Хоккеистка из Украины прожила в Минске и протесты-2020, и начало войны: про страх беларусов, свое молчание, слезы тренера и ошибках одного человека

Украинка Евгения Керноз шесть лет играла в хоккей на траве в Беларуси. С «Минском», где была капитаном, не раз брала чемпионат страны.

На период выступления в Беларуси для спортсменки пришлись и президентские выборы-2020 с последующими массовыми репрессиями, и начало войны России против Украины при содействии лукашенковского режима – только в начале июня-2022 Керноз уехала в Европу.

В интервью «Трибуне» хоккеистка признается, что от беларусских протестов абстрагировалась, объясняет, почему украинцы в Минске не решились выступить против войны, а также дает совет тем, кто критикует беларусов.

– Если говорить о начале моего пути в хоккее на траве, то тут ничего необычного. Где-то в третьем-четвертом классе заинтересовалась, что это за вид спорта, как все устроено, пошла в секцию, тем более в Сумах хоккей на траве – самый популярный вид спорта. И вот я пришла, посмотрела, попробовала – в итоге уже 21 год играю, чему очень счастлива.

При этом могу сказать, что в Сумах – самая сильная школа хоккея на траве во всей Украине. Раньше конкурировали с нами Кропивницкий, Полтава. Но в последние 15 лет, наверное, нет никого сильнее и круче, чем сумская школа. Даже женская национальная сборная практически на 100 процентов состоит из сумских воспитанниц. И эта команда, в которой играю и я, становилась чемпионом Европы, брала медали на чемпионатах мира – во многом как раз за счет сумского хоккея на траве.

– А как вы оказались в Беларуси?

– Еще в 2016 году сыграла несколько матчей за смолевичскую «Викторию», а потом получила предложения от столичного клуба «Минск». Но туда перешла только в августе 2017-го. Со мной переехал муж, ребенок и мы в итоге почти пять лет прожили в Беларуси.

Надо сказать, еще до этого приезжала в вашу страну, когда играла за сумский коллектив, за сборную. И мне очень нравилась страна, Минск, видела, что это город для жизни, что в стране активно развивается спорт, богатая инфраструктура, большие возможности для тех, кто живет спортивной жизнью. Причем я говорю не только о хоккее на траве, а в принципе о всех видах. Также мне нравилось, что беларусы по менталитету похожи на украинцев, языки схожи. В общем, страна оставляла очень приятное впечатление. Когда поступило предложение поиграть в Беларуси, были определенные опасения, но они были связаны только с ребенком. Ему на тот момент уже исполнилось четыре года, были свои друзья в Сумах, рядом – бабушки, дедушки. А тут предстояло переезжать в другую страну. Но, взвесив все плюсы и минусы, решили, что стоит попробовать. В итоге вместе с мужем и ребенком перебрались в Беларусь. Надо сказать, что период адаптации прошел очень даже хорошо, лучше, чем мы ожидали.

– А чем ваш муж занимался, что он так легко согласился переехать?

– На тот момент у него не было постоянной работы из-за проблем со спиной, поэтому в Сумах, по большому счету, его ничего не держало. К сожалению, и в Беларуси не удалось найти официальное место. Нам говорили, что сначала нужно трудоустроить беларусов, а потом уже будут решать вопросы с иностранцами. В итоге за несколько лет так и не нашлось ничего. Впрочем, он на месте все равно не сидел – искал способы, чтобы что-то заработать.

– Получается, вы были кормилицей в семье?

– Если официально, то да :).

– Переезд из Украины в Беларусь для вас в финансовом плане был выгоден?

– В какой-то мере да, но не могу сказать, что финансовая составляющая сыграла основную роль в переезде. Возможность играть в конкурентной среде была не менее важной. «Минск» – все-таки столичный клуб, и финансирование по сравнению с клубами из небольших городов, таких как Сумы, конечно же, больше.

– События 2014 года, когда Россия начала оккупацию Донбасса и Крыма, на Сумах на отразились?

– В глобальном смысле нет, но так как мы на востоке Украины, были опасения, что россияне зайдут и к нам. Были опасения за маленького ребенка, за родных. Но, слава Богу, нас не тронули.

– Переезд в Беларусь не был обусловлен желанием отдалиться от неспокойной обстановки на Родине?

