоциации всегда был кто-то из игроков. Начала, естественно, Кинг, а сменила ее как раз Эверт в 1975-м. В первый раз на посту она пробыла до 1976 года, но за это время успела пригрозить бойкотом двум турнирам «Большого шлема» (потом Крис еще президентствовала с 1983 по 1991-й).

В 1975-м женщинам не понравилось решение US Open перейти с травы на грунт, и голосом их недовольства была как раз Эверт. «Мы не сказали, что будем бойкотировать, но это было общее ощущение. Все девочки согласились, что лучше выступят на другом турнире, чем на грунте. Мы все хотим сыграть и понимаем, что бойкот – это риск. Они могут не позвать нас обратно, если он состоится».

В итоге турнир все же перешел на грунт, а не на хард, как хотели теннисистки, но никакого бойкота не было. Более того, в том году чемпионкой на глазах курившей на трибунах мамы стала как раз Эверт. Она тогда впервые выиграла титул в Нью-Йорке.

Через год Крис взяла второй «Уимблдон», но громогласно заявила, что не вернется на турнир, если призовые у женщин не сравняются с мужскими. Позже ее позиция немного смягчилась: «Если все женщины решат пропустить турнир, то и я не поеду. Но если остальные выступят, я тоже буду защищать свой титул». И так было во всем: в отличие от Кинг, которая агрессивно вела женщин за собой, Эверт с радостью объявляла о новых достижениях (например, общем призовом фонде тура в 800 тысяч долларов в 1975-м), но в противоречивых ситуациях всегда полагалась на общее мнение.

При этом за счет агрессивной борьбы предшественниц, которая превратила женский теннис в финансово стабильный и самостоятельный вид спорта, Эверт стала очень богатой. В 1976-м она стала первой в истории спортсменкой, заработавшей за карьеру  миллион долларов. Позже она рассказывала: «В школе я запала на капитана футбольной команды. Он на меня даже не смотрел. Пока я не заработала первый миллион».

В итоге 18 лет в теннисе принесли ей 8,5 миллиона долларов только призовыми. Примерно столько же она заработала за счет контрактов со спонсорами, которые иногда очень нетривиально использовали ее имя. Например, владелец производителя одежды, лицом которого была Эверт, назвал в ее честь скаковую лошадь – она даже выигрывала серьезные гонки.

Однако в теннис Эверт играла не ради денег: «Они никогда не были источником мотивации. Меня подталкивала гордость».

***

Поводов для гордости у Эверт очень много.

• По ходу карьеры она выиграла 90% матчей. Это самый высокий процент в Открытой эре и для мужчин, и для женщин. На всех покрытиях она входит в тройку самых успешных теннисисток в истории.

• У нее 34 финала на турнирах «Большого шлема» (лучший результат в истории женского тенниса) и 18 титулов (делит третье место с Мартиной Навратиловой). Эверт выигрывала все ТБШ, и она одна из 5 теннисисток в истории, у которых минимум по два титула на каждом «Шлеме» (еще это сделали Серена, Штеффи Граф, Навратилова и Маргарет Корт).

• С дебютного US Open и до «Уимблдона»-1983 Эверт на «Шлемах» не проигрывала раньше полуфинала. А всего за карьеру она не была в четверке лучших только на 4 из 56 проведенных «Шлемов».

• Главных успехов Эверт добилась на грунте. У нее рекордные для женщин 7 титулов «Ролан Гаррос», а вообще она брала 10 грунтовых «Шлемов» – трижды побеждала на US Open, когда он проводился на глине. В истории тенниса ее превосходит только Рафаэль Надаль.

• Зато Эверт обходит Надаля по проценту побед на грунте: у нее 94,5, а у Рафы – 91,6.

• Кроме того, Эверт принадлежит рекордная серия из 125 подряд побед на грунте – она не проигрывала на этом покрытии почти шесть лет, с августа 1973-го по май 1979-го.

• В 1975 году WTA запустила официальный компьютерный рейтинг, со временем сменивший хаос промоутерских, журналистских и национальных классификаций. Первой в истории организации первой ракеткой мира стала как раз Эверт, и до конца карьеры она никогда не опускалась ниже четвертой строчки. Сейчас награда №1 по итогам сезона носит ее имя.

***

«Она была убийцей, которая красиво одевалась и все делала правильно, а сама в это время резала тебя на куски», – рассказывал про Эверт Джон Макинрой. Для женского тенниса Эверт сыграла роль Бьорна Борга, только раньше, более акцентированно и масштабно.

Как и Борг, Эверт стремилась занять заднюю линию. Только оттуда американка, в отличие от Бьорна, первое время вообще не уходила и рассказывала, что начала бить слета только в 18 лет.

