«Беларусы – не терпеливые и не памяркоўныя, а стойкие». Первая женщина-арбитр ФИФА из Беларуси – о том, чем жизнь в Израиле отличается от нашей

«Обязательно поправляю людей, которые говорят Белоруссия».

Ирина Туровская – бывшая футболистка, успевшая поиграть за молодежную сборную Беларуси, а также первая от нашей страны женщина-арбитр ФИФА. В 2018 году уроженка Бобруйска поехала к подруге в Израиль, а в итоге живет там уже четвертый год. Туровская продолжает внимательно следить за событиями на Родине и не забывает о том, где она родилась. Чем беларусы отличаются от израильтян? Почему в Израиле чувствуешь себя безопаснее, чем в Беларуси, несмотря на бомбежки? И стоит ли нас, беларусов, называть «памяркоўнымі»? Об этом экс-судья рассказала телеграм-каналу «О, спорт! Ты – мир!».

– В декабре будет уже четыре года, как я живу в Израиле. Время пролетело, как ветер. При этом, даже если бы я хотела, то не могла бы за эти годы побывать в Беларуси. У меня сейчас решаются вопросы с документами, и, согласно им, я не могу покидать Израиль.

– А желание прилететь на Родину есть?

– Конечно, но это такое желание – приехать на пару недель, побыть в гостях у родителей, поплакать над моими цветами, которые они не сохранили, и снова вернуться домой. Встречусь еще с друзьями, пообщаюсь с ним. И, по сути, всё, делать там больше нечего.

– Когда пришло такое ощущение?

– Наверное, уже больше года назад. Но при этом я понимаю, что с моими проблемами с документами мне в Израиле рано или поздно скажут «до свидания». Я продлеваю их каждые четыре месяца и всегда есть ощущение, что мне придется уехать, возможно, и в Беларусь.

– Даже в такой ситуации в Израиле ты чувствуешь себя комфортнее, чем в Беларуси?

– Я бы сказала, что безопаснее. Несмотря на то, что у нас часто стреляют, несмотря на арабо-израильский конфликт, все равно мне тут безопаснее. Более того, еще два года назад словила себя на мысли, что на улице даже не обращаю внимания на людей с автоматами. Меня это не страшит. Те, кто в армии, все ходят с автоматами – и девушки, и парни. Ты можешь даже встретить девушку в юбке, но если она служит в армии, то при ней обязательно должен быть автомат. Такие люди не имеют права расставаться с оружием. В итоге так привыкла к этому, что нет ни страха, ни какого-то беспокойства.

– То есть в Израиле, где на каждом шагу люди с автоматами, безопаснее, чем в Беларуси?

– Для меня – да.

– Недавно между Израилем и Сектором Газа снова был конфликт, шли взаимные обстрелы. Как ты переживала те события в Ашдоде?

– Приятного, конечно, мало. Сердце сначала падает в желудок, а потом – в пятки :). Плюс у меня нет специальной защитной комнаты в квартире, поэтому приходится выбегать на лестничную площадку, когда звучит сирена. Но, знаешь, я как-то уже привыкла к этому. И родителям ничего не рассказываю, чтобы они жили спокойно. В этот раз мама позвонила через полторы недели после окончания конфликта, спросила, что у нас вообще происходило. На что я ей ответила: «Да успокойся. Было – и прошло. Ничего страшного». Я реально уже к этому привыкла.

– Даже не пугали ракеты, которые летели в Ашдод, но их останавливал железный купол?

– Даже несмотря на то, что мой город находится недалеко от Сектора Газы, нас неприятности минули. Сработал железный купол. Все воспринималось спокойно, хотя снаряды взрывались буквально на глазах. Может, если бы была возможность уехать в страну, где более спокойно, я бы сделала это. Но, повторюсь, у меня решаются вопросы с документами, поэтому выезжать из Израиля нельзя. Когда решу эти проблемы, наверное, буду думать, что делать дальше.

Но страха, когда начинается очередной конфликт, у меня нет. Потому что тут нет такого, как в Украине, где одна бомба падает – и из-за этого погибает сразу десять человек. В Израиле все более защищенное. По сути, мы не видим жертв, поэтому, и страха, что можно погибнуть, нет.

– Мама не упрашивала вернуться в Беларусь?

– Нет. Тут же 30 лет живут наши родственники, они рассказывают о ситуации. Ну а маме я сказала, что это моя жизнь, сама с ней разберусь, поэтому если первые полгода после переезда были какие-то намеки, чтобы я возвращалась, то сейчас уже и близко такого нет.

– Чем ты занимаешься?

– Я сейчас коуч по личной эффективности. Стараюсь показать людям то, что они сами не могут заметить. Я не психолог, но при этом помогаю людям понять, что им нужно сделать, чтобы чувствовать себя увереннее. Плюс у многих проблемы с планированием своего времени – в этом плане тоже помогаю решить вопросы. И я хочу снова окунуться в спорт, хочу работать со спортсменами, помогать им обретать в себе большую уверенность. Это моя стихия, спорт мне близок и понятен.