– Нет, тут больше руководствовалась спортивными целями. Просто беларусский чемпионат на две-три головы сильнее украинского, в вашей стране высокая конкуренция. Вот как в Украине? «Сумчанка» долгие годы занимает первые места в чемпионате, а в Беларуси тяжело предугадать, кто станет чемпионом. Вот поэтому мне и хотелось играть в более сильном турнире, прогрессировать и благодаря этому приносить пользу сборной. В итоге так и получилось – по себе чувствовала, что росла.

– Если сравнивать интерес к хоккею на траве в Минске и Сумах, а также в Беларуси и Украине в целом, кто в этом плане выигрывает?

– Выделить кого-то сложно, так как, к сожалению, хоккей на траве не так популярен в наших странах, как, к примеру, в Германии, Нидерландах, Бельгии. В основном на трибунах можно встретить родных и близких игроков, детей, которые тренируются на базе СДЮШОР, и случайных прохожих. Трибуны редко заполняются на 100 процентов, тем не менее атмосфера всегда теплая.

– Какой матч за «Минск» получился самым запоминающимся?

– Это было в чемпионате Беларуси по хоккею сезона-2018/19. Шла серия финальных игр до трех побед, в которой мы встретились со смолевичской «Викторией». Мы вели в серии 2:0, нужно было выигрывать третью игру, что мы и сделали за три секунды до финального свистка. Виктория Сидорова забила гол после великолепного прострела Анастасии Сыроежко. Это были самые крутые эмоции, ради которых ты каждый день повышаешь свое мастерство в тренировочном процессе.

***

– Как вам жилось в Беларуси до 2020 года?

– Очень хорошо. Квартиру мы снимали у минчанина, который следил за моими успехами как в «Минске», так и в сборной Украины, переживал. С первого дня нашли с ним общий язык, он нам доверял. И пять лет мы жили в одной и той же квартире на Аэродромной, которую нам помогал снимать клуб.

Ребенок пошел в школу, его в Минске все устраивало, к нему относились максимально доброжелательно. Никто никогда не акцентировал внимание на том, что он украинец. Относились, как к своему, что меня очень радовало.

– Рассматривали возможность остаться в Беларуси навсегда?

– Нет, вариант ПМЖ исключали. Хотелось поиграть в Минске, а после окончания карьеры перейти в тренерство и работать дома, в Сумах. Честно, всегда тянуло на Родину. Когда у сына были каникулы в школе или во время межсезонья, мы ездили домой, родные к нам периодически приезжали.

Тем не менее в Минске было очень комфортно. Как в спортивном плане, так и в бытовом. В коллективе я быстро нашла общий язык с тренерами, девчонками. И уже после первого сезона меня даже сделали капитаном команды. Немного неожиданно :). Одноклубницы, ничего мне не говоря, сами подошли к тренеру и сказали, что хотят, чтобы я была капитаном. Тренер был не против. И вот до последнего дня в Беларуси я носила повязку. Знаете, когда ты сама с открытой душой к людям, когда стараешься на тренировках, играешь в полную силу, в принципе, можно заслужить авторитет в коллективе. Есть у меня мысли, за какие качества мне доверили повязку :). И вот в этой роли мне удалось с «Минском» несколько раз стать чемпионкой Беларуси, достаточно успешно выступали на международных турнирах.

– Давайте поговорим о 2020 годе. Когда в Беларуси бушевал ковид, не было страшно за себя, за ребенка?

– Конечно, было страшно, и мы полностью избавили ребенка от посещения школы. Тогда сын заканчивал первый класс, и с марта по май всю школьную программу проходил в домашних условиях. Отправляли выполненные задания учителю на проверку, а в какой-то определенный день нужно было приходить в школу и писать контрольные, диктанты, чтобы получить итоговые оценки. Плюс принимали витамины – в общем, предпринимали все средства для защиты. Тренировки у меня проходили в штатном режиме, но несколько раз сдавали тесты. Тем более пара девчонок у нас заболели, из-за чего было боязно за свое здоровье. Тем не менее никакой паники не было.

– При этом Лукашенко любил повторять, что ковида в стране нет.

– Без комментариев.

– Потом начались предвыборные события в Беларуси.