Как и Борг, она сначала не могла держать ракетку одной рукой, поэтому орудовала обеими. Ее папа-тренер надеялся, что со временем она наберется сил и перейдет к общепринятому в те времена одноручному бэкхенду, но потом увидел, как комфортно она себя чувствует с двуручным ударом, и не стал ничего ломать. «Как я могу спорить с успехом?» – спрашивал Джимми Эверт в интервью. В итоге бэкхенд Крис стал одним из самых надежных ударов в теннисе.

Из-за стиля игры The New York Times пришлось писать статью «Похвала Крис, Машине». В ней авторы описали обывательское (и, по их мнению, ошибочное) впечатление от игры Эверт: «Она может вечно стоять на задней линии, часами бить форхенды и бэкхенды. Каждый удар будет почти таким же, как предыдущий, поэтому все воспоминания о Крис Эверт сливаются в один бесконечный форхенд».

Если талант ее соперниц заключался в умении атлетично рвануть к сетке и там акробатично не дать себя обвести, то ее дар был более механистическим: стабильно добегать до мяча и отбивать его одним и тем же движением. Вирджиния Уэйд с восхищением рассказывала, что после ошибок Эверт оглядывалась по сторонам, как будто произошло что-то шокирующее. Стоическая игра сочеталась с не менее гладким характером, из-за чего фотографы жаловались: «Для нас она очень плохая девочка. Никогда не злится, не ругается, не устраивает истерик. Даже почти не улыбается».

Как и Борг, Эверт была воплощением профессионализма и эффективности в виде спорта, который еще не вытравил из генотипа аристократизм и считался в первую очередь беззаботным развлечением богатых. Ее сосредоточенная игра существовала в новой эстетике, еще не понятной многим в теннисном мейнстриме. Например, перед выставочным матчем Эверт хотела показать двуручный бэкхенд брату президента Джимми Картера, но он только отшутился: «Как я тогда буду держать пиво?»

Но в теннисе идет постоянная эволюция, адаптации и контрадаптации. Новые поколения игроков развивают достижения предыдущих и заставляют их меняться или уходить. В этом контексте для Эверт были очень важны две соперницы: Мартина Навратилова и Трэйси Остин.

16-летняя Остин взяла наработки Эверт и вывела их на новый уровень. За счет этого она в 1979-м прервала легендарную 125-матчевую беспроигрышную серию на грунте, а потом на US Open впервые за пять лет не дала Крис взять титул. В финале Трэйси без проблем разобрала соперницу – 6:4, 6:3. «В том матче я думала, что встретилась с лучшей версией себя. У нее намного больше желания, она сильнее бьет и психологически более устойчива. Это было унизительно. Я постоянно слышала от старших женщин, что теперь Крис почувствовала это на своей шкуре», – осмысляла произошедшее Эверт.

Навратилова стала проблемой от противного. К концу 1978-го Эверт выиграла у нее 23 из 29 очных матчей, но потом Мартина преобразилась, вывела физическую подготовку на новый уровень и разрывала всех агрессией и выходами к сетке. К концу 1984 года Навратилова победила Крис в трех финалах «Шлемов» подряд и вышла вперед в личных встречах. Особенно унизительными получились матчи на грунте: в Амелиа-Айленд и на любимом «Ролан Гаррос» Эверт взяла у Мартины всего шесть геймов, хотя до этого в последней встрече на глине повесила ей две баранки.

На все трудности Крис отвечала терпеливой работой, другого метода у нее не было. Остин заставила ее стать агрессивнее, а Навратилова – физически сильнее. «Я видела, что Мартина делает в тренажерном зале. Так что мне пришлось работать над ногами, чтобы стать резче и мощнее, работать над корпусом, чтобы добавить скорости подаче и ударам с отскока», – рассказывала Эверт.

Год после поражения в Париже-1984 она прокачивалась и взяла реванш у своей главной соперницы, а через год повторила этот результат: «Две самых сладких победы я одержала на «Ролан Гаррос» над Мартиной, которая в тот период надо мной доминировала». Несмотря на это, Крис не смогла остановить Навратилову: из их 80 матчей та в итоге выиграла 43. Но Эверт показала, что всегда готова сопротивляться и прогрессировать. «На поздних этапах карьеры я совершенно точно играла лучше. В каком-то смысле мне пришлось переосмыслять свой теннис», – рассказывала американка.

Карьеру Крис завершила в 1989 году почти на пике: ей было 34, но она оставалась теннисисткой топ-4, а уйти из тенниса ее заставило желание завести детей. С 18 «Шлемами» и 154 титулами вообще она на тот момент была самым титулованным человеком в истории профессионального тенниса. Несмотря на сногсшибательные достижения и понимание, что уже пора, после поражения в заключительном матче 18-летней карьеры Эверт спряталась в пустом туалете и плакала.

Фото: Gettyimages.ru/Tony Duffy/Allsport, Wesley, Steve Powell/Allsport, Trevor Jones, Tony Duffy, Evening Standard, Frank Tewkesbury/Evening Standard

Другие посты блога

Все посты