– Люди, которым ты помогаешь, знают, что ты – беларуска?

– Не все, да я и не считаю обязательным говорить это. Если спрашивают, конечно, скрывать не буду. Ну а клиенты у меня из абсолютно разных стран, в том числе из Украины.

– У украинцев нет к тебе претензий как к беларуске, так как режим Лукашенко – соагрессор в войне?

– Нет, хотя бы потому, что люди ко мне приходят достаточно адекватные, они понимают, что лично я на всю ситуацию повлиять не могу. У меня же даже друзья есть в Украине, периодически с ними списываюсь. Да и, в принципе, все из моего окружения ко мне относятся достаточно хорошо.

– Друзья не спрашивали, почему Беларусь тоже участвует в войне?

– Таких вопросов не было никогда. К слову, как-то я решила сама прокомментировать в соцсетях пост одной украинки, которая наехала на беларусов. Обычно ничего не пишу в комментариях, но тут не сдержалась, привела примеры того, как беларусы помогают украинцам. Но меня, судя по реакции, не услышали, поэтому для себя решила, что никому ничего доказывать не буду.

– Ты говоришь, что гордишься тем, что беларуска. Почему и как это проявляется?

– В первую очередь горжусь тем, как активно сейчас распространяется беларусская мова. Много YouTube-проектов на беларусском языке, паблики в телеграме также на мове. Я сама не могу говорить на беларусском, потому что никогда раньше этого не делала, но прекрасно его понимаю. И когда слышу речь, меня прямо берет гордость.

У меня есть две подружки, которые всегда посты в Instagram писали на мове. И как-то одна из них написала текст на русском. Я читаю и понимаю, что что-то тут не так. Перечитала несколько раз и только потом поняла, что пост на русском. Ответила ей, чтобы больше так не баловалась :). Я привыкла к мове с ее стороны, а русская речь немного резанула.

– Ты задумывалась, почему в последнее время стало так много беларусского языка?

– Люди хотят показать, что беларусы – это отдельная нация, со своими традициями, языком и культурой. Не надо нас ни с кем смешивать. Мы – уникальны, у нас много своего, красивого и интересного. И нужно это понимать, потому что в какое-то время беларусская нация, по-моему, была несколько принижена. Беларусов постоянно считали памяркоўнымi. Я бы это понятие скомкала и выбросила. Мы не памяркоўныя.

– А какие?

– Я бы сказала, что стойкие. Если погрузиться в беларусскую историю, можно найти много моментов, когда мы в буквальном смысле смогли выстоять. Так вот, реально, мы стойкие.

– Есть еще мнение, что беларусы терпеливые.

– Я не согласна с этим, потому что понятие «терпение» относится к жертвам. Женщина терпит, когда ее муж бьет, ты терпишь начальника, когда он тебя ругает. Терпение – это к жертвам. А беларусы – не жертвы.

– Когда ты говоришь, что из Беларуси, внутри есть особое ощущение?

– Честно, я кайфую, когда говорю, откуда я, где родилась. Где бы я ни жила, какой бы у меня ни был паспорт – все это не важно, я все равно останусь беларуской. Для меня это гордость. И я обязательно поправляю людей, которые говорят Белоруссия. Нет, я из Беларуси! Люди, неужели вы за столько времени не выучили название нашей страны?

– Заметила кардинальные отличия беларусов от израильтян?

– Здесь люди легче относятся к жизни. Сама по себе жизнь непростая, люди тут работают даже больше, чем беларусы. Но отношение к самой жизни, ко всем вопросам и проблемам совершенно другое. Израильтяне трудятся по 12 часов в сутки, а то и больше, но при этом практически никто не жалуется, не ноет. Плюс люди чувствуют себя в финансовом плане более свободно. Могут поехать куда захотят, купить что захотят. Вот только вышел iPhone 14, так в магазинах уже была предзапись на покупку.

– Израильтяне работают порой даже больше, чем беларусы, но даже в таком графике стараются получать удовольствие от жизни?

– Наверное, да. И это проявляется в том числе в большом потреблении абсолютно всего – еды, техники, одежды. В Беларуси никому в голову не придет поменять телевизор через год или два. А здесь, как только вышла новая модель, люди сразу хотят ее приобрести. Если идут на шопинг, то ни в чем себе не отказывают. Израильтяне стараются получать удовольствие от жизни в любом моменте.

– Беларусы работают, чтобы выжить. У израильтян совсем другие принципы?

– Конечно. Местные работают и живут в свое удовольствие, а беларусы в постоянных мыслях, как прожить от зарплаты до зарплаты. Плюс нужно отметить, что в Беларуси основная масса людей разучилась улыбаться. Все в проблемах, заботах, думают, как то и то решить, с какими трудностями столкнутся и как их преодолеть.

– Чтобы улучшить жизнь в РБ, беларусам нужно менять отношение к жизни?