– Видела, что что-то происходит, но особого внимания не уделяла. Была сосредоточена на хоккее и семье. Это муж у меня любит читать подобные новости. Единственное, помню, как к нам на тренировку приходила женщина и агитировала ставить подписи за какого-то кандидата. Учитывая, что клуб государственный, думаю, агитировали как раз за Лукашенко. Меня, слава Богу, никто не трогал, я спокойно выполняла свою работу, а вот беларусок, знаю, агитировали.

Знаю, что в других видах спорта также была агитация, но многие атлеты не поддержали режим Лукашенко на выборах 2020, отказались от всего, что имели – они молодцы, конечно.

– Когда стали задерживать кандидатов, когда людей начали сажать, как вы на это смотрели и что думали?

– Думала, что в Беларуси возможно повторение Майдана. То есть Лукашенко просто так власть отдавать не будет, начнется противостояние с народом, а потом люди смогут взять все в свои руки, добьются перемен. Было видно, что беларусы действительно этого хотят, они сплотились, у них общая цель. Но когда начались увольнения на предприятиях, когда людей начали сажать, мне кажется, беларусы немного испугались. И за себя, и за свои семьи, детей.

– В клубе не было намеков, что если вы проголосуете «не так», то могут быть проблемы?

– Вы знаете, не слышала такого. Более того, никто никого не водил в один день голосовать. Каждый ходил, когда хотел, по месту своей прописки. И никто потом не узнавал, кто за кого голосовал.

– Что вы делали 9 августа?

– В эти даты мы поехали в гости на Родину. Нам сказали, что можно будет пересечь границу, несмотря на то, что ее закрыли из-за ковида, и в спешном порядке мы собрали вещи, доехали до Гомеля, после – до границы, пешком ее пересекли, а там уже папа моего мужа нас забрал.

– То есть за тем, что происходило в Беларуси, смотрели из Украины.

– Да, читали новости. Честно, были очень шокированы. Особенно когда в интернете начали появляться фотографии, аудиозаписи, видео с места событий. Мы еще до выборов понимали, что такое развитие событий возможно, но не могли предположить, что все обернется настолько жестоко и страшно. Но одновременно с этим мы радовались, что в Беларуси достаточно много людей, которые хотят перемен, которые стремятся этого добиться.

Помню, когда мы вернулись в Минск, в своем районе на многих стенах видели надписи «3%», везде были бело-красно-белые флаги. Напротив нашего дома стояла высотка, так там по общим балконам растянули БЧБ-флаг. Потом мы видели, как приезжали силовики и все это срывали. На детской площадке кто-то нарисовал бабульку [Нину Багинскую] с флагом, и это тоже закрашивали. Честно, такое стремление беларусов к переменам, желание выразить свое мнение, сильно впечатляло.

– Думали ли вы, что в Беларуси к народу прислушаются?

– Конечно, а как по-другому? В Украине мнение людей важно, к нему прислушиваются. И я не понимаю, как можно по-другому. Президент – это же человек, которого когда-то выбирали люди, и он должен считаться с мнением народа. Поэтому мы были уверены, что у беларусов все получится. Но то, чем в итоге все обернулось, этим кровопролитием, все это очень страшно. И, повторюсь, мы не ожидали, что Лукашенко будет поступать с народом настолько жестоко. Но свою власть он готов удерживать любой ценой.

– Какое у вас было мнение о Лукашенко до 2020 года и изменилось ли оно после?

– До всех событий я этого человека рассматривала только со спортивной точки зрения. Имею в виду, что ценила, сколько внимания уделяется развитию спорта в стране, как выделяются деньги. В том же хоккее на траве были деньги, девчонки ездили на зарубежные сборы. И для сборной создавались все условия, чтобы она могла готовиться к международным соревнованиям. Да и сами спортсменки знали, что если добьются какого-то результата, то это не останется незамеченным, государство будет выделять еще больше денег. В этом плане подход власти к спорту мне нравился, по крайней мере то, что было в беларусском хоккее на траве.

Но после 2020 года мнение о нем очень сильно поменялось. Все эти истории с принуждением ставить подписи, фальсификация выборов, избиение простых беларусов перечеркнули все хорошее, что он делал для спорта. 

– Лукашенко любил повторять: «Вы хотите, как в Украине?» Как вы реагируете на такие слова?

– Честно, сама не слышала такого, потому что практически никогда не читала и не смотрела его выступления, но раз он такое говорил, то, думаю, это не его личное мнение, а то, что навязали друзья из соседнего государства. Хотя… Не знаю. Но пугать людей тем, что написали в государственных СМИ, при этом не доверять первоисточникам, тем, кто сам знает, какая жизнь в Украине?.. По-моему, это неправильно.

– Когда вы вернулись в Минск?

– Где-то в середине августа 2020-го, мы уезжали на десять дней. И, честно скажу, не было мыслей, чтобы не возвращаться, как-то страха не присутствовало, несмотря на то, что творилось в стране.

– А когда вернулись, не было опасений за безопасность своей семьи, учитывая, что в Беларуси могли задержать человека, просто стоящего на остановке?

– Мы спокойно жили, не думали об этом. Тем более старались не выражать свою точку зрения о ситуации в Беларуси. Да, дома за столом могли обсудить, но на тех же тренировках тему политику обходили стороной. Плюс с друзьями говорили на совершенно другие темы. Поэтому не было опасений за безопасность. До 24 февраля 2022 года.

– К вам в клуб приносили провластное письмо?

– Вот этого, к сожалению, не знаю. Может, и приносили, может, кто-то и подписал, но о письме никто не говорил. Поэтому я даже не представляю, что там написано.

***

– Наступило 24 февраля 2022-го. Где вы были тогда?

– Новый год встретили в Сумах, а 9 или 10 января вернулись в Минск. Откровенно, уже тогда были определенные опасения, что может начаться война, тем более в СМИ об этом много говорилось. Муж постоянно созванивался с родителями, просил их запастись продуктами, заправить машину, взять канистру. Так, на всякий случай. Но, как здравомыслящие люди, мы надеялись, что все будет хорошо. Что это очередной неприятный момент между двумя государствами, который так или иначе пройдет. В общем, до последнего надеялись, что война не начнется.

Но утром 24 февраля я проснулась, и муж мне сказал, что война все-таки началась. Помню первые минуты после этой новости: меня трусило, тошнило, я ничего не могла сделать. При этом не хотелось ребенку говорить такие ужасные новости, думали, как скрыть от него это все, нужно было отвезти в школу. И так продолжалось недели две. Мы с мужем, наверное, ели раз в день, готовили в основном ребенку, отвлекали его как-то, а сами в любое свободное время сидели в новостях, в телеграме. Целыми днями и ночами. Естественно, о каком-то спокойствии говорить не приходилось.

Когда приходила на тренировку, это немного отвлекало от того, что творилось на Родине. Хотя бы на два часа. Но все равно оставалась в напряжении, нервничала, и это было заметно. У нас в Сумах родители, бабушка, которой больше 80 лет. Родители мужа забрали мою маму и бабушку на дачу, жили первое время вместе. Папа у меня (он с мамой давно в разводе) – бывший работник милиции. Рвался защищать страну, но его не взяли по определенным причинам. Тем не менее постоянно боялась, что его заберут в один момент. Мы с ним и так редко виделись после развода, а тут еще страх, что он может уйти на фронт.

Ужасно было читать новости, как российские войска заехали в Сумы, танки ездили по центру города, там все взрывалось. У нас в Минске жили друзья-украинцы, тоже из Сум, и мы с ними постоянно обсуждали эти события. Было очень тяжело от того, что мы не можем помочь родным. Ты сам вроде в безопасности, но что творится с близкими…

– Каково было понимать, что родной город атакуют в том числе из Беларуси, в которой вы жили и играли?

– Очень неприятно и тяжело. Но мы понимали, что нас, украинцев, в Минске очень мало. И если мы захотим высказаться, как-то активно начнем выражать свое мнение, понимали, чем это все для нас может закончиться. Мы же помнили, как власти обходились с беларусами в 2020 году. Вот и мы боялись, что если выйдем массово на улицу, нас тоже заберут в эти «бобики», будут избивать и так далее. Просто сохраняли надежду, что беларусские войска не вступят полноценно в войну.

Ну а я лично постоянно постила в фэйсбуке новости, выкладывала посты в Instagram о событиях в Украине. До войны у меня было много подписчиков из Беларуси и России, но спустя пару дней после 24-го, когда никто из них мне не написал даже слова поддержки, я всех удалила. Поняла, что эти люди улыбаются в лицо, а за спиной будут поливать грязью. Самое интересное, что с некоторыми россиянами я виделась за пару месяцев до войны, весело проводила с ними время, но когда их страна напала на мою Родину, никакой реакции, они просто повернулись ко мне спиной. Может, кто-то боится высказать слова поддержки, может, кто-то поддерживает действия России, тем не менее никто свое мнение не высказал. И мне уже оно неинтересно. То же самое касается и беларусов, которые были на меня подписаны.