– Обязательно. В первую очередь нужно менять себя внутренне. И когда ты поменяешь свое отношение к ситуации, тогда и условно серое небо будет в радость. Слушай, ну живут же люди как-то в Финляндии, где постоянно холодно. Улыбаются, радуются жизни. Они на позитиве. Потому что они внутренне счастливы, они умеют радоваться жизни.

– Реально ли поменять отношение к жизни в нынешней Беларуси?

– Реально. Просто, возможно, на это понадобится чуть больше времени, чем раньше. И каждый должен задать себе вопрос – поменяться ради чего? Когда найдешь ответы, тогда и поймешь, нужны ли тебе перемены. Потому что многих устраивает и нынешний уклад жизни.

– Беларусь не превратилась в депрессивную страну?

– Не могу тебе точно сказать, потому что давно там не была. Но, насколько могу судить со стороны, Минск точно не стал депрессивным городом. Населенные пункты поменьше? Маленькие, наверное, и до того были депрессивными.

Я еще думаю, что на настроение людей, на их отношение к жизни, внутреннее состояние влияет архитектура. Что нас окружает, то и наполняет. Когда ты идешь по Риму, видишь красивые здания, ты же кайфуешь. А в Беларуси…

– Многие отмечают, что в Беларуси можно спокойно снимать фильмы про советский период. Архитектурная совковсть тоже влияет на жизнь и настроение беларусов?

– Конечно. А как ты будешь веселиться, когда районы заполнены советскими серыми пятиэтажками? Я всегда буду помнить замечательное высказывание модельера Александра Васильева. Он сказал: «Невозможно, чтобы человек родился со вкусом, когда он сидит на пластмассовых стульях». Понимаешь, о чем я? Когда ты рождаешься и вокруг тебя унылые панельные пятиэтажки, о какой радости жизни можно говорить? Реально, архитектура очень сильно влияет на внутреннее состояние людей.

– Когда тебе звонят из Беларуси родители, как они отзываются о жизни на Родине?

– Папа на пенсии, он дома, в основном занимается внуками. Мама работает и много времени также проводит дома. Ну, как они отзываются… Стоит сказать, что на те же политические темы мы с ними не разговариваем в принципе. Не могу сказать, что наши мнения кардинально отличаются, но в определенных моментах расходятся. Поэтому еще в 2020-м поставила четкие рамки, согласно которым в нашем общении политических тем нет. Поэтому сейчас мы говорим о бытовых вещах в основном, просто о жизни. Родители за свои годы видели многое, поэтому нынешняя жизнь в Беларуси для них – это не что-то новое, не какой-то стресс. Они уже проходили разные проблемы, и сейчас предпочитают не жаловаться.

– В Беларуси есть такая категория общества, которому просто наплевать на соотечественников. Те же силовики готовы выполнить приказ и издеваться над соседями, с которыми, условно, еще неделю назад ездили на рыбалку. Как к таким людям относиться?

– Сложный вопрос… На данный момент, кто бы и как к ним ни относился, это все равно ничего не изменит. Я не говорю, что это нужно принимать, тем более как это возможно, если такое поведение противоречит твоим ценностям и принципам морали. Это больно, но ты ничего не сможешь сделать. Конкретно сейчас. В психологии есть такое понятие, как «замороженные чувства». Мне кажется, беларусы живут сейчас в таком состоянии – им больно, они много чувствуют, но ничего, к сожалению, сейчас поменять не могут.

– Что в Израиле тебе напоминает о Беларуси?

– Во-первых, я сама живу в русскоговорящем городе. В этом плане чувствую себя, как в Беларуси. Плюс внутреннее ощущение и понимание, что я – беларуска. Напоминает о стране, где я родилась, паспорт. Вот, в принципе, и всё.

– Какие три личности у тебя ассоциируются с Беларусью?

– Василь Быков, бегунья Юлия Нестеренко и еще один писатель – Янка Купала.

– Тогда какие книги посоветуешь, которые помогут понять и узнать Беларусь?

– «Каласы пад сярпом тваiм» Владимира Короткевича и «Знак бяды» Василя Быкова. Это достаточно тяжелые книги, но их должны прочитать все беларусы.

– Есть ли места в Беларуси, которые посоветуешь иностранцам посетить?

– Минск – однозначно, центральную часть. Гродно – это просто моя любовь, обожаю этот город. И, наверное, нужно съездить на озера.

– Когда вернешься в Беларусь, куда в первую очередь поедешь?

– Может, удивлю своим ответом, но, к сожалению, в первую очередь поеду на кладбище. Очень много людей ушло из жизни, пока я здесь. Но если заканчивать на позитиве, то, конечно, поеду на шашлыки с друзьями :).

– Ты сказала, что хочешь съездить в Беларусь на пару недель, но потом вернуться домой. Израиль стал для тебя домом?

– Сейчас – да. Знаешь, я вспоминаю, когда окончательно съехала от родителей, свою квартиру тяжело было назвать домом. Когда там жила, мне казалось, что я будто предала родителей. Дом – ведь это там, где они живут. Но теперь для меня дом – там, где мне спокойно и хорошо.

Фото: Instagram Ирины Туровской