– Как к вам относились в команде, была поддержка?

– В личном общении все поддерживали. И я видела, что это искренние эмоции и слова. И руководство, и тренеры, и девчонки. Да все выражали слова поддержки. И выражали надежду, что Лукашенко все-таки не отправит беларусские войска в Украину, иначе и для Беларуси будут ужасные последствия. В общем, в личных беседах все были на моей стороне, а вот в соцсетях никто ничего не писал, не комментировал – все понимали, что могут быть за это последствия. Просто боялись.

– Беларусы запуганные?

– Так оно и есть. Если бы люди не боялись, если бы их не запугивали почти 30 лет, то добились бы своего в 2020 году. Или, может, додавили бы после начала войны. Россия ведь все свои ресурсы направила на войну в Украине, поэтому нет возможности защищать Лукашенко так, как в 2020-м. Но, мне кажется, сейчас беларусы просто боятся. Помнят издевательства режима, пытки в СИЗО, плюс люди боятся потерять то, что имеют сейчас. Их этим тоже запугали.

Мне кажется, у украинцев получилось поменять власть, потому что мы очень нетерпеливы к несправедливости. И если к нам применить силу, то в ответ народ Украины так же ответит силой. Еще можно сказать, что у Лукашенко более сильная поддержка со стороны России, чем было в свое время у Виктора Януковича. Он [Янукович] увидел, что не сможет пойти против народа, что Россия его не поддерживает так, как он хочет, поэтому просто слинял и где-то живет сейчас. А Лукашенко закрепился максимально на своем посту, потому что чувствует за своей спиной Россию. Думаю, из-за этого беларусы и не смогли победить. Хотя, повторюсь, я вижу, какой это замечательный народ, как он умеет объединяться и идти к своей цели. Надеюсь, у беларусов все получится.

– Со стороны украинцев после начала войны можно услышать упреки в адрес беларусов, мол, они допустили, что Лукашенко позволяет атаковать страну со своей территории.

– Просто многие украинцы на эмоциях, переживают. Но я все же считаю, что народ и государство не нужно равнять. Многие беларусы все-таки за Украину, против Лукашенко. А тем, кто критикует беларусов, нужно погуглить, чтобы понять, что на самом деле происходит в Беларуси. Режим максимально зажал общество. Страна, по сути, оккупирована Россией. Находиться в Беларуси войскам России и атаковать Украину позволил не народ Беларуси, а режим Лукашенко.

***

– Какую-то помощь в клубе предлагали после начала войны?

– Нет, но спрашивали, почему мы не можем перевезти своих родителей в Минск. Объясняла, что все мосты, дороги взорваны, поэтому даже если бы близкие хотели переехать, то чисто физически не смогли бы это сделать. Нужно было выезжать до начала войны, но, как я говорю, никто не думал, что она будет. А так в клубе постоянно интересовались, как родные в Сумах, в порядке ли, есть ли деньги, еда и так далее.

– Когда размещали посты в фэйсбуке, не боялись, что к вам могут прийти?

– Боялась, тем не менее считала, что имею право высказывать свою позицию. Плюс из руководства клуба мне никто ничего не говорил, хотя видели, что я пощу в соцсетях.

– В те дни смотрели беларусское телевидение?

– Нет. Да мы и телевизор не смотрели практически никогда, он у нас был только для игр, если приходили друзья, или чтобы посмотреть какие-то фильмы.

– Но вы знаете, как беларусская пропаганда преподносила события в Украине?

– Не помню, потому что все было в таком тумане… Но знаю, что на некоторых эта пропаганда очень сильно действовала. Мне, например, никто ничего не писал, а вот другим украинкам, которые играли в чемпионате Беларуси, в Instagram приходили сообщения типа: «Что ты выставляешь?», «А ты уверена, что все действительно так?» Самый странный вопросы был: «Откуда ты знаешь?» Но, извините, когда у тебя там куча родственников, друзей, когда они видят войну своими глазами, как можно не знать, что там происходит?

– Почему, по-вашему, некоторые верят пропаганде?

– Да потому что слишком много смотрят телевизор, где весь этот бред и говорят. Благо из моего окружения никто не верил пропаганде, люди моего поколения поддерживают Украину.

– Среди тех, кто знал, что вы из Украины, не встречались те, кто думал, что «не все так однозначно»?

– К счастью, нет. Если бы мне такое сказали, то разговор был бы не из приятных. А так в моем окружении были лишь те, кто за Украину, кто надеялся, что война не начнется. Ну и то, что Беларусь не окажется вместе с Россией, не будет помогать атаковать страну. По факту же оказалось все совсем иначе… Хотя, с другой стороны, радует, что в стране все равно немало людей, которые против этого ужаса.

– Из Украины вам не поступало упреков по поводу того, что вы остаетесь в Беларуси, которая помогает атаковать Украину?

– Так вот прямо никто не говорил, но весной позвонил помощник президента федерации и сказал, что они занимаются документами, чтобы аннулировать наши - мое и других украинцев - разрешения на участие в чемпионате Беларуси. И мы должны будем уехать в Европу. Но нужно сказать, что еще до войны я получила серьезную травму ноги, и лечение было расписано до середины мая. Если бы я его прервала, неизвестно, смогла бы вообще вернуться в спорт или нет. В федерации меня поняли, в клубе мы все обсудили, и 31 мая я расторгла контракт по соглашению сторон. Получилось, после начала войны мы в Беларуси пробыли всего несколько месяцев, уехали в первых числа июня.

– Как в клубе отнеслись к этой ситуации?

– Знаете, меня из-за травмы и так посещали мысли, что я уеду из «Минска». Лечение, потом длительное, до полугода, восстановление. И я думала, что вряд ли клуб будет меня просто так держать у себя, поэтому рассматривала вариант отъезда после чемпионата. А тут получилось, что все совпало: и война, и травма, и решение федерации. И в конце мая контракт был расторгнут. В «Минске» все были очень расстроены, я впервые увидела, как тренер заплакал. Девчонки тоже сильно расстроились, мы вместе держались несколько лет.

Но так получилось, и, к счастью, сейчас у нас все хорошо. Мы живем в Германии, я прошла тут обследование, было лечение, и уже в середине осени 2022-го приступила к тренировкам, нагружала ногу. Сейчас чувствую определенный дискомфорт после тяжелых тренировок, но это совсем не то, что было раньше. Тогда не могла без обезболивающего играть, сейчас же все в этом плане спокойнее. Играю за клуб из Мангейма и за сборную Украины. В принципе, мне не важно сейчас, за какой клуб выступать, главное – практика. Тем более мои нынешние соперники не хуже, чем беларусские «Ритм» или «Виктория».

Что касается финансового вопроса, то ничего не получаю. То есть в буквальном смысле играю бесплатно. Чисто мое желание не терять форму, получать игровую практику, удовольствие от того, что делаю. И главное, что у меня снова есть возможность ездить в сборную Украины. Для меня это важнее денег. А в Германии мы учим язык, получаем социальное пособие, интегрируемся в общество.

– Как относитесь к санкциям в отношении беларусского спорта?

– Еще играя в Минске, я высказывала свое мнение в разговорах с девчонками. Считаю, что если наказывать, то всех. Понятно, кому-то обидно, что нет возможности ездить на международные соревнования, но если один человек наделал ошибок, то это должна почувствовать вся страна, чтобы понять, что им нужна смена лидера. Это справедливо.

– При этом вы разделяете беларусский народ и Лукашенко. Страдают ведь и те, кто против нынешней власти.

– Понимаю, но санкции не могут делиться на один и других. Повторюсь, Лукашенко наделал ошибок, и из-за этого страдают все. Наказывают всю страну из-за того, что власти не хотят действовать по-человечески и что-то менять. Мне обидно, что пострадали те, кто против режима, но, извините, тут уже вопросы к властям. А санкции полностью справедливы.

– Вернетесь в Беларусь?

– Да, вещи забрать и встретиться с друзьями :). Но на длительный срок не поеду. Если возвращаться, то в Сумы, где наши родные, слава Богу, живы и здоровы. Вернемся после победы, которая, надеюсь, наступит совсем скоро.

Фото: из личного архива Евгении Керноз